Старожилы посёлка Шушталеп вспоминают

(Материалы к истории посёлка и школы помещаю почти без редактирования - Г. Казанин)

Из воспоминаний Ждановой Полины Ероновны, старожила поселка Шушталеп о семье

Отец, Копылов Ерон Фёдорович, родился в 1907 году в селе Куеча Алтайского края в семье крестьянина.

Женившись на Сапцыной Варваре Никифоровне, 1907 года рождения, он переезжает в село Афонино Солтонского района Алтайского края. Здесь он вёл своё крестьянское хозяйство, а когда стали организовываться колхозы, вступил в колхоз и стал примерным колхозником.

Шли годы, росла семья, рождались дети. Ерон Федорович стал задумываться об их будущем, о том, что их надо серьёзно учить грамоте. Сам он нигде не учился и едва лишь научился читать и писать.

- Дети должны быть грамотными. – Так решил глава семейства.

В те времена нелегко было сорваться с места. Однако Ерон Фёдорович исполнил задуманное, в 1937 году он собрал семью и вывез в село Шушталеп.

Здесь он поступает на работу в леспромхоз. Зимой вместе с другими рабочими он выезжал на лесозаготовку в верховья реки Кондомы. Весной лес сплавляли до Шушталепа.

В Шушталепе для выгрузки леса из реки были построены три лесотаски: на первой выгружали самый мелкий лес, на второй – более крупный, на третьей  - самый крупный.

Около каждой лесотаски стояли стрелы для погрузки леса в вагоны.

Ерон Федорович чаще всего во время выгрузки леса работал на так называемой «головке», у самого начала лесотаски, багром заталкивал бревна на цепь лесотаски, которая подтягивала брёвна до места штабелёвки.

Приходилось работать везде, где требовались старательные руки: на сортировке леса, «ходить с хвостом», т.е. в конце лета проходить пешком от места загрузки леса в верховьях реки до самого Шушталепа, чтобы столкнуть в воду и сплавить случайно оставшийся на берегах лес.

И так из года в год. Трудился честно и добросовестно, за что получал премии и благодарности. Его фотография всегда висела на Доске почета.

Ему, как одному из лучших рабочих, был продан дом на улице Стахановской. Такой был заведен порядок – для лучших рабочих отстроили целую улицу, которую соответственно и назвали Стахановской. Однако Ерон Федорович потом предпочёл отстроить домик рядом с братом на улице Сталина (ныне – Репина).

Там и поселился со своей большой семьёй: сам с женой да пятеро детей – Екатерина, Наталья, Пелагея, Ирина и Моисей.

Дети учились в Шушталепской школе. Помогали родителям по хозяйству. Все впоследствии получили высшее образование.

Грянула война, и глава семейства ушел на фронт. Варвара Никифоровна осталась с детьми одна.

В письмах с фронта муж писал: «Учи детей». Это был главный его наказ. И при всех трудностях дети продолжали учебу. Правда, старшая дочь, Екатерина, вынуждена была пойти работать в леспромхоз, чтобы помочь матери прокормить семью.

Война. Голодно и холодно. Нет учебников, бумаги, чернил. Но учиться надо, и надо помогать фронту. Дети с весны до глубокой осени работали на колхозных полях, в леспромхозе. Часто, придя в школу, оставляли там свои сумки и шли копать картошку, подбирать снопы пшеницы или овса, убирать овощи.

Некоторые начинали работать в леспромхозе. Старшая дочь Копыловых, Екатерина, поступила в леспромхоз учетчиком и дошла до должности старшего экономиста Шушталепского, а затем Малиновского леспромхоза.

Вторая дочь, Наталья, после окончания Шушталепской средней школы поступила в Институт инженеров водного транспорта в г. Горьком. Затем этот институт эвакуировали в Ленинград.

Трудно ей досталась учёба, так как на большую помощь рассчитывать было нельзя. Семья большая, все учились. Но она училась вдалеке от дома, и в 1949 году окончила Ленинградский институт водного транспорта. После окончания института она работает в Томском речном пароходстве сначала начальником планового отдела, затем главным экономистом. Она была высококвалифицированным специалистом и курировала все экономические службы порта. Заодно учила молодых специалистов добросовестности, аккуратности, доброму отношению к людям.

За высокий профессионализм и трудолюбие Наталья Ероновна многократно награждалась администрацией порта и администрацией города. Имеет медали «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», «За доблестный труд к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина», «Ветеран труда», ряд юбилейных наград.

Третья дочь, Пелагея (Полина), окончила Сталинский педагогический институт и всю свою жизнь посвятила воспитанию детей.

Ей много пишут её бывшие ученики, часто бывают в гостях по одному и группами. Вот строки из писем:

«Дорогая наша учительница Полина Ероновна, мы сегодня говорим спасибо, и без конца нам хочется говорить о том, что такую дочь сумела Земля родить». (Ю.А. – выпуск 1959 года).

«За ласки рук, лучи улыбок, за самоотверженность в труде, за всё вам, милая, спасибо! Спасибо, мамочка, тебе!» (Неверова Н).

А вот поздравление по телевидению:

«Родная наша учительница, спасибо за всё, что ты нам отдала!

Мы скажем тебе откровенно и прямо:

Для нас ты всегда самой лучшей была.

Так будь так же здорова, такой же красивой!

Ведь только добро твои годы несли.

Огромного счастья желаем!

И низкий поклон до земли.

Желаем здоровья, любви и тепла,

Чтоб жизнь интересной и долгой была,

Чтоб в доме уют, любовь да совет,

А дом защищен был от горя и бед!

С уважением Ваши ученики».

Четвёртая дочь Копыловых, Ирина, училась заочно в Томском педагогическом институте и работала преподавателем математики в г. Томске. Отличник народного просвещения. Многим ученикам она помогла в подготовке к поступлению в вузы. И они все с большим уважением и любовью относятся к ней.

Единственный сын Копыловых, Моисей, также окончил Новокузнецкий педагогический институт. Многие годы Моисей Еронович работал в Осинниковском горном техникуме. Пользовался большим авторитетом у коллег по работе и у студентов.

Его увлечение рисованием стало второй профессией. Рисует он главным образом природу. Его картины есть во многих коллекциях.

Вот так сбылась мечта супругов Копыловых: все дети получили образование и стали заслуженными и уважаемыми людьми.

Отцу не довелось увидеть этого: Ерон Федорович в августе 1941 года под городом Черниговом пропал без вести, а вернее, погиб, как и многие тысячи его земляков. В последнем письме, датированном 2 августа 1941 года, он написал, что в краткий промежуток между боями вместе с земляками Глазыриным и Жигулевым пишут письма. Для родственников последних это были тоже последние письма с фронта.

Как погибли земляки и где похоронены, никому неизвестно. Мало ли безымянных могил растеряла война на полях ожесточенных боев…

Получив сообщение «без вести пропал», Варвара Никифоровна долго жила надеждой, хранила верность: вдруг вернется муж и кормилец. Но он не вернулся. Часто мать собирала вечерами своих детей и рассказывала им об отце, его работе, о его мечте выучить всех детей. С ними она советовалась, строила планы. И, конечно, была довольна своими детьми.

Воспоминания Ждановой Полины Ероновны, старожила поселка Шушталеп, выпускницы Шушталепской средней школы об истории поселка

Я связана с Шушталепом с 1937 года. Мой отец, Копылов Ерон Федорович, работал в леспромхозе.

Для развития угольной промышленности нужен был лес: крепежный и строительный материал. Заготовка леса проводилась в верховьях реки Кондомы и на её притоках. Там лес валили, очищали от сучьев и складировали в штабеля.

Ранней весной, после ледохода его сталкивали в воду, и он плыл по течению, так называемым молем (молевой сплав). По пути сплава были построены гавани, где лес на время задерживался и определенными порциями пропускался вниз.

Самая ближняя гавань от Шушталепа была в поселке Малышев лог. Сам поселок, в то время небольшой, находился на левом берегу Кондомы, а на правом, на месте крутого изгиба реки около горы, располагалась рабочая площадка лесокомбината. Здесь на четырех ряжах был построен висячий мост, по которому можно было только ходить пешком. Был он шириной около двух метров и держался на тросах, перекинутых с одного берега на другой, и всегда раскачивался.

Ряж – это конусообразный сруб, заполненный камнями, который устанавливался прямо в реке. Именно ряжи служили промежуточной опорой для протянутых через реку тросов. Тросы держали так называемые плошкотники, т.е. плоты (мосты), скрепленные скобами, шириной от метра до полутора, проложенные от одного берега до другого, которые и задерживали сплавленный с верховьев лес. С особой осторожностью по ним можно было перейти на другой берег.

Остатки ряжей до сих пор видны по руслу Кондомы, а на дне реки сохранились оставленные когда-то металлические канаты.

С верхних гаваней рабочие, вооруженные баграми, спускали лес в сторону нижней гавани, где происходила сортировка леса по величине дерева, и лес выгружался на берег и укладывался в штабеля. Всё это происходило уже в Шушталепе. Шушталеп на десятки лет сохранил за собой шутливое название «портовый город».

Лес выгружался из реки с помощью специального приспособления, лесотаски (от «таскать лес). Учет леса велся по всему пути сплава, но на лесотаске при сортировке велся особый учет с обмером комля дерева, определением его длины и, в соответствии с размером, сортировка на три группы – мелкий, средний и крупный. На сортировке работали три учетчика, старший из них (тычковщик) вечером являлся с отчетом в контору леспромхоза.

Из штабелей при помощи стрел лес грузили на платформы и отправляли по назначению.

Часть леса проходила разделку на месте, на лесозаводе, который находился рядом с третьей лесотаской. Здесь распиливали лес на шахтовую крепь, на плахи и тес. Было организовано и мебельное производство. При лесозаводе был механический цех, который впоследствии был переоборудован в жилой дом. Это дом № 1 по ул. К. Маркса, налево от входа на территорию школы.

В то время центром поселка стала территория, на которой сейчас расположена улица Ш. Руставели и специальное училище. Там была широкая улица с тротуарами по обе стороны. На ней слева, если смотреть по течению реки, стояли дома барачного типа. Один был предназначен для проживания одиноких мужчин, отправленных в тыл с запада, как неблагонадежных. Здесь были люди разных национальностей. Все работали в леспромхозе. Другой барак предназначался для проживания малосемейных. Здесь же были столовая, почта, магазин, больница.

По правую сторону улицы стоял шестнадцатиквартирный и четырехквартирный бараки, отдельные жилые дома, деревянные, одноэтажные, крытые тёсом. Хорошо было отстроено здание детского сада. Но особое место занимали на этом пространстве клуб и стадион.

В этом двухэтажном деревянном клубе демонстрировали кинофильмы, проводили различные мероприятия. На территории стадиона была изба-читальня, небольшое двухэтажное здание, где местные жители могли почитать книги, журналы, газеты, поиграть в шашки, шахматы и бильярд.

В центре стадиона красовалась танцплощадка, обрамленная красивыми деревянными перилами, с сиденьями по периметру.

А в конце стадиона возвышалось «чёртово колесо», которое привлекало и старых и малых. С большой охотой приходили сюда люди отдохнуть после трудового дня и по выходным дням.

Таким образом, руководство леспромхоза заботилось не только о материальной, но и духовной стороне жизни своих рабочих. В те времена не было ни радио, ни телевидения, поэтому люди предпочитали отдыхать в клубе, на стадионе и других культурных учреждениях.

Была в Шушталепе и своя пожарная команда. Здание находилось в конце улицы Ш. Руставели, ближе к реке. Здесь был большой колокол. В него звонили, объявляя начало и конец рабочего дня, перерыв на обед. С вышки вели наблюдение за окрестностями.

Позднее пожарную команду разместили ближе к центру улицы. На пожар выезжали на лошадях, с бочкой воды. Лошади стояли всегда готовые к выезду.

Хорошо запомнился один случай. По соседству с нами жила семья Масленниковых. Сын их Степан работал в пожарной команде. Однажды нужно было везти деньги для рабочих на лесозаготовки. Кассира должен был сопровождать пожарник (они одновременно исполняли функции охраны). Человек, который должен был ехать с кассиром заболел, и вместо него попросили поехать Степана. Тот согласился и поехал. По дороге, в тайге, на кассира и охранника напал бандит. Степан он застрелил, а кассир сумел спастись. Тело Степана привезли в пожарную часть. Оттуда его с почестями и похоронили. Остались двое сирот без отца и без матери, которая умерла раньше. Остались на попечении бабушки и дедушки.

Школа, в которой мы учились, была большая деревянная, двухэтажное здание. Обогревалась она печками, которые топились дровами. Технички и истопники таскали дрова на руках – тяжелая была работа.

Детей в школе было много. Иногда приходилось делить на три смены. В школе работали разнообразные кружки, проводились сборы и другие мероприятия. Вокруг школы зеленели и цвели разноцветьем клумбы, росли посаженные школьниками деревья. Он и сейчас стоит этот березовый ряд.

Не было учебников, тетрадей, чернил. Но дети старались учиться и работать из всех сил. А учителя во всем им помогали. Вот что сказал по этому поводу на встрече выпускников 1946 года бывший учитель Шушталепской школы А. П. Комаров:

По праву старшего, быть может, невпопад,

Но тишины прошу, как иногда в былом …

Соклассники сороковых, я рад

Вас видеть за своим столом!

Не много вас на этой встрече.

Что делать? Как сказал поэт,

«Иных уж нет, а те далече …»

Минуло сорок с лишним лет.

Где те веселые девчонки, Какие в памяти моей?

Где смех задорный, чистый, звонкий?

Где прелесть тех далеких дней?

… Хотелось жизни беспечальной,

Манили в грезах ширь, простор,

Но жизнь не строит свод хрустальный,

Не стеллит под ноги ковер.

Судьба не очень вас щадила:

Швыряла, жгла, как утюгом,

А юность вашу раздавила

Война железным сапогом …

Не довелось вам наряжаться,

О модах не могли вы знать.

Могли в фуфайках красоваться,

В пимах подшитых танцевать …

Да, трудные те были годы!

И все же прошлое нам жаль …

- Через житейские невзгоды

Несет нас время в свою даль.

И вот вы бабушки теперь

И мир особый свой у каждой,

И в старость всем открыта дверь,

Куда не входят люди дважды …

И что же есть на склоне лет?

- Пилюли, порошки, примочки.

И на душе покой? – Покоя нет!

- Его уносят сыновья и дочки …

Вот тем дороже ваша встреча!

- Пусть без задора и азарта,

В беседе и душевной речи

Вы встретите восьмое марта.

Конечно, вспомните и о былом,

О том, ушедшем безвозвратно

Подчас забавном и смешном,

О том, что только вам понятно …

Желаю искренне вам благ!

Хоть старость всем нам не отрада,

- Повыше головы! Потверже шаг!

А, главное, душой стареть не надо!

А. П. Комаров, канун 8 марта 1987 года.

Леспромхоз строил жилье для своих лучших рабочих. В восточной части поселка была выстроена целая улица, которую назвали Стахановская. К ней впоследствии были пристроены улицы Славы и Победы.

В южной части поселка, вверх по течению реки, были красивейшие места, с густыми зарослями черемухи. Между озером и рекой была идеально ровная площадка. Здесь располагался аэродром, с которого самолетами вывозили продукты питания и другие необходимые материалы для заготовщиков леса, работавших в верховьях Кондомы и её притоков. Этот аэродром был закрыт, когда была построена железная дорога от Сталинска до Таштагола.

Здесь же одно время находился пионерский лагерь, поэтому улица, которая стала здесь отстраиваться, была названа Пионерская.

В те времена на территории, где находится частный сектор поселка Постоянный, было небольшое поселение под названием Садовая. Здесь жили люди, большинство из которых работало на кожевенном заводе, расположенном здесь же и построенном ещё в дореволюционный период. Владелец завода, по отзывам рабочих, был очень хорошим человеком. Особенно им нравилась хозяйка, которая пекла пирожки, сдобы и раздавала нуждающимся.

В тридцатые годы от завода остались обломки и мусор, поселок стал исчезать. Остались только ровные ряды березок и кустарников, насаженных когда-то около домов.

На полях, за селом, было много черемушника, местами виднелись остатки хвойного леса. Среди этих полей было много озер, в которых водилось много рыбы.

Леспромхоз имел свое подсобное хозяйство, центр которого был в районе нынешнего глиняного карьера. Там были построены овощехранилище, столовая, контора, несколько домиков для местных жителей. Склон горы и луга на территории нынешнего садового общества «Автомобилист» были заняты пашнями и огородами. Здесь работали и взрослые, и дети. Летом организовывали специальную бригаду из подростков, которой руководила учительница. Основная работа бригады – прополка овощей, уборка урожая.

Первое военное лето мне тоже пришлось работать в такой бригаде. Работали с восьми часов утра и до пяти часов вечера. Обедали в поле, каждый приносил с собой свой скудный паек. Хлеб уже давали по карточкам, на первом месте была картошка. У нас была своя корова,  и мать давала мне на обед пол-литра кипяченого молока.

Однажды мое молоко кто-то выпил. Мы знали, кто, но ругать не стали. Уж сильно парень был голодный. Голод заставил совершить такой нечестный поступок. Наоборот, мы стали все помаленьку помогать ему, подкармливать. Бедность – не порок, особенно в те тяжелые голодные годы.

Во время войны территория лесозавода была огорожена высоким забором с колючей проволокой и вышками по периметру, где находилась охрана. Одним словом, была построена зона. Сюда завезли пленных немцев, которые жили в бараках и работали на лесозаводе.

Зимы были суровые, и немцы с большим трудом переживали эти зимы и непривычный для них климат. Иногда местные жители видели, как выводили их за территорию, закутанных в байковые одеяла.

Многие окончили здесь свою жизнь и были похоронены на кладбище, которое специально было открыто для них за селом в сторону Малышева лога. Хоронили без гробов, кое-как забросав мерзлой землей. Весной поправляли могилы.

Прошли годы, многое изменилось на нашей земле. Но память не дает покоя. В 1996 году кто-то разузнал, что у нас похоронено 53 немца. Приехал молодой человек из Кемерова, разыскивал немецкие кладбища. Однако на месте захоронений настроили дач, и теперь трудно найти то место на территории садового товарищества «Энергетик».

Сильное наводнение 1969 года снесло или разрушило часть домов на улицах Репина и Пионерская, и жители переселились на другие места. На этих улицах теперь сплошь дачные участки.

На других улицах многие местные жители продали свои дома тоже под дачные участки и разъехались по городам. Так Шушталеп из рабочего поселка постепенно превратился в дачный поселок.

Из воспоминаний Ждановой Полины Ероновны (Копыловой) о школе

В школе нашей учеников много было. Дворов-то много, и в каждом по 6-5 ребятишек. Идёшь утром в школу, а к ней гурты детей со всех сторон. В 3 смены учились. После учёбы шли на работу в леспромхоз, госпиталь, куда пошлют. Все каникулы тоже работали. К 8 часам с учителем-бригадиром собирались и пололи грядки, огурцы на полях, картошку. В сентябре снопы складывали, картошку копали. Работали учётчиками на сплаве леса. Раз в день нас там даже кормили. Как-то мама наша заболела, и я решила кашу на обеде не есть, а ей отнести. Сложила её в мешочек и иду. Вдруг из кустов мужик как выскочит! Выхватил у меня кашу: «Вот кто масло ворует!» Оказалось, что в столовой масло стало пропадать, вот он сидел и сторожил, кто из столовой с чем идёт. Потом приходил к маме извиняться.

Однажды уже по снегу отправили нас на картошку, а я в простых тапочках. Пошла к директору отпрашиваться, а он: «Лапти одень - и иди». Пришлось так идти, а копали под Орловкой. Работали и в снег, и в дождь.

В школе, несмотря на войну, было интересно. Кружки работали, хор, спектакли ставили каждую неделю. Помню, играли спектакль о Зое Космодемьянской, так женщины в зале плакали. Деревья сажали у школы. Наш класс в Калтан за тополями ходил, но они не прижились, а берёзы долго росли, и черёмуха была. А ещё у школы георгины росли. Однажды подружка моя, Катя, решила цветок сорвать, за стебель потянула и вытащила с картошкой. Так мы и звали эти цветы потом картошкой.

Как развлекались? На железную дорогу ходили паровоз слушать, там, на вокзальчике в тепле посидеть можно было. В школе, когда приходили пораньше, пугали друг друга. Кому нужно было, и на танцы бегали. Но нам-то некогда было, время тяжелое, ребят прямо с уроков на фронт забирали. Вот удивительно, война шла, а в школе и кормили бесплатно, суп давали да кусок хлеба, только тарелку и ложку свои нужно было, и праздники проводили.

Кузьмина Наталья Ивановна-математик, пришла в школу совсем молодой девчонкой. Ученики её очень любили. Выйдет на перемене к нам, сядет на парту и разговаривает с нами.

Пономарёва Валентина Александровна - литератор.

Во время войны была бригадиром бригады родителей, работала в колхозе.

Двойнисников Михаил Прокопьевич - физик, ушёл на фронт. Его жена, Наталья Тимофеевна Соломина, вела биологию. В классе у неё всегда много всяких-всяких цветов было.

Черепанов Александр Петрович - историк.

Реховский Павел Фёдорович - физик.

Жданова П. Е.

Васильев Василий Потапович - завуч, вёл биологию, кружок юннатов. Кружковцы на горе у кладбища целый сад посадили, за лошадьми ухаживали. Ещё у него был определитель растений. Мы на гору заберёмся, найдём какую-нибудь траву и определяем, что это.

Я ходила к нему на художественный кружок. Любили с Наташей рисовать, дюже хотели в художественное училище поступать. Пошли к Василию Потаповичу посоветоваться, а он говорит: «Может быть у вас были задатки, но мы их у вас не развили». Любил ребят очень, любому готов был помочь. Выходил иногда на перемене и пел «Капитан» - развлекал нас.

Поспелова Екатерина Герасимовна - химик, на пенсию ушла из 14 школы.

Шабалина Александра Андреевна - ушла на фронт, после войны осталась в Москве.

Домрачев Михаил Романович был директором, вёл историю. Его любили, но что устраивали! Он плохо видел, надоест ребятам на уроке сидеть, они тихонько уходили и гуляли, оставались только те, кто сидел на первых партах.

Осипов Макар Евгеньевич- учитель географии, его дочь потом тоже стала учителем, работала в Шушталепе.

Наш классный руководитель Файнгерц - ушел на фронт.

Потом мне пришлось с ним работать вместе в Калтане. Жена его вела у нас литературу. Такая артистка была по натуре! Рассказывает о создании икон: «Посадит какой-нибудь Иван какую-нибудь Марфутку на лавочку и рисует икону»- а сама всё изображает.

Все учителя очень добрые были, не кричали на нас никогда - всем и так тяжело было.

Учителя работали очень хорошие. Некоторые до сих пор живы: Реховский Павел Фёдорович, физик, сейчас живёт в Калтане; Поспелова Екатерина Герасимовна, химик, живёт в Малиновке.

Закончили мы школу в 1946 году. И сейчас всех своих одноклассников помню:

Аверина Серафима - работала секретарём в Шушталепской школе, потом начальником почты

Шатова Евдокия - работала библиотекарем в спецучилище, живёт сейчас у дочери в Липецке.

Васильева Евдокия - работала в Осинниках на водоканале, сейчас на пенсии.

Барнаева Екатерина - лаборант.

Милованова Дора - санитарка; у неё дома была огромная карта во всю стену, мы часами могли разглядывать её, готовились к географии.

Бастрыгина Августа - работала в Малиновке в паспортном столе.

Дегтярёва Надежда - работала на медскладах.

Васильев Василий.

Федотова Нина - воспитала дочь - следователя.

Вершинин Василий - утонул сразу после окончания металлургического института.

Овчинникова Полина.

Колтышева Катя, Осипова Инна, Курзаева Шура стали учителями, работали в Шушталепе.

Копылова Полина - учитель, работала в п. Афонино, Малиновке, Шушталепе в спецучилище.

Из воспоминаний Марии Григорьевны Кустовой (Александровой), старожила поселка Шушталеп

21 июня очень хорошая погода стояла. Я в кино пошла, кинобудка на стадионе была. Фильм ещё не начался, и вдруг объявление. Все к рупору. Объявляют о войне. Появился откуда-то военный, всех ребят построили и увели куда-то. Вот так я войну встретила.

24 июня отца забрали, мама ещё до войны умерла, я одна осталась, жила овощами с огорода. Никто на нас, ребятишек, внимания не обращал, давали 200 гр. хлеба да продуктовую карточку.

Зимой тяжело было. В школе просижу, после занятий санки возьму и к Еремеш-озеру, кустов нарублю на дрова, вся в снегу, мокрая, а надо уроки учить. Печь затоплю, тепло пойдет, я и усну. А утром опять в школу.

Стали присылать к нам немцев Поволжья - стройбат. Их в армию не брали, боялись, что предадут.

Один нанялся ко мне дров заготовить. Переправились мы через реку, там, на горе, сосны росли. Одну он мне срубил, и она сама вниз полетела. А тащить её в деревню он сам не собирался, а у меня одной сил не хватало. И дерево жалко бросить, и картошку жалко, я ведь ему 20 ведер заплатила. Бросила я школу и неделю ходила пилить сосну. Наташа Копылова рассказала классному руководителю мою историю. Екатерина Герасимовна организовала ребят. Они и привезли чурки, и нарубили их, и в поленницу сложили.

После этого я не только пропустить занятия боялась, а даже и опоздать. Так они меня выручили.

В войну все работали. Там, где сейчас Малый Постоянный поля были. Помню, мы капусту обрабатывали. Дадут ведро, клочок марли, берёшь дуст голыми руками и над каждым кочаном рассыпаешь.

В больнице работали рядом со стадионом. Там все лежали: и наши, и пленные. Однажды немцу Карху письмо пришло с фотографией семьи. Пока я завтрак разносила, он умер. Пришли, а он лежит с фотографией на лице. Хоронили немцев только ночью или рано утром.

Закончили мы школу в 44 году.

Мои одноклассники:

Калиш Маша и Копылова Наташа учились в Ленинграде, стали инженерами водного транспорта.

Валя Бобкова после 7 класса убежала с Машей Баженовой на восточный фронт. После войны работала в клубе в Малиновке. А Маша погибла.

Костю Митрофанова только довезли до фронта, его сразу контузило. Остался без руки, и ноги покалеченные. Умер не так давно.

Миша Гударев погиб.

Анна Пичугина.

Рыков Николай тоже воевал, был связистом. Сейчас живёт в Якутии.

Сальникова Надя.

Чесноков Иван.

Зорина Зина стала учителем математики, долго жила в Латвии.

Крупин Дима погиб.

Харченко Маша работала на железной дороге.

Зверева Валя.

Баринова Шура работала учителем в Шушталепской школе, сейчас на пенсии.

Назаров Лёша погиб.

Красильников Гена тоже.

В 8 классе мальчишек у нас почти не осталось, с 15-16 лет на фронт забирали. 8 парней из нашего класса погибло и Маша.

Юганова Неля, Стародубова Маша, Соколова Лида стали учителями.

Юганова Революта - капитан дальнего плавания.

Из воспоминаний Карловой - Рубановой Клавдии Петровны

Школа в п. Шушталеп появилась в 1923 г. Специального здания для неё не было, и занятия проводились в доме председателя сельского совета Аверина. Учились только вечером.

До войны школа была средняя, потом её преобразовали в семилетнюю. Находилась она в ведении Кузедеевского районного отдела народного образования. В 1957 г. Школа переведена в Осинниковское гороно на основании решения Кемеровского облисполкома. В 1967-1968 г. она вновь преобразована в среднюю.

Первоначально я начинала работать в здании, которое стояло по Железнодорожной улице, где сейчас дом Мышкиных. Вокруг здания были посажены берёзы, сейчас их уже нет. Здание было деревянное двухэтажное, пришло в ветхое состояние, потому что расположено вблизи железной дороги. Заниматься в нём стало опасно. В 1968 г. я окончила пединститут, и была назначена директором школы. Сразу же я начала ходатайствовать о постройке нового здания. К этой работе подключили и родительский комитет. Мне пришлось очень много положить сил и энергии, чтобы добиться постройки новой школы, которая сейчас и существует. Строило её Стройуправление № 6 (директор Каплиенко Г. Д.), оно считалось самым лучшим стройуправлением в городе. И, действительно, это было так. Здание школы возвели за 9 месяцев, для посёлка Шушталеп, для учителей и учащихся это был дворец, который все буквально берегли. Учащиеся не позволяли себе сделать где-либо царапину или надпись. Но вокруг территория была настоящим болотом. Пришлось на уроках труда и физкультуры копать канавы, чтобы осушить землю, засыпать шлаком дорожки. Рядом решили посадить берёзовую аллею, Т.е. сохранить традицию старой школы. Ученики с учителями ходили в лес, приносили небольшие берёзки и сажали, если не приживались, снова сажали. У каждой берёзы есть хозяин-ученик нашей школы.