Жизнь души

Время, которое вровень

Вот человек идёт по улице. Наверное, на работу.

Он думает, что он идёт на работу. А вообще-то, он идёт жить.

Людмила Киселеёа

Я иду по большому залу или даже по галерее. Но вместо картин художника галерея наполнена окнами. В этих окнах чего только не видно: вот зимний вечер, пушистые снежинки тихо падают на крышу старого дома, для кого-то родного. Деревянные дома всегда выглядят родными. А вот тут солнце, весна и чьё-то счастье. А вот тут чей-то старший брат, а рядом - первые цветы в поле и речка. Это похоже на путешествие во времени: в какое окно ни глянь - своя пора. У кого-то старость, а у кого-то молодость. Но чего-то еще мне не хватает, кого-то я тут не вижу. Ну, конечно! Разве можно было уйти, не встретив Марину Цветаеву? Не послушать ее стихов ... жаль, что память человеческая, увы, не резиновая. А так бы слушал и слушал. Это же не стихи, это песня жизни!

Интересно, кто тут хозяин, в этой странной оконной галерее?

В храме

- Эй, кто-нибудь есть?

Тишина. Наверное, никого нет, показалось.

- Ну, так как вам картины? Понравились?

- Вы кто? Что-то я вас совсем не вижу. Это ваша галерея?

- Нет. Это не галерея.

- А что же это за место?

- Это моя душа!

- Неужели правда? Тогда почему я здесь и где же вы сами?

- Я вот в том окне. Подойдите поближе и увидите!

- Вы не ответили, почему я и вдруг в душе?

- Вы заметьте, что здесь очень много людей. Я даже сама не могу сказать точно, сколько их. Некоторые пришли сюда уже давно, с моего рождения, некоторые - в молодости, некоторые - еще позже. Вот вы, например, только что появились здесь. Раньше вы сюда не заходили точно.

- А что, все так могут? Захотеть и попасть сюда?

- Не все. Но не все и захотят. Не всем же видно одно и то же.

- Это как?

- Да так и есть. Один, например, видит эту картину, а другой - нет. Не может увидеть.

- И Марину Цветаеву тоже не все видят?

- Ее даже не все слышат!

Когда тебе плохо

Душа - это храм. Так бы, наверное, сказала и Людмила Киселева. Она художник. «Когда тебе плохо, не к сильному обратись, а к слабому, ибо, помогая ему, ты обретешь силу» - это тоже она сказала.

Художница и журналистка Людмила Киселева родилась в небольшом подмосковном городке Боровске в 1942 году. Она родилась инвалидом, с диагнозом миопатия. Ей было семь, когда она перестала ходить. Врачи сказали: вряд ли доживет до шестнадцати лет. Но она дожила. И пережила.

Она стала рисовать, заочно окончила Московский народный университет искусств им. Крупской. Ее работы - удивительно светлые и легкие, солнечные и воздушные. В них нет и намека на ее личное несчастье. Но в конце 80-х она перестала рисовать. Навсегда.

«Я почувствовала, что начала повторяться, - признается Людмила Георгиевна. - Спела хорошие песни - и уйди. Поэтому мне Аллу Пугачеву очень жалко».

Трагедией для нее это не стало, просто начался новый период в жизни. Такой же светлый и лишенный уныния, как и ее графика. Графика счастья.

Жизнь продолжалась: кроме мамы, в ее жизни появился еще один любимый человек. А потом случился инфаркт, уложивший Киселеву в постель окончательно: «Я очень удивилась тогда. Если Бог оставил меня жить, значит, я что-то должна еще сделать».

Скоро пришла подруга и рассказала о брошенных грудных детях, которые живут в больнице, потому что их больше некуда пристроить. К тому времени она уже могла владеть только кистью руки - впрочем, этого было достаточно, чтобы взять трубку телефона и набрать номер. Людмила Георгиевна взяла справочник и стала звонить: «Я Людмила Киселева из Боровска, член Союза художников и Союза журналистов. Прошу вас помочь детскому дому». Каждый день Киселева добывала что-то нужное для детей. Так вырос Центр адаптации детей-сирот и инвалидов.

Людмила Георгиевна - инициатор множества начинаний: сохранение памятников истории и культуры Боровска, создание музея народного творчества, картинной галереи, привлечение внимания к Боровску и монастырю.

«Искусство - это не только рисовать или петь, это каждый твой день».

Из публикаций Л. Киселевой в 2004 году:

«Человек душой не живет. Господь каждому дает душу, а человек ее не растит. А душа - она расти должна. Если душа не развита, то человек живет только плотью, а плоть - она же на примитивном уровне существует, в категориях только основных потребностей: хочу то, хочу это. Если же душа просыпается, человек начинает жить другими категориями, думает о себе как о личности: каким должен себя воспитать, что должен читать, что писать, рисовать - как развиваться. Пробуждение души очень важно. Это касается не только инвалидов, но в равной степени и здоровых людей. А инвалиду это важнее, потому что он не может жить плотью - у него плоть неполноценная. Значит, надо жить душой.

Пробуждение души - это серьезное отношение к своей жизни, построение жизни своими руками. Но это еще и внутренний рост, когда ты стремишься познать мир и через познание мира познаешь себя. Для чего-то ведь ты существуешь, ты такой, какой есть, значит, ты некое звено.

Инвалиды, как и здоровые люди, отнюдь не все верующие, хотя им бы и прийти к Богу быстрее других, раз у них судьба такая. Однако это очень редкое явление, и верующих среди инвалидов, наверное, даже меньше, чем среди здоровых. Многие думают: «Да о каком Боге вы говорите, вы посмотрите, в какой я ситуации! Куда же Он смотрит, этот Бог? Раз я ни в чем не виноват, то зачем я такой»? То есть они на Бога обижены, еще не успев поверить».

Н. Алёшкина

(Калтанский вестник, 3 января 2013)