Привалова Елена Егоровна, мать-героиня

5 июня 2013 года моей маме Приваловой Елене Егоровне исполнится 96 лет.

Вместе с мужем Андроном Нифонтовичем Елена Егоровна воспитала 11 детей. Сейчас они, уже со своими семьями, проживают от Владивостока до Анапы.

При всей трудной жизни родители стремились дать детям образование: семеро получили высшее, трое – среднетехническое, только старшая сестра Анастасия осталась с 7 классами, так как из-за трудного материального положения рано пошла работать изолировщицей на строящуюся Южно-Кузбасскую ГРЭС.

Четверо старших детей родились в селе Сухое Белокаменского сельсовета Кузедеевского района, располагавшемся на левом берегу реки Кондомы, в 35 километрах вверх по течению от с. Кузедеево и 20 километрах от с. Мундыбаш.

Все жители работали в колхозе, где было. 80 дойных коров и 70 лошадей. Для них заготовляли большое количество сена и соломы.

В селе не было электрического тока, пользовались керосиновыми лампами и лучиной. Техники тоже не было, все сельскохозяйственные работы производили на лошадях.

В течение 18 лет председателем колхоза избирался мой отец – Андрон Нифонтович. Он же был главным стогомётчиком сена, соломы, механиком по молочению зерна.

Очень трудная жизнь наступила в колхозе в годы войны. Все отправляли на фронт: хлеб, мясо, молоко. На трудодни ничего не давали. Жили своим подсобным хозяйством: держали скот, птицу, пчелиные пасеки. Колхозники на мёд и мясо, сданные в приёмные пункты сел Мундыбаш и Кузедеево, покупали обувь, одежду и хлеб. Когда отец привозил хлеб, мы сначала его не кушали, а нюхали.

Мама вручную весной сеяла пшеницу, рожь, овёс. Возчик привезет 70-килограммовые мешки с зерном на поле и уедет. Женщинам приходилось эти мешки поднимать и засыпать зерно в лукошки, торбы. Работали в поле целыми днями. Причём утром и вечером надо было подоить коров. Все это ложилось на женские плечи.

Дома за хозяйством и детьми приглядывала бабушка Кустова Евдокия Селивёрстовна, мать Елены Егоровны.

В селе Сухое не было школы. Все ученики ходили 4 км пешком в школу села Белый Камень, а в зимнее время жили там на квартирах. После окончания 4 классов ходили в восьмилетку села Чарышта в 8 километрах от дома.

Дети подрастали, обучаясь уже в 6 и 7 классах. Встал вопрос, как дальше жить. В колхозах не было паспортов, и поэтому народ не мог уехать. Была такая политика – сдерживать народ в колхозах.

Имея мёд, мясо, Андрон Нифонтович через друзей получил паспорта на себя, жену и тёщу Евдокию Селивёрстовну.

После встречи нового 1951 года рано утром я, мама и отец, взяв с собой корову, сено, воду, по реке Кондома отправились в с. Калтан. За день мы дошли до с. Мундыбаш, где заночевали у родственников Беляевых. А утром по реке пошли дальше. В Калтане купили избушку с засыпанными стенами за 300 рублей. Потом перевезли остальных членов семьи. На месте этой избушки построили через 5 лет большой рубленый дом.

За рождение 11 детей правительство Советского Союза присвоило Елене Егоровне почетное звание «Мать-героиня» С вручением золотой медали, она также награждена всеми медалями как мать-героиня.

После смерти Евдокии Селивёрстовны, мама пошла работать на Южно-Кузбасский промышленный комбинат в цех железобетонных изделий вязать металлические сетки для арматуры.

При назначении пенсии колхозный стаж (25 лет) не был учтён Елене Егоровне, не было уточняющих документов, колхоз таких справок не выдавал. Только был зачтён стаж работы на ЮК ПК и воспитание 11 детей. В то время уже и колхоза не было, все покинули село Сухое с красивейшими лугами, полями, рыбацкими плёсами.

Мы жили очень бедно. В школу сразу ходили шестеро детей. В школах требовалась вторая обувь, а у нас и одной-то не было.

С первой смены приходил ученик и обувь, да и одежду, надевал ученик, обучающийся во вторую смену.

По этому поводу в 8 классе я был исключён из школы. Нас не пускали в классы без второй обуви. Мы стали пропускать занятия. Я подговорил крепких ребят, как пройти в школу. Мы выставили портфели к груди и сбили с ног учительницу зоологии и рядом стоящих девушек. Мы попали в классы, но ненадолго. Директор школы Каюткина Вера Ивановна всех нас собрала на педсовет и зачитала приказ на отчисление из школы. Мы были дети, и не знали, что можно было по данному вопросу обратиться в народное образование. Мы думали, что директор школы – это царь и бог, и две недели пропускали уроки. Классный руководитель послал записку моей маме. Не помню, кто был классным руководителем, думаю, умный педагог Мама со мной провела воспитательную беседу, но в школу мы ходили уже без второй обуви. Ни школа, ни народное образование нашей семье ничем не помогло.

Маму в жизни потрясли три события, которые состарили её.

В 1979 году на 75 году из жизни ушёл отец, Андрон Нифонтович.

После окончания Сибирского металлургического института брат Сергей был направлен на работу на металлургический комбинат г. Комсомольск-на-Амуре. Пройдя все должности, стал работать начальником мартеновского цеха. В 80-90 годы рабочим не платили зарплату, хотя продукцию регулярно получали фирмы. Начальник цеха, парторг и председатель профсоюзного комитета пошли к директору комбината, так как рабочие и их семьи голодали в течение двух лет. Директор не решил вопрос, а только дал адрес фирмы, куда отправлялась сталь. Через три дня трупы начальник цеха, парторга и председателя профсоюзного комитета выкинули под балконы семей. Завод похоронил руководителей, а виновники так и не были найдены.

28 августа 2002 года трагически погиб сын Елены Егоровны Иван, окончивший школу с золотой медалью и медицинский институт с отличием. Он имел клинику в Новосибирске.

Наши родители на протяжении всей жизни приучали нас к труду, учили доброму отношению к людям. Проявляйте любовь к детям, внукам, пожилым людям.

На фотографии: верхний ряд слева направо – Михаил, Яков, Афанасий, Василий. Второй ряд – Сергей, Мария, Иван маленький, Иван большой. Нижний ряд – Анастасия, Елена Егоровна, Елена, Татьяна.

М. А. Привалов

(Калтанский вестник, 18 апреля 2013)