История города Осинники. А Цыряпкин

Осинники

Анатолий Цыряпкин

 

Copyright Геннадий Казанин

Date: 28 okt. 2007

 

Автор: Цыряпкин Анатолий Семёнович

Редакционная коллегия: Вацко Н. Н., Кляшторная Е. М., Маслов М. М., Носов А. Н.

Под общей редакцией Маслова М. М.

В книге кратко рассказывается об истории возникновения двух городов южного Кузбасса – Осинников и Калтана, а также окружающих их посёлков, начиная с XVIII века и до наших дней.

Описывается становление промышленных предприятий, быт и труд горожан. Уделено немало страниц трудностям, которые встречались на пути осинниковцев и калтанцев на всём протяжении их истории.

© Администрация г. Осинники. 1995

Социальный паспорт города

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 декабря 1938 года рабочий посёлок Осиновка реорганизован в город Осинники.

Население города на январь 1995 года – 108,5 тыс. чел., включая:

Осинники – 62,3

Калтан – 26,0

р.п. Тайжина – 6,5

р.п. Малиновка –14,5

с. Сарбала – 1,2

Трудящихся, занятых в промышленности на январь 1992 года – 21270 чел., в том числе женщин – 7287 чел.

Национальный состав (в процентах к общему числу):

   Русские – 88,9

   Украинцы – 0,03

   Белорусы – 0,54

   Казахи – 0,08

   Башкиры – 0,05

   Мордва – 0,41

   Татары – 2,6

   Удмурты – 0,09

   Чуваши – 0,27

   Евреи – 0,04

   Шорцы – 0,4

   Немцы – 1,8

   Другие – 1,0

   Площадь города – 8992 гектара.

Ведущие отрасли промышленности – угольная, энергетическая.

Предприятий угольной промышленности семь, в том числе четыре шахты, два угольных разреза, акционерное общество шахты «Аларда».

Производство видов продукции по городу за 1994 год:

   Добыто – 5266 тонн угля,

   Выплавлено – 904 тонны жидкой стали,

   Произведено – 11182 тыс. шт. кирпича,

 Розничный товарооборот государственной и кооперативной торговли, включая общепит, составил 62 млрд. 847 млн. рублей.

В народном хозяйстве освоено 40 млрд. 120 млн. руб. Платных услуг оказано на сумму 714,5 млн. руб.

Учреждений здравоохранения – 17

В том числе:

Городская и инфекционная больницы

Городская поликлиника

Детская больница с поликлиникой

Роддом с женской консультацией

Станция скорой помощи

Станция переливания крови

Кожно-венерологический диспансер

Поликлиника восстановительного лечения с врачебно-физкультурным центром

Стоматологическая поликлиника

Психиатрическая больница

Санатории: «Журавушка», «Здоровье» и «Луч»

Амбулатория в с. Сарбала

Центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора

Больница пос. Высокий с поликлиникой

Больница пос. Малиновка с поликлиникой

Школ и внешкольных учреждений – 92

Дошкольных учреждений – 51

Школ – 27

Спортивная школа – 2

Профтехучилищ – 2

Горный техникум – 1

Учреждений культуры – 33

Спортивных сооружений – 4

Глава первая

Полюбите этот город

В 1992 году автор этих строк беседовал тогда с главой администрации города Осинники В. А. Петровым:

- Рабочий посёлок Осиновка 4.12.1938 г. реорганизован в город Осинники. Тогда в нём насчитывалось всего около 25 тыс. человек, а теперь уже стотысячный город. Возраст небольшой, но у многих жителей здесь большие корни. Может быть, подумаете о предстоящем 55-летии? – Как не подумать! С городом у меня связано многое. Здесь прошла моя юность. Окончил горный техникум. Позже привела сюда и журналистская судьба. Так вот, город знаю не понаслышке.

Город растянулся на десятки километров вдоль реки Кондомы. Административно Осинникам подчинены посёлки Тайжина, Высокий, Малиновка, Малышев Лог, Сарбала, Шушталеп, Постоянный, г. Калтан (ныне он областного подчинения). Следовательно, работать необходимо так, чтобы более полно знать не только нужды человеческие, у каждого они свои, но делать всё возможное для горожан и селян – людей разных профессий, чтобы им жилось лучше, счастливей.

Как автора, меня интересовало не только это. У южной части земли Кузнецкой также богатейшая история, уходящая в начало XIX века. Пришлось основательно поработать в архивах, с ветеранами, просто старожилами, специалистами, перевернуть гору литературы, в том числе газет, чтобы собрать материал, сопоставить прошлое и настоящее, выразить своё видение жизни в городе и вокруг него.

Ведь осинниковцы многие десятки лет всю свою творческую энергию отдавали на развитие народного хозяйства, работали, не жалея сил. И вот на месте богом забытого шорского улуса возник многотысячный город с шахтами, заводами, фабриками.

Во время работы над книгой зрительно видел многих людей, которые оставили в истории Осинников заметный след. Здесь они жили и плодотворно трудились, потом писали воспоминания. Может быть, незамысловатые, но искренние, с такими подробностями, которых не встретишь ни в каких научных исследованиях. Строки их воспоминаний мною будут использованы. Будут названы фамилии их авторов.

Другие же посвятили Осинникам фундаментальные исследования. Среди них заместитель директора горного техникума А. Н. Носов. Он собрал по истории освоения нашего каменноугольного месторождения и о жизни города, особенно в годы Великой Отечественной войны, богатый материал. Своими исследованиями Александр Николаевич, например, уточнил имена первооткрывателей подземных недр наших краёв, показал большой вклад горожан в дело разгрома агрессора в грозные 1941-1945 годы.

Потом была памятная беседа с большим знатоком нашего края – директором местного краеведческого музея Н. Н. Вацко.

- Конечно, такая книжка городу нужна. Ведь о нём написано до обидного мало. Небольшая книга Г. И. Лебедева «Осинники», изданная в 1979, году, да публикации, посвящённые шахтам «Капитальная» и имени 60-летия Союза ССР, ныне акционерного общества шахты «Аларда», – вот, пожалуй, и всё. А у города интересная судьба. С той поры, как увидела свет та же лебедевская книга, вскрыто столько новых интересных фактов! О них, конечно, надо знать всем, кому небезынтересна судьба Осинников, – говорила тогда Нина Николаевна. И добавила:

– Охотно буду помогать. Но учтите, писать надо всю правду, ничего не скрывая. И про то, что Осинники и Калтан строили не только, как говорили, комсомольские энтузиасты, но и политические заключённые, спецпоселенцы. Например, шахты № 4, 9, 10, жилые дома по улице Кирова, в Стройгородке. Южно-Кузбасская ГРЭС, другие новостройки возводились главным образом их руками. Что и нас не миновали репрессии в 30-40-х годах и многое другое.

- Согласен, Нина Николаевна. История не может быть, скажем, «коммунистической» или «антикоммунистической». У неё могут быть лишь два качества: либо она извращённая, фальшивая, в соответствии с «запросами» очередного «лидера», или такая, какой была на самом деле.

Коснулись и другого вопроса. Без сомнения, к материалам на исторические темы у людей сегодня особый интерес. Они тянутся к тем публикациям, которые по логике событий должны освободиться от политической шелухи и руководящих указаний, что и как именно надо писать.

С грустью подумали и о том, что много имён в прошлом прославленных горожан сегодня никто и не вспоминает, например, Михаила Плоцкого, Василия Чушкина, Фёдора Батманова. Эти горняки по праву считались красой и гордостью города.

А сколько у нас работало выдающихся организаторов производства! Остановимся пока на одном из них, потомственном горняке, много сделавшем для развития горного дела в городах Ленинске-Кузнецком, Прокопьевске и Осинниках. Так, в пятом томе «Истории Великой Отечественной войны» читаем: «Щит профессора Чинакала, усовершенствованный кузбасским горным инженером И. П. Ходыкиным, шахтёры назвали танком». О нём же пишется в статье «Кузбасс. Прошлое, настоящее, будущее».

Вот ещё один прямо-таки редчайший для наших дней документ, который поясняет, что дали усовершенствования Ивана Павловича. Они повысили производительность горняков в полтора раза. «Месячная добыча щита в 13-14 тысяч тонн стала обычным явлением» – пишется в «Полугодовом отчёте трудящихся Кузбасса Великому вождю народов Генералиссимусу Советского Союза товарищу Сталину», опубликованном в «Правде» 27 июня 1945 г.

Добавим к этому, таких усовершенствований и изобретений у новатора множество, десятки. Каждое подтверждается соответствующим документом. Например, авторскими свидетельствами.

Интересная деталь. В этом же «Отчёте» читаем: «Сорок пять лет работает в шахте Павел Александрович Ходыкин, отец новатора Ивана Ходыкина. Старый патриот отказался от перехода на пенсию и все четыре года войны возглавлял бригаду проходчиков на шахте «7 Ноября» в Ленинске.

Не один час автор этих строк беседовал с Иваном Павловичем во время работы над книгой. О том, как рос и развивался Осинниковский рудник, о людях, которые определяли его развитие, о трудностях становления.

Высокого роста, богатырского телосложения, он и сегодня, в свои 80 лет, живо интересуется всем, что происходит не только в Осинниках, но и во всём мире. Его публикации на страницах городской газеты «Время и жизнь», как и прежде, находят горячий отклик у читателей.

Много таких людей в городе. Встречи с ними поучительны и интересны. Они во многом помогли мне.

- Об их делах надо рассказать как можно подробнее, – утверждала Нина Николаевна.

На том и договорились.

Надо сказать и другое. Нина Николаевна детально знакомила меня с документами, которые удалось собрать музею. Вместе изучали их, спорили, уточняли детали, в чём-то не соглашались. Иначе и быть не могло. Ведь история нашего города ещё только раскрывается.

Согласились, что Осинникам не «повезло». И вот в чём. Их никогда не посещали «сильные мира сего». До революции у нас так и не побывали – недосуг, видно, было – не только царь-батюшка, но даже какой-нибудь Великий князь. После же революции до него не доезжали большевистские лидеры. Дальше Кузнецка (позже Сталинска, Новокузнецка) на юг Кузбасса они не езживали.

А ведь такие визитёры, как правило, приезжали не с пустыми руками. Побывал, скажем, в августе 1933 года в Сталинске нарком тяжёлой промышленности Г. К. Орджоникидзе, и по его распоряжению город первым в Сибири получил трамвай. Погостил он же в квартирах рабочих и остался недовольным: тесные, маленькие. Дома после этого стали возводить совсем иной архитектуры, с просторными квартирами, со всеми удобствами. Они и сегодня украшают центральную городскую улицу – им. Кирова.

В свою очередь новокузнечане назвали именем Григория Константиновича целый район – Орджоникидзевский. Его имя, кроме того, носят городской драмтеатр, Сибирский металлургический институт, улица.

То же можно сказать о Прокопьевске. На самых видных местах, например на здании вокзала, – мемориальные доски: «В нашем городе побывали ...». Далее перечень фамилий знаменитых гостей. Они также приезжали не с пустыми руками. Именами некоторых из них, как в Новокузнецке, названы предприятия, улицы, шахты: имени М. И. Калинина, имени К. Е. Ворошилова.

Осинникам в этом смысле, повторяю, не «повезло». Но добрая трудовая слава его от этого не меньше. Он, знаете, как хороший, безотказный работник: весь в деле и меньше всего думает о себе.

Больше того, ему и думать-то о своих нуждах времени не давали. Прежде осинниковцы выкладывались на индустриализацию и создание «социалистической Сибири». Не было возможности и времени хотя бы ещё один каменный дом построить или два-три километра улиц асфальтом покрыть.

Потом – война, труд на пределе человеческих сил. Закончилась война – снова работа на западные районы страны, которые надо было восстанавливать от немецко-фашистской разрухи. Значит, опять заботы о ком-то другом.

О самом же себе городу приходилось беспокоиться в последнюю очередь.

Хочется рассказать о городе таком, какой он есть на самом деле, без всяких прикрас, без ложной патетики.

Глава вторая

Из глубины веков

Как свидетельствуют архивы и очевидцы, например активный участник революционной борьбы в Сибири В. Д. Виленский (Сибиряков), события октября 1917 года, развернувшиеся в Петрограде, для жителей южной части нынешней Кемеровской области не были неожиданными. Наоборот, по мнению Владимира Дмитриевича, они были подготовлены к тем дням и уже имели опыт политической борьбы.

В то время в Сибири, в том числе в Кузнецке, было немало политических ссыльных и каторжан. Здесь отбывали ссылку и работали видные революционеры – В. П. Обнорский, писатель-публицист В. В. Берви-Флеровский и другие. Это, безусловно, способствовало формированию новых веяний. Но сначала немного предыстории.

Прежде оговорюсь, на этих страницах, наряду с Осинниками и Калтаном, будем рассказываться о других городах, сёлах южной части нашей области. Да и может ли быть иначе, если они росли в тесном единении. Кроме того, улус Осинниковский, свидетельствует государственный архив Томской губернии, входил, например, на стыке нынешнего века с веком минувшим в Кандалепское общество Кузедеевской волости Кузнецкого уезда Томской губернии. И было тогда, в 1893 году, в улусе 402 жителя на 81 двор.

Выходит, чтобы решить многие житейские вопросы, осинниковцы ехали в Кузедеево, или в Кузнецк и тесно общались с их жителями.

Но вернёмся к истории освоения края.

Кузнецк и окрестные селения основали казаки, которые пришли в Сибирь вслед за Ермаком.

После экспедиции Ермака русские неудержимым потоком хлынули в Сибирь и за 60 лет они прошли от Урала до Тихого океана.

Известный сибирский публицист Н. М. Ядринцев писал: «Всё, что мог сделать русский народ в Сибири, он сделал с необычайной энергией, а результат трудов его достоин удивления по своей громадности. Покажите мне другой народ в истории мира, который бы прошёл пространство больше всей Европы и утвердился на нём. Нет, вы не покажете такого народа».

Опорным пунктом при продвижении русских отрядов в Кузнецкую землю явился Томский острог. Он был построен в 1604 году в низовьях реки Томь. В первое время своего основания это был слабо защищённый деревянными стенами небольшой «острожек». Но «острожек», благодаря своему положению – через него шли водные пути в Мариинскую и Кузнецкую тайгу, предгорья Алтая, – оказался базой продвижения русских в верховья Томи и окружающих гор, Кузнецкого Ала-Тау, Шории, Салаира. Отсюда небольшие отряды служилых людей отправлялись в Кузнецкую землю собирать ясак. Ясак являлся главной формой экономического подчинения и эксплуатации завоёванных народностей Сибири.

Опираясь на местных князьков, русские служилые люди подчиняли окрестное население, «чтоб Кузнецких и иных волостей люди были под государевою рукою безотступно и государев ясак с себя государю ежегод давали».

Впервые русские прибыли в наши края в 1607 году и остались там, где ныне находится посёлок Абагур.

От Томска до Горной Шории и по нынешним меркам путь не самый близкий, а в ту пору – тем более. Поэтому было решено построить острог и город против устья Кондомы у подножья горы. Ставили его в 1617 году казачий голова Молгачи Лавров и сын боярский Евстифей Михайлов. В 1618 году, указывает летопись, велено быть в Кузнецком остроге московским воеводам Тимофею Степановичу Бабарыкину и Осипу Герасимовичу Очинкову.

Первое селение вместе с острогом быстро набирало силу, и в 1622 году Кузнецк стал самостоятельным городом, независимым от Томских воевод.

Природа и весь облик края были удивительны и поражали новосёлов. Весной и летом всё вокруг покрывалось ковром из цветов и буйного разнотравья, осенью деревья и кустарники сгибались от малины, черёмухи, калины, кедровых орехов. Зимой же все укрывалось толстой снежной шубой.

- Очень богатая земля! Хочешь – паши, хочешь – промышляй белок, соболей, грибы собирай, ягоды – радовались пришельцы.

Но местные жители вскоре убедились и в другом. Оказалось, что пришельцы отличаются достойной подражания храбростью. Дело в том, что освоению Кузнецкой котловины мешали набеги воинственных кочевников, орды которых грабили и уничтожали всё на своем пути. Почти два века новые поселения с центром в Кузнецке были временно стратегическим рубежом обороны на южном фланге русской Сибири. Об этом, в частности, свидетельствуют названия, оставшиеся в наших краях до сих пор – мыс Караульный, гора Маяковая, что в нынешнем Новокузнецке.

О том, в каких условиях шло освоение нашего края, говорят названия ряда рек и посёлков, окружающих Осинники. Ведь Кандалеп в переводе с шорского – Кровавый бой, Тайлеп – Ночной бой, Шушталеп – Жестокий бой.

Год от года значимость Кузнецка росла всё больше. Об этом можно судить хотя бы по тому, что в 1675 году ему были даны печать и даже свой герб.

Первое столетие города в 1717 году отмечалось торжественно. К торжеству был причастен сам Петр Великий. По его повелению Кузнецку подарили трёхметровый деревянный крест. К этому времени казаки вместо острога на горе Маяковой построили крепость. Вот так на самом высоком месте Кузнецкой земли возникли укрепления. С трёх сторон они, помимо всего прочего, защищались крутыми обрывами, с четвёртой – высокими валами, построенными трудолюбивыми казачьими руками.

В этой крепости рядом с пороховыми погребами пришельцы построили большую часовню, чтобы хранить в ней царские подарки. Отметим при этом, что с 1918 года после уничтожения крепостной тюрьмы и других зданий, в том числе и часовни, крест хранился в средней школе № 10. Потом её директор, Кузнецов, для которого ничто из прошлого не было свято, распорядился ... распилить его на паркет.

Местный краевед К. А. Евреинов выпросил у любителя паркетных полов часть креста. Её и сегодня можно увидеть в Новокузнецком краеведческом музее. Сохранилась, к счастью, и бронзовая доска с пожеланием Петра Великого водрузить крест. Под надписью – силуэт молитвенного храма при коменданте Кузнецкой крепости Борисе Синявине.

Основание крепости и Кузнецка имело для колонизации Южной Сибири огромное значение. Оно способствовало заселению бассейна реки Томи русскими, развитию земледелия, скотоводства, охоты, рыболовства.

Походы служилых людей, кроме того, помогли собрать обширные сведения о природных богатствах Сибири. Основание Кузнецка вошло в историю Сибири как трудовой подвиг русского народа.

Кузнецкая крепость многие годы защищала местных жителей от набегов.

Однако одной её оказалось недостаточно, и в первой половине XVIII века началось строительство Кузнецкой укреплённой линии. Не подумайте, что это было что-то вроде Великой Китайской стены. Просто на протяжении более чем 300 вёрст, которая, как известно, чуть больше километра, пришельцы с помощью местных жителей заложили 17 укреплений. Среди них Кузедеевский форпост, Кандалепский, Калтанский и Ашмаринский редуты.

Несколько подробнее о Калтанском редуте, давшем начало нынешнему Калтану. Прежде о происхождении его названия. Мой знакомый горно-шорский поэт Степан Семенович Торбоков, которого ещё не один раз упомяну в записках, так толковал слово «Калтан».

- Оно тюркского происхождения и состоит из двух слов: «кал» – неразумный, дурной, «тан» – зимний, морозный ветер. Вот и складывай воедино эти понятия.

В прошлом преподаватель и большой знаток наших мест, он охотно рассказывал мне, тогда работнику Кузедеевской районной газеты «Звезда», об истории происхождения окрестных сёл и городов. Например, о бывшем райцентре Кузедеево.

- Кузедеевский форпост иногда называли крепостью. Находился он на крутом берегу Кондомы и со всех сторон он окружён горами, тайгой. Рядом кочевали мои предки, ясашные татары, или шорцы, – делился своими знаниями Степан Семёнович.

Точно так же на высоком и крутом берегу Кондомы в 40-е годы XVIII века заложили первопроходцы и Калтанский редут. Это было небольшое сомкнутое полевое укрепление с наружным рвом и бруствером.

Вот так это случилось.

Не раз казаки пытались подыскать удобное для себя место проживания, но, в какую бы сторону они ни подавались, везде была дремучая, вековая тайга.

Наиболее удобным для поселения оказалось место в районе нынешнего Верхнего Калтана, расположенное на берегу реки, изобиловавшей рыбой, с просторными лугами на другом её берегу.

Прошёл не один десяток лет, а в Калтане по-прежнему насчитывалось лишь полтора десятка домов. Поселенцы жили сбором орехов, ягод, мёда, рыбной ловлей, гнали дёготь.

Хлебопашеством занимались немногие.

Один из жителей, Ерофеев, выделялся из односельчан предприимчивостью. Он стал скупать орехи, ягоды, хмель, мёд и десятками возов отправлять всё это на Алтай. Потому его фамилию и дела узнали и за пределами Сибири. Ему с его богатством уже стало тесно в посёлке, и он одним из первых на берегу Кондомы срубил себе большой дом, там, где сейчас стоит первая береговая насосная, Но вскоре по дороге в Томск Ерофеев был ограблен, разорился и не смог уже поднять своё хозяйство.

Во второй половине прошлого века в Калтане насчитывалось уже более сорока домов, расположенных на месте Верхнего Калтана. На общем собрании жителей избирались староста и сотский. Староста распределял земельные угодья, сенокосы, назначал сроки охоты, сбора кедровых орехов, объявлял налоги, распределял население на разные общественные работы.

Свои заботы были у сотского. В царской России, как известно, так называли крестьянина, который на общем сходе назначался в помощь сельской полиции. Добавим к этому, что по реформе 1861 года сотские подчинялись волостным старшинам, сельским старостам и полицейским урядникам.

Всё взрослое мужское население состояло на воинском учёте. За рекой Кондома, на лугах и на острове, проходили казачьи учения. Эти луга так и назывались – казачьими.

В посёлке была построена церковь, а один политический ссыльный обучал казачьих детей грамоте.

Географический словарь российского государства, изданный в 1804 году Афанасием Щекатовым, сообщает: «Около сего редута в берегах реки Кондомы выкапывают жёлтую, синюю, чёрную, а особливо белую глину, которая для заводских горнов во все места развозится под именем калтанской белой глины: ибо она в огонь весьма прочна, и лучше её нигде не находят».

Так что в смысле разработки местных полезных ископаемых предки калтанцев опередили местных угледобытчиков.

В те же годы, когда, казаки заложили Калтанский редут на месте нынешнего Верхнего Калтана, образовалась заимка. Так в старину сибиряки называли небольшие селения, обычно в стороне от других пахотных земель. Служивые люди заимки, как и Калтанского редута, жили в постоянном напряжении, или «с великим бережением», как говорили тогда: лихие набеги кочевников продолжались.

Ещё многие годы Кузнецкая укреплённая линия была защитницей местных жителей. Затем надобность в этом отпала, и в 1819 году Кузнецкую крепость исключили из числа оборонительных укреплений. Больше того, в 1864 году она поступила «в публичную продажу с торгов». Пустили, так сказать, с молотка. Однако одно из зданий крепости, то, что из камня, приспособили под тюрьму. Потом, в декабре 1919 года, её сожгли партизаны вместе с местными жителями, восставшими против колчаковцев. С той поры и высятся руины бывшей царской крепости и тюрьмы, напоминая нам о прошлом.

Что же касается пушек, то некоторые из них и сегодня можно увидеть у входа в Новокузнецкий городской краеведческий музей.

Но это будет потом, а пока расскажем о становлении под защитой Кузнецкой крепости окрестных сёл и городов, в том числе и Осинников, точная дата возникновения которых неизвестна. Так, в географическом словаре Кузбасса «От Абы до Яи», изданном в Кемеровском книжном издательстве в 1970 году, читаем: «Вырос из шорского улуса». Ни слова о том, когда появился этот «росток». Молчат и другие издания, например энциклопедии.

Бесспорно одно, возникли Осинники как селение позднее Кузнецка. Об этом можно полагать и по такому факту. В 1699-1701 годах тобольский картограф и историк Семён Ульянович Ремизов составил первый атлас Сибири, которому предшествовала «Чертёжная книга Сибири» с указанием населённых пунктов, существовавших к тому времени. На чертежах даны планы Томского и Кузнецкого острогов, указаны сёла и деревни, основанные служивыми людьми и пашенными крестьянами. Обозначена заимка Щеглова – первое упоминание о Кемерове. В числе первых сёл нашей области, основанных в те времена, – Мохово, Кулаково, Пача.

Об Осинниках, или селении, которое дало ему начало, ни слова. Первое упоминание о нём в печати относится к началу XIX века. Конечно, территория, на которой находятся нынешние Осинники, известна людям много раньше этой даты. Известно и другое. Осинники ведут своё начало от шорского улуса тах-тал-аал. Поясним, в переводе с местного, шорского, языка «тахтал» означает осинник, а слово «ал» – селение. Первые русские поселенцы перевели название улуса по-своему и стали именовать его Осиновка.

Такое название связано с тем, что в то время в наших краях росло много осин. Тайга доходила до тех мест, где сейчас находится шахта «Капитальная». В районе нынешнего Соцгорода было болото. Полагают, что образование улуса Апсахтыгал относится к первой половине прошлого века.

Из поколения в поколение передается легенда, что первый из поселенцем улуса был шорец кузнец-оружейник Кузедей. Прежде он построил свою кузницу якобы возле стен Кузнецкой крепости, но потом переселился на берег речки Кандалеп.

Примерно в это же время, в 1800-1806 годы, местные жители, шорцы, заложили и посёлок Шушталеп. Интересный материал о его истории собрала преподаватель средней школы № 24 поселка краевед А. М. Баринова.

Прежде шушталепцы, сообщает Александра Михайловна, селились на левом берегу речки Ближняя при её впадении в Кондому. Но вскоре выявилась их ошибка. В одну из дружных вёсен вода поднялась настолько высоко, что унесла несколько избушек. Было решено переселиться на правый берег, туда, где сегодня находятся улицы Береговая, Набережная, Почтовая, Центральная. Место это высокое благоприятное, как говорится, для житья-бытья во всех отношениях.

Долгое время, примерно до конца прошлого века, посёлок был чисто шорским. Камзычаковы, Тайбичаковы, Камзараковы, Моногашевы и другие – самые распространенные фамилии его жителей.

Начиная с 1900 года в посёлок приезжают русские. Однако местные жители принимали не всякого. Предпочтение отдавали тем, кто знал ремёсла, и кто щедрее одаривал ... водкой.

Один из первых русских поселенцев – Иван Никифорович Аверин. Мастеровой человек, он был плотником, стекольщиком, бондарем. Многими ремёслами обладал, вспоминают старожилы, также Вагин, который поселился в районе нынешней улицы Береговая. Кстати, это его именем названа грива (гора) и речка. (Ещё и Вагин лог – Г. Казанин).

Глава третья

От вырождения к возрождению

Особо надо коснуться деликатной темы межнациональных отношений. Тем более что эти строки пишутся в дни, когда страну в ряде мест раздирают межнациональные противоречия.

... Знать историю родного города – значит, не только понимать и ценить его прошлое, любить настоящее, но и вносить свой вклад в его развитие.

Каким он был сотни лет назад? Кто жил тогда на месте Осинников? Чем занимались наши предки в этих местах? Как им жилось? Когда и кто исследовал наш край? Кто впервые обнаружил здесь каменный уголь? Кто первым проводил разведочные работы, пробивал дудки и шурфы?

- На эти и другие вопросы предстояло ответить сотрудникам городского краеведческого музея прежде, чем приступить к построению новой экспозиции в зале истории досоветского периода нашего края. Было немало «белых пятен», неточностей в тех источниках, которыми мы располагали, – рассказывала директор музея Н. Н. Вацко.

Приняли решение – провести дополнительную исследовательскую работу в архивах Кемеровской и других областей Сибири. Прежде всего, в архиве Томской области, так как там находится ценнейший архивный фонд бывшей Томской губернии, образованной в 1804 году, к которой до 1925 года относился Кузнецкий уезд. Удалось получить доступ к документам губернского фонда, познакомиться и сделать выписки из уникальных исторических документов.

Вот о чём они рассказывают.

Осинники, как уже говорилось, возникли на земле далеко не русской. Однако пришельцы из России в тесном единении с местными жителями, шорцами, преобразили край. Эту тему хочется раскрыть поподробнее, так как последнее время нет-нет да появится очередная публикация на тему о пагубности событий 1917 года на судьбу шорского народа и о якобы негативном влиянии русских на него.

Надо сказать, в XIX веке южную окраину нынешней Кемеровской области посетили многие известные учёные и демократы – Н. М. Ядринцев, Г. Н. Потанин, А. В. Андрианов и другие. В своих публикациях они писали о жизни местного населения, в том числе и Осиновского улуса. Некоторые фрагменты их путевых заметок будут нами приведены.

К сожалению, в этих заметках они не дали исчерпывающую картину жизни наших предков. Глубоких исследований, посвящённых жизни шорцев, практически не было.

Одними из первых этим занялись этнографы под руководством учёного-исследователя Л. П. Потапова. Собирая материалы по истории Горной Шории, они работали в наших краях с 1927 по 1934 годы. На их основе Л. П. Потапов потом написал книгу «Очерки по истории Шории», изданную в Ленинграде в 1936 году. Сейчас она – большая библиографическая редкость. Лишь один её экземпляр имеется в научной библиотеке областного центра.

Впоследствии очерки Л. П. Потапова, посвящённые шорцам, использовали Д. В. Кацюба в книге «История Кузбасса» и группа авторов книги «Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее», изданных Кемеровским книжным издательством, а также другие авторы. Например, А. А. Мытарев и М. Н. Колобков – соответственно в книгах «Южный Кузбасс» и «Кузнецкий бассейн».

… Горная Шория – край гор и лесов, рек и ручьёв, зеркальных озёр и душистых трав. Её часто сравнивают со Швейцарией, но это сравнение верно лишь отчасти. По рельефу, красоте и разнообразию растительности – да, по природным богатствам – нет. Недра Шории полны многими ископаемыми. Самые ценные из них – каменный уголь, железная руда, золото и другие, необходимые народному хозяйству.

Богатые леса, обилие дичи и зверя, кедрового ореха, ягод и меда диких пчёл, рыбы в реках и озёрах позволяли селиться людям на территории нынешнего Южного Кузбасса, как свидетельствуют археологические раскопки с глубокой древности. Отметим, что в понятие «Южный Кузбасс» включаются территории современных Новокузнецкого и Таштагольского районов. Это почти 34 тыс. квадратных километров площади, или свыше 35 процентов Кемеровской области, говорится в книге А. А. Мытарева.

Что же представлял Южный Кузбасс в XI-XVI веках, то есть в эпоху, когда шорская народность ещё не сложилась? Это было место обитания различных тюркоязычных племён. С востока, из долин Енисея, сюда приходили со своими стадами кыргызы, с запада – телеуты, которые кочевали в степях Приобья и Прииртышья.

Местные племена осваивали примитивную чёрную металлургию, добывая руду в горах и болотах. Следы их разработок обнаруживались по долинам рек Кондома, Мрассу, Бельсу. В «Сибирском вестнике» за 1819 год, который публиковал русские документы, так описывался способ выплавки металла аборигенами. «Около Кузнецкого острогу на Кондоме и Мрассу реках стоят горы каменные великие, и в тех горах емлют кузнецкие ясашные люди каменья, да те каменья разжигают на дровах, разбивают молотами на мелко и, раздробив, сеют решетом, а просеяв, сыплют понемногу в горн, и в том сливается железо, и в том железе делают пансыри, бехтерцы, шеломы, копьи, рогатины и сабли и всякое железное, опричь пищалей, и те пансыри и бехтеры продают колмыцким людям на лошади и на коровы и на овцы, а иные ясак дают колмацким людям железом же».

Таким же образом местные жители производили котлы, стремена, трубки для курения, ковши, ножи, наконечники стрел, наковальни, щипцы. Всё это точно так же обменивалось на нужные вещи.

Широкое развитие чёрной металлургии у местных народов впоследствии так поразило русских, что они стали называть аборигенов кузнецами, или кузнецкими татарами. Кузнецким назвали и сам острог, поставленный на их земле. А затем и весь край.

Но кузнецкое дело было примитивным, оно не выделилось в самостоятельную отрасль хозяйства, а носило домашний характер наравне с охотой и другими промыслами.

Заметное место в жизни местного населения начинало занимать и мотыжное земледелие. Как сообщает Л. П. Потапов, зачатки земледелия здесь появились ещё до нашей эры, Земля обрабатывалась абылом (мотыгой). Он являлся необходимой принадлежностью приданого каждой девушки и передавался по женской линии из поколения в поколение.

Такой предельно примитивный способ возделывания земли продолжался вплоть до революции, а в отдельных улусах и в первые годы Советской власти.

На стыке XVI и XVII веков в наших краях уже существовало своеобразное разделение труда. Местные охотники и металлурги снабжали кочевников-скотоводов своими товарами: мехами, изделиями из железа, получая взамен скот, привозные ткани и другие предметы обихода.

Именно в это время начала складываться шорская народность, которая, по утверждению Л. П. Потапова, в этнографическом, бытовом и хозяйственном отношении имеет много общего с алтайцами.

Селились шорцы по берегам рек Томь, Мрассу, Кондома и другим. Здесь были удобные места для ловли рыбы, охоты, а впоследствии – для развития скотоводства и земледелия.

Известны старые шорские населённые пункты – Абинский, Сачаровский, Чорский и другие.

Но большинство населения вело полукочевой образ жизни: занималось охотой, рыболовством, сбором кедровых орехов, ягод, грибов. Для этого шорцы, имея где-то более или менее постоянное жилище, надолго уходили за дарами природы в другие места.

Русским о них впервые стало известно в XVII веке. С той поры и до революции 1917 года они называли Горную Шорию – Кузнецкой тайгой, а местных жителей, шорцев – кочевыми инородцами.

Жили они родами, родовое деление сохранилось вплоть до начала ХХ века. Названия родов: Аба, Сары, Челей, Шор и так далее. Официальное название народности шорцы и само слово «шор» – в переводе «бедный», «печальный» – вошло в русскую этнографическую литературу в конце XIX и начале ХХ веков, но окончательно оно утвердилось после Октябрьской революции.

Часто шорцы называли себя и по месту обитания. Например, по названию реки, в долине которой они жили: Мрас-кыжи (мрасские люди), Кондом-чоны (кондомский народ, кондомцы) или Аба-кыжи – абинец. Каждый род имел свои охотничьи угодья, пахотную землю, родового божка. По своей религии шорцы были шаманистами. Воспользуемся услугами энциклопедий, чтобы раскрыть понятие шаманство (шаманизм).

Шаманизм – одна из ранних форм религии, распространенная среди отсталых народов Африки, Америки, Океании и особенно до ХХ века – Сибири. Отметим, само слово «шаман» («саман») эвенкийского происхождения и означает особого человека – профессионала, обладающего способностью искусственно приводить себя в состояние экстаза. В нём и совершает шаманские действия – «камлание» – обычно с пением и ударами в бубен. Считается, что шаман таким образом общается с «духами». «Камлание» – характерный признак шаманизма как религии.

Возникнув ещё в родовом обществе, шаманизм в дальнейшем приобрёл черты религии патриархально-феодального общества. Шаманы, выступавшие в качестве посредников между божествами и людьми, обогащались за счёт своих сородичей.

Как же происходил и моления шаманистов? По весне, когда вскрывались реки и набухали почки на деревьях, шорцы устраивали родовые моления. Молились и осенью, во время уборки урожая и подготовки к промыслу.

Вот как это делалось, например, у жителей долины Кондомы. Осенью, перед охотничьим промыслом, они целыми посёлками выходили на лужайку. Выносили из каждого дома толокно ячменное, в берестяных сосудах – жертвенную брагу. Сначала молились горе Мустаг. Затем, так сказать, менее «сильным» горам, прося их о благополучии, об обильной охотничьей добыче, удачной рыбной ловле, Не имея письменности, свои чаяния, радость, надежды и горе шорцы выражали в песнях, легендах, сказках.

В 1828 году в Улале (ныне г. Горно-Алтайск) была учреждена Алтайская духовная миссия, чтобы готовить миссионеров, то есть религиозных деятелей, которые бы занимались распространением своей религии среди людей иного вероисповедания.

Во второй половине прошлого века эта миссия открыла свои школы в некоторых улусах Шории. Там воспитывали детей аборигенов в духе православной церкви и преданности царскому самодержавию. Одна из школ появилась в 1858 году в Кузедеево. Всего же их было четыре.

В 1859 году в Шории было 65 поселений с населением 13082 жителя – 11928 шорцев и 1154 русских, сообщается в географическом словаре Кузбасса «От Абы до Яи». Представители Алтайской духовной миссии к концу XIX века успели христианизировать почти всё население Горной Шорни. Были открыты начальные школы. Была такая начальная церковно-приходская школа в улусе Осиновском.

В 1885 году в Казани издали первый «Шорский букварь для инородцев восточной половины Кузнецкого округа», написанный шорским миссионером И. М. Штыгашевым.

Перед Октябрьской революцией в Горной Шории были десятки выпускников начальных религиозных школ, семинарий. Особенно Бийского катехизаторского училища. И всё-таки грамотные шорцы составляли только один процент всего населения.

И это не случайно. Вот что писал тот же И. М. Штыгашев, кстати говоря, закончивший в 1878 году миссионерскую школу в Кузедеево:

«Старики хотя и не презирали учения, но, тем не менее, опасались его в отношении своей религии: «Русскими хотят быть; отеческую веру оставляют, из-за них Ульгень (дух-покровитель в языческой религий – А. Ц.) и на нас наложит свой гнев», – говорил народ про тех, кто учился. Особенно недружелюбно отзывались шаманы, которые хорошо знали, что книжное учение может нанести большой вред их священнодействию.

Всеобщее опасение было в том, что учение грамоте рано или поздно будет страшным противником отеческой вере (языческой) и национальным обычаям. Грамотный человек откажется:

1. От жертвоприношений горным и нечистым духам.

2. Не будет есть их пищи.

3. Из-за него Ульгень и другие духи-покровители пошлют на народ страшные бедствия.

Важным препятствием против учения было негодование ближайших и дальних родственников, знакомых и соседей. После моего уезда в школу мать на протяжении трёх дней ничего не ела и ни с кем не говорила, а лежала в постели три дня».

Цитата взята из заметок «Поступление в училище и продолжение учения шорца (алтайца) Ивана Матвеевича Штыгашева» (г. Казань. 1885 год).

Конечно, после этих строк можно полагать, каково приходилось тому или иному шорскому юноше, рискнувшему учиться. И шаманы его в штыки принимали, и даже родные добром не одаривали.

Коренные изменения в жизни шорцев произошли с приходом русских. Однако присоединение шорских земель к Русскому государству шло не так просто. Против этого, не желая лишиться доходов в виде дани (ясака), выступили, например, джунгары. Их военные походы на Кузнецкую землю, по данным летописи, были в 1624, 1634, 1700 и 1710 годах.

В конце концов, русские подчинили кузнецкие земли в составе Томской губернии «Кабинету Его императорского величества». В XVII–XIX веках они вели с шорцами оживлённую обменную торговлю, причём брали у них только меха. Торговля главным образом велась в Кузнецке, куда приезжали местные жители.

Шорский писатель С. С. Торбоков рассказывал:

- Благодаря присоединению нашего края к русскому государству коренное население стало сближаться с более передовым в отношении хозяйства и культуры русским народом. От русских «инородцы» – так называло их русское население – переняли пашенное земледелие, научились строить деревянные срубные дома, заготавливать сено серпом и косой, применять на охоте огнестрельное оружие. Русские обучили их пчеловодству, выпечке хлеба, ввели в промысел заготовку кедрового ореха.

В одном из документов сообщается, что местные «инородцы», глядя на русских, «оставляют свои дымные аалы (юрты) и строят избы, начинают устраивать огороды». Всё это делало их хозяйства более устойчивыми.

Об этом говорят хотя бы слова, позаимствованные из русского языка. Например: ворота по-шорски – «парата», столб – «усталба», кол – «койле».

Присоединение к русскому государству защитило жизненные интересы шорцев как народности от кровопролитных нападений кочевников, способствовало их дальнейшему развитию.

Общение с великим русским народом, его культурой оказало положительное влияние на многие стороны жизни местного населения. В этом его положительная роль.

Но колониальная политика царского правительства привела и к закабалению шорцев. Царской власти шорцы каждого улуса, в том числе Осиновского, стали платить ни много, ни мало – шесть видов податей и сборов: оброчную и губернскую подати, сборы уездный, волостной, сельский, церковный.

Платили большей частью пушниной: с каждой души мужского пола, достигшей 18 лет, полагалось сдать шкурьев соболя, колонка, лисы, белки. Поставляли двору его Величества и кедровый орех. Уплатив взнос – отмечали зарубку на палочке, так как грамотных, кроме приезжего писаря, в шорских улусах не было.

Особенно тяжело было шорцам, жившим в глухой тайге, или черне. Главное занятие их – звероловство: промышляли хоря, соболя, лисицу, горностая и зайца. Звероловством занимались от мала до велика. Значительным подспорьем служило и пчеловодство.

Жили шорцы в бревенчатых избах, крытых берестой и имевших в середине крыши отверстие для света. Дверь делалась возле одного из углов, рядом – место для огня, а в крыше против того места, где горит огонь, оставляется отверстие для дыма.

Инородцы этих волостей вели действительно кочевой образ жизни: зимой они жили в улусах, а летом перекочёвывали в шалаши, которые строили из бересты и жердей.

Питались черневые «инородцы» весьма скудно: пищу их составляло главным образом мясо зверей, которых они промышляли: белки, колонок, соболь, зайцы и другие. Пищу приготовляли без соли, которая считалась лакомством. Отправляясь на промысел, брали с собой толокно (истёртое на ручных жерновах зерно ячменя). При неудачном промысле инородец, бывало, довольствовался целый день горстью толокна, разведённого водой. Женщины так же, как мужчины, промышляли зверя на лыжах.

Летом кочевые шорцы жили на речке и занимались рыбной ловлей. Многочисленные горные реки изобиловали хариусом, тайменем, налимом, язем, щукою. Рыбу ловили с помощью сетей, сачков, били железными острогами, стреляли из лука. Пожалуй, наименее развитой отраслью хозяйства шорцев было скотоводство. Оно не получило развития вплоть до Октябрьской революции.

В книге «Сибирский наблюдатель» М. М. Самойлова, изданной в городе Томске в 1901 году, приводится описание шорских селений в 80-х годах XIX века: «Жалкие поселения, или улусы, дают вам знать, что вы подвигаетесь к черни и что вы въехали в местность, населённую черневыми татарами (так в XVIII–XIX вв. называли шорцев).

Черневые татары, это самое бедное и жалкое племя по всей Западной Сибири. Нищета на всяком шагу поразительная. Поближе к Кузнецку в улусах можно ещё встретить по одному или по два хороших дома, с амбарами и надворными строениями. Это дома местных богачей из тех же татар, беспощадно эксплуатирующих своих соплеменников».

Таким же шорским улусом начиналось рождение нашего города Осинники в начале прошлого века. Селились первые шорцы тогда на левом и правом берегу реки Кандалеп. Строили наши предки свои жилища и по берегу речки Шурак. Безлюдно кругом. Тайга вековая. Район нынешнего Соцгорода был местом охоты.

Жили шорцы родами (чанами). Во главе каждого чана – паштык. Выбирали его только мужчины. Вот как описывает выборы паштыка поэт С. С. Торбоков: «В назначенный день собирались все мужчины чона. Выдвигался кандидат. Он обычно отказывался, пытался бежать, но, его ловили и держали.

Каждый из присутствующих должен был прикоснуться рукой к избираемому. Это значило – проголосовал. Такой порядок в улусе Осиновском стал традиционным. Кстати, шорцы и теперь говорят не «избирать», а «держать»: «Советке тударга» – держать в Совет.

Во время выборов, как правило, разгоралась ожесточённая борьба между зажиточной частью улуса и бедняками. В моей памяти сохранились такие выборы Барсиятского чона, ныне – Осинники. Помнится, так был избран паштыком Павел Малышев».

В 1911-1913 годах в Шории упразднялась родовая форма управления и внедрялась волостная.

Из «Объяснительной записки» крестьянского начальника второго участка Кузнецкого уезда Зарюкина томскому губернатору: «Административной единицой у кочевых инородцев является инородная волость. Все дела решаются волостным сходом. На сходе имеют право голоса все годные плательщики, которых принято считать с 17 до 50-летнего возраста. Инородцы управляются волостным старостой и кандидатом по нём, которые выбираются волостным сходом на три года, в должности утверждаются губернатором и представляют из себя инородную управу. Ясак собирает староста своей управы. Считается, что управа в том улусе, где живёт староста.

«Инородцы» Кондомо-Барсиятской волости, куда входит улус Осиновский в числе девяти других, живут совершенно осёдло в обыкновенных избах. «Инородцев» этих волостей можно считать кочевыми только разве потому, что часть из них занимается промыслом, уходя очень далеко от своих улусов и проводя в отлучке продолжительное время, но семейство их живёт оседло».

Среди шорцев, живущих по реке Томи и Мрассу, в это время было много торгующих и очень богатых. Улусы Мысковский, Осиновский тех лет в этом отношении особенно обращали на себя внимание и по виду своих построек не уступали хорошей русской деревне. Однако зажиточное население держало в руках охотников, выдавая им вперёд деньги под орех, пушнину и прочее, принимая потом по самым низким ценам.

Изверившись в волостном начальстве, паштыки Барсиятского и Бежбаяковского (Тайлеп) чонов в улусе Осиновском  в феврале 1911 года устроили собрание. Обсудили создавшееся положение и решили поехать к царю. Выбрали делегатов: из улуса Осиновского – А. П. Шуренкова, второго – из Тайлепа. Поехали они к царю в Петербург искать защиты. Разумеется, к царю их не пустили, однако просьбу в письменном виде приняли.

Ответ пришёл, но от министра внутренних дел: «В праве на самоуправление отказать». А вскоре в Осиновку приехал отряд полиции с урядником, чтобы отобрать у паштыка печать. Паштык отказался её отдать. Тогда его и ещё нескольких шорцев арестовали. Арестованные были осуждены, а в Осиновке урядник провёл выборы новой волостной администрации – старосты, его помощника, сотского, десятского.

В июне 1912 года произошло новое событие, которое надолго осталось в памяти местных жителей. Приехал урядник – в царской России нижний чин уездной полиции – с группой солдат. Собрали сход осиновцев, на котором им было предложено стать осёдлыми крестьянами и перестать быть «кочевыми инородцами», коими они считались.

Сход предложение отклонил. В ответ урядник арестовал участников схода и под конвоем отправил в Кузнецк. «Демократия» возымела свое действие. По дороге в Кузнецк местные жители, уже в качестве арестантов, взвешивали все «за» и «против». В конце концов, дело завершилось тем, что арестованные к вечеру вернулись домой в новом сословии – осёдлыми крестьянами.

После таких реформ шорские общины стали разлагаться. Окончательно это произошло после октября 1917 года, хотя родовых обычаев шорцы придерживались до 30-40-х годов нашего столетия.

По-иному обстояли дела у шорских богатеев. Они сумели наладить хорошие отношения с царскими чиновниками. В улусе Осиновском ещё в прошлом веке славился своим богатством торговец-шорец Назар Куртегешев, купец первой гильдии, то есть самого высокого купеческого звания. Назар вёл торговлю крупных размеров, занимался закупкой орехов, пушнины. Сбывая свою продукцию, ежегодно ездил на Урал, в город Ирбит, где с первой половины XVII века вплоть до 1930 года постоянно проводились ярмарки. Став центром торговли европейской части России с Сибирью (ткани, кожа, пушнина, чай и т. д.), Ирбитская ярмарка была в России по объёму торговли второй после Нижегородской, чему в немалой степени способствовал и наш предок Куртегешев. Он заключал крупные сделки с нижегородскими и московскими купцами, поставлял пушнину, за что был удостоен золотой медали царского правительства и звания купца первой гильдии.

Сказочно богатым, по местным понятиям, был Назар. И дома, не один, а несколько, выстроил соответствующие, большие, роскошно убранные внутри. Вести немалое хозяйство ему помогали до десятка батраков.

Своими лучшими друзьями Куртегешев считал кузнецких чиновников. Это ещё больше укрепляло веру местного населения в его силу и могущество. А он, пуская пыль в глаза, встречая гостей из Кузнецка, распоряжался расстилать по всей улице, ведущей через улус, ковровую дорожку. «Знай наших!». Рядом с ним жили братья, Иван и Алексей, которые также имели большие дома и амбары.

В это же время шорский народ был на грани вымирания, особенно зимой 1912-1913 годов, которая оказалась на редкость суровой. Из-за морозов и метелей звери ушли на юг, погибло много птицы. Местные купцы, хотя и знали, что у шорцев ничего нет, отказывали им в охотничьих припасах, не давали муки.

В улусах, в том числе Осиновском, наступил голод.

Старшие родов послали ходоков за помощью в Кузнецк. Однако уездный начальник их даже не принял. Голод уносил целые семьи. Оставшиеся в живых уходили в русские селения – Прокопьевск, Кузнецк, жители которых помогали шорцам, как могли. Никто не знает, сколько тогда погибло шорцев. Но известно, что перед революцией их было немногим больше 10 тыс. человек.

Когда до Шории докатилась волна Великой Октябрьской социалистической революции, шорский народ впервые громко заговорил о культуре. Появилась жажда знаний.

В Кузнецке при уездном райисполкоме был создан отдел по управлению национальными школами, который назывался «татар школ-ардын пажи» (татарская школ глава). Первым заведующим отделом стал учитель Фёдор Кузьмич Тельгереков.

Изменения в жизни шорского населения ускорились с 1925 года, когда был организован Горно-Шорский национальный район с административным центром в селе Мыски. Затем, в связи с индустриализацией Горной Шории и проведением железной дороги в сторону Таштагола, административный центр в 1930 году был перенесён в село Кузедеево.

Появилась шорская письменность, в национальных школах ввели обучение на родном языке. К 1935 году в районе насчитывалось 109 начальных и 14 средних школ, грамотность населения поднялась до 95 процентов. Значительные изменения произошли в области здравоохранения. Повсеместно открывались больницы, амбулатории, другие медицинские учреждения. В эти годы у коренного местного населения быстро развивалась культура, появились свои писатели, кандидаты наук.

Выступая на областном семинаре по межнациональным отношениям, преподаватель Новокузнецкого пединститута кандидат наук А. И. Чудояков говорил: «В начале тридцатых годов шорское население переживало эпоху Ренессанса ... 1937 год стал годом истребления шорской интеллигенции, а потом своё дело сделала война».

В 1938 году национальный район был упразднён, так как Горная Шория, объясняли тогда, переросла рамки района и по составу населения, и по экономическим данным. В связи с этим на его территории создали три административных района – Кузедеевский, Мысковский и Таштагольский, которые входили в состав Новосибирской, а с января 1943 года – Кемеровской области.

Дальнейшая индустриализация района вызвала массовое переселение сюда людей, главным образом русских и украинцев. В 1939 году в районе уже насчитывалось 467 населённых пунктов, в том числе четыре рабочих посёлка – Тельбесс, Мундыбаш, Темиртау, Шалым.

В то же время неуклонно снижался удельный вес шорского населения. Как сообщается в справочнике «От Абы до Яи», если в 1925 году шорцы составляли 60,9 процента населения, то в 1936 году – только 15 процентов.

Подобные изменения происходили и в Осиновке. В связи с коллективизацией и строительством шахт у шорцев изменялись привычные условия жизни, Многие из них из-за этого прежде переехали в Калтан, а затем в Тайлеп. Там было привычней, так как в значительной мере сохранялась прежняя среда обитания коренного населения. Кстати, именно в Тайлепе жил горношорский поэт Степан Семёнович Торбоков, так часто бывавший в Осинниках.

Происходили и другие изменения. В охотничьих угодьях появились лагеря заключенных, огороженные колючей проволокой. Исчезли шорские школы. Вместе с письменностью народ утрачивал и свой язык.

Значительно снизились возможности традиционного уклада жизни. Тайга, которая веками кормила коренных жителей, в значительной мере загублена промышленными разработками, перекорежена лесоразработками. Больна экология. В 1958 году ликвидировали колхозы. Взамен же ничего не было предложено.

В последнее время, благодаря усилиям шорской общественности, проблема коренного населения становится предметом более широкого и серьёзного обсуждения, принимаются конкретные меры. Так, 17-18 марта 1990 года в г. Новокузнецке прошёл первый съезд шорского народа. Он решил вопросы о национально-государственном и социально-культурном устройстве коренных жителей юга Кузбасса – шорцев. В реализации основной упор сделан на государственное устройство Горной Шории, признана ошибочной ликвидация Горно-Шорского национального района.

На съезде была создана Ассоциация шорского народа для представления его интересов на всех уровнях государственной власти и управления. Во всех выступлениях звучала тема охраны окружающей среды. Основные вопросы – это поддержать мнение общественных, организаций об объявлении юга Кузбасса зоной экологического бедствия.

Первый съезд показал ощутимый рост национального самосознания, демократических принципов, положил начало возрождению шорского народа. Он также показал, что впереди масса трудностей в социально-экономическом, правовом и культурном плане.

Прошедший затем 28-29 марта 1992 года в г. Таштаголе второй съезд шорского народа принял постановление «О восстановлении автономии шорского народа» и поручил совету Ассоциации шорского народа добиться восстановления автономии.

Итак, прошло два съезда. Что же уже конкретно сделано? В Новокузнецке работает областная ассоциация «Шория», которую возглавляет Михаил Анатольевич Тодышев. В Таштаголе и Мысках утверждены должности заместителей председателей исполкомов по национальным вопросам. У нас, в Осинниках, утверждена ставка помощника руководителя по национальным вопросам при администрации города.

В Новокузнецке в пединституте создана кафедра шорского языка, выпущены первые группы преподавателей, изучающих родной язык и литературу. В Осинниках 25 января 1991 года исполком городского Совета народных депутатов зарегистрировал осинниковское общество «Шория» с открытием счёта в Осинниковском отделении «Кузбасспромбанка», утвердил его положение.

«Основными целями и задачами общество «Шория» ставит восстановление культурной и национальной автономии, пробуждение национального самосознания шорцев, их производственной и общественной активности, сохранение и развитие самобытной шорской культуры, возрождение письменности, языка, изучение истории шорского народа», – писала в городской газете «Время и жизнь» В. И. Комзычакова, заместитель главы администрации города.

Глава четвёртая

У истоков

Найти Осинники на карте южной части области нетрудно. Во-первых, они находятся в центре этого региона и, во-вторых, рядом с ним целый набор условных знаков, обозначающих виды продукции и производства, которыми славятся его жители.

Их, знаков, столько, что не видно самого города. Добыча угля, металлообработка, выпуск строительных материалов, лёгкая и пищевая промышленность – давние своеобразные визитные карточки города. Не одно десятилетие потребовалось, чтобы этот потенциал стал возможным.

Потребовался, конечно, и труд тысяч и тысяч людей нескольких поколений. Людей для нас зачастую безымянных. В самом деле, кто сегодня сможет с уверенностью назвать первооткрывателя основного богатства города – месторождений каменного угля, причём ценнейших марок? Думается, никто. Не вызывает сомнения одно: местные жители, шорцы, а вслед за ними и пришельцы русские давно знали о его наличии.

Скажут потом веское слово и специалисты-исследователи, которые разведают недра, и на геологической карте наших краёв будет обозначено несколько месторождений – Осинниковское, Шушталепское, Алардинское.

Чуть-чуть подробней о том, как это было. Во второй половине XVIII века в Горной Шории местные рудознатцы обнаружили железные руды. Во время подготовки к строительству неподалёку от Кузнецка Томского железоделательного завода (ныне Прокопьевский район) эти месторождения обследовали (1769-1771 годы). Уже в 1770 году в «Чертёж, сочинённый при Томском заводе прежним и вновь найденным железным рудам и на каком оные от завода расстоянии» были занесены «железные» горы Тельбес, Темир-Тау, Одра-Баш, Сухаринская. Руда от них до завода доставлялась на гужевом транспорте.

А вот как решался вопрос с топливом. Прежде предполагалось, что местные металлурги обойдутся древесным углём. Ведь лесных массивов вокруг, казалось, столько, что их хватит надолго. Однако управляющий заводом Пастухов – к сожалению, история не сохранила его имя и отчество, решил использовать более калорийное топливо. Показав своим рабочим образцы английского каменного угля, привезённого из Петербурга, он стал расспрашивать их, не видели ли они что-нибудь такое в здешних местах. Оказалось, видели, даже знают, где можно найти такие же камни. Может, даже получше. Ученик плотника Яков Ребров указал: «Возле деревни Атаманово». Больше того, привёз оттуда около пуда местного «солнечного» камня. Это случилось в 1787 году.

Тогда же стало известно о наличии угля и в районе нынешних Осинников. Первые его пуды здесь добыли для нужд завода из небольшой штольни, заложенной ниже устья речки Кинерки, впадающей в Кондому.

Было видно, что эти залежи – лишь незначительная часть громадных угольных запасов, которые покоятся в недрах. Впоследствии в этом был уверен, например, инженер-капитан Соколовский II, который весной 1842 года в «Горном журнале» опубликовал статью «О каменном угле, найденном близ д. Афонино и в некоторых других местах Алтайского округа». Вместе с тем он предсказал, что соседство угля и железных руд открывает широкие возможности для развития промышленности.

Публикация привлекла внимание научной общественности, и в наши края из Петербурга выехал видный русский геолог Петр Александрович Чихачев. Именно он обобщил сведения о новых месторождениях, а также составил первую геологическую карту бассейна, дав ему название – Кузнецкий. Побывал П. А. Чихачёв и на берегах Кондомы, исследуя здешние недра.

Позднее каменноугольные месторождения, залегавшие вблизи Осиновского улуса, изучали другие геологи. Таким образом, к началу ХХ века об угольных запасах, что хранятся в наших краях, знали многие. Больше того, жители окрестных селений своими силами даже разрабатывали их. Так, например, делал, рассказывали старожилы, кузнец Г. Шабалин. Он брал уголь для своей кузницы в районе бывшей шахты «Капитальная-2».

Что же представляли на стыке XIX и ХХ веков улус Осиновский и окрестные селения? Для начала отметим, в это время Кузнецкий округ был переименован в уезд.

В Новокузнецкой городской газете (№ 116 за 19 июня 1992 г.) под заголовком «Земля Кузнецкая» была помещена публикация группы авторов, к которой прилагалась карта уезда. Так вот, он в начале века занимал площадь в 86087 квадратных верст и включал в себя практически весь Кузбасс нашей поры, за исключением территории, прилегающей к Транссибирской магистрали. В уезд также входили юго-запад Хакасии и северо-восток Алтайского края. Делился он на 18 волостей. Добавим к этому, после революции на территории нынешнего Кузбасса было образовано три уезда – Мариинский, Щегловский (Кемеровский) и Кузнецкий.

Уезд не отличался численностью населения, особенно в его южной части. Русских селений было здесь около десятка: Кузедеево, Кандалеп и некоторые другие.

По данным переписи 1897 года, средняя плотность населения составляла всего лишь два человека на квадратную версту. Для сравнения скажем, в Барнаульском округе она тогда превышала пять человек.

Вот ещё некоторые данные из официальных документов той поры. В «Списке населения Кузнецкого округа за 1906 год» среди прочих данных значится: «Деревня Кузедеево – 100 дворов, 513 душ; деревня Куртукова – 62 двора, 283 души; Кандалеп – 36 дворов, 204 души; улус Нижнекинерковский – 41 двор, 117 душ; село Осиновское – 71 двор, 206 душ; заселение Шурак – 5 дворов, 37 душ». Отметим, в этом документе вместо «Улус Осиновский» впервые употребляется – село Осиновское. Но и потом слово «улус» в сочетании «Осиновский» будет встречаться много раз.

Начинался новый век, а с ним и великие потрясения, которые не обошли стороной и наши края.

Итак, Осиновка.

Допустим такую вольность: станем мысленно его жителями и пройдёмся по селу. Что же мы увидим? Вдоль по речке Кандалеп тянутся две улицы – от бывшей шахты № 9 до нынешнего клуба «Октябрь». Кстати в районе бывшей шахты № 4 потом ещё многие годы стояли деревянные домики, оставшиеся с начала века. Их хозяевами были семьи Гаучакова, Шуренкова, Дельбезекова.

На речке – небольшие водяные мельницы, которые давали простой помол. Местные жители также пользовались и самодельными ручными мельницами. В наших краях они ещё долго были в ходу. Во всяком случае, автору этих строк их доводилось видеть даже в первые послевоенные годы. Что они из себя представляли? Два небольших жернова с отверстиями посередине надевались на какую-нибудь, чаще всего деревянную, ось. К верхнему жернову прикреплялась ручка, с помощью которой он вращался. Зерно засыпалось в отверстие, через которое проходила ось той, с позволения сказать, «мельницы». Как бы то ни было, но за три-четыре часа работы на ней можно было смолоть до пуда муки.

Была и купеческая лавка. В ней торговали керосином, сахаром, солью, мануфактурой. Появилась в торговле и водка, которую завозили из Кузнецка. Там в конце прошлого века построили спиртовой склад, вскоре преобразованный в Кузнецкий винный завод, как его тогда именовали. Строили его под руководством приезжего инженера И. А. Ступникова бригада каменщиков и группа рабочих, дела которых направлял М. А. Ареданов. Завод был примечателен тем, что он, во-первых, был практически первым промышленным предприятием всего уезда и, во-вторых, на нём установили первые во всей округе две динамо-машины постоянного тока.

Повсеместно вскоре появилась продукция Кузнецкой «винокурни». Рядом, через дорогу, ссыльный польский дворянин Красилович в 1896 году заложил также первую на весь уезд пивоварню.

Так что из-за недостатка спиртных напитков наши предки не бедствовали. Было им что выпить, было чем закусить. У каждого – небольшое хозяйство: дом, огород. Кроме основного занятия, охоты и земледелия, промышляли в тайге кедровые орехи, собирали малину, смородину, черёмуху, калину.

Около улуса – сенокосные угодья да небольшие участки пашенной земли. Имели и домашних животных. Но скотоводство носило отсталый, экстенсивный характер. Например, коровы зимой и ранней весной получали только грубые корма, да и тех зачастую не хватало. Поэтому и удойность была невысокой – не более тысячи килограммов молока от коровы за год. Случалось и меньше.

Имелась в улусе и церковь. Её построил купец первой гильдии Назар Куртегешев, о делах которого уже рассказывалось. Носила она и до сих пор носит имя святого пророка Ильи, издавна почитаемого на земле Кузнецкой. Эта традиция сформировалась ещё во времена первых русских поселенцев, защищавших свою жизнь и имущество от набегов кочевников. В народном сознании пророк Илья ассоциировался не только с образом громовержца, но и грозного воителя, сражавшегося с врагами православия.

В мирное же время пророк посылал на землю живительную влагу в виде дождя. В случае затяжной засухи по народной просьбе в храмах и на крестьянских полях служили молебны о ниспослании дождя. Для этого из села Ильинка, что за Кузнецком, выносили чудотворную икону пророка Ильи.

Торжественными литургиями отмечают верующие и день святого пророка – 20 июля.

Примерно до 1907 года в Осиновском не имелось школы. Так что основное население было неграмотным. Три года тянули со строительством школы на тридцать мест. Это был одноэтажный деревянный дом, в котором разместились классная комната, учительская и сторожевая. Один из первых учителей, Илья Иванович Болдучаков, занимался одновременно с тремя классами – всего от тридцати до сорока учеников. Обучал он детей закону божьему, русскому языку и арифметике, шорские дети изучали и свой язык. Рядом со школой в одной ограде находилась и церковь, и строгий священник часто проверял работу учителя.

По воспоминаниям старожилов можно представить и такой, думается, интересный для нас факт, как одевались осинниковцы в первые годы нынешнего века. Одежду шили из домотканого холста и полотна. Ситцевую одежду носили только в праздничные дни.

Была и своя мода. Мужчины ходили в длинных меховых шубах с поясом или в стёганых халатах. Нижняя одежда – брюки и пиджаки. Мужская обувь – чирки с голенищами из самодельной кожи. Зимой под них надевали войлочные чулки.

В длинные халаты с поясами и воротничками одевались женщины. У зажиточных модниц воротнички были из шкур, снятых с ног лисиц и очень редко – соболя. Сами шкурки лисиц, тем более соболя, никто не носил: их продавали. Бедняки, которых было большинство, имели только беличьи воротнички. Так что уже по одному воротничку можно было судить кто есть кто.

Своеобразным рубежом для жителей Осиновки стали 1912 и 1913 годы. И вот почему. В 1912 году возникло акционерное общество Кузнецких каменноугольных копей (Копикуз), инициатором создания которого стал отставной туркестанский генерал-губернатор, член Государственного совета В. Ф. Трепов, кстати, брат петербургского градоначальника Д. Ф. Трепова, известного беспощадного душителя рабочего движения в 1905 году. Копикуз оказал значительное влияние на развитие улуса Осиновский. Владельцам акционерного общества было предоставлено монопольное право заниматься разведкой полезных ископаемых на огромной площади Алтайского горного округа – 176 тыс. квадратных километров – и строить шахты. За каждый пуд добытого угля Копикуз обязался платить по полкопейки.

Договор заключался на шестьдесят лет, и таким образом, вплоть до 1972 года территория, почти вдвое превосходящая по площади нынешнюю Кемеровскую область, отдавалась в распоряжение капиталистической монополии. Весь доход с этого поступал в личную казну последнего российского императора, так как земля была его собственностью.

В следующем, 1913 году Копикуз заключил с царским кабинетом дополнительный договор, по которому получил монопольное право на разведку горношорских и других железорудных месторождений, приобретал железные рудники. С каждого пуда выплавленного чугуна Копикуз должен был платить Кабинету по две с половиной копейки.

Это в значительной мере ускорило развитие Осиновского рудника. Акционеры попросили талантливого русского геолога Леонида Ивановича Лутугина организовать разведку кузнецких углей. Предложение было принято, и на целом ряде месторождений, в том числе и на нашем, появились геологоразведчики. В Осиновке Леонид Иванович побывал в 1913 году.

Первые же исследования геологоразведчиков дали такие результаты – изыскательские работы проводились на правом берегу Кондомы, что вблизи Осиновки. Было решено построить металлургический завод. Тем более что рядом высококачественные магнетитовые руды Горной Шории.

Вскоре Копикуз получил от министра путей сообщения крупный заказ на производство рельсов. Их и должен был выпускать завод, которого пока ещё не было и в проекте. Для его строительства правлению Копикуза был предоставлен беспроцентный аванс на миллион рублей.

 Площадка под закладку завода была выбрана возле Шушталепа, В Томске при участии видного металлурга Михаила Константиновича Курако началось проектирование доменных печей, которые Копикуз обязался пустить в строй действующих к концу 1918 года.

Забегая вперед, скажем, в июне 1917 года Временное правительство, исходя из изменившихся условий, утвердило новый устав Копикуза, переименованного в «Кузнецкое каменноугольное и металлургическое акционерное общество».

Предложение о закладке металлургического предприятия на Шушталепской площадке ускорило разведывательные работы на угольном месторождении. Сразу же после отъезда Лутугина прибыла группа геологов во главе с инженером П. С. Глотовым. Началась деятельная разведка подземных кладовых, особенно в Палкаштинском логу – в районе будущей шахты «Капитальная-2».

Для геологоразведчиков закладывались бараки, появилась кузница. Во главе со штейгером, а попросту – мастером, ведающим работами на горном предприятии, В. С. Тютевым, организовали и контору. Среди первых рабочих – Ф. П. Белов, П. И. Мурашкин, А. И. Воробьев – вместе с десятником В. Н. Меркуловым – всего пятнадцать человек. Тем временем продолжались изыскательские работы и на Шушталепской площадке.

Кому неизвестно выражение «город-сад»? Оно стало знаменитым после стихотворения В. В. Маяковского «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка». Бытует расхожее мнение, что автор этой фразы – Владимир Владимирович. А на самом деле первым её произнёс М. К. Курако, которому было предложено возглавить строительство завода. Побывав на Шушталепской площадке, он наметил разместить здесь вместе с заводом также рабочий посёлок и видел его городом-садом. Жить здесь будут, мыслил Михаил Константинович, примерно четыреста служащих и 6000 рабочих. Для каждого планировалось построить отдельный дом с огородом, чтобы можно было выращивать овощи, картошку. И чтобы при каждой усадьбе обязательно был бы сад.

Для чего всё это? Да для того, что сад, огород и собственный дом будут воспитывать в рабочем чувство хозяина, который крепко станет дорожить всем, что создано его трудом.

Но обстоятельства не позволили замыслам воплотиться в действительность: грянула первая мировая война. Идею построить металлургический завод на юге Кузбасса пришлось отложить.

Потом же планы М. К. Курако реализовали в Кузнецке другие люди, так как М. К. Курако, основатель школы русских доменщиков, внесший принципиальные изменения в конструкции доменных печей и самого доменного производства, в феврале 1920 года умер в Осиновке от брюшного тифа. Здесь он покоился в могиле в районе нынешнего магазина «Восход». Затем его прах в 1947 году перенесли в город Сталинск (Новокузнецк) и погребли на кладбище Верхней колонии. Новокузнечане назвали именем Михаила Константиновича один из городских проспектов.

Нелишне подвести некоторые итоги деятельности Копикуза в наших краях. Думается, надо отказаться от устоявшегося мнения, что подземные богатства Кузбасса были отданы акционерам на разграбление и что от их общества не было никакой пользы.

Деятельность акционеров подхлестнула развитие экономики края, ускорила строительство железной дороги от Транссиба на юг Кузбасса.

Её планировалось довести и до Горной Шории. Для этого в селе Букино – нынешний Сосновский сельский Совет Новокузнецкого района – уже был сформирован отряд строителей в двести человек. Кстати, там же, в Букино, возник потом один из первых в наших краях Совет рабочих депутатов.

Внёс Копикуз изменения и в жизнь Осиновки. Хотя он здесь после февральской революции 1917 года свернул разведочные работы, но многие поисковики остались. В июне 1917 года они создали местный Совет рабочих и крестьянских депутатов, организатором которого выступил рабочий Федор Николаевич Токмашёв, один из первых шорских коммунистов. Во всём этом деятельность Копикуза носила прогрессивный характер.

Но и переоценивать дела Копикуза тоже нельзя. Его дельцы вели строительство непланово, стихийно, в зависимости от рыночной конъюнктуры. Добычу угля планировалось вести главным образом за счёт мелких шахт и штолен с примитивным оборудованием и отсталой техникой.

Вот как описывает условия труда рабочих Копикуза, прибывших в Осиновку, Е. М. Шевцов, которому довелось проходить на нашем месторождении первые выработки. «Штольни освещались самодельными светильниками, похожими на чайники с носиком. В этих светильниках, которые насмешливо называли «бог в помощь», горел мазут или керосин. Скважина для закладки динамита в штольнях пробивалась вручную. Один рабочий держит бур – толстую стальную штангу, заострённую на одном конце, другой бьёт по буру молотком. Породу или уголь вытаскивали на себе».

Вместе с тем после 1912 года в жизни села Осиновского происходили и другие изменения. Стоит напомнить, что это было время, с ноября 1906 года, столыпинской аграрной реформы, которая означала поворот аграрно-политического курса самодержавия. Крупный государственный деятель, министр внутренних дел и председатель Совета Министров с 1906 года, Петр Аркадьевич Столыпин взял курс на ликвидацию мелкого землевладения и создание кулачества в деревне как дополнительной социальной опоры самодержавия. В частности, в Сибири, считал он, надо насадить кулацкие хутора, закреплять за землёй людей, чтобы они работали на ней.

Последствия его реформ сказывались и в наших краях, куда хлынул из европейской части России поток переселенцев. Нелегко было наделить всех землёй, хотя Сибирь и велика. От тех лет остался документ, который позволяет хотя бы косвенно судить, что представляла из себя Осиновка той поры. По данным 1913 года, в Осиновке по плану земельного надела числилось 233 души. Однако надо учесть, землю имели право получить только «души» мужского пола. Выходит, осиновцев было тогда не менее 500 человек.

Пашни на всех выделяли 872 десятины, или менее четырёх десятин на «душу». Прямо скажем, немного! Кроме того, двадцать десятин ушло под усадьбы и восемнадцать – под церковный надел. Отметим при этом, что десятина – русская единица земляной площади, равная 2400 кв. саженям, или 1,09 га. Вся остальная земля принадлежала главному помещику страны – царю и находилась в ведении кабинета Его величества.

Как бы то ни было, но местные жители строили жилые дома, школы. Например, в Калтане в связи с увеличением населения свободных мест в старом поселении уже не хватало, и казаки начали осваивать берег реки. К 1913 году в посёлке уже было свыше ста домов.

В том же году купец Прокудин построил первую в Калтане четырёхклассную школу. Построил из добротных сосновых брёвен, покрыв крышу железом. Вёл занятия один учитель.

 Чтобы понять остроту событий, что последовали в наших краях в 1914-1921 годах, то есть во время первой мировой и гражданской войн, и почему они зачастую принимали непримиримый характер, надо хотя бы немного остановиться на тех изменениях, которые происходили среди местного населения. По признанию самого П. А. Столыпина, в Сибири тогда скопилось до 700 тысяч неустроенных переселенцев. В лучшем случае они арендовали землю или батрачили у местных старожилов-кулаков, а чаще просто бедствовали. Бывало, переселенцы самовольно захватывали пустующие кабинетные земли и отказывались от арендной платы. Так, по донесению кузнецкого исправника, или начальника полиции в уезде, вблизи Кузнецка все жители новых посёлков отказались платить за аренду земли. Как сообщается в книге «Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее», даже по заниженным официальным данным, в 1913 году в бесплатном пользовании крестьян находилось свыше 50 тысяч десятин кабинетных земель.

Несмотря на жёсткие меры со стороны кабинетных властей и судебных органов, невиданные масштабы приняли порубки переселенцами кабинетных лесов. В некоторых случаях порубщики считали, что действуют по закону, так как по царскому манифесту от 17 октября 1905 года им якобы разрешалось бесплатно пользоваться лесами и землями.

Таким образом, хотя в наших краях прослойка зажиточных крестьян была более значительной, нежели в европейской части страны, тем не менее, происходило резкое расслоение населения. Многоземелье Сибири, способствуя ускоренному росту зажиточного крестьянства, не могло спасти бедняков от кулацкой кабалы. Ведь даже получив землю, переселенцу ещё нельзя было решить насущного вопроса: как прожить? Чтобы обрабатывать свой надел, надо иметь лошадь, рабочий инвентарь: плуг, борону и т. д. Требуются, кроме того, семена. Затрат, как видно, немало, а где взять деньги? Брали в долг, который возвращали с процентами.

В этой связи вспоминается случай из личной жизни. В сороковых годах моя мать жила в селе Аил, которое потом вошло в состав Кузедеево. Село было большим, центром сельского Совета. Его администрация размещалась в двухэтажном особняке, когда-то принадлежавшем местному кулаку.

Однажды, играя со сверстниками в прятки, я забрался под крыльцо, которое вело на второй этаж, и там обнаружил «клад». Как теперь полагаю, с наступлением революционных событий владелец усадьбы в ожидании лучших времён решил припрятать свои деньги. Аккуратно завернул их в тряпку, перетянул верёвочкой и старательно заделал в пространстве между стеной и лестницей. Но его время не пришло.

С годами замазка отвалилась, бечёвка истлела. И вот в моих руках оказался громадный пук денег. Председатель сельсовета С. П. Шарапов, которому мы, пацаны, передали находку, разложил её по столу. Ярким ковром полуистлевшие ассигнации покрыли всю столешню.

- Вот ведь мироед, – говорил Семён Петрович в адрес кулака. – Продыху батракам, как рассказывают, не давал, от зари до зари заставлял работать, за каждую копейку жилы из них тянул. И на тебе – в труху превратилось его богатство.

Хотелось бы напомнить и о теперь забытом своеобразном методе определения, кто в Сибири считался бедным и кто богатым. Он был в ходу в наших краях в начале века. Так вот, бедняком считался тот, у кого убранного урожая хватало до Рождества, то есть до первой декады января. Если же хлеба, запасённого в минувшем году, хватало до Пасхи (апрель-май) – это уже середняк.

И только у самой зажиточной категории населения, у кулаков, то есть богатых крестьян-собственников, эксплуатирующих батраков и бедняков, запасы зерна оказывались такие, что можно было жить без забот от урожая до урожая.

Бедняки, то есть главным образом переселенцы, к 1914 году составляли около трети населения Кузнецкого уезда. Они, конечно, пополняли ряды местных батраков.

Все это усиливало социальную напряжённость. А тут грянула первая мировая война, и когда объявили про мобилизацию по всему уезду, начались стихийные выступления жителей. Особенно запасных солдат, призываемых в армию. В Кузнецк, где был их сборный пункт, они направлялись в сопровождении родных, близких и по пути громили волостные правления, дома кулаков, торговые лавки, избивали местное начальство, волостных, полицейских.

Ещё больше осложнилась обстановка в Кузнецке, небольшом тогда городке. Здесь 22-23 июля 1914 года собралось около тысячи запасных и крестьян из окрестных деревень, в том числе из Калтана и Осиновки.

Наиболее ретивые бросили клич: «Один раз живём. Гуляй, братва!». Добравшись до местного винного завода, они вообще распоясались. Началось повальное пьянство. Мало того, что запасные разграбили склады, так и на самом заводе учинили такой погром, что он потом не действовал много месяцев.

Подобные беспорядки творились не только в Кузнецке.

В Мариинске запасные 24 июля разгромили полицейское управление, канцелярию военного присутствия. После этого она вообще прекратила работу. Да и как работать, если толпа уничтожила документы. Были жестоко избиты городовой, помощник исправника.

Полиция, видя такой разгул, попряталась. Порядок навела рота солдат. Всего тогда в Томской губернии, в состав которой входил Кузнецкий уезд, по данным царского министра внутренних дел, было убито 136 участников волнений и около 1400 отдано под суд.

Так на практике был выполнен приказ министра внутренних дел Маклакова, которому сообщили о волнениях: «В случае беспорядков и необходимости надо стрелять не по звёздам, бесчинства должны быть раздавлены».

Война ещё больше усугубила обстановку в уезде. Были мобилизованы практически все работоспособные мужчины, резко сократились посевные площади. В Кузнецком и Мариинском уездах общий урожай зерновых с 30,6 млн. пудов в 1914 году упал до 9,9 млн. пудов в 1915 году.

Мобилизации следовали одна за другой. Например, в 1916 году многие мужчины Осиновки и Калтана в возрасте 20-32 лет были призваны на строительство военных укреплений и на фронты боевых действий.

Вместе с тем надо сказать, что после буйных июльских дней 1914 года крестьянские волнения в уезде носили локальный характер.

Однако по мере продолжения войны и ухудшения положения дел в деревне движение масс углублялось. В уезде переселенцы настойчиво добивались земли. Участились случаи поджогов крестьянами кабинетных и казённых лесов.

Крупные волнения крестьян в уезде произошли и в январе-феврале 1917 года в связи с очередными реквизициями продовольствия и фуража для армии. А его и так не хватало.

Глава пятая

В годину народной трагедии

Так уже случилось, что материалы для этой главы я начал собирать много лет назад. Помнится, ещё в 1959 году, когда был начинающим журналистом Кузедеевской районной газеты «Звезда», её редактор Ф. Г. Бахарев, ныне пенсионер, житель Калтана, попросил:

- Исполняется сорок лет со дня Кандалепско-Сарычумышского крестьянского восстания против колчаковского режима. Займись этой темой. Заодно и партизанским движением в наших краях в годы гражданской войны поинтересуйся.

- Хорошо, – ответил я.

Предложенная тема меня заинтересовала, так как я знал, что жители южной части нашей области принесли колчаковцам много хлопот. Знал и о том, что в ответ они пролили немало их крови. Например, в Кузедеево до сих пор стоит обелиск на месте расстрела крестьян карателями. Такой же обелиск – в Кандалепе.

Достойная внимания подробность: места для расстрела захваченных в плен восставших крестьян колчаковцы выбирали на склоне гор, чтобы все видели, какая судьба ждёт всякого, кто возьмёт оружие в руки.

Интерес к теме, предложенной Филиппом Гавриловичем, был ещё потому, что с детства знал командира одного из партизанских отрядов, действовавших в наших краях против колчаковцев, Ивана Степановича Собакинского. О его делах, кстати говоря, дважды потом будет упоминаться в книге «Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее».

Жили мы с ним на одной улице в селе Аил. Крепко сложенный мужчина, сын бедного крестьянина, до того, как уйти на пенсию в 1947 году, он работал в Кузедеевском райкоме партии заведующим организационным отделом. Его жена, Екатерина Николаевна, тоже член партии, была колхозной активисткой.

«Крутой мужчина», – говорили на селе об Иване Степановиче. Крутой – это в смысле строгий, суровый. Нам же, деревенским мальчишкам, приходилось убеждаться в обратном. Нередко он пускал нас в свою, ничем особо не приметную деревенскую избу. На её стенах по тогдашней сельской привычке были приколоты семейные фотографии. Они нас и привлекали. На некоторых из них в красноармейской форме хозяин дома.

О своей биографии нам он не рассказывал. Лишь отделывался короткими фразами: «Да, партизанил», «Служил и в РККА». Так коротко тогда называли Рабоче-крестьянскую Красную Армию, прародительницу Советской Армии.

Но мы видели и другое. Влажной поволокой подёргивались глаза Ивана Степановича, у этого «крутого» мужчины, когда он смотрел на фотографию молодой девушки. Это была его дочь Валя. Девятнадцатилетней комсомолкой она ушла на фронт и в звании старшего сержанта медицинской службы погибла в бою с фашистами. К этому времени она уже была удостоена двух боевых наград. Вспомнив обо всём этом, захотел тогда уточнить и боевую биографию своего бывшего соседа.

Вот так я и прошёлся в те времена с блокнотом в руках по окрестным сёлам, побывал в Новокузнецком краеведческом музее. Об увиденном и услышанном рассказал читателям на страницах районной газеты «Звезда».

Но в ходе подготовки рукописи этой книги прежние впечатления, конечно, потребовалось освежить и пополнить. Побывал в краеведческом музее города Новокузнецка ещё один раз. Приветливые сотрудницы в ответ на мою просьбу положили на стол несколько папок до предела наполненных документами, фотографиями и другими материалами. Некоторые из них и читать, прямо скажем, не потребовалось. Достаточно было взглянуть на листы бумаги, как многое из того, что на них когда-то было записано, воскрешалось в памяти. Я так благодарен сотрудникам музея, которые несколько десятилетий назад стали собирать материалы об истории гражданской войны и партизанского движения на юге нынешней Кемеровской области. Их преемники продолжают эту кропотливую работу.

Помогли они мне познакомиться и с биографией сибирского партизана И. С. Собакинского, отряд которого вместе с другими партизанами и частями РККА освобождал наши края от белогвардейцев.

Скажем при этом, что партизан моложе 35 лет затем зачислили в Красную Армию, а более старшего возраста – распустили по домам. Командный состав партизан предварительно послали на курсы для подготовки командиров Красной Армии. Вот так и стал Иван Степанович командиром взвода одной из войсковых частей 5-й армии, а, демобилизовавшись, посвятил свою жизнь советской и партийной работе.

Но вернёмся в 1917 год. Для начала отметим, что у революционного движения в наших краях было немало особенностей. Прежде всего, по той причине, что Кузнецк, Осиновка и все другие населённые пункты крайне отдалены от центральных районов России и промышленности в них практически не было никакой. Не было, значит, сплочённого рабочего класса, которым славился пролетариат центральной России. Кроме того, среди крестьянства значительной была прослойка зажиточных хозяев, кулаков. Они, конечно же, не поддерживали большевиков. Больше того, для борьбы с ними кулаки создавали свои дружины. Одна из самых многочисленных таких дружин была в Кузедеево.

Была и ещё одна особенность. Становление Советской власти зависело и от того, за кем пойдёт коренное население – шорцы. А для них те годы оказались одними из самых трагических. Голод и болезни прямо-таки косили коренных жителей Шории. Шаманы с их бубнами и колотушками, разумеется, спасти соплеменников от нескончаемых бед не могли.

Хотя коренное население стояло на более низкой ступени общественного развития, нежели русские, тем не менее, оно принимало участие в происходящих событиях, ускоряя их. Известия о февральской революции дошли до уезда в марте 1917 года. В тот же день в Кузнецке перед народным домом состоялся митинг, участники которого отправили Временному правительству верноподданническую телеграмму. Из-под полицейского надзора были освобождены политические заключённые. Ликвидировали саму полицию.

Создали объединённый комитет общественных организаций. Он безуспешно агитировал за выборы в Учредительное собрание, а затем летом 1917 года и вообще прекратил свою деятельность. На арену общественной жизни выходили иные силы. Так, 10 апреля состоялся первый съезд делегатов Кузнецкого народного собрания. Через месяц, 10 мая, прошёл второй его съезд. Томская газета «Знамя революции» (орган Томского Совета народных депутатов) охарактеризовала их как эсеровские.

Своеобразным оппонентом органов Временного правительства в Кузнецке выступил Совет рабочих в селе Букино, где базировались строители железной дороги. Так власть в уезде разделилась: наряду с Советами рабочих депутатов действовали городская земская управа и испольный комитет народного собрания.

Раскаты февральской революции докатились и до Осиновки, где акционерное общество Кузнецких каменноугольных копей (Копикуз) занималось геологоразведочными работами.

Потом в уезде узнали о Великой Октябрьской социалистической революции. 17 ноября 1917 года в Кузнецке земство собрало гласных представителей населения уезда.

Однако параллельно ему в Кузнецке открылся съезд рабочих бывшего Копикуза, солдат Кузнецкого гарнизона и представителей инородческой Горноалтайской думы. Были на нём и представители Осиновки. На нём избрали уездный Совет рабочих, солдатских и инородческих депутатов во главе с председателем Михаилом Филатенко. Но большая часть местных крестьян отдавала предпочтение уездной земской управе.

Успешной работе Советов мешало безденежье. Выход нашли в том, что обложили повышенным налогом имущую часть населения. Земцы также страдали от безденежья и прибегали к займам у зажиточных слоёв населения.

Политическое соперничество продолжалось до второго съезда Советов Кузнецкого уезда, открывшегося 1 февраля 1918 года. Земство на нем было распущено. Началась подготовка к уездному съезду крестьянских депутатов от волостей, он состоялся 12 марта 1918 года. Перед избранным на нём исполнительным комитетом Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов во главе с председателем А. Г. Петраковым стояли большие и ответственные задачи. Самое главное – нужно было укреплять власть Советов во всём уезде.

Огромная ответственность легла на плечи председателя уездного Совдепа А. Г. Петракова. После съезда он отдаёт много сил организации советского аппарата, решению продовольственного и жилищного вопросов. Немало предстояло сделать и для развёртывания народного образования. Ведь в уезде неграмотной была большая часть населения. Уже в марте 1918 года исполком Совдепа постановил провести ремонт старых и открыть «... с первого сентября 1918 года не менее ста начальных школ в уезде». Вот такие первые шаги делала молодая власть рабочих и крестьян.

Но не дремала и контрреволюция. Особого напряжения борьба достигла в конце мая 1918 года, когда стало известно о мятеже чехословацких военнопленных по всей линии Сибирской железной дороги. Мятеж белочехов стал сигналом для контрреволюционных выступлений во всей Сибири.

Вскоре стало известно о падении Советской власти в Барнауле. Уездный Совдеп решил пробиться для соединения с частями Красной Армии, продолжавшими бои восточнее Красноярска. Мнение красногвардейцев не было единым. Одни хотели разойтись по домам, другие предлагали сохранить оружие, чтобы организовать нелегальную работу и вести партизанскую борьбу.

Как бы то ни было, но в июне 1918 года Совдеп и красногвардейцы покинули уезд. Их противники «ознаменовали» это событие террористическими актами – у здания казначейства были убиты заместитель председателя Кузнецкого Совдепа Н. И. Коновалов и два красногвардейца.

Летом 1918 года уезд, как и вся Сибирь, оказался в руках Временного сибирского правительства, которое в ноябре сменилось диктатурой Колчака. Положение белогвардейцев в уезде было шатким. Испугавшись активных действий партизан, они, чтобы усилить местный гарнизон, направили в Кузнецк три роты. Кроме того, в уезде сохранились значительные силы колчаковской милиции.

Народные массы на это ответили мощным партизанским движением. Весной 1919 года в Кузбассе действовало около 20 партизанских отрядов, боровшихся за восстановление Советской власти.

С каждым днём всё больше разгоралась война крестьян против колчаковцев и на юге нынешней Кемеровской области. Как ни гневались они на непокорных безграмотных «грязных» крестьян, тем не менее, даже не подозревали, во что выльется эта война без фронта и без тыла.

Почему же местное население враждебно восприняло первые же шаги нового режима? Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Дело в том, что все дела Временного сибирского правительства так или иначе были направлены против крестьянских масс. Например, Постановлением от 6 июля 1918 года все имения вместе с инвентарём возвращались прежним владельцам. Значит, бедные слои местного населения и, даже крестьяне-середняки, получившие землю при Советской власти, лишались её.

Не меньшее недовольство вызывали и насильственные мобилизации крестьян в белогвардейскую армию. Прежде белогвардейцы объявили о наборе добровольцев – никто не явился на призывные пункты. Затем они пошли по пути насильственной мобилизации. В ответ последовала целая серия восстаний, в том числе и на юге области.

И уж совсем невмоготу стало населению, когда Временное сибирское правительство захотело взять с крестьян налоги даже за 1914-1917 годы. Нетерпимым становился и террор колчаковцев. Вот и брались крестьяне за топоры, вилы и ружья. Создавали партизанские отряды, между которыми довольно скоро стали устанавливаться связи для взаимодействия.

Участвовали в партизанском движении жители Осиновки, Шушталепа. Например, одними из первых ушли в тайгу, в партизанские отряды рабочие Осиновской геологоразведочной партии Копикуза и местные шорцы-охотники.

Партизаны делали налёты на отряды белых, а позже помогали Красной Армии освободить от колчаковцев город Кузнецк и ряд уездов. Так, Леонид Калистратович Петухов, член КПСС с 1926 года, один из первых шахтёров шахты «Капитальная-1», о том тяжёлом времени вспоминает: «В восемнадцатом году это было. Отправили нас с заданием: взорвать мост через Томь, чтобы задержать наступление белочехов и колчаковцев. Только не в цвет дело вышло. Патронов мало было, гранат тоже ... Короче – повязали нас. С ходу вложили по сотне шомполов на брата. Месяца три затем мы в тюрьме гнили. А потом – железнодорожники восстали, разбили тюрьму, выпустили нас. Ушли мы к партизанам, в отряд Шевелёва-Лукова. Провоевал я с ним немного, и – вот же судьба проклятая! – снова к белым угодил. Взяли нас с другом, с Фёдором Прохоровым, когда мы пошли в разведку. Тут уж и судить не стали, а прямо – к стенке. Только стенки подходящей поблизости не было, и погнали нас по сугробам куда-то за деревню. «Федька, – шепчу, – нам терять нечего. Бежим!» Рядом лог. Кинулся я в него. Пули свистят. Шапку сбило, голову оцарапало. Добежал до какого-то гумна, зарылся в солому. Потом мужик один укрыл у себя до прихода наших».

Летом и осенью 1919 года на территории Горной Шории действовало семь краснопартизанских отрядов, которые состояли из крестьян сёл и деревень Кузедеевской, Кондомской, Мрасской и Сары-Чумышской волостей. На октябрь 1919 года в этих отрядах уже насчитывалось свыше тысяч человек. Это были крупные вооружённые силы, если учитывать тот факт, что всё население названных волостей в то время едва превышало тринадцать с половиной тысяч человек.

Наиболее крупным краснопартизанским отрядом – в нём насчитывалось до трёхсот человек – командовал Пшеничников. Его имя и отчество, а также биографические данные пока узнать не удалось. Свой отряд он организовал ещё в декабре 1918 года. До апреля 1919 года партизаны находились в лесах, прилегающих к реке Чумыш, между деревнями Сары-Чумыш и Мостовая. Активных боевых действий из-за отсутствия оружия не вели. Однако в мае-июле партизаны совершают ночные вылазки в соседние деревни, обезоруживая колчаковских милиционеров и кулацкие дружины. В течение лета отряд пополняется новичками, среди которых были и шорцы. Они, как правило, приходят с охотничьим оружием.

В октябре 1919 года отряд Пшеничникова предпринимает поход на Кандалеп. Белогвардейского гарнизона там не было. Главной силой считались кулацкая дружина «Святого креста» и несколько колчаковских милиционеров. Родственники партизан, проживавшие в селе, известили командование отряда о том, что дружина имеет на вооружении винтовки, гранаты и даже пулемёт.

Пшеничников решает взять село в ночь с 4 на 5 октября. Отряд в абсолютной тишине с четырёх сторон вступил в Кандалеп. Естественно, партизаны знали дома дружинников, и они были обезоружены без единого выстрела. Винтовки, гранаты и пулемёт перешли в руки партизан.

В течение недели Кандалеп был во власти отряда Пшеничникова. Потом разведка доложила, что со стороны Кузнецка к Кандалепу движется отряд карателей, и командир отдал распоряжение: основным силам отойти на старое место дислокации. Сам же с взводом конной разведки отстаивал Кандалеп ещё двое суток. Когда к карателям подошло подкрепление, Пшеничников приказал оставить Кандалеп.

Во время боёв за Кандалеп особенно отличился 43-летний партизан Иван Андреевич Трашахов родом из Шушталепа. Это он до начала операции по освобождению села побывал в нём несколько раз, узнал всё, что необходимо. Он же первым заметил приближение карательного отряда, когда белогвардейцы находились ещё далеко от деревни. После гражданской войны Иван Андреевич стал рабочим на Тельбесском руднике.

Забегая вперёд, скажем и другое. После освобождения Кузбасса от колчаковцев большая часть партизан отряда Пшеничникова убыла на Врангелевский фронт, в составе регулярной Красной Армии они штурмовали Перекоп, участвовали во взятии городов Крымского полуострова.

В феврале 1919 года в районе нынешнего посёлка Тельбес появился небольшой партизанский отряд, созданный Быстровым и Шахтериным. Первой задачей было увеличение численности отряда. Большую помощь им оказал хорошо известный тогда в Кузедеевской и Кондомской волостях крестьянин села Кузедеево Лазарь Гаврилович Тузовский. Ещё в начале 1918 года он был одним из тех, кто в составе красногвардейского отряда устанавливал в своем селе и волости Советскую власть. После того, как летом 1918 года белогвардейцы одержали в Сибири временную победу, Тузовский был арестован и отправлен в Томскую тюрьму, откуда он сумел бежать в ноябре того же восемнадцатого года. При возвращении в Кузедеево в селе Прокопьевском он был опознан одним из белогвардейских чинов и направлен в Кузнецкую тюрьму, откуда Тузовскому тоже удалось бежать. Прибыв в родное село, Лазарь Гаврилович устанавливает связи с бывшими своими товарищами по борьбе за Советскую власть. От них же узнает об отряде Быстрова-Шахтерина. По одному ночами уходят кузедеевцы в Тельбесскую тайгу. Одним из последних покидает Кузедеево сам Тузовский.

В архивах есть дела некоторых кузедеевцев, служивших в отряде Быстрова-Шахтерина. Кроме Тузовского, это Илья Чухлаев, Пудов, Сазонтов. А всего у Быстрова было свыше тридцати уроженцев Кузедеева.

Весной и летом отряд совершает походы в сторону Кузедеева, держа в постоянном напряжении колчаковский гарнизон волостного центра, освобождает улусы Сухаринский, Учулинский, Чуяновский.

В ноябре 1919 года отряд Быстрова-Шахтерина участвует в боях за село Кузедеево. После этого один из активных партизан отряда, Сергей Зыкин, избирается председателем волостного Совета депутатов. Значительная часть партизан Быстрова-Шахтерина затем уезжает на Врангелевский фронт.

Пётр Петрович Скворцов был уроженец города Кузнецка. Здесь в начале восемнадцатого года вместе со своим другом Гамсиновым вступил в Красную гвардию. Участвовал в разгоне Кузнецкого уездного земства и устанавливал Советскую власть. А когда в конце мая начался белочешский мятеж, Скворцов и Гамсинов в составе Кузнецкого красногвардейского отряда под командованием Филатенко уходят на север Кузбасса и участвуют в бою перед станцией Арлюк. Красногвардейские отряды под Арлюком терпят поражение. Скворцов с Гамсиновым возвращаются в Кузнецк и попадают в тюрьму. Но вскоре они бегут из тюрьмы. После долгих мытарств Скворцов и Гамсинов, собрав вокруг себя группу в двадцать пять человек, начинают боевые действия в Кузедеевской и Кондомской волостях. Ее постоянная база была чуть севернее нынешнего посёлка Мундыбаш.

Летом и осенью девятнадцатого года отряд Скворцова совершает рейды на Алтай, освобождая на время такие сёла, как Пуштулим и Ельцовка. В это время в нём насчитывалось около двухсот человек. В октябре-ноябре партизаны участвуют в боях за освобождение окрестностей Осиновки, Калтанчика, Кинерков. Отряд Скворцова был очень подвижным. За несколько месяцев он исколесил сотни километров.

После изгнания колчаковцев отряд получает особое задание: найти и разгромить в районе Телецкого озера остатки формирований белогвардейцев. До двадцать второго года бывшие партизаны Скворцова воюют в горах Алтая. Особой храбростью и выдержкой отличались два парня из Шушталепа – Лапин и Филонов. Других имён отважных партизан Скворцова пока найти не удалось.

Развёртыванию партизанского движения способствовало наступление Красной Армии. На это время, ноябрь 1919 года, приходятся и восстания крестьян в сёлах Кандалеп, Сары-Чумыщ Мунай и другие.

... Не пришлось Николаю Степановичу Кочуганову перебиваться с крошки на корку или с редьки на квас. На зависть многим над речкой Кузедейкой стоял его срубленный из ядрёных брёвен круглый дом с резными наличниками. Потом в нём многие годы размещался отдел здравоохранения Кузедеевского райисполкома.

Рядом с домом – полные добра амбары, скотные дворы. За извилистой Кондомой, в горах, среди лип, пасеки – самая прибыльная часть хозяйства местного богатея.

Занимался Николай Степанович и пушниной. Промышлял не сам, он только закупал мех у охотников. Санным путём Кочуганов снаряжал обоз и направлял его с мёдом в Алтайские степи, за Чумыш. Оттуда возвращались с хлебом.

Росло и умножалось хозяйство. Вдоволь было работников. После именного царского указа в 1906 году в Сибирь хлынули бедняки из России. Много пришло их и в Горную Шорию. Разрастались старые селения, появились новые – Шартонка, Широкий Луг, Юла, Крутая, Лыс. Переселенцы чувствовали хватку «двужилой» руки местного богатея.

Бурные события 1917 года для кулака Кочуганова были неожиданными. При вести – царя уже нет – он неделю ходил точно побитый. Октябрьская революция окончательно озлобила его. И когда новоиспечённый «верховный» правитель Колчак поднял своё знамя в Омске, Кочуганов воспрянул духом. В уездном центре Кузнецке была надёжная опора. Там стояла белогвардейская войсковая часть, укомплектованная, главным образом, солдатами местного призыва. Оттуда частенько наведывались в Кузедеево колчаковские солдаты, возглавляемые Степаном Неразиком. С помощью Неразика в Кузедеево Кочуганов сколотил хорошо вооружённую добровольческую дружину.

А кругом вихрем бушевали народные страсти. В Кузедеево заглядывали посыльные из уездного центра. И кузедеевцы узнавали о том, что творилось в Ново-Николаевске, Омске, в России.

Всё чаще и чаще волнующие вести стали проходить по Алтайскому тракту. На западе бескрайних равнин Алтая широко разметнулись партизанские полки крестьянского вожака Ефима Мамонтова, а под Бийском колчаковцев теснил партизанский отряд Семёна Галанина, уроженца деревни Кандалеп.

Неспокойное пошло время. Чудилось Кочуганову что-то неладное и среди кузедеевской голытьбы. Бывало, исчезал то один, то другой мужик. Иногда доходил слушок, что они уходили в отряды партизан. Это уже не было в диковинку.

Не помогали ни кровавые порки, ни даже расстрелы. На месте одного смутьяна, уложенного в могилу, появлялись другие. В каждом приходилось видеть заклятого врага. Ангелами смерти «дружинники» Кочуганова разъезжали по деревням, нагоняя страх на людей.

Осень 1919 года запоздала. Только к концу ноября ударили первые морозы, и поля покрылись снегом. Над селом, словно в запрудине, забилось затишье, как вдруг опять нагрянули из Кузнецка Неразик с отрядом в шесть десятков солдат. Вскорости разместились. Сам поручик направился вечерять к Николаю Кочуганову.

- А вы тут долго квартировать думаете? – полюбопытствовал Николай Степанович, втайне проклиная всех тех, кто послал на постой солдат. – Я сам слажу, если голь взъерепенится. Мои молодцы того, хлеб задарма не жрут.

- Хвались, хвались, – снисходительно улыбался штабс-капитан. – А как взбунтуют, так в Кузнецк – подмогу звать?!

- Ну, а всё-таки надолго здесь? – повторил Кочуганов.

- Недолго, в Тогул надо. Неспокойно там, кругом партизаны появились. Зачуяли, что отступает «верховный» правитель и что нет у нас былой мощи.

В комнате воцарилась тишина. Керосинка-молния бронзовыми бликами сияла на крутых боках самовара, бросала полутемень на окна, занавешенные тяжёлыми шторами.

Разомлев от водки, офицер то и дело обтирал уже засаленным платком волосатую грудь, потную шею.

- Жарко, – недовольно проговорил он и, пинком раскрыв дверь, вышел на улицу.

Изрядный морозец выбивал из головы хмель, и штабс-капитан уже думал возвратиться в тёплую комнату, как донесся топот и показался силуэт бешено мчавшейся лошади. Седок яростно настегивал её кнутом.

- Сой! Кто идёт! – обнажив револьвер, крикнул в темноту Неразик.

- Мне до Николая Степановича! – тяжело дыша, проговорил всадник, соскочив с лошади. – В Сары-Чумыше бунтуют. Азаров, алтайский мужик, отряд создаёт. В Кузедеево поутру мыслят пойти.

И гость, и хозяин были ошеломлены. Жуткая тишина воцарилась в комнате.

- Сечь, рубить, вешать, – точно во сне выговорил штабс-капитан. Его глаза, налитые кровью, казалось, были готовы вылезть из орбит. Но вдруг он съёжился, поник. Мерзкий холодок зазнобил меж лопаток. Почудилось, что его спины уже коснулись тяжёлые мужицкие вилы.

- Разгони сначала, – насмешливо подсказал Кочуганов. – Да ты не ерепенься, не кипятись без толку. Куда сейчас-то пойдёшь, на ночь глядя? Утро вечера мудренее.

Решив, что в Чумыше собралась просто толпа, он возгорел местью к бунтарям. Немало труда стоило расчётливому даже в мелочах кулаку угомонить готового на расправу колчаковца.

- Выступим завтра, – урезонил колчаковца Кочуганов.

- Твои солдаты да моя дружина знают, что сделать смогут! Завтра за всё отыграемся.

Потом, годы спустя, партизанский командир И. С. Собакинский в своих воспоминаниях напишет (они хранятся в Новокузнецком краеведческом музее), что восстание в Кандалепе, которое началось в ноябре 1919 года было стихийным и не могло дать больших результатов. Но оно показала глубину ненависти крестьян к колчаковскому режиму.

Сам И. С. Собакинский во время восстания был в Кандалепе и видел, что народу собралось много – около трёх тысяч человек, но имелась всего 21 винтовка. «Я советовал, – пишет Иван Степанович, – Пшеничникову и Грушевскому, командирам повстанцев, не спешить с наступлением в район Кузедеево. Надо лучше собрать огневую мощь в одном отряде, занять оборону и продержаться до подхода партизан, и потом вместе с ними двигаться в сторону Кузедеево, Осиновки и Кузнецка. И. С. Собакинский уехал в Лыс, чтобы поднять на восстание крестьян той деревни.

Снова несколько строк из воспоминаний Ивана Степановича: «Пшеничников 22 ноября до полудня помитинговал и только после этого назначил два взвода разведки. В Кузедеево к тому времени кто-то сообщил о восстании в Кандалепе. А там стоял карательный отряд колчаковцев».

А народ всё шёл и шёл – кандалепцы, сары-чумышцы, бенжерепцы. Всем хотелось быстрее разделаться с беляками, очистить от них свои деревни, добраться до самого Кузнецка.

В Кузедеево направлялись тремя дорогами. Савелий Горбышев повёл через Самарку. Семён Трашахов двинулся по старинному тракту, прямо по горам, среди осинника и пихтача. По правую руку, в глубоком логу, по тропке текла толпа, главенствуемая Егором Грушевским.

Шёл пытать своё тяжёлое на удачу счастье и бенжерепский паренёк Миша Долгополов. Не хотелось ему оставаться в стороне, когда все соседи пришли в отряд.

- Что с тобой, Савелий, – обратился он к командиру, заметив его насупленный взгляд.

- Слышь, ведь на горе палят. У Трашахова ... Как бы там худа не было, – беспокоился Савелий Горбышев.

Слышалась частая стрельба. На загнанной лошадёнке подскакал паренёк. Ещё издали он кричал командиру:

- Вертай назад. Отступать надо ...

Отряды восставших отступали. С матерщиной воители Кочуганова и колчаковца Неразика ловили на мушки разбегавшихся по осиннику мужиков.

- Бей их не жалеючи! На Кандалеп!

Но когда одурманенные запахом крови колчаковцы вышли на кандалепскую гору, перед ними предстала полупустая деревня, по которой лишь кое-где бегали посельщики.

- А, чёрт, – выругался Кочуганов, – уже успели смыться! Но ничего, отыграемся.

Стонами и криками наполнился Кандалеп. Вот проволокли Васю Чарушникова, смиренного мунайского парня. Провели досиня избитого Василия Беляева. Бежали за ним простоволосая его жена и десятилетний сынишка Алексашка.

- И ты, татарская рожа, воли захотел? – ехидно спросил Кочуганов Андрюшку Ускучакова, скуластого шорца.

Андрей молчал.

Не скоро словили Михаила Долгополова. Юркий и худоватый, он оказался лёгким на ногу. Но всё-таки сбили с ног.

Автор этих строк беседовал с Михаилом сорок лет спустя после того горестного дня.

- Ох, и били они меня! – только и выдохнул он.

Кованые сапоги, словно молоты, глухо стучали по его рёбрам. Хрустнула рука Михаила. Он закричал от боли, но потом уже ничего не чувствовал, не видел. Лишь услышал словно сквозь сон:

- Сколько натаскали? – спросил Неразик.

- Семнадцать!

- Всех в расход, – прохрипел колчаковец. – Да пусть яму роют.

- Торопись! – нетерпеливо покрикивали на приговорённых к смерти главари карателей, поглядывая на часы: время за полдень, надо спешить в Тогул.

Молча рыли яму подневольники. Земля, успевали схватить морозы, была податлива, углублялась. В страхе разбегались по домам – Раздевайсь! – зычно приказал Неразик. Поняли мужики, что свершится сейчас. Словно оглушённые, они смотрели на палача.

Стальной гребень солдатских штыков отделял семнадцать крестьян от свободы, от жизни. Они видели уже свой конец. Сами собой гнулись колени в прощальном поклоне: «Люди, простите, если что не так!»

- Строй в две шеренги, да вплотную: лоб второго в затылок первого, – продолжал изуверствовать колчаковец. – Патроны жалеть.

Угрюмо и тесно стояли крестьяне. Сопротивляться бесполезно. Семнадцать безоружных и истерзанных стоят перед многими десятками вооружённых и здоровых. Грянули выстрелы. Неразик облегчённо вздохнул. Часть восставших крестьян под конвоем отправили в Кузнецк.

... К полуночи клонилось время. Вдоволь хлебнув горюшка за минувший день, кандалепцы запирались на увесистые запоры, лезли на печи, закрывались шубами. Лишь бы не видеть ничего, лишь бы не слышать ничего. Каждый с похолодевшим сердцем ждал: «А вдруг постучат в дверь, ворвутся в избу, бросят на улицу, поставят возле ямы и ...»

Сквозь страшную, скованную тишь донеслись стоны.

Стонала не земля. Стоны неслись из наспех зарытой могилы.

... Михаил Долгополов не сразу понял, где он и что с ним. Острая жгучая боль в руке тянула куда-то вниз, не давала подняться. Нельзя дохнуть – рот забит земляной подмёрзшей крошкой. С трудом приподняв голову, Михаил обмер: под ним, выставив вверх бороду, лежал мёртвый Василий Беляев. Голова закружилась, в глазах пополз туман, но из ямы выбрался. Ползёт! Рука, как плеть, полчерепа прочертила пуля. Живуч человек! Он стонет, метит свой след кровью, но ползёт всё дальше от гибельной ямы.

Месяц уже прошёл четверть небосклона, а Михаил только дополз до крыльца дома сестры Авдотьи. Сил постучать не хватало. Поскрёбся – нет ответа, ещё раз – и, наконец ...

- Кого господь принёс? – донесся приглушённый голос.

- Пусти, сестра, это я. – с трудом промолвил Михаил. – Пусти скорей, не дай помереть.

- Господи! Да кто это? Ты ли, Мишка? – в страхе лепетала Авдотья, признавая его за оборотня.

Отчаянная мольба измученного Михаила убедила Авдотью в том, что она видит родного брата, не принятого могилой.

Оглушённый, пал в яму и Андрюшка Ускучаков. Его тоже крепко треснуло по затылку, и он даже не ойкнул, мешком рухнул на трупы Ивана Плешкова и Василия Чарушникова.

Вот его-то стон заслышал староста Черноусов.

- Аль жив кто? – спросил он, заглядывая в яму. Вместо слов оттуда – стон.

- На горе наше ты воскрес, Андрюша. Ан Кочуганов с Неразиком вернутся обратно? Обчеству худо будет всему. Пал по селу пустят, если дознаются. Лучше уж умереть, не мучаться.

- Помоги мне только, Митрич. Не бойся, уйду сам из села.

Митрич судорожно ловил мысли: «Что делать? Вытащить да отпустить – в немилость Кочуганову попадёшь. Чего доброго, самого ещё уложит в эту яму. Что делать?» – Да помоги же вылезть из этого гибла, – уже безнадёжно простонал Андрюшка. – А там чёрт с тобой, что хочешь делай!

- Чичас, чичас, – суетился староста, воротя глаза от ямы.

И только в Кузнецке понял Андрей Ускучаков, что ему уготовил хитрюга-староста: из одной могилы в другую перевёл. Людей в камере – курице негде клюнуть.

Здесь, думается, будет уместным привести строки из книги «Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее»: «Кузнецкая тюрьма, в которой с июня 1918 года томились работники Советов, была переполнена. Командование гарнизона решило «разгрузить» её 30 ноября. Военный трибунал приговорил крестьян, участвовавших в Кандалепском восстании, к расстрелу и назначил ночь с 1 на 2 декабря сроком приведения в исполнение».

Вечером надзиратель объявил, что ночью все будут расстреляны. Второй раз холодные цепкие пальцы смерти сдавили Андрюшкину жизнь. Расстрел ... На этот раз патронов жалеть не будут – хватит всем.

- Удивительное спокойствие овладело Андреем. Вспоминать о прошлом он не любил, а думать о будущем сейчас не стоит. Равнодушным взглядом медленно прошёлся по лицам арестованных. Заметил человека чем-то отличного от других. То ли за то, что к нему льнули другие арестованные, то ли за его спокойный взгляд даже перед смертью, но Андрей почувствовал какое-то расположение к узнику и придвинулся к нему.

- Кто ты? – спросил незнакомец. – Маленько знаю тебя, мунайский ты, но фамилию не помню.

- Андрюшка я, Ускучаков, – ответил парень, удивлённый тем, что собеседник знает его деревню.

- Я, Григорий Мокрецов.

Понял Андрюша, что судьба столкнула его с первым военным комиссаром его родных мест. Уже больше года сидел за решёткой Григорий Мокрецов, которого арестовали в июне 1918 года, как только в наших краях руками чехословацких контрреволюционеров и русских белогвардейцев была задушена Советская власть.

В Кузедеево тогда нагрянули колчаковцы. Без меры распоясался Кочуганов. Арестовали Никифора Атконова, Григория Мокрецова, Ивана Лучшева и других, на ком держались Советы. С тех пор и не видел больше свободы Григорий Мокрецов, брошенный в Кузнецкую тюрьму.

Медленно шло время. Часы или минуты остались до рокового мига? Крепкие железные прутья, толстые каменные стены. Как маятник, по коридору ходит часовой.

Тишина. Только слышно, как каменную кладку пола звонко и упрямо долбят падающие с потолка капли воды. Не выдержав, кто-то глухо зарыдал. К нему поспешил Григорий Мокрецов.

... Многих не досчитал в рядах своего партизанского отряда командир Азаров. Иные, сетуя на колчаковскую силу, разбегались.

Собрали совет: как быть дальше? После недолгих споров-пересудов решили двинуть на Алтай, где легче найти помощь со стороны тамошних партизан и можно собраться с силами. Нелёгким было отступление. Но Азаров знал, что промедление для отряда обернётся гибелью.

Далеко позади остался Сары-Чумыш. Уже виднелись алтайские степи. Туда и спешили мужики, опережая отряд карателей Кочуганова и Неразика, которые шли на соединение с колчаковцами Тогула. Расправившись с восставшими, каратели боялись народной мести и бежали так, словно под их ногами горела земля. Уже некогда было делать остановки и давать отдых коням.

До Тогула оставалось около десяти километров. Вдруг донеслось партизанское «Ура!». И из-за кустов, из-за каждого бугорка в карателей ударили дружные залпы. Это был отряд Семена Галанина, усиленный партизанами Азарова. Они соединились возле алтайской деревушки Поповичи. Почуяв, что здесь можно сложить голову, одним из первых повернул коня и сбежал с поля боя Николай Кочуганов. Боясь партизанской мести, до самого Кузедеево стегал он бичом вконец загнанную лошадь. На другой день узнал, что в Сары-Чумыше партизанами пойман и расстрелян Степан Неразик.

Быстро шли в Тогул солдаты, но ещё быстрее бежали обратно. Показался Кузнецк, с крепостью на лысой, как колено, горе. Но туда служивые возвращались уже не теми, что были несколько дней назад, уходя отсюда под надзором Степана Неразика. Возвращались и были готовы на всё, но только не на подчинение золотопогонникам.

А Кузнецк уже рокотал. То там, то здесь серошинельников встречали недружелюбные взгляды.

- Что делать? – спрашивали друг друга солдаты.

- А вот что! Али мы не такие же батраки? Долой офицеров, ребята!

Снова несколько строк из книги «Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее». «Солдаты – родственники обречённых на смерть крестьян подняли на ноги местную команду. Согласно разработанному плану, ночью 1 декабря солдаты перебили офицеров, захватили пулемёты и двинулись к тюрьме и помещению контрразведки».

- Ломай решётки ... Свободу заключённым! – несся по Кузнецку призыв.

Прорвался он и сквозь тюремные решётки.

- Слышите! – во весь голос крикнул Григорий Мокрецов.

Ходунами заходил годами молчавший каменный казённый дом. Вскоре настежь распахнулись кованые двери.

- Товарищи, живём! – торжествовал Мокрецов, заключая в железные объятия солдата, сбившего с двери камеры замок. Как только прошёл первый порыв радости, Мокрецов уже действовал.

- Кузедеевцы, сюда! – призывал он.

Набралось немало. С ними и Андрей Ускучаков.

- Домой пошли! – призывал Мокрецов.

Его дружно поддержали. По Торгайской дороге освобождённые направлялись в Кузедеево.

... Невесело встречал рассвет Николай Кочуганов. От страха пробовал напиться вдрызг, но даже хмель не мог взять его.

Вместе с рассветом докатилась весть: со стороны Чумыша идёт Азаров, из Кузнецка возвращается с бывшими узниками Григорий Мокрецов.

Затравленным волком заметался Кочуганов: «Бежать некуда, хоть и велика земля!»

- Николай Степанович! – вдруг подскочил один из карателей. – Куда арестованных?

- Расстрелять! – кричал озверевший кулак, готовый убивать всех подряд.

Загремели выстрелы, обрывающие жизни кочугановских жертв. Это были крестьяне, захваченные под Тогулом. Кузедеевской земле тоже пришлось испить горячей людской крови. В тот же день в село входили бойцы Азарова и Мокрецова.

Загнанной крысой метался по Кузнецкой котловине Николай Кочуганов. Покоя не находил нигде. Остались позади Осиновка, Прокопьевск, Кольчугино – отовсюду гнал страх. И не зря. Под Щегловкой (ныне Кемерово) был схвачен Кочуганов, доставлен в Кузедеево и расстрелян.

Жестокость порождает жестокость. Воспылал местью и Андрей Ускучаков. Он не смотрел на слёзы старосты.

- Прости ... Внукам-правнукам закажу, – умолял Черноусов.

 - Нет, – непреклонно молвил Андрей, – не одного ты в могилу свёл. Вспомни, лиходей, как из-за тебя секли шомполами тетку Кузьмичёву, насмерть забили Тихона Кононова. Из-за тебя отстегали Андрея Кибонова, что в партизаны потом ушёл.

... Прошли годы. Долго во 2-м Бенжерепе жил Михаил Владимирович Долгополов, тот самый, что был возвращён могилой. Андрей Ускучаков погиб на фронте в годы Великой Отечественной войны. В посёлке Кандалеп трудились участники описанных событий А. С. Зенков, И. И. Котов. В колхозе имени Ленина (пос. Карача) работал А. В. Беляев, сын Василия Беляева, расстрелянного карателями Кочуганова. В этом же колхозе жил и старый партизан И. Х. Медведев. Их воспоминания и положены в основу всего написанного выше.

В Кузнецке 4 декабря 1919 года был избран ревком, в состав которого вошли и представители окрестных сёл. Ревкомовцы начали с того, что отправили основные силы по окрестным сёлам для укрепления Советской власти, разоружения кулацких дружин и против карательного отряда, идущего из Бачат. Воспользовавшись этим, в Кузнецке подняли голову оставшиеся белогвардейцы.

Ревкому ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к партизанским отрядам Рогова, которые размещались в районе Тогула.

Всё, что произошло в дальнейшем, разделило историков и исследователей на две группы. Одни из них утверждают, что роговцы по пути в Кузнецк и в самом городе занялись грабежами и убийствами, другие же говорят, что они установили в наших краях революционный порядок. Причём и те, и другие приводят, на первый взгляд, неопровержимые факты. Так, историк В. А. Кадейкин пишет, что в Кузнецке роговцами было убито около трёхсот человек Ещё один историк, В. Шишкин, приводит другую цифру: роговцы убили свыше семисот человек. Называются и другие цифры: число жертв якобы достигло двух тысяч.

Другая же точка зрения утверждает, что Григорий Федорович Рогов, заняв со своим отрядом Кузнецк, навел в городе революционный порядок и казнил лишь небольшое число жителей. И снова можно назвать фамилии нескольких, казалось бы, авторитетных исследователей и очевидцев.

Этот спор для осинниковцев и калтанцев представляется принципиальным по той причине, что по пути в Кузнецк роговцы шли по так называемому Бийскому тракту, то есть через Сары-Чумыш, Калтан, Ашмарино. В частности, в Калтане тракт проходил, как говорят старожилы, между нынешними улицами Калинина и Мира.

Так вот, в Калтане роговцы походя убили несколько человек и сожгли церковь. Как знать, может быть, свирепствовали бы и больше, но было некогда, спешили дальше.

- А уж в Кузнецке они развернулись во всю, – рассказывали сотрудники Новокузнецкого краеведческого музея, с которыми мне пришлось беседовать в канун Нового 1993 года, – Убивали людей изуверски, не считая.

Об этом же говорят и другие данные. Так, когда на Новокузнецком ликёроводочном заводе занялись историей своего предприятия, то проследили судьбу и первых своих работников. Прямо скажем, у некоторых из них она оказалась ужасной. Вот в портретной галерее видим фотографию заведующего складом Семёна Семёновича Марченко. Под ней подпись: убит роговцами в 1919 году. Ему отрубили кисти рук, обе ноги, с живота вырезали кожный покров. Бухгалтер Александр Алексеевич Беспалов в 1914-1918 годах служил в армии. Демобилизовался и тоже попал в руки роговцев ...

Чем объяснить их такое поведение? Пожалуй, тем, что отряд анархиста Рогова был неоднородным. Среди так называемых партизан подвизалось немало тех, кто рассчитывал на личное обогащение, на возможность побездельничать и попьянствовать.

Были в отряде и явные противники Советской власти, которые умело использовали нездоровые наклонности ряда партизан к мародёрству, к насилию среди мирного населения и просто изуверству. А длительное пребывание во главе отряда Рогова ещё больше разнуздало их.

Разгулу роговцев в Кузнецке положили конец регулярные войска Красной Армии: в конце декабря 1919 года в город вошел 312-й полк. Его личный состав восстановил порядок, помог наладить работу ревкома, создать партийную и комсомольские ячейки.

В воспоминаниях уездного военного комиссара Романа Тимофеевича Тагаева – они хранятся в фондах Новокузнецкого городского краеведческого музея – рассказывается, что 24 декабря 1919 года из-за горы показался авангард полка. Он шёл через тополиную рощу. Жители уездного города горячо приветствовали красноармейцев.

Командир полка Петр Болонкин на митинге рассказал им, что полк прошёл с запада на восток с тяжёлыми боями почти две тысячи километров. А идти надо до Тихого океана. Значит, ещё 5000 верст.

После митинга красных бойцов разместили по домам.

В ревкоме собрались коммунисты. После беседы с ними командир полка и комиссар издали приказ, который сразу же размножили и расклеили по городу. Его и сегодня не прочтёшь без интереса:

«24 декабря 1919 года. Сего числа я вступил в исполнение обязанностей начальника гарнизона города и его уезда. Комендантом города назначаю товарища Перевалова. Город Кузнецк объявляется на военном положении. Хождение по городу гражданам разрешается до 9 часов. Лица, не имеющие пропусков на право хождения по городу после 9 часов, будут арестовываться и сопровождаться к коменданту на предмет выяснения личности.

Грабежи, самочинные обыски, хулиганство, а также появление на улицах города в нетрезвом виде будут караться вплоть до расстрела. Граждане, имеющие и знающие, где хранится оружие и имущество бежавшей буржуазии и контрреволюционеров, обязаны: первое – отдать, а о втором сообщить коменданту города в однодневный срок.

Все лица, выгоняющие самогонку и торгующие ею, обязаны немедленно в однодневный срок прекратить выгонку, а аппараты сдать коменданту города. Все денежные знаки, выпущенные так называемым «Верховным правителем Колчаком», с сего числа аннулируются, т. е. не имеют хождения. Лица, пытающиеся пускать их в обращение, арестовываются и передаются суду революционного трибунала.

Обыски и аресты производятся только по ордерам, выданным начальником гарнизона тов. Болонкиным, военным комиссаром тов. Тетериным и комендантом города тов. Переваловым. Все магазины и лавки, прочие торговые предприятия должны быть открыты с 2 час. дня 24 декабря. За невыполнение настоящего параграфа товары в магазинах, лавках и предприятиях будут конфискованы.

Все учреждения, как то: почта-телеграф, фабрики, мастерские и кооперативные общества должны функционировать с 25 декабря с. г. Лица, занимающиеся проституцией, должны покинуть город в 24 часа. Все виновные в нарушении настоящего приказа будут наказаны преданием суду революционного трибунала.

Начальник гарнизона Особого отряда Российских войск Болонкин.

Военный комиссар бригады Тетерин».

В памяти местных жителей сохранилось уважение к командирам и политработникам Красной Армии, настоящим коммунистам Овчинникову, Плюснику, Горевскому, Угрюмову, но в первую очередь поподробней хочется рассказать о командире 312-го полка Петре Александровиче Болонкине, члене ВКП (б) с 1919 года.

Трудно за давностью многих лет – да ещё каких лет! – представить с полнотой образ командира освободителей наших мест. Из послужного списка П. А. Болонкина – он прислан Центральным архивом Советской Армии – узнаём, что родился он в крестьянской семье в Самарской губернии, в 1916 году призван на Балтийский флот. В Красной Армии-с первых дней её создания. В походах и боях – с августа 1918 года; на Восточном фронте – с 1 сентября 1918 года. Вначале командовал военным пароходом на Каме, а с октября 1919 года – командир 312-го полка 5-й армии. В красных брюках-галифе и чёрном морском кителе со своими круглыми, почти мальчишескими щеками П. А. Болонкин был известен многим жителям Кузнецкого уезда.

В середине марта 1920 года полк уходил дальше на восток. На последнем вечере перед отбытием поставили прощальный спектакль, посмотреть который пришла и местная интеллигенция. Усадили её в первый ряд.

- Смотрите, что делают большевики. За два с половиной месяца перевернул и всё вверх дном. Где только берут творческую силу!

- Погодите лет пяток. Они соорудят настоящий большевистский Копикуз. К нам будут греметь поезда, – переговаривались между собой ссыльный поляк Оржешко и местный врач Вячеслав Михайлович Баев.

Наутро полк ушёл. На его проводы пришло много народа. Красноармейцы прощались с гостеприимными жителями. Ушёл с полком и его командир. Интересна и вместе с тем трагична его дальнейшая судьба. После гражданской войны он учился, и в сентябре 1924 года стал на Кавказе военным следователем военного трибунала Красной Армии.

В 1926 году Пётр Александрович – член облсуда в Куйбышеве и председатель коллегии адвокатов. Некоторое время трудился в Оренбурге управляющим конторой «Союзрыбсбыт», а потом работал в Тюменской области директором рыбозавода. Здесь в 1937 году, как враг народа, арестован, исключён из рядов партии и водворён в тюрьму. В марте 1942 года он умер в тюменских лагерях.

В феврале 1977 года Тюменский облсуд сообщил Г. А. Болонкиной, супруге Петра Александровича, что протокол Особого Совещания отменён, а дело в отношении П. А. Болонкина прекращено. Так в возрасте 46 лет умер один из верных бойцов революции Пётр Александрович Болонкин. На фронтах Великой Отечественной войны погиб и его сын Геннадий. Вместе с П. А. Болонкиным восстановлению Советской власти в городе активно помогали командиры и политработники 5-й Красной Армии.

В грозное и суровое время в пламени и пороховом дыму гражданской войны проходило становление Советской власти в уезде. В 1920 году состоялся Кузнецкий уездный съезд Советов. Его депутатами от Осиновки были шорцы А. И. Побызаков и Ф. Н. Токмашёв, в будущем один из организаторов местной комсомольской ячейки.

Жители также проходили школу вооружённой борьбы с остатками колчаковских войск. Укрываясь в таёжных районах, они набегали оттуда на окрестные деревни, громили советские учреждения, убивали активистов. Для борьбы с ними в уездном ВЧК существовала часть особого назначения – ЧОН, которая формировалась из жителей уезда.

После окончания курсов военного обучения им поручались ответственные задания. Из комсомольцев составили отдельное подразделение – взвод в составе 50 человек. Его бойцы всегда были при оружии, регулярно посещали военные занятия. Несли караульную службу и постоянно были готовыми к рейдам для ликвидации остатков колчаковцев. В то неспокойное время бойцы ЧОН патрулировали по всему уезду, охраняли важные объекты, склады.

Бывший боец комсомольского взвода Николай Петрович Харитонов с улыбкой вспоминает:

- Сейчас трудно поверить, тем не менее факт, что 17-летние мальчишки оказывались грозой для бандитов. Вначале были курьёзные случаи. Стою на посту, охраняю склад. Вдруг вижу, мелькнула тень! Кричу: «Стой!». А винтовку на весу зарядить сил не хватило. Уткнул я её штыком в снег – заряжаю. Тут меня за руки схватили. Оказалось, это мои товарищи. Пришли проверять пост! Но мы набирались сил, занимались физкультурой, военной подготовкой. Настойчиво изучали военное дело, несли боевую службу в коммунистических частях особого назначения (ЧОН).

На боевую подготовку отводилось не менее трёх-четырёх часов в неделю. В субботние и воскресные дни военные занятия проводились в лесу и в поле. Зачисленные в части особого назначения местные юноши и девушки под руководством специальных инструкторов-коммунистов Кондратия Воробьева и Фрола Кочетова изучали боевую подготовку, оружие, учились стрелять, бросать гранаты, ездить на лошадях, оказывать неотложную помощь раненым.

Лучших чоновцев потом проводили на курсы военных командиров. Так, в 1920-1923 годах по путёвкам ушли на командные курсы и в военные школы Николай Ушаков, Виктор Полосухин, Дмитрий Толмачев.

Одновременно решались другие, столь же сложные проблемы. Ликвидация неграмотности, организация помощи голодающим областям европейской части страны, создание детских домов для осиротевших ребят, политическое и культурное воспитание молодёжи – такими были ближайшие задачи, вставшие в начале 20-х годов перед коммунистами и комсомольцами уезда.

Школой политического воспитания и закалки стало их участие в многочисленных массовых хозяйственных кампаниях. Например, таких как «Неделя сухаря», «Неделя крестьянина», «Борьба с тифом», «День всеобуча». Организовывались субботники, воскресники.

Задачей наипервейшей важности в начале героических 20-х годов стала борьба с голодом, уносившим жизни сотен тысяч человек. На призыв партии и трудящихся Сибири – оказать помощь голодающим центральных районов России – все жители уезда, в том числе и Осиновки, откликнулись массовым участием в «Неделе сухаря».

В Кемеровском архиве хранится листовка, написанная членом Кузнецкого уездного комитета РКСМ Кузьминым: «Помогите! Голодная смерть ежедневно уносит сотни людей Поволжья ... Умирают те, которые в скором времени должны ... сменить взрослых на арене общественной борьбы ... за права человечества. Голод влечёт за собой холеру, чуму ... Надо бороться с ними. Нужно помочь ... Крестьянская молодёжь, помогите голодающим детям Поволжья! Городская и рабочая молодёжь, помогите же своей работой по сбору пожертвований и устройством отчислений от заработков и своей агитацией!» Подобные листовки    можно было встретить по всему уезду.

М. Альперович, работавший в укоме РКСМ в 1920-1921 годах, так вспоминает об одном из эпизодов продработы кузнецких активистов. «На имя Кузнецкого укома осенью 1920 года поступила телеграмма: «Во имя спасения жизни детей Москвы и Питера проведите «Неделю сухаря». Надо сказать, Кузнецкий уезд был голодным уездом. Например, прокопьевские шахтёры получали по 300 граммов черного теста, которое можно было назвать хлебом лишь при большом оптимизме. В самом уезде хлеба никто, кроме красноармейцев, не получал. Решили распределиться по волостям. Мне выпали Кузедеевская и Кондомская волости, населённые шорцами. Приехал вечером в Совет. Пришли туда все – и стар и млад. По обычаю того времени начал собрание рассказом о текущем моменте – о перемирии с Польшей, о положении на Врангелевском фронте, о голоде в Москве и Петрограде. С большим вниманием собравшиеся слушали наш рассказ, началась беседа. Старик-шорец сказал: «Хлеба у нас нет, не сеем. Вот мясо и шкурки можем дать».

Увы, не могли мы принять этот дар: мясо до Москвы бы не сохранилось бы ... Поднялась одна шорка-партизанка:

- Хлеба у нас нет, но я могу дать детям орехи – полпуда, а то и пуд. Орехи ведь жирные, вкусные и сытные. И набрали мы их нынче ладно.

Всем понравилось это предложение. Один из стариков сказал: «Даю для детей Москвы и Петрограда пуд орехов. Напиши им, секретарь, хлеба у нас нет, и шорцы просят принять орехи как хлеб. И напиши товарищу Ленину, что желаем ему здравствовать и долго жить. Сделай об этом постановление, а мы все руки приложим».

Сели к коптилке и написали: «Протокол заседания укома РКСМ в Кузедеевской волости от 21 октября 1920 года.

Слушали: о сборе сухарей для голодающих детей; Постановили: по просьбе общего собрания крестьян считать орехи сухарями и принять их для детей. Передать вместе с сухарями от имени всей деревни привет тов. Ленину с пожеланием ему здоровья и долгой жизни».

Недели через две в уездном центре встречали шорцев, которые по санному пути привезли 40 пудов кедровых орехов и ... протокол об организации комсомольской ячейки. Тут и выявились недоработки. Из 31 человека, вступившего в комсомол, только четверо были комсомольского возраста. Секретарём избрали сорокалетнего мужчину. «Паря он грамотный, два класса закончил и в партизанах ходил. Хорош, однако, будет».

Думается, этот случай говорит о том огромном уважении и авторитете, которым пользовались активисты у местного населения. Простые неграмотные люди всем сердцем приветствовали и поддерживали их трудную работу, понимая, что она ведётся для блага всего народа, всей страны.

 Всё, чем жили и дышали жители огромного уезда, входило в дела его активистов, создавало обстановку напряжённого труда и революционной борьбы. Большое место в их делах занимала ликвидация неграмотности, организация общеобразовательной и политической учёбы. Создавались кружки ликбеза, работавшие под лозунгом «Каждый должен обучить неграмотного». Культармейцам уезда приходилось очень трудно: не хватало учебников, бумаги, чернил. Но все желающие садились за учёбу в кружках политграмоты.

При свете самодельных «коптилок» и «мигалок» штудировали редкие книги от корки до корки. Многое читателям было не «по зубам», но перед ними открылся новый мир.

В марте 1921 года состоялся первый выпуск школы грамотности – всего 50 человек. Все они были ознакомлены с элементарными познаниями по русскому языку, арифметике, естествознанию и географии.

Сейчас даже трудно представить, в какой обстановке проводилась эта работа. Почти все «укомовские» жили без семей, постоянно бывали в разъездах, а когда оказывались в Кузнецке, ютились тут же, в укоме. Питание самое немудрёное: обед в столовой один раз в день. Есть хотелось всегда. Но так как эта «болезнь» была постоянной, то её просто не замечали. Одеждой тоже не были обременены – только то, что на себе.

Как-то решили создать коммуну. Выделили тройку, которой поручили найти подходящий дом, разыскать койки, умывальники и написать устав. Тройка потрудилась на славу. Недалеко от укома нашли пустой дом, достали старые кровати, конечно, без матрацев, кое-что из мебели и, главное, полуведёрный чайник, который стал общим любимцем.

Устав получился большим, около сорока пунктов. В них чувствовалось влияние Миши Кузьмина, уездного поэта. Одинаково хорошо владея как винтовкой, так и пером, он был склонен весьма радикально решать любые вопросы. Например, в первом пункте формировались задачи коммуны. Она должна была воспитывать в «духе революции и коммунизма». Коммунары обязывались «изучить всех мировых классиков» – никак не меньше того.

В социальном разделе о новом быте этот быт довольно строго регламентировался. Галстуки – «собачья радость» – и шляпы оценивались как проклятое наследство старого мира и из коммуны решительно изгонялись. Танцульки – тоже щупальца мировой буржуазии, как записали в уставе. Категорически запрещалось всякое «кручение любви».

Организационные вопросы были решены в уставе так: совет коммуны был полновластным хозяином, который занимался всеми вопросами жизни, кроме приёма и исключения. Это право уже общего собрания членов коммуны. Специальный пункт оговаривал, что к стирке белья, мытью полов, топке печей привлекаются все одинаково, как парни, так и девушки.

Вечерами на призывной огонёк десятилинейной лампы коммунаров приходили молодые жители уезда. Начинался «текущий момент» – разговор обо всём, что интересовало: когда придёт мировая революция, почему западные пролетарии не делают её, что же будет в нашей стране, когда совсем кончится гражданская война.

На огонёк, да и на чаёк иногда заглядывали партийные руководители. Например, секретарь укома Комаров. Тогда говорили о более практических делах – о добыче угля, о продразвёрстке. Вместе ломали головы над тем, как достать хотя бы пять-шесть килограммов мыла, чтобы подростки уезда помылись в бане.

Проводились общеобразовательные занятия, на которые ходили все желающие. Читали всё, что попадалось: выбирать было не из чего. Чтение книг вслух было приятной обязанностью местного поэта Миши Кузьмина. Проводить занятия по письму было трудно: у коммунаров были только карандаши, а что касается бумаги, то её добывали с трудом.

По воскресеньям все отправлялись на субботник – добывать топливо. Погрузив его на подводы, мечтали вслух о тех временах, когда всё можно будет возить на автомашинах.

И разговор заходил о будущем: будет время, когда хлеба будут давать по фунту, а то и по полкило. И только самые рьяные фантазёры говорили о заводах и шахтах, которые построят в уезде в далёком будущем.

Глава шестая

Юность города

Небольшого роста, весь какой-то ладный, ему никак не дашь те 75 лет, которые за его плечами. А когда начнёшь беседовать с ним – о возрасте собеседника вообще забываешь. Смелые мысли, ясные суждения, которые составят честь многим из нас. И если дело касается истории нашего города – память прямо-таки неисчерпаемая.

- Да, на память никогда не обижался. Помнится, когда служил в армии и некоторое время был писарем роты, знал наизусть номера табельного оружия всего личного состава. Потом, когда занимался партийными делами на шахте «Шушталепская», то точно так же наизусть помню номера партийных билетов всех коммунистов нашей организации.

Что это именно так не составило особого труда убедиться и мне. П. А. Алдохин легко оперировал фактами, цифрами, описаниями деталей тех событий, которые случились В Осинниках в самые давние для нас годы. Потом он так же легко мог шагнуть в другое десятилетие и вспоминать, вспоминать, вспоминать ...

А знает наш город, что называется от «А» до «Я». Уроженец Новосибирской области, он практически всю свою жизнь связал с Осинниками, куда приехал в поисках лучшей доли ещё мальчишкой. Если и покидал город, то лишь для того, чтобы служить в рядах Красной Армии, а потом защищать Родину с оружием в руках на фронтах Великой Отечественной войны.

Тем и примечательны Осинники, что много здесь таких патриотов. Отдав лучшие годы своей жизни становлению города, они затем по просьбе работников краеведческого музея и по собственному желанию написал воспоминания обо всём том, что было связано с городом, его людьми.

Кто же они, добровольные летописцы? Это комсомольский работник тридцатых годов И. В. Шевцов, Инженер-шахтостроитель Л. Н. Шапиро, горный инженер В. Г. Штабель и многие другие. Они старательно проследили историю города, особенно двадцатых-сороковых годов, чем во многом помогли автору.

Год 1921-й. Закончилась гражданская война в наших краях, но долго ещё гремели выстрелы. Ведь после изгнания колчаковцев в Сибири оставалось около 40 тысяч белых офицеров и множество других противников Советской власти. Они действовали по всему Кузнецкому уезду.

Нельзя отрицать и другое. Против Советской власти повернули оружие и многие бывшие партизаны. Одной из причин этого была продразвёрстка, которая применялась в условиях вынужденного военного коммунизма. Повсеместно создавались продотряды (продовольственные отряды), которые изымали у крестьян продовольствие.

Теперь же крестьяне сами хотели распоряжаться плодами своего труда. Этого им не позволяли, и они стали искать защиту у бывших командиров партизанских отрядов, что вызывало гнев у новой, Советской, власти. Что скрывать, к крестьянам, которые не хотели отдавать хлеб, применялись жёсткие меры, вплоть до ареста, конфискации имущества и даже высылки из родных мест.

Так что у многих жителей новая власть стала, как говорится, поперёк горла. Новая экономическая политика (НЭП), начатая в 1921 году по инициативе В. И. Ленина, заменила продразвёрстку на продналог, но и она не сняла остроту обстановки на селе.

Как результат, в окрестностях Осиновки ещё долго действовали формирования противников Советской власти. Например, в своеобразном «треугольнике» Малышев Лог (шахта «Шушталепская») – Кузедеево – Тайлеп. Старожилы показывали мне в районе Тайлепа заросшую осинником большую ложбину, в которой с помощью военных частей, вызванных из Новониколаевска (ныне Новосибирск), была уничтожена одна из крупных банд. Это в районе, расположенном примерно на полпути между Тайлепом и Кузедеевом.

Так в начале 20-х годов жизнь в наших краях была полна тревоги. Но как бы то ни было, а ростки нового пробивали себе дорогу. Росло число простейших производственных объединений: товариществ по совместной обработке земли, машинных, скотоводческих, охотничье-кооперативных товариществ, маслоартелей. Государство оказывало этим хозяйствам посильную помощь.

Застрельщиками всего нового были тогда коммунисты и комсомольцы. В Осиновке первая сельская партийная ячейка была создана в 1920 году. Её руководителем был Фёдор Николаевич Токмашёв.

Тогда же, в начале двадцатых годов, при активном участии коммунистов в Осиновке и в Калтане создавались комсомольские ячейки. В Калтане организаторами такой ячейки стали коммунисты Куликов и учитель Косых. Первым секретарём был учитель Левин. Именно они, первые комсомольцы, в Калтане объединились в товарищеское общество для совместной обработки земли – 1925 год. Его председателем был Николай Яковлевич Егоров.

Комсомольцы же помогли организовать в Калтане коммуну «Бедняк», просуществовавшую до 1930 года. Объединяла она 27 домов (семей) с сорока лошадьми. В коммуне всё было общее – столовая, ясли, детский сад, орудия труда. В общем пользовании находились даже крупный рогатый скот, птица. Заработную плату коммунары не получали, а продукты труда делились поровну между всеми членами коммуны. Направлял её дела красный партизан и участник гражданской войны Илларион Савватьевич Репин.

На речке Шушталепке образовалась ещё одна коммуна – «Садовая», объединившая восемь хозяйств. Её председателем коммунары избрали Ивана Никитинского.

Возникали другие коллективные объединения. Например, в 1929 году 25 хозяйств во главе с председателем Александром Яковлевичем Егоровым организовали промартель «Гра». Она объединяла буквально всё, что было в хозяйствах – сельхозинвентарь, неводы, лодки, пчёл. Артельщики вместе обрабатывали землю. Потом она объединилась с коммуной «Бедняк» в колхоз «Память Ильича», первым председателем которого был избран И. С. Репин.

В Верхнем Калтанчике тогда же по инициативе местных крестьян Санаторова, Атучина и других организовали колхоз «Красная заря».

Значительные изменения происходили и в жизни других посёлков. Так, в 1923 году в Шушталепе появилась школа. Специального здания для неё не было, и занятия проводились в доме председателя сельского Совета Аверина. Учились только вечерней порой, среди школьников пятнадцать человек местной молодёжи. Занятия с ними вел Иван Сидорович Тугушев, человек с трёхклассным образованием.

Насчитывалось в это время в Шушталепе уже около 140 дворов, в том числе 112 русских. Организовали школу ликбез (ликвидация безграмотности), под которую приспособили амбар. Стоял он на нынешней ул. Центральной, дом № 90.

В начале двадцатых годов была создана и комсомольская организация. Её организаторами стали большевики Алексей Капитонович Сандыков и Пётр Семёнович Экешев. Среди первых комсомольцев – Семён Токмашёв, Пётр Экешев, Николай Побызаков. Затем в 1922-1923 годах комсомольцами стали Иван Экешев, Феофан Токмашёв, Мария Арыкова, Ольга Васильева. Двое из них, Алексей Сандыков и Семён Токмашев, – участники первой комсомольской конференции Кузедеевской волости, которая проходила в Кузедеево. Кстати, Семен Токмашёв впоследствии стал первым секретарём Горно-Шорского райкома.

Создавалась организация непросто. Мешали, например, провокационные разговоры о том, что в округе действуют банды, которые всех коммунистов и комсомольцев будут вешать и расстреливать. В первые годы своей деятельности комсомольцы занимались главным образом культурно-просветительной работой. Это был тогда исходный рубеж.

А. К. Сандыков вспоминает: «Наставником и советчиком комсомольской ячейки был Феофан Токмашёв. По его инициативе мы открыли нардом (народный дом) в бывшей школе, а школа стала заниматься в бывшем поповском доме. Ставили пьесы, инсценировки, разучивали революционные песни, проводили антирелигиозные вечера, читки газет, устраивали различные игры. На постановках пьес нардом всегда был переполнен».

Другой большой работой комсомольцев была ликвидация неграмотности среди населения.

Дальнейшая история Осиновки неразрывно связана с проектированием и строительством Кузнецкого металлургического комбината.

Наступил 1926 год. В начале февраля на заседании комиссии ВСНХ РСФСР совместно с Президиумом Сибсовнархоза заслушали доклад члена горнометаллургической подкомиссии 3уева о постройке Тельбесского завода. После этого было принято решение немедленно начать комплекс подготовительных работ: проверить запасы железных руд Тельбесского месторождения, детально разведать и определить запасы угля на Осиновском месторождении, выбрать место для строительства металлургического завода.

От проекта М. К. Курако, который хотел построить небольшой по мощности завод в районе Шушталепа, отказались, так как решили воздвигнуть металлургический гигант с несколькими домнами, большим числом мартеновских печей и другими производствами. Для них потребовалось бы много воды, обеспечить которую Кондома не в силах.

Так было организовано «Тельбесбюро» по проектированию и строительству металлургического завода и шахт. В июле 1926 года правительственная комиссия выбрала место для строительства Кузнецкого металлургического завода – Горбуновская площадка около Кузнецка на левом берегу Томи.

Летом 1926 года по поручению «Тельбесбюро» в Осиновку прибывает геологоразведочная партия под руководством инженера-геолога И. Г. Николаева. В состав партии входили: горный инженер С. И. Таубер, студенты Сибирского технологического института А. А. Мясников, И. Ф. Блинов и другие.

Кроме разведочных работ ей поручалось как можно быстрее проверить результаты разведки, проведённой ранее Козловым (Копикуз), и добыть из разведочных штолен уголь, чтобы проверить, можно ли из него делать кокс? Для этого одновременно с разведывательной партией в Осиновку прибыла первая группа рабочих с шахт Кузбасса. Среди них были Леонид Калистратович Петухов, три брата Кирилловых, Кожемякин, Завязкин, Мазейко, Шуренков, Кызласов, Шипунов – всего сорок человек.

Вот так с 1926 года и началось промышленное исследование углей Осиновского месторождения. В долине речки Полкашты до начала зимы 1926 года было пройдено две штольни – одна наклонная длиной в 55,5 метра по пласту Кандалепскому первому К-1, другая, 70-метровая горизонтальная по пласту Полкаштинскому третьему П-3. В северной части месторождения, в верховьях речки Большой Кандалеп, восстановили Елбанскую штольню, пройденную Копикузом.

Первую тысячу пудов угля, добытого из разведочных штолен, направили на лошадях в Кузнецк, а оттуда по железной дороге в Кемерово для испытания коксующихся свойств. Дополнительная разведка в новых районах месторождения позволила группе И. Г. Николаева сделать заключение о значительных запасах месторождения угля.

Осенью 1926 года на место разведки был вызван для консультации профессор Б. И. Бокий. По его заключению в ноябре этого же года «Тельбесбюро» приняло решение об образовании Осиновского рудника. К тому же в начале 1927 года в печах Кемеровского завода осиновский уголь прошёл испытания на коксование и дал отличный кокс. Это окончательно решило судьбу месторождения.

Нелегко приходилось первым разведчикам. Это видно, например, из воспоминаний Л. К. Петухова:

- Я вместе с другими молодыми рабочими приехал в Осиновку в 1926 году и работал контрольным десятником на шахте в Первогорном районе. Начальником штольни был тогда Михаил Степанович Сербин. Он тоже приехал со мной из Кемерова. Хорошо помню своих товарищей. Это Ермаков – работал по технике безопасности, бурразведчик – Шипунов, кузнец – Мамушкин, братья Кирилловы, Кожемякин, Крестьянников, Ахметов, Караваев, Вящев, Дубинцев – забойщики и другие. Секретарём партячейки они избрали Богданова. Жили мы в палатках и в наскоро сколоченных засыпных бараках. С питанием туго, механизации – никакой. Инструмент, лампочки и всё оборудование доставляли на лошадях, так как железной дороги ещё не было. Откатку угля производили вручную. Чтобы было легче, мы пилили брусья, оковывали их полосовым железом и набивали это подобие рельс на шпалы. Рамы и кузова вагонеток тоже делали сами. Поделкой этого «транспорта» занимался Пархоменко. Для подъёма породы и угля на уклоне делали вороток, который вращали конной тягой ... Вентиляцию сделали тоже сами: поставили колесо с лопастями, приладили к нему шкив, проложили деревянные трубы и, меняясь, эту «механику» крутили вручную.

В давние годы это было. Но мы трудились и верили, что придёт время, когда на смену саночникам, коногонам придёт новейшая техника.

В 1927 году началось строительство жилья в районе нынешней улицы Будённого и посёлка Первогорный, где были первые разведочные штольни, по речке Полкашта. Были построены школа и магазин.

В Осиновку прибывали новые рабочие геологоразведочной партии, и началась детальная разведка месторождения.

В 1928 году СССР вступает в период первой пятилетки, это было время, когда «ключевой» задачей в строительстве социализма явилась социалистическая индустриализация. В Кузбассе начато строительство новых шахт. Ускоренными темпами прокладывается железная дорога Кузнецк – Кандалеп для перевозки Осиновского коксующегося угля к заводу. В Осиновку съезжаются новые люди, посланные страной на штурм угольных недр.

Многие старожилы помнят первомайский митинг 1929 года, на котором было принято решение о начале подготовительных работ по закладке первых шахт на руднике. И вот наступил 1930 год – год начала существования первой шахты города – шахты «Капитальная-1», начальником которой стал Михаил Михайлович Хитрухин.

В марте того же года была заложена штольня «Центральная». Кроме того, продолжались начатые ранее работы на штольнях № 2 и № 6, входивших в комплекс штольни «Центральная», которой руководил Степан Николаевич Ермаков. Тогда жители улуса услышали гудок первого паровоза на станции Кандалеп, теперь Осинники.

Невозможно выкинуть из памяти рассказы немногих оставшихся ещё в живых людей о тех нелёгких, но радостных днях. Станционные пути прокладывались на болоте и отсыпались вручную тачками. В железнодорожный путь укладывались стрелки и устанавливались семафоры ручного управления.

Работа стрелочника была очень тяжёлой – за смену он несколько раз переводил стрелку вручную, поднимая при этом балансовый рычаг. А ещё тяжелее приходилось открывать вручную семафоры, накручивая трос на барабан.

Стрелочниками работали женщины. Первым мужчиной, оформившимся на эту должность, был Михаил Степанович Мартыненко, работавший на Транссибе с 1910 года. Высокого роста и крепкого телосложения, он в работе не считался со временем. После дежурства М. С. Мартыненко бесплатно помогал укладывать стрелочные переводы.

Семнадцатого октября 19Э2 года станция Кандалеп была принята в эксплуатацию. Её начальником стал Михаил Владимирович Смышляев, 1897 года рождения. Штат работников станции составлял всего 60 человек. Начальник станции и коллектив дежурного аппарата размещались в крытом двухосном железнодорожном вагоне.

26 октября 1930 года принято постановление ЦК ВКП (б) «О работе парторганизации Кузбасса», в котором были намечены меры по механизации, подготовке кадров, укреплению дисциплины, улучшению работы партийных и комсомольских организаций и пути повышения материального уровня рабочих. Был определён ускоренный путь развития угольной промышленности Кузбасса, в том числе Осиновского рудника и шахты «Капитальная-1». Так, 30 декабря 1930 года президиум Западно-Сибирского краевого исполнительного комитета Советов вынес решение об образовании рабочего посёлка Осиновка. В нём к этому времени насчитывалось уже 2679 жителей.

В том же году были заложены штольни шахт № 9 и № 10, год спустя – шахты № 4. Ещё через год их связала железная дорога, проложенная от станции Кандалеп. Таким образом, вопрос с отгрузкой угля и доставкой грузов был решён. И вводимый в эксплуатацию Осиновский рудник становился одним из основных цехов Кузнецкого металлургического комбината.

В 1930 году здесь было добыто 9140 тонн угля. 1932 год был первым годом промышленной разработки шахтного поля. В конце этого года начальник шахты М. М. Хитрухин рапортовал крайкому партии, что горняки добыли около 120 тысяч тонн коксующегося угля. Поздравляя рабочих с успехами, секретарь Западно-Сибирского крайкома партии Р. И. Эйхе выразил уверенность, что они во второй пятилетке порадуют Родину хорошими показателями.

И ещё один серьёзный шаг в развитии шахты был сделан в этом году. 7 ноября 1932 года шахтёры собрались на промплощадке будущей шахты «Капитальная-1» на митинг, посвящённый празднику Октября. Он был особенный для всего города: к этой дате приурочили закладку главного ствола. Работавший в то время проходчиком «Шахтстроя» Александр Ефимович Богомолов вспоминает:

- Все с большим вниманием слушали выступление начальника стройки т. Шахновича о том, что шахта «Капитальная-1» будет давать миллион тонн угля в год. Миллион тонн угля в год! Это было невероятно, и многие относились к этой цифре скептически, как к несбыточной фантазии.

С того памятного дня прошли десятки лет. Это были годы больших трудовых дел и нелёгких побед. В невиданно короткие сроки преобразился Кузнецкий бассейн. Несметные богатства, о которых веками мечтали лучшие сыны России, подняты из-под земли и поставлены на службу народу. И горняки «Капитальной» ежегодно стали добывать по три миллиона тонн угля.

Но тогда пришлось всё начинать с нуля. В 1932 году была открыта школа горнопромышленного ученичества – горпромуча. Одновременно строятся и общеобразовательные школы.

В 1935 году жители Осиновки получили от строителей клуб имени Сталина, ныне «Октябрь», одно из немногих в то время кирпичных зданий посёлка.

В декабре 19303 года на штольне «Центральная» вступил в строй центральный уклон (верхний  подэтаж). За этот год через комплекс штольни было выдано 281156 тонн угля, или 781 тонна в сутки. Может показаться мало. Но надо помнить, что уголь добывался вручную, при конной откатке, так как техническое оснащение шахты пока оставалось на дореволюционном уровне. Только в 1935 году на штольне «Центральная» были внедрены первые электровозы и освоена электровозная откатка. Нелёгкое было дело – ни опыта, ни кадров.

Как это было, мы узнаем из воспоминаний одного из первых машинистов электровоза П. А. Алдохина.

- В конце 1933 года меня, тогда ещё совсем молодого парня, приняли кучером «скорой помощи» на конный двор штольни «Центральная». Работа не тяжёлая. Сиди сутками в раскомандировке конного двора и жди звонка. Дождавшись, немедленно подавал лошадь к здравпункту шахты, принимал пострадавшего и вёз в «больницу». Тот домик долго стоял на улице Будённого и служил жильём людям с тех пор, как в 1936 году в районе штольни «Четыре-бис» построили хорошую больницу (отсюда название – больница БИС). Но тогда скромный домик на улице Буденного был главным лечебным учреждением на Осинниковском руднике. Так проработал я несколько месяцев, – вспоминает Павел Андреевич. – Но вот как-то апрельским днём 1934 года на конном дворе появился милиционер. Интересовался он, оказывается, мною. Кто знает, как бы сложилась моя судьба, не появись милиционер на конном дворе. Спросил фамилию, сколько мне лет и сказал, чтобы я шёл с ним. Привёл он меня в школу горпромуч, в ту самую школу, куда год назад меня не приняли по малолетству. Он доложил кому-то, что доставил подростка с Первого горного района. Так тогда называли весь тот уголок, расположенный по логу за нынешней шахтой «Капитальная-1». Там были штольня «Центральная», Центральный уклон, шестая штольня и шестой уклон, объединённые в один Первогорный район.

Так Павел стал учеником школы горпромуч. Сначала занимался в группе забойщиков, а спустя месяца полтора перевели в группу шахтных электрослесарей. Теоретическое обучение вели хорошие специалисты – Лоскутов, Белов, Генри. Слесарную, токарную и кузнечную подготовку проходили в своей хорошо оборудованной мастерской под руководством И. П. Корнеева, бывшего мастера Ижевского оружейного завода. Он же вёл черчение и технологию металлов. Кузнечной же подготовкой руководил опытный кузнец, мастер своего дела Козырьков.

На производственную практику группа электрослесарем была направлена на Центральную и четвёртую штольни и ЭМА (электромастерские, ныне ремонтно-механический завод). Алдохин попал в ЭМА и практическое слесарное обучение получил у старшего слесаря высокой квалификации Антона Корецкого, электромонтажное – у инженера Пассажникова, по внутренней проводке – у мастера Титерина. Тогда в Осинниках только-только начали освещать дома электрическим светом. До этого пользовались керосинками. Пришлось производить внутреннюю проводку в домах на Зелёном Логу и Весёлой Горке, монтировать трансформаторные киоски.

Многие из выпускников этой школы поднялись потом до начальников и механиков участков, а руководителями низшего звена – горными мастерами, бригадирами, десятниками – они становились в подавляющем большинстве.

Закончить школу по специальности электрослесаря всем не удалось. На руднике намечалось вместо конной внедрение электровозной откатки. Школе горпромуч было дано задание готовить группу машинистов электровозов. Эта группа была укомплектована из готовящихся к выпуску 15 электрослесарей. В неё попал и Павел Андреевич.

К марту 1935 года теоретическое обучение было закончено, а практическое проводить негде было. В Осинниках не было ни электровозов, ни какого-либо другого оборудования электровозной откатки, и на производственную практику учеников отправили в Прокопьевск.

Первоначально основная практика была сосредоточена в электровозном депо, где работали две конкурирующие между собой ремонтные бригады. Одна состояла из немцев, приехавших сюда работать. Руководил ею старый немец, от которого ни один ученик никогда не слышал не только русского, но и немецкого слова. Другая бригада состояла из русских. Бригадиром был молодой, лет 22 парень. Да и все в бригаде были молодые. Это были чудесные ребята. Они отдавали своим ученикам всё, что могли и знали, а в свободное от работы время приходили к нам в общежитие со своей неизменной гитарой. Кроме того, учили осинниковских парней играть в волейбол.

Алдохину с несколькими другими ребятами пришлось проходить практику у немцев. Для тех, кто хотел по-настоящему стать машинистом, это была пытка. Сами немцы всё время заняты делом. Работают спокойно, без суеты и лишних движений. На учеников никакого внимания. И вдвое становилось обидней, когда видишь и слышишь, как на другой смотровой яме русские с шутками и прибаутками собирают электровоз, как среди них завязывается спор и общими усилиями добиваются цели. Тут-то ученику бы и мотать на ус, набираться мудрости механизаторов, выполняя самую черновую работу и через неё постигая весь умный механизм машины.

На прокопьевской шахте «3-3 бис» всё было по-другому. Здесь осинниковцев посадили в кабины к машинистам. Иногда приходилось работать за кондуктора, но и это вызвало живой интерес. А когда мало-помалу прокопьевские машинисты начали доверять ученикам машины – сперва на коротких дистанциях разминовок, потом на прямой по главной выработке с порожняком или грузом, – интересу к работе не было границ. Наконец, когда все научились свободно владеть не только электровозом, но и управлять составом, целым подземным поездом, стали стремиться к самостоятельной работе.

В середине июня 1935 года осинниковцев вызвали домой. К этому времени на штольне «Центральной» уже был настлан путь, подвешен контактный провод, оборудовано электровозное депо, установлен мощный мотор-генератор, завезены новые вагонетки (ёмкостью в полторы тонны), установлены угольный и породный опрокиды, оборудован новый угольный комплекс. Одним словом, электровозная откатка готовилась к сдаче в эксплуатацию.

Так на руднике появились новые профессии: машинисты электровозов, кондукторы подземного транспорта, электрослесари контактной сети, электрослесари по обслуживанию электровозов, мотористы генератора.

В депо стояли готовые к работе два новеньких электровоза немецкой фирмы, а два аккумуляторных электровоза Подольского завода срочно были переоборудованы на контактные. Правда, машинисты их недолюбливали за тихую скорость и неудобное управление, но эти машины были очень сильные, выносливые и надёжные в работе.

... С каким энтузиазмом, с каким задором трудились молодые машинисты! Самым старшим тогда было лет по 20, но были и семнадцатилетние. Работали сначала в четыре смены по шесть часов. Потом перешли на новый график – по восемь часов, но с выходными днями через три на четвёртый день.

Много, очень много интересного было в этой самостоятельной, всем полюбившейся работе. И не только машинисты, большинство горняков на подземном транспорте была молодёжь. Кондукторами были высвободившиеся коногоны – лихой, отчаянный народ. Многие из них впоследствии стали хорошими машинистами. На подземном транспорте работали девушки, молодые женщины. Уже во втором выпуске машинистов электровозов третью часть группы составляли девушки. Пришла тогда на шахту известная и уважаемая в Осиновке артистка народного театра Маша Часовская.

Так складывался дружный, задорный, инициативный и очень надёжный во взаимовыручке молодёжный коллектив подземного транспорта. И только путевые ремонтники и пикетчики составляли заметную прослойку пожилых, с житейским опытом людей.

Эта старая гвардия как бы на своих плечах, терпеливо держала все шпалы и рельсы со всеми стрелочными переводами и разминовками, на которых, соревнуясь, выходила в люди молодёжь. Они не ругались даже тогда, когда какой-либо «лихач» от излишней резвости мог развернуть два-три звена пути или свернуть стрелку вместе с крестовиной.

Работали не только с огоньком и задором, но проявляли и творческую мысль. Многие технически обоснованные условия и требования в электровозной откатке именно на «Центральной» получили новое, упрощённое, но не менее эффективное решение со значительным снижением затрат.

Затем новинки получили право «гражданства», вытеснив окончательно старые понятия и авторитеты учебников. Вот несколько примеров. В то время по техническим условиям и правилам безопасности на рельсовых стыках для надёжности электрического контакта ставили медные пластины: на 100 метров пути требовалось примерно 2,5 кг меди. В 1935 году на «Центральной» эта проблема была решена просто – каждое стыковое соединение для лучшего электрического контакта соединялось перемычкой из отработанного металлического троса.

Полагалось также на всём протяжении пути параллельно ему прокладывать так называемый отсасывающий кабель. И тут дефицитный и дорогостоящий кабель был заменён старым отработанным металлическим тросом.

По техническим же условиям и правилам безопасности допускался строго определённый износ бандажа колеса, после чего колёсная пара или весь скат заменялся новым, а старый отправлялся на завод для замены бандажей. В Осиновке бессмысленно было и говорить о подобной операции. Отправлять на завод – это значит в Германию, так как первые электровозы были немецкой фирмы. А изнашивались бандажи очень быстро. Тогда и родилась у кого-то из машинистов мысль наваривать бандажи электросваркой, а затем протачивать на токарном станке. В ЦЭММ эту работу производили очень быстро и надёжно. Через сутки электровоз выходил из ремонта.

Правда, первое время на электровозах после таких операций, как в лихорадке трясло: износ новых бандажей проходил неравномерно. Иногда в отдельных местах появлялись настоящие выбоины. Но потом их так научились делать, что не отличишь от заводского изготовления.

1935 год в нашей стране был отмечен рекордом Алексея Стаханова. Его почин с огромной быстротой облетел всю страну и был подхвачен во всех уголках нашей Родины. Началась ломка устаревших норм и понятий. Новая техника и использование всех её возможностей выходили на первый план социалистического соревнования за окончательную победу социализма в нашей стране. Западно-Сибирский крайком партии и крайисполком разработали условия социалистического соревнования среди угольщиков Кузбасса за досрочное выполнение плана 1935 года.

Одной из действенных форм активизации соревнования оказался переходящий мандат крайкома и крайисполкома. Это была небольшая книжечка в красном переплете, в которой отмечались время по декадам, фамилия держателя и процент выполнения норм. Итоги подводились за каждую декаду. Победителем считался тот, кто добивался наивысшей выработки и безаварийной работы.

Работник, удержавший мандат до конца года, получал право участвовать в первом слёте стахановцев Кузбасса. Число кандидатов для каждой шахты было определено постоянное и распределено между отдельными профессиями.

Надо было видеть, как подтянулись молодые машинисты, как они повзрослели в этой борьбе. Куда делась былая распущенность и лихачество. Осторожность и аккуратность, быстрота и чёткость в работе становились мерилом отношения каждого к труду. На шахте «Центральная» первым завоевал переходящий мандат Иван Баланцев, бывший воспитанник детского дома города Камень на Оби. Но держал он его недолго – две или три недели, а затем победителями вышли другие парни.

Слёт стахановцев Кузбасса открылся в Новосибирске 21 января 1936 года. На нём из Осиновки было 25 человек. Всего в слёте участвовало более 600 человек. Прибыли делегации из Донбасса, Караганды, Черемхово. Руководил работой слёта кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП (б), секретарь Западно-Сибирского крайкома партии т. Эйхе. Здесь же были председатель крайисполкома т. Грядинский, председатель краевого совета профсоюза т. Карасев и другие руководители.

Участники выступали и докладывали о своих достижениях, говорили о путях улучшения угледобычи, горячо критиковали недостатки. С приветствиями к слёту выступили делегации других угольных бассейнов. Был заключён договор о социалистическом соревновании между Кузбассом и Донбассом. Текст договора в хорошо переплетённой книжечке был вручён каждому участнику.

В заключение было объявлено о премировании всех его участников именными ценными подарками. Среди них пианино, мотоциклы, велосипеды, часы, ружья, фотоаппараты. На подарках были выгравированы фамилии, инициалы премируемого и текст: «За досрочное выполнение плана угледобычи 1935 года. Комбинат «Кузбассуголь».

Какова судьба пионеров электровозной откатки Осиновского рудника? Павел Андреевич Алдохин стал позднее секретарём комсомольской организации шахты «Капитальная-1», потом партийным работником, в настоящее время он пенсионер. Иван Баланцев в 1939 году погиб при затяжном прыжке с парашютом. Николай Кудрюков погиб на фронте под Ленинградом.

Судьба остальных неизвестна. Кое-кого из них призвали в армию, а Великая Отечественная война довершила разъединение этого дружного коллектива и разбросала по стране.

Ответственным на шахте во время перехода с конной на электровозную откатку был Георгий Александрович Дорохов, который работал заместителем главного инженера. Определённые заслуги в этом деле имел и заместитель главного инженера Кирилл Иванович Берук. Сварочными работами, подвеской троллейного провода руководил механик ОКР Василий Гаврилович Гулько.

У основ электровозной откатки, кроме того, были электрослесари и мотористы подстанции Николай Пилясов, Виктор Беломестных, Иван Бражников, Михаил Белянкин, Катя Белоножко, Дуся Селиванникова и другие.

Большой ответственной работой на подземном транспорте в то время были подъёмы на уклонах штольневого горизонта. Тут нельзя не вспомнить добрым словом таких ветеранов-машинистов подъёмных машин, как Аню Телятникову, Женю Дьячкову, Шуру Ломочкину, Полю Боборыкину, Галю Колесникову, Машу Тодорову, Нину Заикину. Аня Телятникова, например, начала свою трудовую жизнь машинисткой подъёма на центральном уклоне, потом стала подземным диспетчером шахты «Капитальная-1». И так до самой пенсии.

На подземном транспорте прошёл трудовой стаж и человеческий рост Петра Федосеевича Квашнина: коногон, кондуктор, машинист электровоза, руководитель участка.

 Это только лучшие из лучших тружеников тех лет. Всех не перечислишь.

С тех пор многие шахтёрские профессии претерпели изменения. Горняки наших лет уже не понимают смысл таких понятий, как «каторга», «пускать сквозь строй», «лямка», «корыто», «санки» И многие другие, которые были связаны с прежней добычей угля. Исчезли не только эти понятия, но и связанные с ними профессии. Вместо них появились новые, такие как: машинисты угольных комбайнов, электрослесари, машинисты шахтных машин и механизмов. Механизация и автоматизация горняцкого труда привела к появлению горняка широкого профиля. Вместо специальностей крепильщик, забойщик, навалоотбойщик, навальщик, бутчик, посадчик, переносчик конвейера возникла новая профессия – горнорабочий очистного забоя, или, как мы привыкли называть, ГРОЗ.

Но все эти изменения в полной мере были осуществлены значительно позже. Здесь важно отметить, что вторая пятилетка, 1933-1937 годы, была в истории Осиновки периодом бурного развития творческой самоотверженной работы её тружеников. Один из старейших шахтёров Павел Иванович Сидоров вспоминает:

- В 1932 году вступил в строй Кузнецкий металлургический комбинат, которому требовалось много высококачественного кокса. Поэтому форсировали строительство ряда шахт, в том числе «Капитальной-1», которой предстояло добывать коксующийся уголь. В октябре 1935 года в Осиновку с шахт Киселёвского рудника для армировки ствола шахты командировали бригаду проходчиков, в составе которой был и я. Несколько позднее на стройку из Кемерова прибыла для проведения наклонных работ вторая бригада проходчиков. Несмотря на неблагоприятные условия – большая обводнённость и холодный подаваемый воздух, – армировка ствола была закончена в срок. К этому времени нужно было подготовить и очистной фронт. Нашей бригаде предложили продлить срок командировки и приступить к проведению первого полевого штрека на горизонте плюс 140 метров. Семейные горняки не соглашались; ну а мы не отказались. Создали комсомольско-молодёжную бригаду. Мне выпала честь стать её бригадиром. Начальником участка был молодой инженер С. И. Харитонов. Хорошо работала бригада, с огоньком. Ей даже удавалось ставить рекорды. При ручной погрузке горной массы наши уходы достигали на основных штреках до 80 м и бремсбергах 100-120 м в месяц. Хорошие ребята были в бригаде – Скорик, Киселёв, Алымов, Волошенко и другие.

В январе 1938 года «Капитальная» была сдана в эксплуатацию, и шахтостроители переводились на другие стройки. П. И. Сидоров был направлен на шахту «Центральная» города Кемерово, но его судьбу решил секретарь горкома ВЛКСМ Некрасов. По его совету Павел Иванович остался на «Капитальной-1» и без отрыва от производства переквалифицировался на разработчика.

В это время был организован новый добычной участок № 7, коллектив которого состоял главным образом из шахтостроителей, и П. И. Сидоров назначен был горным мастером. Участок разрабатывал две лавы и имел на вооружении ленточные транспортёры, в лавах – качающиеся транспортёры, ручные электросвёрла и насосы.

Первоначально работать было очень трудно: не было навыков, но шахтостроители за короткий срок освоили новые профессии и работали хорошо. Им оказывали помощь опытные горняки, такие как Гаврилов, работавший инструктором по управлению кровлей, Башлыков – бригадир по перестановке приводов и Кобзев – бригадир посадчиков.

Летом 1938 года в работу были пущены отечественные аккумуляторные электровозы, освоение которых было сопряжено с множеством затруднений. Главное из них – отсутствие кадров по эксплуатации аккумуляторных электровозов и по зарядке батарей. И тогда опять пришли на помощь оставшиеся ещё на шахте машинисты электровозов первого выпуска, прошедшие хорошую практику по аккумуляторным батареям и зарядно-пусковой аппаратуре на шахте «Коксовая» в городе Прокопьевске.

Вот что рассказывал об этом П. А. Алдохин:

- Осенью 1938 года вызывают меня на участок транспорта. Новое назначение. Зав. электровозным депо Андрей Болтенко ушёл в отпуск, я должен был его заменить. Вот здесь и довелось мне впервые на самостоятельной работе познать всю горечь неудач и ответственность при монтаже ртутных выпрямителей и всей зарядно-пусковой аппаратуры. Помогало то, что были очень хорошие электрослесари: Виктор Беломестных, Иван Цветков, Григорий Антимонов, Иван Ботяков. Они интуицией добирали там, где не хватало знаний. И справлялись. Научились распознавать капризы ртутных выпрямителей, секреты дроссельных катушек, непонятное нежелание батарей включаться под зарядку и многое другое.

Не меньше горечи довелось испытать и с батареями. Новые машинисты электровозов, никогда не проходившие практику работы с батареями, очень быстро выводили их из строя перегрузками, контротоком, включением в работу ещё не остывшей после зарядки, горячей батареи.

В результате неправильной эксплуатации батареи уже через три-четыре месяца начали выходить из строя. Их надо было ставить на капитальный ремонт – на промывку. А это не только кропотливая, но и ответственная работа. Опять нужны знания, опыт, и снова энтузиазм и инициатива электрослесарей Виктора Беломестного, Ивана Ботякова, Григория Антимонова, Ивана Цветкова, зарядчиц Маши Часовской, Лизы Субочевой, Маши Клоковой, Любы Шкряды решали судьбу электровозной откатки.

Впоследствии они стали мастерами своего дела, и каждый из них мог и вёл самостоятельно целые смены ответственного на шахтах участка подземного транспорта.

А на первых порах, конечно, брали только огромным усилием воли, чувством ответственности за порученное дело. Помнится такой случай. Андрей Болтенко вернулся из отпуска. Алдохин сдал ему всё хозяйство и вернулся на свой электровоз на штольню. Вскоре был объявлен приказ о призыве в Красную Армию. Павел и многие другие были призваны 3 сентября 1938 года. Отправка в часть назначалась на 5 сентября. Успели рассчитаться за один день 4 сентября. А утром узнали, что отправка в часть перенесена на 19 сентября. У Павла предстояли целые две недели безделья. Он хотел было съездить к родителям за Новосибирск, но потом раздумал: был у них весной во время отпуска.

А ночью приезжает в общежитие кучер парторга К. К. Варламова: «Собирайся!» Приехал на шахту П. Алдохин и узнал: в разобранном виде получены две новые батареи. Аккумуляторы, батарейные ящики, резиновые мешки, контактные пластины – всё упаковано раздельно. Требовалось срочно, сейчас же, ночью, спустить всё в шахту и приступить к монтажу батарей.

- Бери на помощь кого хочешь, – предложили Павлу. Так он с Виктором Беломестных несколько дней почти не выходили из шахты, пока не смонтировали и не поставили под первичную зарядку батареи. Только потом П. Алдохин поехал на Дальний Восток.

Дела шахты шли круто в гору. На неё съезжались всё новые и новые люди. Особенно много было молодёжи. Наиболее активные парни и девушки в разные годы предвоенного времени составляли ядро комсомольской организации рудника. Она, как и другие общественные организации, в те годы росла численно с заметными перепадами, порой резко сокращая свои ряды. Вот перед нами два приёмо-сдаточных акта, которые подписал бывший секретарь комсомольского коллектива Осиновки Евстафий Зарюта.

Первый – акт от 7 января 1935 года, когда Зарюта принимал дела Петра Чернышёва. В нём значится: личных учётных карточек членов ВЛКСМ на 221 человека. Билетов, не розданных комсомольцам, точнее, привезённых из Сталинска (Новокузнецка) и не врученных вновь принятым комсомольцам, – 17 штук, на принятых – двадцать три. Таким образом, в январе 1935 года на учёте было приблизительно 260 человек. Но в акте сдачи дел Зарютой новому секретарю Петру Кубареву от 25 сентября 1935 года записано: учётных карточек 132.

Между строчек акта не прочтёшь, почему организация уменьшилась чуть ли не наполовину? Что, уезжали с молодого развивающегося рудника? Нет! Дело в том, что в те годы проводилось несколько мобилизаций комсомольцев на работу в шахты и малейшее сопротивление этому решению влекло за собой одно – выкладывай билет. Так в то время устанавливалась строгая комсомольская дисциплина.

Была и ещё одна причина, по которой колебалась численность осиновской комсомолии тех лет. Немало комсомольцев необоснованно было репрессировано. Как врагов народа их арестовали и отправили в места заключения.

Развернувшееся в 1935 году в стране стахановское движение дало новый импульс росту комсомольской организации рудника. Уже летом 1937 года на общем собрании комсомольцев рудника зал клуба «Октябрь» был полон.

Не только хорошей работой на производстве отличались в предвоенные годы осинниковцы, особенно комсомольцы. Они проявляли активность и в общественных делах. Надо сказать, начало этому положили ещё комсомольцы шорского улуса. Затем самостоятельная работа развивалась всё больше. Например, затейники, чтецы, декламаторы, плясуны, гармонисты, певцы собирались в кружки художественной самодеятельности и выступали на концертах, развлекая людей.

Были и местные сочинители частушек. Такой штрих: в 1929-1930 годах начальником пожарной команды работал комсомолец Кайгородов, красивый, стройный парень. Девчонки увивались за, ним, но главный пожарник был непоколебим. Тогда его поклонницы сложили о нём частушки, которые распевали на вечеринках.

Прямолинейно и бескомпромиссно, со значительными перегибами шла антирелигиозная борьба. Например, в 1931 году, когда секретарём комсомолии посёлка был Фёдор Попков, комсомольцы сняли с церкви колокола, а в 1936 году раскатали и саму церковь.

В том же году на руднике открыли клуб – барачного типа, рубленое деревянное здание с надстроенным верхом над сценой. Теперь на этом месте, рядом с бывшим Домом пионеров выстроен кирпичный дом ремонтно-механического завода.

В 1935 году к ноябрьским праздникам открыли клуб имени Сталина, ныне «Октябрь». Вскоре в нём состоялось торжественное заседание, посвящённое 18-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. В этом же клубе в декабре осиновцы торжественно встречали участников челюскинской эпопеи – Героев Советского Союза лётчиков Слепнёва и Бабушкина.

Несколько подробней о самом посёлке. Осиновка того времени – это, по существу, одна улица с некоторыми отводами по логам. Так возникли ул. Будённого, Партизанская, Ключевая. В 1931-1932 годах из стандартных щитовых двухэтажных домов на 16 квартир каждый появилась улица Куйбышева. Главной была улица Ленина. Она протянулась от нынешней остановки Горземотдел до бывшей шахты № 4, или до нынешнего здания ремонтно-строительного управления. Были жилые постройки и в районе шахт № 9 и № 10, на Первогорном районе.

Но сколько грязи! После небольшого дождика в любой обуви пройти было почти невозможно, а о резиновых сапогах тогда и слухом не слыхали. Во многих местах дорога проходила на уровне реки Кандалеп. Например, в том месте, где сейчас мост против клуба «Октябрь». Тогда его не было, и проезжали прямо по воде.

Когда начали строить каменные дома, косогоры и весь грунт пошли на отсыпку дорог. То же самое было сделано и с площадкой, на которой затем построили клуб «Октябрь» (1935 год). Так появилась насыпь дороги, которая по уровню была выше речки Кандалеп.

Весной 1934 года по улицам Куйбышева и Ленина пролегли деревянные тротуары. Сколько было радости! Вечерами, до поздних часов молодежь прогуливалась по ним из конца в конец. Ну, а если кого нечаянно или по злому умыслу – и это случалось – столкнут с тротуара, то пострадавший попадал в грязь – и радость кончалась: надо переобуваться, мыть обувь и ноги.

В 1936-1937 годах было решено благоустроить улицы. Работа эта тянулась не одно лето. Например, задумали заасфальтировать участок дороги от городской типографии до клуба «Октябрь». На обочине установили шахтовые вагонетки, в которых готовили раствор, тачками его вывозили к месту заливки и укатывали ручными катками. Долго и очень неэффективно работали дорожники. Затем они вообще отказались от затеи.

Острословы тех лет говорили, если этот клочок дороги выложить серебряными рублями, причём в несколько рядов, и тогда это обошлось бы дешевле. Шутки шутками, но этот участок дороги в Осинниках был единственным местом, где можно было пройти «сухой ногой» после дождя в любой обуви.

Лишь в 1949 году на улицах города началось массовое капитальное асфальтирование дорог. К тому времени был построен асфальтовый завод. Нынешнему поколению довелось увидеть, как это делается легко и просто при наличии мощной техники, отработанной технологии и опытных работников и как трудно это было в 1936-1937 годах.

Ещё в начале тридцатых годов по инициативе комсомольцев был построен отличный стадион. Рядом с ним парк культуры. Теперь этого прекрасного уголка нет и в помине. В 1945 году его отвели по производственной необходимости под терриконик шахты «Капитальная». Был же он в центре рудника в треугольнике: шахта «Капитальная» – почтовое отделение № 4 – по реке Кандалеп в сторону городской пожарной части.

В 1936 году занялись озеленением посёлка. Тополя, высаженные тогда по улицам Куйбышева, Ленина, Новостройка, в Соцгороде по улице Кирова, местами сохранились до сих пор.

Учащиеся средней школы № 1 под руководством учительницы Марии Григорьевны Белой заложили и вырастили прекрасный школьный сад. В первой половине 30-х годов молодёжь рудника увлекалась спортивно-оборонной работой, особенно планерным спортом. Наиболее стойким из энтузиастов-планеристов оказался инструктор физкультуры Иван Мавренкин. Он прошёл полный курс обучения как планерист в Сталинске. При его участии в 1937 году в Осиновке был создан филиал лётной школы Сталинского (Новокузнецкого) аэроклуба. В ней обучалось более двадцати человек. В годы Великой Отечественной войны многие из них сели за штурвалы боевых самолётов.

Отсюда начал свой лётный путь летчик-истребитель Герой Советского Союза, бывший машинист электровоза шахты «Капитальная» Пётр Ефимов. Восемь боевых орденов заслужил подполковник штурмовой авиации Иван Мавренкин. Подполковник истребительной авиации, машинист комбайна шахты «Капитальная» Николай Пилясов тоже начинал свой боевой путь в лётной школе Осиновки.

Комсомольцы предвоенных лет были одержимы спортивно-оборонной работой и вели за собой молодёжь. Сдача норм на спортивно-оборонные значки для многих стала первостепенной задачей. Причём эту честь надо было заслужить. Плохое поведение на производстве, в быту, в общежитии, общественных местах лишало человека такого права, а значки иметь хотелось каждому.

Несколько сезонов подряд спортсмен Осиновки Михаил Сорокожердев завоевывал первенство на межзональных лыжных соревнованиях Сибири и Дальнего Востока. На таких же соревнованиях в 1939 году занял первое место по прыжкам с трамплина выступавший за армейскую команду как военнослужащий машинист электровоза шахты «Капитальная» Анатолий Соловьёв. Радовали шахтёров рудника своими спортивными достижениями футболисты Николай Новиков, Владимир Хорунжий, Евгений Ходан, Фёдор Борисов, Чихмачёв.

В 1937 году в Осиновке был выдвинут лозунг: «Ровесники Октября идут защищать Родину», – и 96 человек направили на пополнение 134-го стрелкового полка на Дальнем Востоке. Среди них комсомольцы: П. Ащеулов, Т. Тельнов, И. Храменко, Т. Милюков, А. Недорезов, П. Пономаренко, И. Танков, В. Кудрявцев, В. Тырнов, И. Сенькин и другие. В годы Великой Отечественной войны многие из них погибли.

Нельзя не подчеркнуть и такой факт. Пополнялось население Осиновки и за счёт спецпереселенцев. Их вклад в строительство и развитие города велик. Например, шахты, железную дорогу до города и до шахт в городе, многие дома строили именно политические заключённые. Ведь в Осиновке размещались лагеря и зоны репрессированных. Это печальная страница в истории нашего города.

4 декабря 1938 года рабочий поселок Осиновка был преобразован в город Осинники. В это время население Осинников уже составляло около 32 тыс. человек. К сказанному нелишне добавить, что в городе-новичке было 10 школ, в которых обучалось около 7 тысяч учащихся, а преподавательский состав состоял из 173 учителей. В городе работали девять детских садов, яслей, больница и поликлиника, три амбулатории, пять здравпунктов, три родильных дома, 46 магазинов и другие культурно-бытовые объекты.

Отрадные были перспективы. И вот 22 июня 1941 года ...

Глава седьмая

Ради жизни на земле

1. В лихолетье народного горя

Время всё дальше и дальше отделяет нас от утра того дня, когда мирный труд советского народа был прерван нападением фашистской Германии. Но тем яснее и величественнее встаёт перед нами всемирно-историческое значение победы Советского Союза над немецким фашизмом.

В годы войны каждый отдавал всё, что мог, для победы над гитлеровской Германией. Велик вклад в дело победы и осинниковцев. Они по праву гордятся своими лучшими сыновьями и дочерями, которые в одном строю с многомиллионным советским народом, не жалея сил и самой жизни, в тылу и на фронте проявляя мужество и героизм, шли к светлому Дню Победы.

Но, вернёмся в утро 22 июня. В городской военный комиссариат сразу же стали поступать сотни заявлений от молодёжи и трудящихся Осинников с просьбой о добровольном зачислении в ряды Красной Армии. В первый день войны состоялось заседание бюро горкома партии. Вопросы: мобилизация и утверждение плана массово-политической работы в городе.

Прошли митинги по предприятиям. Вот как проходил один из них на шахте «Капитальная-1». Его открыл парторг т. Кривобороденко.

- Над Родиной нависла смертельная опасность, она угрожает нашей свободе и независимости, – говорил оратор и призывал к мобилизации всех сил на выполнение задач, поставленных перед шахтой.

 - Сейчас, в грозные дни войны, работать на уровне 107 процентов недостаточно, и мы приложим все усилия, чтобы ещё выше поднять объём угледобычи, – заявил П. И. Сидоров, начальник передового участка № 1.

Осинниковцы уезжали на фронт. Не забыть горечи расставания. Дети оставались без отцов, жёны без мужей. Предприятия надолго лишались опытных рук. Около 8000 лучших сынов рабочего класса и трудовой интеллигенции послал город на фронта войны во главе с первым секретарем городского комитета партии Иваном Устиновичем Прокушевым.

Поток заявлений от осинниковских добровольцев рос и рос. Они требовали немедленно отправить их в ряды Красной Армии. Так, второго августа по призыву в армию только с шахты «Капитальная» ушло 120 человек, в том числе горный мастер подземного транспорта – Николай Курдуков, зав. ламповой – Иван Скворцов, горный мастер – Пётр Герин, машинист электровоза – Пётр Ефимов, братья Иван и Александр Шевцовы, Михаил и Николай Лазаревы и многие другие.

Очень скоро это сказалось на делах производства, Например, план угледобычи 1941 года в целом по руднику был выполнен на 114,3 процента. На первый взгляд, отличный результат! Но в том-то и дело, что он получен благодаря производительной работе в первом полугодии. Что же касается второго полугодия, особенно его последних месяцев, то здесь сплошной провал: план оказался под силу только шахте № 4. Рудник справился с заданием по добыче топлива лишь на 75,1 процента.

Да и могло ли быть иначе, если шахты работали со значительным недокомплектом горняков. По руднику он составлял 94,9 процента. Особенно недоставало всюду горняков ведущих профессий. Кроме того, резко увеличилась текучесть кадров. Всего за 1941 год с осинниковских шахт по разным причинам убыло свыше трёх тысяч человек, а прибыло, конечно, большей частью с низкой профессиональной подготовкой около 2800.

Создалось положение, когда стране требовался уголь, а угольной промышленности – кадры. Такой была обстановка и в целом по городу, как впрочем и по всей стране. Чтобы разрядить её, принимались всевозможные меры. Они привели к тому, что в городе вскоре случилось что-то вроде вавилонского столпотворения. Кроме основных жителей в нём было много спецпереселенцев, или попросту кулаков и зажиточных крестьян, сосланных в Осинники ещё в тридцатые годы. Селиться им разрешалось на окраинах посёлка, преобразованного затем в город,  так называемые селения «Зелёный Лог», «Весёлая Горка», «Елбань». Жили здесь главным образом в землянках, так как построить, скажем, свой капитальный дом тогда просто не было возможности. Каждый спецпереселенец был обязан работать на какой-нибудь шахте, и, кроме того, ему необходимо было постоянно отмечаться в комендатуре.

Потом, летом 1942 года, прибыло новое «пополнение». Вот что о нём рассказывал ветеран войны и труда, в прошлом мастер шахты «Капитальная», а ныне пенсионер Б. Я. Гевейлер, который в 1941 году служил в действующей армии под Ленинградом:

- Нас, немцев и финнов, собрали в одну команду на Выборгской стороне в Московских казармах и объявили:

«Вы демобилизуетесь из рядов РККА и направляетесь в распоряжение угольной промышленности до окончания войны». Нас разместили в три пульмана, подцепили их к составу и повезли на восток. Второго июля 1942 года вагоны поставили под эстакаду шахты «Капитальная». Началась новая жизнь в Осинниках, полная горя и лишений.

В ветхом строении на месте нынешней автобазы «Осинниковская» работники милиции устроили обыск, отняв запасное бельё, котелки, мыло, ремни, вещмешки. Оставшийся гардероб размещался на нас: шаровары, гимнастёрка, ботинки с обмотками, фуражка да шинель. Расселили в бараках, что располагались на взгорке, Неподалёку от бывшего комбината шахты «Капитальная», где уже находились немцы из Поволжья. Нам, не имеющим никакого представления о горняцком труде, предстояло работать лесодоставщиками. Через месяц – перевели в лаву навалоотбойщиками, в которой в основном работали спецпереселенцы.

К тому времени из спецпереселенцев сформировали несколько отдельных участков. Каждый из них, смертельно уставший после работы, должен один раз в декаду прибыть в комендатуру на отметку. Здесь, стоя в длинной очереди, они умудрялись спать.

Свободного времени было очень мало, однако мы не вольны были распоряжаться им по своему усмотрению: нас заставляли к баракам таскать с лесного склада тёс и стойки. Так к зиме появились забор, четыре вышки, проходная.

Однажды немцев и финнов собрали в шахткоме, к дверям поставили милиционера с винтовкой. Сообщение начальника НКВД города т. Крестинина было коротким:

- Граждане немецкой национальности, с сегодняшнего дня вам в течение двадцати лет запрещается самовольно выезжать из Осинников, появляться в общественных местах, в районе станции Кандалеп. На работу и с работы будете ходить под конвоем.

Из сосланных же немцев был организован конвой, куда входили: В. Рихтер – бывший прокурор Кенгисеппского района Ленинградской области, В. Кайлман – бывший начальник милиции республики немцев Поволжья, В. Шульц и Штумф – демобилизованные лётчики бомбардировочной авиации. В их обязанность входило следующее: построить шахтёров перед выходом на работу, выяснить, кто отсутствует и по какой причине, привести на участок в комбинат.

Работали, как и все в войну, по 12-14 часов, без выходных, с одним пересменком в месяц. Да и не было никакого желания возвращаться в зону.

Весной 1943 года зоновцы стали опухать от голода, вспыхнули инфекционные заболевания. Умерших хоронили на окраине города (нынешний район городской библиотеки, нового кирзавода), не поставив даже креста с фамилией.

Были в те годы в городе и немцы-военнопленные. Они работали в центральных электромеханических (прежде – это энергомеханический отдел рудника, ныне – ремонтно-механический завод) токарями, слесарями, электрообмотчнками, кузнецами, формовщиками, а также и подсобными рабочими.

Здесь же работали специалисты, эвакуированные в октябре-ноябре 1941 года вместе с оборудованием. На новом месте они по заказу фронта до конца 1942 года выпускали мины, а затем стали ремонтировать горную технику.

Летом 1942 года в связи с тем, что возникла угроза оккупации Донбасса, в Осинники вместе с семьями приехали донецкие шахтёры.

Рассказ об Осинниках первых лет войны будет неполным, если не упомянуть ещё об одном важном событии той поры. Уже с первых дней войны в города нашей области стали прибывать эшелоны с ранеными, так как в них было решено развернуть госпитали.

Для этого в Осинниках за несколько дней освободили восемь лучших каменных зданий. Срочно проводилась их реконструкция, приобреталось имущество, делались запасы продовольствия. Домашних хозяек, изъявивших желание работать санитарками, обучали этой профессии.

И вот в город из Харькова прибыл полностью скомплектованный госпиталь. Для него понадобились только часть санитарок и средние медицинские работники.

Начальником госпиталя был врач второго ранга Борис Яковлевич Тайвис, замполитом – Семён Владимирович Драгилев, главврачом – Иосиф Семёнович Ткаченко, высококвалифицированный хирург, разработавший методику лечения раненых в грудную полость и суставы. Оказывал он помощь не только раненым, но и горнякам при авариях на шахтах. Хирургом госпиталя был кандидат медицинских наук Василий Александрович Картавин.

Медперсонал госпиталя самоотверженно боролся за жизнь раненых. Одна из медсестёр госпиталя, Устинья Алексеевна Вагина, спасла жизнь многим, отдавая свою кровь. Тем не менее, от ран умерли и похоронены в 1941 году на кладбище г. Осинники Федор Капитонович Антоненко, Василий Ефимович Каширин, Федор Васильевич Смирнов, Николай Иванович Мисс.

Где же размещались отделения госпиталя? Например, в здании нынешней школы № 3. Занятия в ней были прекращены, а учащиеся ходили в госпиталь, чтобы дежурить в палатах. Ещё одно отделение госпиталя находилось в помещении бывшего треста «Молотовуголь». Здесь располагались приёмный пункт и хирургическое отделение эвакогоспиталя.

Отделения эвакогоспиталя занимали также три жилых дома, в которых была проведена реконструкция. Все эти отделения были подшефными шахты № 4, комсомольцы которой после отработанной смены дежурили в палатах, помогали санитаркам, писали письма под диктовку бойцов. По улице Кирова, где ныне находится общежитие № 3 горного техникума, – до войны это здание не было заселено, так как его только что построили – также размещалось одно из отделений эвакогоспиталя. Были отведены под госпиталь и другие помещения. В 1942 году госпиталь перевели в город Тулу.

2. По законам военного времени

Главная задача, которая стояла в военные годы перед Осинниками, заключалась в добыче угля, чтобы не посадить на «голодный» паёк оборонные и в первую очередь металлургические предприятия страны.

Решалась она в неимоверно трудных условиях, на пределе человеческих сил, в условиях острейшей нехватки самого необходимого. Но решалась ... Вот о чём говорят факты, взятые из статистического справочника «Кузнецкий угольный бассейн» 1959 года. Первая колонка цифр – годы, вторая – общий объём добычи угля в тысячах тонн, третья – удельный вес Осинниковского рудника в общей добыче Кузбасса (в процентах):

1940  –  1837,2         8,7

1941  –  2262,5         9,0

1942  –  1957,0         9,3

1943  –   2240,8        9,0

1944  –   2609,8        9,6

1945  –   2965,6        10,3

Как видно, на второй год войны объём угледобычи в Осинниках упал, так как на фронт ушли опытные горняки, резко ухудшились материально-техническое снабжение шахт и организация труда.

Война нарушила многие планы осинниковцев. Например, по механизации горняцкого труда. Надо сказать, что в предвоенные годы по уровню механизированной добычи и отгрузке топлива рудник уверенно выходил в число передовых по Кузбассу. Теперь же о дальнейшем внедрении добычной техники, электровозов приходилось забывать. Все эти механизмы неоткуда было получать, трудно было ремонтировать. Было принято решение развивать добычу взрывным способом, то есть практически вручную. К концу войны таким путём на руднике угля добывалось в три раза больше, чем в предвоенные годы.

На вывозке угля из забоев по-прежнему в ряде мест использовались лошади. Например, на шахте № 4 для этого вплоть до 1946 года существовал на третьем уклоне подземный конный двор на 50-60 лошадей. Под землёй их и кормили. За каждой лошадью прикреплялся свой коногон. Интересно отметить, что многие лошади признавали только своего хозяина, и стоило немало труда работать на ней кому-то другому.

Значительные изменения произошли в качественном составе горняков. Так, за годы войны шахта «Капитальная-1» пополнила свой штат в основном за счет мобилизованных в разных уголках страны из числа присланных из запасных стрелковых полков, а также эвакуированных. А если к тому же учесть, что в забоях работали репатриированные, спецпереселенцы, получается, что свыше 67 процентов горняков трудились на основе милитаризации.

Примерно такая же обстановка была на других шахтах рудника.

А отсюда и результаты. В 1942 году по сравнению с предшествующим на них в среднем на 50 процентов выросло число аварий. Особенно плохо стали использоваться механизмы. В большинстве случаев на них работали горняки с низкой квалификацией, так как опытные ушли на фронт. В результате этого среднемесячная производительность врубовых машин в среднем по руднику составила тогда 3895 тонн, или на 15 процентов ниже уровня 1940 года. На 12 процентов за это же время сократилась производительность забойщиков на отбойных молотках.

В городе после начала войны за счёт эвакуированных и по другим причинам выросла численность населения. Но по вине организаций, ведавших вопросами снабжения горожан продуктами питания, товарами первой необходимости, условия жизни осинниковцев становились ужасающими. Например, около двух тысяч человек ютились в домах барачного типа, построенных в военное время на скорую руку. Но и в них на каждого жильца приходилось 2,2 квадратных метра площади.

Таким образом, число общежитий выросло, но в каком состоянии они находились можно судить по общежитию № 2 шахты «Капитальная». Здесь в декабре 1942 года на 410 человек имелось ровно столько же простыней, 210 одеял и ... 26 полотенец.

Из-за того, что при общежитии своевременно на зиму не запасли угля, рабочие носили его из шахты в чём придётся, даже в карманах спецовок.

Не лучше было и в столовых. Случалось, чтобы пообедать, рабочие простаивали в очередях до двух-четырёх часов. Разумеется, подобные условия выдерживали не все. Упала трудовая дисциплина, резко увеличилось число прогульщиков, В том числе среди рабочих ведущих профессий – забойщиков и навалоотбойщиков. Нередкими стали случаи дезертирства, самовольного оставления рабочих мест.

В этих условиях принимались чрезвычайные меры. Например, бюро Новосибирского обкома партии обратилось в ЦК ВКП (б) с просьбой направить в Кузбасс как можно больше людей, улучшить материально-техническое снабжение, бытовые условия.

Просьбу удовлетворили, и в Кузбасс направили 22 тысячи мобилизованных рабочих, из которых 3560 прибыло в Осинники. Причём это была лишь первая партия.

Чтобы увеличить темпы угледобычи, учёные-горняки для Кузбасса в целом и в том числе для Осинников разработали предложения, предусматривающие внедрение ряда технических мероприятий.

Принимались меры и на местах. Например, решением исполкома горсовета от 25 марта 1943 года горнякам ведущих профессий были созданы преимущества в их материально-бытовом обеспечении. По удостоверениям, полученным на шахтах, они могли вне очереди пользоваться услугами мастерских для ремонта обуви, одежды, им в первую очередь отпускались продукты и промтовары.

Укреплялись кадры руководящих работников. Например, начальником самой крупной шахты рудника – «Капитальной» назначается Александр Федорович Кучин. Пройдя путь от коногона до инженера, он всюду зарекомендовал себя талантливым организатором. Под его руководством с 1942 по 1947 годы шахта «Капитальная-1», из года в год перевыполняя план, почти удвоила добычу угля и значительно перекрыла проектную мощность.

Коммунист-хозяйственник, культурный командир производства, А. Ф. Кучин многое сделал для развития предприятия. Он с особым, тщательным вниманием занимался расширением фронта горных работ, механизацией основных трудоёмких процессов и обучением шахтёров правильному пользованию машинами, которыми оснащалась тахта.

Городской комитет ВКП (б), коммунисты и комсомольцы шахт в 1942 году приложили очень много усилий для того, чтобы поднять трудовую и производственную дисциплину. Так, 8 августа 1942 года на заседании бюро горкома ВКП (б) был заслушан отчёт о работе парторга шахты «Капитальная» Клюева. Бюро отметило его слабую политмассовую работу и низкий уровень дисциплины. В решении бюро горкома отмечалось, что партбюро и лично т. Клюев больше занимаются чисто хозяйственными вопросом и не руководят социалистическим соревнованием.

Решение горкома было кратким: мобилизовать трудящиеся массы шахты «Капитальная-1» на выполнение плана. Коммунисты помогли руководству предприятия перестроить всю работу и вывести шахту из прорыва. К этому времени в шахте работало 50 процентов всех коммунистов, а многие из них трудились непосредственно в очистных забоях.

В партию вступали передовые рабочие и ИТР, такие как забойщики Юрганов, Иванов, пом. начальника вентиляции Фурман, электрослесарь Мязин и другие.

Не осталась в стороне и комсомольская организация (комсорг Аня Лялюшкина). Если на начало 1942 года в ней насчитывалось 98 комсомольцев, то к годовщине Октября их было 130 человек, 75 процентов которых работало под землёй.

В октябре 1942 года на шахту пришло много молодёжи. Комсомольская организация окружила их вниманием и заботой. Комсомольцы-шахтёры брали над новичками шефство, и вновь прибывшие комсомольцы, благодаря поддержке старшего поколения, добивались неплохих успехов. Хорошо работали моторист Суслова, кондуктор Логунова, врубмашинист участка № 3 М. Студенков, лесодоставщик Марон.

Большим толчком в деле наращивания темпов и перехода к постоянной ритмичной работе всех очистных забоев явились фронтовая декада, объявленная в начале октября 1942 года, и социалистическое соревнование в честь 25-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.

На митинге, посвящённом фронтовой декаде, один из передовых бригадиров участка № 7 забойщик Н. А. Иванов перед спуском в шахту от имени бригады заявил, что они выдадут за смену 140 вагонов угля. Слово горняки сдержали. После смены бригаду приветствовали управляющий трестом Задемидко, секретарь горкома ВКП (б) Дудкин, руководители шахты. Все члены бригады были приглашены на стахановский обед, где получили ценные подарки.

На руднике развернулось соревнование в честь 25-й годовщины Октября. На шахте «Капитальная» трудовым подъёмом отмечали четверть века Советской власти коллективы участков: № 17 (начальник Шалимов), № 9 (Герасимов), № 18 (Немлиенко), № 3 (Трубин), № 12 (комсомольско-молодёжный участок под руководством Веремеева). План октября все они выполнили на 160-170 процентов.

Выступая перед товарищами, бригадир участка № 3 М. М. Дроздов сказал:

- Я подвожу итог своей работы за полугодие, которое прошло со дня моего награждения медалью «За трудовую доблесть». Мною лично за этот период выдано 24 железнодорожных вагона угля. Пусть знают гитлеровцы, что будем работать ещё лучше.

1942 год для рудника примечателен тем, что, начиная с IV квартала, горняки крупнейшей шахты «Капитальная», преодолев продолжительное отставание и временные трудности, стали работать ритмично и постоянно в течение многих лет, наращивая темпы добычи угля.

Одновременно делалось всё возможное для стабильной угледобычи в будущем. Так, в начале войны трестом «Кузбассшахтострой» в Осинниках было создано управление новых шахт. Ему поручили вести реконструкцию угледобывающих предприятий, в первую очередь шахты «Десятая штольня». Как результат, к концу 1943 года на ней был подготовлен к эксплуатации горизонт плюс 230 метров.

Параллельно велась реконструкция и шахты «Девятая штольня», которая закончилась к концу 1945 года.

В 1943 году началась подготовка к проходке вертикальных стволов новой шахты «Капитальная-2».

В это же время, как бы трудно ни было, в городе шла подготовка к 25-й годовщине Ленинского комсомола. С этой инициативой выступили комсомольцы прокопьевской шахты имени Ворошилова. Они предложили внеурочные и выходные дни выдавать продукцию в фонд Верховного Главнокомандования. Продукция горняков – уголь, а отсюда конкретное предложение – развернуть по Кузбассу соревнование в честь 25-летия ВЛКСМ под девизом: «100 комсомольских эшелонов угля – к 29 октября 1943 года!»

Тогда осинниковская комсомолия переживала особенно трудное время. Хотя ежемесячно она принимала в свои ряды десятки человек, за годы войны численность её так и не поднялась выше 2 тысяч человек. Объяснялось это тем, что людей призывного возраста постоянно отправляли на фронт. Конечно, комсомольцев брали в первую очередь.

Тем не менее, работа комсомольской организации стала по сравнению с довоенным временем более разнообразной. На производстве кроме непосредственной работы всё большее значение приобретали вопросы политической информации о положении дел на фронтах, забота о питании, борьба с прогулами, благоустройство общежитий. А их появилось очень много. Только на шахте «Капитальная» более двадцати. Всюду надо было поддерживать чистоту, не допустить заболеваний, возникновения эпидемий, обеспечить более или менее сносную жизнь людей при недостаточном питании.

А сколько раз проводились сборы тёплых вещей для фронта! Для фронтовиков собирались, кроме того, ещё и подарки, особенно школьниками старших классов. Они под руководством учителей, комсомольских вожаков и старших пионервожатых проводили очень большую работу во всех десяти школах города.

И вот призыв прокопьевской молодёжи. В ответ комитеты комсомола осинниковских шахт на каждый месяц составили графики выходов молодёжи по выходным дням на добычу угля. Некоторые горняки, знакомясь с графиком, просили оставить их в какой-то рабочий день на вторую смену и аккуратно выполняли задание. Ежедневно на шахты приходили работать десятки комсомольцев из городских учреждений, торговли и общественного питания. Шли в забой также ученики старших классов средних школ.

29 октября 1943 года в клубе имени Сталина состоялся большой комсомольско-молодёжный вечер, посвящённый 25-летию ВЛКСМ. Руководители шахт и других предприятий для поощрения лучших выделили из своих фондов большое количество шерстяных и шёлковых отрезов, обуви и готовой одежды. Сотни комсомольцев получили тогда ценные и очень необходимые в то тяжёлое время подарки.

Ещё на торжествах, посвященных 25-летию Ленинского комсомола, по всей области было решено продолжать борьбу за выдачу продукции в фонд Верховного Главнокомандования во внеурочное время и в выходные дни, причём до конца войны. После юбилейных торжеств она развернулась с новой силой. Комсомольцы Осинников в этой борьбе занимали в области одно из ведущих мест. Достаточно сказать, что в ходе соревнования в победители вышли Прокопьевская и Осинниковская городские комсомольские организации. Всего до конца войны молодёжь и горняки Осинников добыли и отправили в счёт комсомольских эшелонов 106 тысяч тонн угля. Но будем откровенны. Сейчас, даже полвека спустя, невозможно сказать, сколько эшелонов угля тогда добыли комсомольцы, а сколько – спецпереселенцы. Ведь рапорты писали «заинтересованные» лица.

Большие трудности были с периодической печатью. Её попросту не хватало. Все газеты и журналы в годы войны издавались меньшими тиражами и поэтому строго лимитировались. На Осинники выделяли: «Комсомольскую правду» – 120 экземпляров, «Пионерскую правду» – 10-12 экземпляров, молодёжные журналы – по 30-40, детские – по 6-10 экземпляров. И это на две тысячи комсомольцев, на 8-9 тысяч школьников, на 10 пионерских комнат, на несколько библиотек, детских садов! «Комсомольскую правду», журналы «Смена» и «Техника молодёжи» выписывали только тем, кто сам прочтёт и принесёт в бригаду, в общежитие, короче – в коллектив.

В художественной самодеятельности молодёжь также занимала ведущее место. В клубе имени Сталина режиссер Зеленская поставила оперетту «Роз-Мари», в которой роли исполняли Николай Шатров, Люба Мамушкина и другие. Все это были молодые люди. С этой опереттой самодеятельные артисты проехали по всем городам Кузбасса и отовсюду привозили хорошие отзывы. Надолго запомнились дуэт Шуры Фроловой и Юли Усенковой, сольное пение Люси Силиной, художественное чтение Виктора Берсенева, исполнение различных ролей Машей Часовской.

Горожане любили своих самодеятельных артистов, всегда охотно шли на их представления, встречали и провожали с большой теплотой.

По мере возможности осинниковцы занимались физкультурой и спортом. Главными видами спорта кроме военно-прикладных, которыми всецело занимался городской совет Осоавиахима, были футбол и лыжный. Например, осинниковцы сумели создать сборную футбольную команду, в основном из шахтёров. В неё входили Куртубашев, Вольф, Атимасов, Вольвич, Бердников, Модерн, Гипиков, Барабаш, Коломийцев, Красильников, Титоренко и другие. Несколько лет они радовали жителей города своим спортивным мастерством и успешным выступлением на первенстве области. Команду знали далеко за пределами города, и её охотно приглашали в Омск, Новосибирск и другие города.

Каждую зиму обком комсомола проводил звёздную лыжную эстафету, в которой команды городов и районов несли рапорты об итогах прошедшего года. Осинниковские спортсмены принимали у себя лыжников Кузедеева, брали у них пакеты Таштагола и Кузедеева, добавляли к ним свой и несли всё это до Сталинского горкома комсомола. Дальше эстафету несли сталинцы, прокопчане, и так до Кемерова.

Готовиться к эстафете приходилось обстоятельно. Для этого проводились отборочные соревнования, чтобы определить семёрку лучших. Таким образом, подготовка к эстафете служила большим стимулом к массовости в лыжном спорте.

Однако лыжная база была очень бедной. Ведь осенью 1941 года самые хорошие лыжи были взяты для нужд Красной Армии, для специальных сибирских батальонов.

Затем большой сбор лыж для Красной Армии был проведён среди населения. Однако тяга к зимним видам спорта от этого не уменьшилась. Занимались спортом и учащиеся школ под руководством военруков и физруков. Хотя стадион отдали под терриконик шахты «Капитальная», но он действовал ещё несколько лет, так как засыпать его начали с дальнего угла, где располагался парк культуры с его аллеями и сооружениями. К стадиону примыкали места для прыжков в длину и высоту, прыжков с шестом, стояли трапеции с кольцами, канатами, брусья, физкультурный конь, турники. Здесь же были волейбольная и баскетбольная площадки, тир. На стадионе играли во все доступные в то время спортивные игры, стреляли из спортивного оружия, сдавали нормы на спортивно-оборонные значки.

Вместо лыжного трамплина использовались горы против нынешней остановки трамвая Горземотдел. Разгонялись от того места, где теперь, как его называют, «фрицевский посёлок», и вниз, прыжок с дороги – в пойму реки Кандалеп. Теперь это место поднято, и на нём построен детский городок.

Нормы по прыжкам в воду сдавали на водной станции Сталинска. Там же проходили практические занятия авиаторов-планеристов, парашютистов, лётчиков. Для них каждое лето организовывались сборы.

Планерный кружок плодотворно работал и в Осинниках.

Планеристы летали по прямой все с той же «фрицевской горы» в сторону Кандалепа. Иван Мавренкин, Михаил Сорокожердев, Алексей Дубинцев и другие энтузиасты планерного спорта не только летали, но сами строили модели реечных и фюзеляжных планеров.

Проводились соревнования по волейболу. Самой результативной была команда ЦЭММ, у которой сохранялся постоянный состав. Натренированные, очень дисциплинированные (ЦЭММ вообще отличался высокой дисциплиной) ребята не брали к себе случайных людей, тем более с другого предприятия.

Зимой с наступлением морозов весь стадион заливался водой. На большом катке каждый вечер катались парами и в одиночку до позднего часа. Здесь же проводились игры в хоккей с мячом, и осинниковцы принимали команды из других городов.

Стадион перестал действовать в 1948 году. Он был центром всей физкультурно-спортивной работы целых 14-15 лет. На нём проходили первичную закалку те парни и девчата, которые в годы войны стойко выдерживали тяжкие физические и моральные нагрузки, сохраняя силу и боеспособность.

Были небольшие спортивные площадки и на предприятиях, в школах, при общежитиях, но, как правило, только для игры в волейбол, кое-где – городошные площадки. В саду средней школы № 1 была беговая дорожка, а в самой школе – небольшой спортивный зал. Других спортивных сооружений в городе в годы войны не было.

3. И женщины заменили мужчин

Трудно приходилось в годы войны мужчинам. Но вдвое, втрое, вчетверо труднее было женщинам. Им тогда пришлось заменить всюду ушедших на фронт отцов, мужей и братьев, вести домашнее хозяйство, воспитывать детей и с тревогой ждать вестей с фронта. Это была суровая необходимость.

На второй день войны, 23 июня, на городском митинге заведующая отделом пропаганды и агитации Осинниковского горкома ВКП (б) Чусовитина обратилась ко всем женщинам с речью-призывом:

- Заменяйте мужчин у станков и агрегатов, в забоях шахт, откуда наши мужья, братья ушли на фронт защищать Отечество.

Призыв нашёл отклик. «Сейчас нет ни одного предприятия, советского учреждения, где бы не трудились женщины. Только на шахтах города работают 1532 женщины, из них восемь инженеров, двенадцать техников, есть женщины и в забоях, 24 работают машинистами электровозов, две – машинистами подъёма и одна на врубовой машине», – сообщала городская газета «За уголь» 8 марта 1942 года. Так, на шахте «Капитальная-1» на начало 1942 года работало 613 женщин. Среди них навальщицы (94), взрывники (2), лесодоставщики (7), лебёдчицы (12), машинисты конвейеров (138) и машинисты электровозов (18).

Старший статистик Валя Иванова, часто закончив свою основную работу, спускалась в шахту и успевала выполнять норму навальщика. Нередко выдавала по 20-40 тонн угля.

Машинистом главного подъёма работала Анна Телятникова. Во время войны она стала диспетчером подземного транспорта. Нелёгкая была работа. Тем более что транспорт имел много «узких» мест, но Анна справлялась со своими обязанностями.

Замечательно трудились машинист электровоза Ира Калинина, машинист подъёма Женя Дьячкова, работница Таня Деревянко. Например, работая машинистами электровозов, Гетманова, Мельникова, Фликова, Цветкова, Бухтоярова выполняли нормы выработки на 115-148 процентов, навальщицы Соболева, Иванова, Столярова – на 121-192 процента. Больших успехов в труде добивались также Екатерина Жукова, Фрида Кильц, Зина Досеева, Александра Зубкова, Мария Носова, Мария Шабалина, Вера Шацкая, Александра Журавлева и многие другие.

Каждая женщина стремилась трудиться там, откуда непрерывным потоком шёл уголь. Но для этого нужно было учиться, приобретать новую профессию. И они учились.

На участке № 2 Красикова прежде работала сумконосом, но, окончив курсы, стала взрывником. Две профессии (навальщика и взрывника) освоили Криницкая и Иванова. Рассыльная Щелкунова пошла в забой мотористом конвейера. На всём протяжении Отечественной войны горнякам шахты оказывали помощь женщины, работающие в городских учреждениях, и женщины-домохозяйки.

Вот что писала газета «Советская Сибирь» 25 июля 1941 года: «Призыв женщин-патриоток нашей страны встретил самый горячий отклику жён горняков треста «Осинникиуголь». На шахтах и предприятиях проходят митинги, на которых женщины принимают на себя конкретные обязательства.

Работницы прилавка магазина № 25 Осинторга Александра Скворик, Пелагея Скрылёва и Евгения Суханова вышли на штабелёвку леса. В первый же день работы они уложили 102 кубометра леса, выполнив дневную норму на 282 процента.

22 июля к заведующему лесоскладом Шалимову пришли и потребовали работы 35 домохозяек. За восемь часов Жданова, Шестакова, Волынчикова, Гребенкина уложили в штабеля 360 кубометров леса. Каждая выполнила задание на 120 процентов.

В 1943 году работницы столовой № 3 отработали по несколько дней на шахте на добыче угля. Слушатели курсов медсестёр вместе с учащимися школ № 1, 3, работая на погрузке угля, нагрузили за смену 360 тонн угля. Коллектив Госбанка добывал в сутки 110-270 тонн угля, горздравотдела – 140 тонн.

Были и такие примеры, когда жёны и сёстры шахтёров в одном забое со своими мужьями и братьями показывали очень высокие результаты в труде. Так, Фрося Тюрина вместе со своими братьями Федором и Иваном не однажды устанавливали рекорд в 120-метровой лаве, забирая полностью цикл.

9 сентября 1943 года домохозяйка, жена начальника участка № 17 В. С. Кагадей, спустилась в шахту вместе с мужем, и на проходке разрезной печи они вдвоём выполнили норму выработки на 500 процентов.

Всего на руднике на подземные работы было привлечено свыше двухсот женщин. Поскольку численность горняков-женщин увеличилась, а общее количество шахтёров в первые годы войны уменьшилось, то удельный вес женщин среди рабочих по эксплуатации составил почти 34 процента. Однако в последующие годы численность женщин, занятых на горных работах, начинает снижаться и достигает довоенного уровня.

Передовые женщины вступали в ряды ВКП (б). Так, на первом пленуме Кемеровского обкома ВКП (б), проходившем 30 июня 1943 года, секретарь Осинниковского горкома ВКП (б) Дудкин говорил: «Партийная организация шахты «Капитальная-1» приняла в партию первую забойщицу-женщину Катю Жукову, которая по призыву сердца одной из первых пошла в забой, быстро освоила сложный процесс работы и теперь показывает образцы труда своим товарищам. Этой же организацией приняты в партию и запальщица комсомолка Иванова и ряд других».

И уж совсем трудно приходилось детям. Спросите сегодня любого взрослого, кому в годы войны было не более 16-17 лет: «Что самое памятное Вам из тех лет?» Ответ наверняка будет один: «Голод и холод». Одевались и обувались тогда ребятишки во все самое ныне немыслимое. Причём весной и летом, как говорится; от снега до снега бегали босиком. Подошвы ног от этого становились такими, что нипочём были ни камни, ни колючки. Точно так же босиком ходили в лес за колбой, пучками, русянками и прочим и «дарами» природы, чтобы хоть как-то утолить голод.

Хуже приходилось зимой. А морозы тогда, особенно с 1944 на 1945 год, были такие, какие потом ни разу не случались. Столбик на термометре нередко опускался за отметку минус сорок «Абсолютный минимум температуры воздуха на юге Кузбасса зафиксирован в минус 52,2 градуса», – пишет в книге «Южный Кузбасс» А. А. Мытарев. Каково же было школьникам в такие зимы учиться на голодный желудок, в нищенской одежонке. Не было учебников – в лучшем случае одна-две книги на весь класс. Тетради заменяли старые газеты, книги, бумажные мешки. Чернила разводили из сажи или писали свекольным соком. Текст на самодельных тетрадях получался блеклым, едва видимым, но ведь читали же его наши учителя.

Была трудность и для взрослых и для детей иного порядка: почтальона ждали и с надеждой и со страхом. Что он принесёт? Заветную бумажную «треуголку» со штемпелем «Красноармейское, бесплатное» или казённое письмо со страшной вестью. Эти письма называли коротко – «похоронка». Приходили они практически ежедневно, случалось, по несколько штук сразу.

Но учиться было надо. И вот в каких условиях. Воспользуемся услугами газеты «Маяк коммунизма» (ныне «Время и жизнь»), сотрудница которой Н. Пономарёва, в честь 40-летия Победы над фашизмом проводила встречу учителей и школьников военной поры за «круглым» столом редакции.

… Сторож школы № 93 (ныне № 32) уж было привык за дни каникул к тишине. Он каждое утро подметал и без того чистый двор, поглядывал в небо и старался предугадать погоду. В полях, огородах набирала цвет картошка. «Самое время бы дождичка», – думал сторож. Но дождь в то утро не предвиделся. Словно гром средь ясного неба разразилась над городом весть о войне ...

А через четверть часа на школьном дворе собрались взволнованные комсомольцы: учителя, учащиеся (тогда была единая комсомольская организация). Прямо на крыльце состоялось комсомольское собрание. Секретарь комитета комсомола учитель Н. Н. Санкин сказал:

- Товарищи, грозное время настало для нашей Родины. Не время нам сидеть в отпусках. С сегодняшнего дня я приступлю к работе, соберу своих учеников, и начнём ремонтировать школу. Если потребуется, то и с оружием в руках я буду защищать свою землю.

Взяла слово отличница Нюра Суворова. Волнуясь, она сказала:

- Я готова выполнить любое поручение Родины. Клянусь учиться и работать добросовестно ...

Тогда многие выступали ... Многие из учителей и старшеклассников подали в военкомат заявления.

Вспоминает заслуженный учитель РСФСР Н. Н. Санкин:

- Первым проводили мы на фронт завуча В. Н. Татаринова, за ним ушли ещё двое преподавателей, вслед за учителями проводили человек десять выпускников. Очень часто потом нам приходили письма от Татаринова. Они нас воодушевляли на ударную учёбу, на труд ...

А потом наступил новый учебный год. На школьных переменах было тихо. Многие уже успели получить «похоронки» на своих родных. Тяжёлое положение было на фронте. Учителя, учащиеся не отходили от старой большой географической карты. Вот уже третий месяц наши войска сдерживали натиск немецких войск. Именно здесь, у карты, и родилась тогда у комсомольцев школы мысль – собрать средства на постройку танка. В начале октября коллектив школы № 93 официально выступил в печати с этой инициативой. Их поддержали школы города, затем и всей области. Вот как это было.

- Чтобы помочь фронту, мы должны были работать после занятий, в выходные дни и все каникулы. Почти ежедневно после уроков школьники вместе с учителями ходили на шахту «Капитальная» на погрузку угля. Бывало, подойдёт к нам длинный-предлинный состав, и нам его надо загрузить. Ходили на погрузку и в воскресные дни. Непросто было потом отмыться от угольной пыли, без мыла. Уставали, конечно, но виду старались не подавать. Мы знали одно: чем больше погрузим угля, тем больше заработаем денег на танки. Летом мы тоже не отдыхали, а работали до октября-ноября, в основном на колхозных полях. На работу до морозов ходили босиком, так как не было обуви ... Несмотря на тяжёлую работу, не унывали, не падали духом. Вечерами, как правило, устраивали концерты, даже спектакли ставили, – рассказывает бывший ученик школы № 32, потом её директор А. С. Хохлов.

Пришла первая военная зима. Уже в начале октября ударили морозы. За добросовестную, ударную работу школе № 93 шахта «Капитальная» выделила для отопления вагон дров, но предупредили, мол, никаких простоев транспорта ... День и ещё целую ночь все – учителя, учащиеся, кто на себе, кто на санках носили, возили эти дрова. Устали, выбились из сил. Но утром надо было идти на занятия. Тогда никто даже из школьников не думал о выходных днях. Все понимали: на фронте труднее. Фронту нужна помощь. Коллектив школы сэкономил деньги за счёт отопления. Они были перечислены также на строительство танков.

А теперь предоставим слово бывшей учительнице Э. Г. Вельп:

- Зимой я со своими ребятами работала на станции. Расчищали железную дорогу от снега. Выгружали уголь из вагонов, развозили его на санках по назначению. Отбирали уголь из отвалов для котельных. Сильные морозы и голод часто осложняли нашу работу. Притом мы были плохо одеты, но никто никогда не хныкал. Я ни разу не слышала от ребят: «Устали», «Надоело», «Не будем». Дети в работе всегда между собой соревновались. В нашем классе, например, была специальная Доска почёта, на которой мы всегда отражали итоги работы. Порой сами ребята предлагали, куда пойти на работу после занятий. Они взрослели, мужали на глазах. Помню, на станцию прибыл эшелон с ранеными. Многие старшеклассники закончили ускоренные курсы медсестёр и пошли работать в госпиталь. Когда эвакуировался госпиталь, они уехали вместе с ранеными ...

В те декабрьские дни стояли трескучие морозы. Вечерами школьники сновали по домам, собирали тёплые вещи для отправки на фронт к Новогоднему празднику. Они отправляли подарки партизанам на Украину. Старшеклассницы сами вязали носки, рукавицы, вышивали кисеты. Мальчишки из гильз делали мундштуки. Ни на час, ни на минуту школьники не забывали о том, что идёт война, о том, что их труд необходим Родине. Все жили тогда одной заботой: чем можно помочь бойцам Красной Армии.

- Каждое утро в школах проводили линейки, подводили итоги прошедшего дня. К обеду мы, учителя, выдавали детям по кусочку хлеба. Мне никогда не забыть глаза голодных детей и эти кусочки хлеба величиной со спичечную коробку. Не забыть, как дети, голодая, сами предложили сэкономить свой хлеб для фронтовиков. Я не могла дать на это согласия ... Милые дети, ведь на их плечах лежала нелёгкая работа, недетские заботы. Сколько в них было ответственности, готовности выполнить любую задачу, любое поручение, пойти на любое дело ... В тот первый год войны наша школа собрала и отправила для партизан Украины более сотни посылок ... На победу фронтовиков дети отвечали своими трудовыми делами, – вспоминает бывшая учительница К. Г. Иванова.

Выезжали на помощь селянам даже в колхозы Новосибирской области. С утра до поздней ночи пололи картофель, пшеницу и овёс. От колких иголок осота нарывали болячки на руках, до крови потрескались пятки. А палящее солнце словно испытывало их на выносливость. Но никто никогда даже не намекнул, что трудно, что устали. Были здесь свои передовики, за ними порой не успевала и учительница. Девочки пропалывали в день по восемь-девять соток картофеля! Вот как работали! Нужны были деньги, нужны были средства на постройку танков ... Уже в потёмках они молча, уставшие возвращались в своё временное жилище. Мягкой периной была для них солома, тёплым одеялом – собственная одежонка. А утром в шесть часов снова их будил управляющий ... Наскоро позавтракав, школьники снова отправлялись в поле. Они были, словно на передовой, работали наравне с взрослыми. Никогда не забывали брать с собой Доску почёта. Помню, такие ученицы как Л. Козел, Л. Мазитова, Ф. Усатова, Т. Баландина и другие жали и вязали по 90 снопов овса, пшеницы. Это были рекордные трудовые дни.

А потом осень 1942 года, холодная, ненастная. Школьники убирали картофель по колено в грязи, под дождём. Не спасали от колючего ветра в который раз заплатанные телогрейки. Лишь в работе согревались ребята. Без обеда и отдыха, до самой темноты трудились. Казалось, что нет конца и края колхозному полю ...

После уборки из ребят организовали контрольные бригады, которые проверяли качество уборки урожая. В полях практически не оставалось ни одной картошины, ни одного колоска. Работали дети добросовестно. За ударную работу иногда руководство колхоза выделяло детям молоко и хлеб. Хлеб ребята берегли, как нечто самое дорогое и святое. Они знали ему цену.

Остались позади два года войны, два трудных года. За это время жители Кузбасса собрали средства на постройку трех авиаэскадрилий и танковой колонны. В этом был вклад и осинниковских учителей и учащихся школ № 93, 1, 3, 8 и 6. И вот в город пришла телеграмма:

«Осинники Кемеровской области, зав. гороно тов. Смысловой, секретарю парторганизации тов. Немчаниновой, председателю союза учителей тов. Малышевой.

... Прошу передать учителям и учащимся школ города Осинники, собравшим 234045 рублей на строительство танковой колонны «Дед мороз», мой горячий привет и благодарность от Красной Армии.

И. Сталин, 17 марта 1943 года».

Танковая колонна была построена на Урале. А через два месяца бойцы танкового корпуса получили первое боевое крещение, проявили образцы мужества и отваги. 26 июля 1943 года за организованность, мужество и отвагу всего личного состава при разгроме Орловско-Мценской группировки врага корпусу было присвоено наименование гвардейского.

Спустя полтора месяца гвардейцы, выполняя приказ командования, завязали бой за город Нежин, и первыми ворвались туда наши танкисты-комсомольцы. Словом, танковый корпус, который позднее был назван по просьбе кузбассовцев Кузбасско-Нежинским, освобождал Польшу, Чехословакию, участвовал в штурме Берлина.

А между тем жизнь осинниковских школьников шла своим чередом, они сами ремонтировали школы, заготавливали топливо, ходили работать на шахты. До ноября работали на колхозных полях и ежедневно, неотступно следили за сообщениями Совинформбюро, за тем, как воюет их танковый корпус. Вести с фронта были радующими ...

В заключение этого так и хочется сказать:

- Дорогие осинниковские мальчишки и девчонки тех далёких военных лет! Суровое время испытывало вас на верность Родине. Боль тяжелых утрат, лишения, порой непосильный труд – всё вынесли на своих плечах. В военное лихолетье вы познали и ненависть к врагу, и радость победы. Вы пронесли в своих сердцах через всю жизнь жажду мира. Вы и ваши учителя!

4. Тыл – фронту

Осинниковцы помогали действующей армии не только трудовыми достижениями, но и материально. К началу 1942 года на фронт были отправлены многие десятки посылок с продуктами. Кроме продуктов, в них были мыло, табак, меховые жилеты, тёплые рукавицы, платочки, кисеты, другие подарки.

Активное участие в организации отправки посылок принимали женщины Т. С. Ковальчук, Ф. И. Кильп, Л. К. Барышникова и другие. В 1942 году ко Дню Красной Армии в Осинниках провели сбор денежных средств на подарки фронтовикам. Проводились подписки на военные займы.

По инициативе коммунистов и комсомольцев осинниковских шахт собрали средства на эскадрилью «За Родину»! Кроме того, отмечая 25-ю годовщину Красной Армии, трудящиеся шахты «Капитальная» внесли предложение собрать свои средства на строительство эскадрильи. Для этого только на участке № 12 за один день было собрано 12 тысяч рублей. Крупные суммы внесли многие инженерно-технические работники. Пример в этом показал начальник шахты А. Ф. Кучин.

Восьмого июня 1943 года на собрании актива города парторг шахты «Капитальная» Кривобороденко от имени горняков обещал, что шахта с честью справится с задачей по подписке на второй государственный военный заем. Горняки поддержали своего парторга: подписка на заем прошла в сжатые сроки и с большим патриотическим подъёмом. И так всюду. Значительная помощь горожанами была оказана освобождённым от фашистских захватчиков районам страны. Например, Донбассу. Ему только в первые дни освобождения было собрано около 250 тысяч рублей.

Неоднократно осинниковцы собирали средства в помощь детям шахтёров-горняков. Например, в начале 1944 года инженерно-технические работники и рабочие шахты «Капитальная» оказали помощь детям фронтовиков в размере 30 тысяч рублей.

Так осинниковцы в напряжённом труде, не жалея своих сбережений, активно участвовали в борьбе против немецко-фашистских захватчиков, в подготовке коренного перелома и полной победы на фронтах Великой Отечественной войны.

В годы войны редкая семья не проводила на фронт своего отца, брата, сына или сестру. Были и такие семьи, которые провожали двух и более мужчин. Например, в семье Бутцевых в 1941 году ушёл на фронт Василий, а в 1944 году распрощался с семьёй Егор Меркулович – отец Василия. Бабушка, Евдокия Дмитриевна, горько переживала разлуку с сыном и внуком, но виду не подавала. Когда стали собирать вещи и деньги фронту, она внесла все свои сбережения. Василий храбро сражался на фронте до самого Дня Победы. В числе первых он оставил свою роспись на рейхстаге.

А вот семья Мазейкиных. Глава семьи, Пётр Григорьевич, в числе первых приехал в Осинники в 1926 году. У него было шестеро детей – четыре сына и две дочки. Сына Василия война застала на действительной службе в Красной Армии. Всю войну он был на фронте, а после возвращения в 1946 году был комсоргом шахты «Капитальная». Второй сын, Николай, имея бронь, настойчиво добивался отправки на фронт. Его просьбу удовлетворили. Он героически погиб 18 октября 1942 года под Воронежем. Дочери, Дарья и Мария, многие годы работали, добросовестно, выполняя свой долг.

Вот что писал с фронта Василий Мазейкин родителям:

«Добрый день, дорогие родители! Простите, что долго не писал. Было очень некогда. Не обижайтесь, ведь на войне всякое бывает. Наш бывший 29-й полк переименовали 131-й ордена Ленина гвардейский полк. Если бы вы родные, знали, сколько мы получаем поздравлений от трудящихся всего Советского Союза.

Иногда в боях бывает трудно, обо всём не напишешь. Расскажу при встрече. Она не за горами, она близится с каждым днём. Обо мне не беспокойтесь. До свидания.

Ваш сын В. Мазейкин».

Много раз Василий ходил в разведку. Его рейды в тыл врага продолжались до тех пор, пока в Варшаве не повредило осколком руку. Пришлось переменить специальность. Он стал истребителем танков – командиром орудия.

Что вело в бой советских воинов? Конечно, ненависть к захватчикам. Их зверства на советской земле. Например, что пришлось увидеть Василию Бутцеву, не укладывалось даже в сознании. На карте среди пинских болот значилось село, а когда вошли в него, оказалось лишь пепелище да остовы закопчённых труб. Единственное, что осталось от 1800 жителей – обгорелые трупы в подвалах.

Ещё страшнее в Майданеке: длинные бараки, огороженные рядами проволоки, газовые камеры и печи крематория, груды обуви и одежды, мешки с женскими волосами и обглоданные огнем кости людей. Несмотря на то, что шесть печей крематория работали на полную нагрузку, фашисты не смогли пропустить через них всех узников лагеря смерти. Их душили в газовых камерах, складывали штабелями, обливали бензином и сжигали. Только бы никто не оставался в живых, только бы никто не смог рассказать о страшных преступлениях. Но фашистам мало было умертвить человека. Им нужно было ещё потешиться над мучениями жертвы. Как рассказывали бойцам вспомогательные рабочие лагеря, нацисты бросали свою жертву в железобетонный колодец и, чтобы она не могла выбраться из него, били по рукам. Так продолжалось до тех пор, пока несчастный не захлёбывался в воде.

Нелегко было и тем, кто работал на немецких помещиков и кулаков. В Германии Бутцеву и его товарищам показывали фотоснимки, на которых запечатлены садистские методы устрашения девушек-невольниц: им пальцами выкалывали глаза.

Всем было ясно, какую цель ставили перед собой фашисты. Рабство, истребление народов – вот что несли они с собой. Сердца солдат воспламенялись ненавистью, и эта ненависть вела их в бой.

- Нет, никакой давностью не вытравить из сознания людей то, что сделали фашисты. Никакой пощады варварам, – писал домой Василий Егорович.

Так думают все люди на земле, кому дорог мир и свобода. А вот что сообщалось в многотиражной газете «Горняк» о фронтовике М. Ф. Смоленчуке:

«Третий год мужественные советские люди сражались с полчищами фашистов. В числе верных защитников нашей Родины находился и бывший горняк шахты «Капитальная» Михаил Филиппович Смоленчук. Часть, в которой он служил, входила в состав гвардейского корпуса. Перед бойцами была поставлена задача – отвлечь силы противника от Орловско-Курской дуги. На рассвете 20 июня незаметно подошли к передовым рубежам, чтобы заменить находящуюся в обороне морскую бригаду. Эта бригада в результате непрерывных боёв стала немногочисленной. Люди устали, многие были ранены.

Гитлеровцы очень хорошо подготовились к обороне. Для укрепления своих позиций они применили рельсы, снятые с железной дороги, сделали несколько накатов из брёвен. Были заранее подготовлены подъезды. Уверенные в неприступности своих укреплений, они перебросили часть войск на Орловско-Курскую дугу, но ошиблись.

Ночью начала «работать» наша дальнобойная артиллерия. В течение двух часов она вела непрерывный огонь по огневым точкам фашистов. Вслед за артиллерией повели огонь гвардейские миномёты. Гитлеровцы знали, что после обстрела «катюш» должна подняться в атаку пехота. Но командование разработало иную тактику. Пехота в атаку не поднялась. Думая, что наших войск мало, немцы сами поднялись в атаку. Это был их просчёт.

Пулемётное подразделение, которым командовал лейтенант Смоленчук, вступило в бой, фашисты в панике бросились назад, в свои укрытия. Но огонь пулемётов отрезал им путь к отступлению.

В бою Михаил Филиппович получил тяжёлое пулевое ранение и был отправлен в госпиталь. Он был награждён орденом Отечественной войны II степени.

После пятимесячного пребывания в госпитале М. Ф. Смоленчук возвращается в свою часть. И снова бои. Вот какую характеристику впоследствии дало командование Михаилу Филипповичу: «За время пребывания в рядах Советской Армии показал себя только с положительной стороны. Тактически грамотный, выдержанный, волевой командир. Среди личного состава пользовался исключительным авторитетам. Морально устойчив, политически развитый офицер.

Участник прорва блокады города Ленинграда, во время операции под красным Бором за проявленную храбрость и отвагу был награждён орденом Красной Звезды. В сражении под Синявином, несмотря на тяжелое ранение, не ушёл с поля боя».

Победа застала старшего лейтенанта Смоленчука в чехословацком городе Люберец. Находясь на фронте, Михаил Филиппович не забывал своих земляков, часто писал им. Осинниковцы постоянно поддерживали связь со своими товарищами на фронте. Вот два письма, свидетельствующие об этом:

«Кузбасс, Осинники, шахта «Капитальная-1».

... Будьте спокойны, дорогие товарищи. Я и мои друзья по оружию не уроним чести красного воина. В подарок Великому Октябрю за время последних боёв моя противотанковая пушка уничтожила несколько танков, среди них два «тигра», одно самоходное орудие «фердинанд», одно крупнокалиберное зенитное орудие, два станковых пулемёта.

Напишите нам, какими подарками вы встретили великую годовщину?

Ваш друг Иван Шевцов».

«Действующая армия. Фронтовику-орденоносцу Шевцову Ивану Васильевичу:

... Будьте и вы спокойны, дорогие фронтовики. Мы выполнили октябрьскую программу и дали сверх плана 34 тысячи тонн угля. Эта наша помощь фронту, наша помощь тебе, товарищ Шевцов. Бригада многосотника Фёдора Тюрина на-гора даёт 380 тонн, вместо плановых 140 тонн. Сам Тюрин даёт в смену 40 метров на твои подвиги, Иван Васильевич. Знатный проходчик Николай Дмитриевич Кагадей выполняет норму на 200 процентов. Он говорит: «Пусть знают фашистские шакалы, что мы, шахтёры, не дадим им передышки». Бойцы Красной Армии будут бить врага штыком и гранатой, а мы – сверхплановым углём.

Шахтёры «Капитальной-1».

Эти письма были опубликованы в областной газете «Кузбасс» в номере за 10 ноября 1943 года. Они не только говорили о тесной связи фронта и тыла, но и показывали, что исход войны для фашистской Германии будет только один – полное поражение.

Трудовые подвиги осинниковцев оценивались по достоинству. Так, за успехи, достигнутые в 1943 году, многие горожане были награждены орденами и медалями. В 1944 году на шахтах города развернулось широкое движение за рост производительности труда под девизом «Не числом, а умением».

Комсомольско-молодёжная бригада лесодоставщиков (бригадир А. К. Маключенко) с меньшим числом рабочих успешно перевыполняла задание. Так, включаясь в предмайское соревнование, коллектив шахты «Капитальная» первого апреля 1944 года поручил руководству написать письмо-обязательство, которое было отправлено в Москву наркому угольной промышленности, в Кемеровский обком ВКП (б) и комбинат «Кузбассуголь».

В нём указывалось, что горняки обязуются выполнить план месяца к 28 июня, а план второго квартала – 27 июня. Не менее чем на 110 процентов шахтёры обязывались выполнить план подготовительных работ второго квартала.

Письмо подписывали начальник шахты Кучин, главный инженер Дмитриев, секретарь партбюро Варламов, председатель шахтного комитета Нефёдов.

Взятые обязательства коллектив с честью выполнил, за что получил знамя Государственного Комитета Обороны и премию в сумме 200 тысяч рублей. Случались и неприятности. Так, в 1944 году перед днём повышенной добычи на участке № 14 шахты «Капитальная» произошла крупная авария – завал лавы. Остановка грозила срывом задания. Лаву необходимо было срочно восстановить. Эту работу поручили навалоотбойщикам Степану Синюкову и Алексею Зенкову. Бессменно, не выезжая из шахты, они проработали на прорезке лавы 32 часа и восстановили её в срок.

На участке № 3 бессменно руководил бригадой Дмитрий Егорович Ардатов, награжденный впоследствии орденом Ленина, в годы войны его бригада шла в авангарде соревнования за высокопроизводительный труд. На транспорте заслуженной славой пользовались машинисты электровозов В. М. Польской, И. Н. Барикаев, В. С. Антимонов, В. П. Филатов, И. П. Котов. На проходке подготовительных работ отличались Л. П. Кузнецов, Н. Д. Кагадей. На руднике в своём деле они были самыми сильными, и их результатов никто перекрыть не мог.

Первого января 1945 года городская газета «За уголь» опубликовала выступление начальника шахты А. Ф. Кучина:

«На 30 декабря включительно шахта «Капитальная-1» дала 61631 тонну коксующегося угля сверх годового плана. Горняки «Капитальной-1» с честью выполнили своё декабрьское задание, выдав на-гора за тридцать дней свыше шести тысяч тонн добавочного топлива.

Патриотический долг шахтёров «Капитальной-1» – обеспечить в 1945 году ещё больший рост угледобычи, чем в прошлом. Мы добьёмся успешного разрешения этой задачи».

25-26 января состоялась отчётно-выборное собрание коммунистов партийной организации шахты. С отчётным докладом выступил секретарь партбюро Варламов. На собрании были отмечены трудовые достижения коллектива и подвергнуты деловой критике недостатки в деятельности партийного бюро и парторганизации в целом. Собрание признало работу партбюро удовлетворительной и приняло развёрнутое постановление-программу борьбы парторганизации за усиление помощи Красной Армии.

Выполняя решения собрания, шахта постоянно наращивала темпы не только угледобычи, но и проходки подготовительных выработок. А ведь было нелегко. Так, в феврале бригада отдела капитальных работ Кузнецова получила задание – за 15 дней подготовить участку № 2 новую лаву и тем предотвратить остановку передового коллектива.

Работа предстояла большая. В такой короткий срок задание могла быть выполнено только скоростным методом. Работать подчас приходилось в воде, случалось, отказывали моторы. В первое время, до тех пор, пока он не был освоен, выходили из строя ленточные транспортёры. Но, несмотря на трудности, лаву подготовили в срок.

5. Бессмертие подвига

Эти строки писались в дни, когда страна отмечала 50-летие великой Победы Красной Армии в битве под Сталинградом. В той схватке с фашизмом она стала переломной. Последующие 1944 и 1945 годы были периодом окончательного разгрома оккупантов.

Велик вклад в это благородное дело осинниковцев. Так, за два последних года войны горняцким коллективам рудника за их высокие производственные успехи девятнадцать раз присуждалось знамя Государственного Комитета Обороны (ГКО), ВЦСПС и Наркомугля, двенадцать раз переходящее Красное знамя Кемеровского обкома партии и облисполкома. Подсчитано, что из металла, выплавленного на осинниковском угле, можно было сделать 40 тыс. танков, 45 тыс. самолётов и более 100 млн. снарядов.

Наибольших успехов рудник добился в 1944 и 1945 годах. Добыча угля, в том числе коксующихся марок, по сравнению со всем бассейном развивалась опережающими темпами. Если среднегодовые темпы прироста добычи топлива на руднике составили в 1944 году 16 процентов, а в 1945 году – 114 процентов, то по бассейну соответственно 9 и 7 процентов. В том числе темпы прироста добычи коксующихся углей на руднике были в 1944 году 26 процентов и в 1945 году 15 процентов. По Кузбассу эти показатели соответственно были 25 и 9 процентов.

Возрос удельный вес рудника в общей угледобыче бассейна. Так в 1945 году он составил от общей добычи Кузбасса 10 процентов, в том числе добыча коксующихся углей – 22,6 процента.

Всё это стало возможным благодаря освоению производственной мощности шахт. Так, в выводах бригады учёных Академии наук СССР указывалось, что на Осинниковском месторождении по сравнению с другими районами Кузбасса имеются лишь небольшие резервы для наращивания производственных мощностей. Но так как осинниковские шахты добывают дефицитный уголь, необходимо добиться не только полной 100-процентной производственной мощности шахт, но разработать и быстро осуществить мероприятия по ещё большему расширению их мощности.

Поэтому по рекомендации учёных на наших шахтах в 1944-1945 годах прошёл ряд уклонов и других горных выработок. Например, на шахте № 10 за полтора года было построено шесть уклонов и один ствол.

Так дела обстояли повсеместно. А к середине 1944 года с новых горизонтов шахт рудника шла почти вся добыча. Значительно увеличилось количество лав. Только в 1944 году их число выросло с 62 до 71. В 1945 году после реконструкции сдана в эксплуатацию шахта № 9, годовая мощность которой достигла 300000 тонн. Реконструкции и ввод в действие новых горизонтов позволили увеличить на руднике к 1945 году мощность действующего шахтного фонда до 2,2 млн. тонн, или 110,0 процентов к уровню 1940 года. Если в 1940 году степень освоении составляла по руднику 91,7 процента, то в 1945 году, несмотря на увеличение производственной мощности, она достигла 133,0 процента. Все шахты, кроме девятой, перекрыли суточную производственную мощность.

22 мая 1944 года Государственный Комитет Обороны принял постановление «О мерах по дальнейшему увеличению добычи и улучшению качества коксующихся углей на шахтах Кузнецкого бассейна», после чего Кузбассу была оказана существенная помощь: в бассейн направлено четырнадцать тысяч дополнительных рабочих, выделены материальные и технические фонды. Так, во втором полугодии на шахты Кузбасса, добывающие коксующиеся угли, прибыло много грузовых машин, троллейных электровозов, конвейеров, отбойных и бурильных молотков, а также другого оборудования и материалов. Тысячи метров транспортёрной ленты, десятки моторов, приводов, рештаков получил в 1944 году рудник. Кроме того, в предпоследний военный год на шахты было направлено 2210 дополнительных рабочих, в 1945 году – ещё 667 человек.

Другими причинами, повлиявшими на увеличение угледобычи на Осинниковском руднике в 1944-1945 годах, явились стабилизация кадров, улучшение организации труда, повышение трудовой дисциплины среди горняков. В 1945 году число рабочих по эксплуатации, самовольно оставивших производство, снизилось по сравнению с 1943 годом почти в шесть раз, но всё же был допущен самовольный уход 362 шахтёров. В 1945 году по сравнению с 1943 годом на шахтах рудника уменьшилось количество аварий. Сократилось использование рабочих основных специальностей на посторонних работах.

В результате сокращения текучести кадров, улучшения организации труда и повышения квалификации шахтёров, в 1944 году по сравнению с 1943 возрос средний процент рабочих, выполняющих нормы, уменьшилось число прогульщиков. Всё это привело к тому, что в 1944 году было остановлено падение производительности труда, и горняки стали досрочно выполнять планы военного времени. Так, программу по добыче угля 1944 года трест «Молотовуголь» выполнил первым в Кузбассе – 12 декабря, план 1945 года – 23 декабря.

 Рост добычи коксующихся углей на осинниковских шахтах дал возможность успешно развиваться и принципиально новому для города делу – обогащению углей. Надо сказать, что угли осинниковского месторождения легко обогащаются. В военные годы потребность в этом особенно усилилась, так как возникла необходимость расширить сырьевую базу для коксохимической промышленности благодаря разработке пластов повышенной зольности. Это привело к появлению новой промышленности – механического обогащения. Для этого ещё в 1940 году в Кузбассе действовали построенные в 1935 году две фабрики пневматического обогащения угля (ОФ): одна при шахте «Капитальная-1» Осинниковского рудника, другая – при шахте имени Кирова Ленинского рудника. Причём обе фабрики в 1940-1941 годах обогащали угля только с Осинниковского месторождения.

В 1940 году на осинниковских шахтах № 9 и № 10 строились обогатительные установки, но из-за нехватки основного оборудования были пущены в действие соответственно в 1941 и 1942 годах.

Постановлением ГКО от 24 августа 1942 года «О неотложных мерах по увеличению добычи угля в Кузнецком бассейне» в 1942-1943 годах предполагалось построить и ввести в строй действующих тринадцать обогатительных фабрик, чтобы увеличить выпуск обогащённого топлива. Так, на осинниковском руднике предусматривалось увеличить выпуск обогащённого угля. Например, на обогатительной фабрике шахты «Капитальная-1» – до 2150 тонн угля в сутки, на обогатительных фабриках при шахте № 9 до 150 и при шахте № 10 до 700 тонн угля в сутки. Предусматривалось также построить обогатительную фабрику при шахте № 4.

Однако, несмотря на увеличение числа обогатительных фабрик, зольность угля на Осинниковском руднике в 1941-1942 годах росла. В 1942 году она достигла наивысшей точки – 10,5 процента. Этому способствовало то, что средства, отпущенные шахтам на борьбу за повышение качества угля, были использованы к концу 1941 года только наполовину. Но с 1943 года зольность угля, добываемого на Осинниковском руднике, снижается, и в 1945 году она опустилась ниже уровня 1940 года. Это было вызвано тем, что на руднике после постановления ГКО от 24 августа 1942 года развернулось движение за расширение мощности действующих и строящихся обогатительных фабрик. В итоге на Осинниковском руднике работали три мощных фабрики при шахтах «Капитальная-1», № 10, № 4. Ими в 1945 году было обогащено 2556,7 тысячи тонн угля, или более половины всего обогащённого угля в Кузбассе. При этом общее количество обогащённого угля на руднике возросло по сравнению с 1940 годом в 11,4 раза.

Таким образом, развитие углеобогащения на Осинниковском руднике позволило к концу войны практически весь добываемый уголь сделать пригодным для коксования. Представилась возможность использовать для нужд коксохимической промышленности уголь высокозольных пластов.

И вот конечный итог. Самым большим успехом наших шахтёров в годы Великой Отечественной войны стало значительное увеличение среднесуточной добычи коксующихся углей. Она выросла с 3765 тонн в 1940 году до 8061 в 1945 году.

В последний год войны рудник дал 9,8 процента добычи коксующихся углей всего Советского Союза. Это значит, что почти каждая десятая тонна угля, идущего на коксование, была добыта на Осинниковском руднике. Каждая пятая тонна угля Кузбасса выдана горняками Осинниковского рудника. Причём за годы войны добычу коксующихся углей увеличили все шахты рудника.

Наибольшее количество топлива выдавала одна из крупнейших шахт – шахта «Капитальная-1». Немногим более четверти добычи рудника приходилось на шахту № 10. Удельный вес добычи коксующихся углей других осинниковских шахт № 4 и № 9 составил в 1945 году соответственно 13,2 и 11,6 процента от всей добычи рудника.

В июле 1945 года газета «Правда» писала: «За время войны с особой силой сказалась роль Кузбасса и Урала в обороноспособности Советского Союза ... На их угле и металле жила вся военная промышленность».

В этих строках оценка труда горняков и Осинниковского рудника. Они внесли весомый вклад в обеспечение бесперебойной работы металлургической промышленности и тем приблизили День Победы.

Надо сказать, в начале 1945 года окончания войны все ожидали со дня на день. Но пришло это известие неожиданно. Вечером в клубе «Октябрь» проходил слёт стахановцев. И вот уже к концу слёта из-за кулис в президиум кто-то прошёл и прошептал, что слышал передачу по радио об окончании войны. Этому не то чтобы не поверили, но просто хотели услышать официальное сообщение правительства. Поэтому оставили этот шепоток без оглашения. Видимо, в течение ночи сообщение поступило в горком партии и горисполком. Утром об этом было объявлено по радиоузлу города. В истории города, пожалуй, это был единственный день, когда всем довелось наблюдать величественную картину по существу стихийного, но радостного народного шествия.

День был прекрасным. На улицу вышли все – от стариков до младенцев. Всю войну никто не видел людей в таких нарядных одеждах. Потом все устремились на стадион. На глазах горожан спешно готовилась трибуна. Организованно пришли школьники.

Состоялся массовый митинг Победы. Творилось невообразимое. Люди плакали, обнимались, целовались, поздравляли друг друга с победой. Многие не вернулись с войны. Всех их назвать трудно, но и позабыть нельзя. Коля Курдюков, машинист электровоза, потом помощник начальника транспорта «Капитальной», погиб в Ленинградской блокаде, погибли и Александр Бащенко, Иван Храменков, Василий Кудрявцев и многие, многие другие. Вскоре после победы умер от тяжёлых ран любимец города полковник артиллерии Харлампий Некрасов.

Да разве всех назовешь! Тем не менее, эту благородную цель поставили перед собой оргкомитет города из ветеранов труда и войны, городской краеведческий музей, горвоенкомат, которые многое сделали для выпуска книги Памяти. В ней около двух тысяч имён осинниковцев, погибших на полях сражений, пропавших без вести, умерших от ран в годы Великой Отечественной войны.

6. Осинниковцы – Герои Советского Союза

Четырём нашим землякам-осинниковцам присвоено высокое звание Героя Советского Союза:

Петру Ивановичу Ефимову,

Виктору Александровичу Гнедину,

Михаилу Гавриловичу Харькову,

Николаю Романовичу Шелковникову.

ЕФИМОВ ПЁТР ИВАНОВИЧ

До войны жил и работал в нашем городе. После окончания лётной школы Осоавиахима пошёл в лётное училище. Когда началась война, стал лётчиком, командиром эскадрильи истребителей.

Только в боях за освобождение Украины он сбил 19 фашистских самолётов. Родина высоко оценила подвиг П. И. Ефимова, присвоив ему звание Героя Советского Союза. Земляки увековечили память о Петре Ивановиче: в нашем городе есть улица, названная его именем, проводятся соревнования по боксу на приз памяти П. И. Ефимова.

ГНЕДИН ВИКТОР АЛЕКСАНДРОВИЧ

В городе Калтане в школе № 18 был пионерский отряд имени отважного земляка танкиста В. А. Гнедина. Когда Ленинградская блокада была прорвана, наши танкисты устремились вперёд. Около реки Пилица (в Польше) скопились вражеские части. И вот глубокой ночью во фланг к немцам зашел взвод танкистов. Командиром был В. А. Гнедин. Он быстро сориентировался и приказал нескольким танкам форсировать реку, а сам своей машиной закрыл дорогу на мост. У немцев начались паника и замешательство. А когда они пришли в себя, то открыли огонь по танку. Израненный экипаж стойко держал оборону. В. А. Гнедин вспоминал в одной из своих книг: «Жутко и жарко было. Надо было не дать противнику взорвать мост. 43 минуты на мосту происходил кромешный ад. Танк мой стал как решето. И всё же мы удержали оборону. Это был мой последний бой, 17 января 1945 года. После него я стал инвалидом 1 группы».

За этот бой В. А. Гнедина удостоили звания Героя Советского Союза. (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 февраля 1945 года.)

В городском краеведческом музее представлена книга «Сквозь пламя», написанная В. А. Гнединым.

ХАРЬКОВ МИХАИЛ ГАВРИЛОВИЧ

В посёлке Шушталеп живёт вдова Героя Советского Союза Вера Иосифовна Харькова. У неё до сих пор хранится газета, где напечатан Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении красноармейцу Харькову Михаилу Гавриловичу звания Героя Советского Союза.

Комсомолец М. Г. Харьков с первой группой десанта высадился на правый берег Днепра и в течение восьми суток безотлучно под шквальным огнём противника переправлял полки, орудия, боеприпасы на правый берег реки. Подразделение, в котором находился М. Харьков, в течение суток 26.09.43 года отбило четыре атаки. А когда угрожала смерть раненому майору Рашутину, под сильным огнём противника комсомолец Харьков поднял его на спину, переправил на левый берег и спас жизнь.

За смелость и героизм, проявленный при форсировании Днепра, комсомольцу М. Г. Харькову было присвоено звание Героя Советского Союза (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года).

После войны М. Г. Харьков работал на шахте «Шушталепская», а после смерти похоронен на кладбище посёлка Малышев Лог.

ШЕЛКОВНИКОВ НИКОЛАЙ РОМАНОВИЧ

В год сорокалетия Победы сотрудники городского краеведческого музея разыскали четвёртого Героя Советского Союза, нашего земляка, проживавшего до войны в городе Калтане. Н. Р. Шелковников совершил свой героический подвиг в битве за Днепр и освобождение правобережной Украины от немецко-фашистских захватчиков. Было это 25 сентября 1943 года, когда лейтенант Шелковников со своим взводом первым переправился через Днепр. Севернее Киева они захватили у фашистов участок правого берега и под ураганным огнём высадили десант стрелков. Взвод уничтожил гитлеровцев, находящихся на участке переправы, а Шелковников лично гранатами забросал вражеский окоп, подавил огневые точки неприятеля у самого берега и обеспечил высадку новых десантов. Коммунист Шелковников за личное мужество и отвагу, умелое командование взводом при форсировании Днепра и закреплении плацдарма на западном его берегу был удостоен высокого звания Героя Советского Союза (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года).

Полные кавалеры орденов Славы

АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ ПОЛОНЯНКИН

Всю войну А. И. Полонянкин прошёл с 76-миллиметровым орудием. С первого дня ушёл на фронт. Первое боевое крещение получил под Вязьмой. «С тяжёлыми боями, – вспоминает он, – отступали мы к Москве. 7 ноября 1941 года были почти у Москвы. Горько было отступать, оставлять свои родные города. И вот с 5 на 6 декабря, сконцентрировав все силы и технику, мы дали такой отпор противнику, что враг отступил.

Победа под Москвой подняла дух не только у нас, солдат, но и у всего советского народа. Ужасные картины приходилось видеть, освобождая родные места. Фашисты уничтожали на своём пути всё. Но советский народ выстоял и победил».

А. И. Полонянкин освобождал Литву, Латвию, Чехословакию, был дважды тяжело ранен и контужен. Но смерть отступила перед храбростью сибиряка. Его подвиги высоко оценила Родина.

ШАНИН МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ

В июне 1942 года Михаилу Шанину исполнилось 18 лет. В это время он был призван в Красную Армию. Восемь месяцев Михаил учился в школе младших командиров в Красноярске. И только в апреле 1943 года получил назначение в сапёрный батальон Уральского добровольческого десятого танкового корпуса на должность командира отделения. В совершенстве зная сапёрное дело, Михаил Васильевич Шанин учил этому подчинённых, что позволяло отделению всегда действовать наверняка.

Началась Орловско-Курская битва. Танковый корпус был введён в бой и далеко продвинулся вперёд. Однако создалась угроза окружения противником отдельных частей корпуса. Отделению М. В. Шанина было приказано заминировать мост и подход к реке и, пропустив наши отходящие части, взорвать мост. Сапёры выполнили это задание. Части корпуса благополучно миновали рубеж. И как только транспорт противника, преследовавший наши войска, вступил на мост, раздался взрыв. Противник попытался форсировать реку вброд, но нарвался на мины. Контратака была сорвана. Наши войска успели занять прочную оборону. Выполняя задание, отделение Шанина с группой автоматчиков попало в трудное положение. Немцы окружили храбрецов и пытались уничтожить. Однако с небольшими потерями сапёры и автоматчики сумели пробиться к своим подразделениям.

Выполнив боевое задание, сапёры вернулись в свою часть. А тут сразу же новое боевое задание – заминировать брод и подходы к водному рубежу в другом месте, где по донесениям разведки ожидалась немецкая атака. Всё было выполнено блестяще. Первый же немецкий танк подорвался, а остальные повернули обратно.

В марте 1944 года на подступах к Каменец-Подольску на пути наших войск оказался мост. По данным разведки, он был заминирован. «Не дать противнику взорвать его» – было приказано сапёрам Шанина. Сержант подобрал группу воинов. На другом берегу реки – немцы. Подходы к мосту открыты, хорошо простреливались. Пробираться пришлось скрытым путём – по водосточным трубам. Мешавшие сапёрам огневые точки противника были подавлены артиллерией. И хотя в отделении осталось лишь четыре солдата, а сам сержант Шанин ранен, задание было выполнено.

Приходилось Михаилу Васильевичу со своим отделением проникать в тыл врага и взрывать мосты и склады.

Зима 1945 года ... Враг оставлял один польский город за другим. 21 января отделению М. В. Шанина было приказано разминировать немецкий склад, находившийся в тылу противника, в 6 километрах от передовой.

Готовясь к отступлению, немцы должны были его взорвать. Разведчики действовали совместно с взводом автоматчиков и отделением сапёров. Преодолев открытую местность на трёх танках, группа укрылась в густом лесу. Немецкие артиллеристы промахнулись, пытаясь подбить наши танки прямой наводкой, и за это они дорого заплатили.

Зайдя в тыл, сапёры и разведчики уничтожили вражеский огневой расчёт, захватив в плен немецкого солдата. От него узнали, что на пути к складу есть ещё огневые позиции артиллеристов. Уничтожив остальные орудия внезапным ударом, сапёры и разведчики достигли склада, тщательно обследовали его.

В этом бою Михаил Васильевич был тяжело ранен.

Уже в госпитале города Львова ему сообщили, что крупные немецкие склады были захвачены нашими войсками в полной сохранности. До конца войны Михаил Васильевич в строй не вернулся. День Победы он встретил в госпитале. Грудь славного ветерана Великой Отечественной войны украшают три ордена Славы трех степеней, медаль «За отвагу» и многие юбилейные медали.

Из рядов Советской Армии Михаил Васильевич демобилизовался в 1948 году, приехал в Осинники и поступил на шахту № 10, но проработал недолго, в 1955 году его тяжело травмировало. Был на инвалидности, а потом по состоянию здоровья пошёл работать в военизированную охрану. В 1974 году Михаил Васильевич ушел на заслуженный отдых.

7. Угольные генералы

Отдельно хочется хотя бы кратко рассказать о тех выдающихся организаторах производства, которые в годы войны работали в нашем городе и многое сделали для его развития. Некоторые из них удостоены звания Героя Социалистического Труда.

Если говорить языком военного времени, то людей, о которых пойдёт речь, следовало бы назвать не горными инженерами, а горными или угольными генералами. От военных генералов угольные в то время отличались, пожалуй, лишь тем, что в честь успехов их трудовых коллективов не давались салюты, об их делах не сообщали сводки Совинформбюро.

Отмечу, автор этих строк лично ни с одним из угольных генералов не был знаком. Поэтому писать о них приходится исключительно на основе воспоминаний ветеранов города – Б. Я. Гевейлера, И. П. Ходыкина, П. А. Алдохина, П. А. Перминова. Существенную помощь оказала также книга П. И. Лавлинского «Командиры угольного фронта».

Кто же наши угольные генералы военных лет, ставшие впоследствии руководителями производства? Это, например, Т. М. Горбачёв – бывший главный инженер шахты «Капитальная» и треста «Осинникиуголь», позже член-корреспондент Академии наук СССР, вице-президент её Сибирского отделения, Герой Социалистического Труда, А. С. Ременский – работавший начальником ряда шахт Осинников, а потом управляющий трестом «Беловоуголь», Герой Социалистического Труда, В. Д. Никитин – горный инженер, возглавлявший в 1940-1943 годах шахту «Капитальная», позже председатель Кемеровского совнархоза, заместитель министра угольной промышленности СССР, С. И. Дмитриев – бывший главный инженер шахты «Капитальная», ставший кандидатом технических наук, директором КУЗНИУИ, А. А. Мясников – горный инженер, позже доктор технических наук, лауреат премии академика А. А. Скочинского, В. Г. Кожевин – руководитель ряда шахт города, долгое время потом работавший ректором Кузбасского политехнического института.

Этот перечень можно продолжить. Да, в военную пору дела горняков Осинниковского рудника направляли яркие, самобытные руководители, умевшие жить не только сиюминутными событиями, но и одновременно видеть завтрашний день, готовиться к нему.

Но вернёмся в годы войны. В августе 1942 года приказом по Наркомуглю управляющим трестом «Молотовуголь», впоследствии «Осинникиуголь», был назначен Александр Николаевич Задемитко, крупный хозяйственник, опытный организатор горного дела. Обстановка на шахтах рудника была сложной – всюду нехватка материалов, транспорта, кадров.

Но новый управляющий видел и другое: свою новую опору. Почти на всех шахтах города работали его ученики, которые умело направляли дела. Например, на «Десятой» – Владимир Григорьевич Кожевин, под руководством Алексея Степановича Ременского вышла «на план» «Четвёртая».

Свою работу новый управляющий начал с того, что тщательно проанализировал обстановку и на собрании городского партийного актива предложил свою программу действий. Думается, нет необходимости рассказывать о ней, но отметим, что после её реализации (начиная с 1943 года и до конца войны) не случилось ни одного месяца, когда бы осинниковские горняки не выполнили государственный план и задание ГКО, и ученики Александра Николаевича ему при этом были первыми помощниками. Среди них Кучин Александр Фёдорович, бывший начальником шахты «Капитальная-1» в 1943-1947 годах, а позже управляющий трестом в г. Прокопьевске, Герой Социалистического Труда.

Об этом удивительном энергичном руководителе и организаторе производства и его волевых человеческих качествах можно писать много. За период его руководства «Капитальная-1» не только обеспечивала выполнение правительственных заданий по добыче угля, но и значительно перевыполняла их. За этот трудовой подвиг шахте оставлено на вечное хранение Красное знамя Государственного Комитета Обороны СССР, многие горняки были удостоены высоких правительственных наград.

В отличие от предшественников – руководителей шахты – Александр Фёдорович по своему призванию и натуре – практик, организатор, причём талантливый организатор.

Не признавал он руководство из кабинета. Предпочитал чаще бывать непосредственно на рабочих местах.

- Где трудно, где нужно срочно решить те или иные вопросы, там и Александр Фёдорович. Не потому, что он не доверял подчинённым, наоборот, своим присутствием, личным примером звал людей на трудовые подвиги. Был такой случай: шахта оказалась в аварийном состоянии, и нужно было срочно подготовить лаву в работу длиной в 120 метров. Для этого предстояло ручным способом в течение трёх суток пройти выработку. Объём работы, который следовало выполнить, казался на первый взгляд фантастическим. Тем не менее, за неё взялся передовик труда, бригадир очистников Синюков. Вместе с ним работали десять горняков.

Громадный объём работы был выполнен менее чем за трое суток. И всё это время вместе с шахтёрами был непосредственно в забое А. Ф. Кучин. Александр Фёдорович был чрезмерно требователен, постороннему казался грубым, но он был не злопамятен и в то же время добр. Всегда он находил время и место для деловых встреч с подчинёнными. Очень часто отмечал людей за их трудовые успехи дополнительными поощрениями, премировал рабочих промышленными и продовольственными товарами.

Кому было легко в то время? Голод, нужду, лишения испытывали все. Военная дисциплина была необходима не только на фронте, но и в тылу. Ни один из главных специалистов шахты не имел права самовольно покидать предприятие. Были случаи, когда виновных отправляли в штрафную роту.

Александр Фёдорович был руководителем, который по каждому человеку, в каждом случае решал вопрос индивидуально, стараясь понять истоки того или иного конфликта. Был такой случай. Летом 1943 года три друга, три начальника передовых участков – Анохин, Червоненко, Титаренко решили отдохнуть. Их, практически живших под землёй, нетрудно понять. Так вот, ушли они в район улицы Первогорной, а в это время возьми да и случись авария на одном из участков. Садится Кучин на коня и отправляется на поиск подчинённых. Искать долго не пришлось: друзья спали крепким сном в зарослях полыни. Кучин снял с них только что выданные новенькие кирзовые сапоги, повесил их коню на шею и прибыл в комбинат. Беглецы босыми под конвоем были доставлены ему в кабинет. Нагоняй они, конечно, получили, но трудно представить, что было бы, будь на месте Кучина ретивый исполнитель.

А. Ф. Кучин, наверное, как никто другой понимал положение немцев-переселенцев, хотя вслух своего мнения по этому поводу никогда не высказывал. Он не делил людей по национальному признаку. Для него единственной оценкой была мера труда и ответственности. Он частенько заглядывал в столовую, где кормили спецпереселенцев, и тогда все спешили туда: под контролем начальника пища готовилась вкуснее. Он и в должности повышал многих немцев, по достоинству оценивая вклад каждого. Но не дай бог провиниться!

Или вот ещё такой случай. Как-то во время наряда на участках один рабочий заиграл на губной гармошке русскую «Катюшу», как вдруг все шахтёры в спецовках, женщины, работавшие в то время на шахте, закружились в танце. За этот развлекающий «подвиг» был вознаграждён Кучиным виновник танцев кирзовыми сапогами. В то время они ценились очень высоко.

Ременский Алексей Степанович начал свой трудовой инженерный путь в Осинниках после окончания в 1937 году Томского политехнического института – был начальником шахт № 10, № 4 и «Капитальная-1», а впоследствии – управляющим трестом «Беловоуголь», Герой Социалистического Труда.

Расскажем ещё об одном видном руководителе и организаторе шахтёров, горном инженере, старожиле Кузбасса – Литвинове Сатурнине Васильевиче. Он много сделал для развития угольной промышленности на анжерских шахтах, у нас, в Осинниках, где был управляющим трестом «Молотовуголь», и вообще в угольной промышленности страны.

О С. В. Литвинове вспоминает его «однокашник» по томскому вузу горный инженер Пётр Адамович Глебов:

- Сатурнин Васильевич был первый запевала в полном и переносном смысле как в школьные годы, годы учёбы в вузе, так и на производстве. Это был грамотный и умелый организатор производства. Он в совершенстве разбирался в экономике производства и вообще в производстве.

За время руководства С. В. Литвинова трест «Молотовуголь» был в числе передовых рудников Кузбасса. После 1952 года С. В. Литвинов был крупным руководителем угольной промышленности на Урале.

В самое суровое время стал начальником «десятки» В. Г. Кожевин.

Её ветеран Андрей Филиппович Фриц вспоминал:

- Владимир Григорьевич не пропускал ни одного наряда перед спуском рабочих в шахту. Разбирался в обстановке. Уточнял задания. Потом с парторгом рассказывал о делах на фронтах и шахте. Но худо приходилось, если узнавал о чьём-либо проступке или небрежности. Тут уж стружку он умел снять.

Дважды в неделю сам в забое работал и не уходил, пока не выполнит сменной нормы забойщика. Это была продуманная линия: быть во всем примером для подчинённых. Из отстающих шахта стала передовой на руднике, и до конца войны, начиная с четвёртого квартала 1942 года, её коллектив ни разу никому не уступал переходящего Красного знамени ГКО.

В партийном архиве Кемеровской области хранился протокол Осинниковской городской партконференции, состоявшейся в августе 1942 года. Выступая на ней, Кожевин резко говорил о благодушии шахтостроителей и необходимости в связи с этим своими силами обеспечивать повышение добычи угля.

Пока шахтостроители «примерялись» к новым горизонтам, Кожевин убедил трест прирезать к своей шахте угольные запасы Тайжинской группы пластов. Спешно подготовили чертежи, прорубили в тайге просеку к будущей штольне. Почин шахты поддержал обком партии: направил на помощь опытных проходчиков из Анжеро-Судженска. Спустя несколько месяцев новая штольня «Черная Тайжина» дала первые тонны угля, обеспечив в дальнейшем заметный прирост добычи ценнейших коксующихся углей.

Красноречивой оценкой трудовой доблести Владимира Григорьевича в годы войны явилось присуждение ему в 1948 году, вместе с другими отличившимися шахтёрами, высокого звания Героя Социалистического Труда.

Глава восьмая

У истоков «сердитого» письма

Помнится, когда исполняющий обязанности премьер-министра Российской Федерации Е. Т. Гайдар объявил в 1991 году о либерализации цен на промышленные и продовольственные товары и обнародовал цели так называемой шоковой терапии, автор этих строк побывал в ряде магазинов. Об увиденном и услышанном рассказал на страницах областной газеты «Кузбасс» под заголовком «Шок есть, терапии не видно». В своей публикации, в частности, вспомнил о пустых магазинных полках в военные и первые послевоенные годы. Коснулся криминогенной обстановки того времени. Не было тогда такого разгула преступности, писалось в корреспонденции.

Довольно скоро мне из редакции переслали «сердитое» письмо. Его привожу практически дословно, лишь с небольшой правкой. Оно довольно точно отражает те тяжелейшие условия, в каких жили тогда труженики тыла. Правда, его автор совершенно не коснулся такого важного вопроса: а почему они стали таковыми?

«Уважаемая редакция! Пишет вам Родионов Николай Тимофеевич. Прочитал в газете «Кузбасс» за 28 декабря статью на актуальную тему «Шок есть, терапии не видно». Корреспондент А. Цыряпкин пишет в ней о нашей сегодняшней жизни, вспоминает о Великой Отечественной войне, дескать, тогда и речи не было о таком размахе преступности. Это я подтвердить могу, потому что все тогда работали, действовали законы, в которых не было поблажек преступникам. И далее Цыряпкин пишет, что хоть с трудом, но отоваривались продовольственные карточки. Я и все, кто работал в те годы, подтвердят, что карточки зачастую не отоваривались.

В рабочей столовой вырвут талончик на крупу, нальют пол-литра щей, сваренных из мёрзлой капусты, – вот тебе и отоварка на сутки. И хлеба в зависимости от того, кто где работал, давали от 600 до 1000 граммов. А какой был хлеб! Перемешаны мука, картошка, кукуруза и ещё жмых – вот какой был хлеб. А чтобы его взять, надо было выстоять такую же очередь, как сейчас за водкой. Да известно ли вам, что тогда не хватало даже мёрзлой капусты.

С наступлением весны собирали крапиву, лебеду, осот, колбу. Варили из неё баланду вплоть до тех пор, пока колба не становилась жёсткой, как солома. Вы, наверное, не знаете, что такое «тошнотики». Могу объяснить, это картошка, оставшаяся после копки в земле. За зиму она замерзала, и когда пахали, вновь её собирали, давили и пекли на жестянке подобие оладий. Посолить их было нечем. Так и ели.

Вы, товарищ Цыряпкин, видно, сын номенклатурного партработника. Всё верно, вам не приходилось стоять в очереди, та к как у вас были магазины. Всё в них было, а нам – «тошнотики». И не нужно людям морочить голову. Сейчас нам действительно хвалиться нечем, но по сравнению с военным временем и первыми послевоенными годами жизнь легче. В войну сплошь нечего было переодеть, заедали вши. Вы не знаете, что такое вошь? Это кровопийцы, которые живут на теле человека и в одежде. Сходишь в баню, сдашь в прожарку одежду, они при высокой температуре зажарятся, потрясёшь одежду и вновь грязную на себя, ибо стирать было нечем. Вот недавно шахтёры бастовали: «Дай курева!»

Пусть они спросят своих отцов, матерей, как им приходилось в шахте и во всех областях трудового фронта. Ещё могу предложить вам не мыть голову и тело мылом, как мы не мыли всю войну, а помойте хотя бы месяца два жидким стеклом и смазкой – «Консталин», притом смазкой мылись только холодной водой из пожарного крана, так как горячей воды не было. Смазка долго не смывалась.

А вы поработайте полмесяца – в день, вторую половину месяца – в ночь. И по двенадцать часов. Автобусов не было, ходи «пёхом». И так всю войну без выходных и отпусков. Ещё раз прошу, не рассказывайте сказок о хорошей военной жизни.

28 декабря 1991 года»

Вот такое «сердитое» письмо. К сожалению, без обратного адреса. Вынужден разочаровать его автора. Как и многие дети военного времени, я с лихвой познал, что такое безотцовщина, голод, холод, все прочие «прелести». И было нас у матери, как говорили тогда, мал мала меньше – пятеро. Она же работала уборщицей, получая 50 рублей в месяц, плюс 280 рублей пенсии на детей. Напомню, булка хлеба, как, впрочем, и ведро картошки, стоила на «чёрном» рынке 250-300 рублей.

Но ведь тогда было суровое время. Наиболее развитые районы страны лежали в развалинах, их предстояло восстановить, а цвет нации, наиболее трудоспособная её часть погибла на полях сражений. А тут ещё на беду в 1946 году, о чем сейчас почему-то мало кто вспоминает, все плодородные области страны поразила сильнейшая засуха. По своим размерам она превосходила засуху 1921 года.

Это стихийное бедствие ещё больше осложнило обстановку и задержало отмену карточной системы. Трудно жилось народу, плохо. Не хватало самого необходимого, но ведь никто не опускал руки. Все горы вокруг Осинников были вскопаны под картошку и различные овощи, кто мог, держали домашних животных.

Казалось бы, питаться было чем, но всех душили налоги. Они накладывались на все виды доходов и на имущество. В ходу был такой анекдот. В анатомическом музее экскурсовод спрашивает у студентов, указав на скелет:

- Чьи останки вы видите?

- При жизни он был работягой. Но сдал государству шерсть, мясо, шкуру, остались одни кости, – отвечает один разбитной слушатель. – Но ничего, приедет «шурум-бурумщик» и их заберёт.

«Шурум-бурумщики» было одной из примет той поры.

Так нередко называли сборщиков макулатуры, тряпок, костей и всего прочего. В обмен на это они предлагали сдатчикам большие по тем временам ценности: рыболовные крючки, тетради, ученические перья, ручки, расписные свистульки из глины. Ради такого «богатства» мальчишки по всей округе собирали все, что только принимали заготовители. Вскоре они стали привозить товары, которые заинтересовали и взрослых … Жизнь мало-помалу входила в мирную колею.

Осинниковцы всё больше интересовались книгами, кинофильмами. Особую значимость получили тогда документальные ленты. Например, «Разгром немецких войск под Москвой», «Сталинград».

А уж о художественных фильмах и говорить не приходится. Особенно о таких как «Радуга», «Нашествие», «Жила-была девочка», «Она защищает Родину». Смотреть их приходили целыми семьями не только осинниковцы, но и жители окрестных сёл и деревень. Надо сказать, киноустановки были старенькими, ленты часто рвались. И зрители ждали, когда киномеханик устранит неполадки.

Нетерпеливые крики «Сапожник!», «Лаптёжник!» в их адрес ещё не звучали.

Иные песни, не военной тематики, зазвучали на концертах художественной самодеятельности осинниковской молодёжи. Сейчас даже трудно представить, но факт остается фактом: именно в те тяжёлые первые послевоенные годы композиторы и поэты создавали такие песни, которые вошли в фонд песенной классики. Их с удовольствием слушают до сих пор.

О тех годах осинниковцы помнят ещё и по той причине, что в то время вышел в свет роман их земляка Александра Волошина «Земля Кузнецкая», удостоенный Государственной премии. Прототипами его героев стали осинниковские шахтёры.

Консультантом автора при этом был горный инженер И. П. Ходыкин, ныне житель Осинников. Однако в сороковых годах, когда создавалась книга, Иван Павлович жил и работал в Ленинске-Кузнецком, но часто встречался с писателем и, читая его рукописи, вносил коррективы. Поэтому каждая страница романа так достоверна и не вызывает сомнения. 

Глава девятая

Во имя главнейшей задачи

Как бы поначалу ни было трудно, холодно, голодно, но в первые послевоенные годы улучшение жизни чувствовалось, особенно после 1947 года, едва ли не с каждым месяцем. Вот отменили карточки на продукты питания, прошла денежная реформа, всё больше наполнялись товарами магазины. Мало-помалу с улиц города, вокзала исчезали нищие, «шулеры-напёрсточники», которые, кстати говоря, в изобилии вновь появились на переломе 80-х и 90-х годов.

Конечно, всё это получалось не само собой. Работать каждому приходилось много. Даже слишком. И всё это во имя одной цели – восстановления в кратчайшие сроки разрушенного народного хозяйства. Это означало, прежде всего, не попасть в экономическую кабалу к другим странам и улучшить жизнь народа.

В разных частях Осинников и других местах появлялись многочисленные новостройки. Расскажем лишь о двух из них, судьба которых особенно интересна. Внес свою лепту в восстановление народного хозяйства комсомол Осинников. В ответ на решение ЦК ВЛКСМ об участии молодёжи в выполнении первого послевоенного пятилетнего плана молодые осинниковцы кроме непосредственных производственных дел задумали построить Дом пионеров. Ни средств, ни материалов, ни технической документации – ничего не было. Тем не менее, решили строить. Техническую документацию подготовили в проектно-сметной группе угледобывающего треста.

Работали все бесплатно. Материалы разыскивали на отвалах. Многие из них обменивали у хозяйственников на кирпич, цемент. Первоначально решили каждому комсомольцу отработать на стройке пять дней. Талоны на отработанное время выдавали не только комсомольцам, но и всем, кто приходил на стройплощадку.

На строительство Дома пионеров, кроме того, шли школьники, даже самые маленькие, старики, домохозяйки, родители пионеров. Потом пошли осинниковцы из учреждений и шахт, общественных организаций и строительных контор. Многие шутили: комсомол хотел от нас отгородиться, но не выйдет. Другие, ссылаясь на погибших на фронте своих близких, хотели положить в стену хотя бы несколько кирпичей в память о них. Постоянно следили за ходом строительства секретари обкома комсомола Залужный, Колмаков, Лаптев. Они помогали дефицитными материалами, оборудованием. Значительна заслуга в строительстве Дома пионеров секретарей горкома ВКП (б) Л. И. Грачёва и А. А. Попова.

Таким образом, сооружение Дома пионеров методом народной комсомольско-молодёжной стройки стало для осинниковской комсомолии экзаменом на зрелость. Эта тем более знаменательно, что такую задачу в послевоенное время городская организация решила первой в Кузбассе. Отличились секретари комсомольских организаций шахт «Капитальная-1» Василий Мазейко, а затем Пётр Перминов; девятой – Гриша Зимберман, «Кузбасской – Аркаша Никульшин, стройуправления № 6 – Павел Долгополов, горпромсоюза – Анатолий Клишин, средней школы № 1 – Аня Свиридова, средней школы № 3 – Рудольф Шиков, школы ФЗО № 19 – Нина Пушкарёва, желдорцеха – Иван Жуков и многие другие.

Добрым словом мы сегодня вспоминаем учителей по строительному делу при возведении Дома пионеров: каменщика Филиппа Кирилловича Першина, старого каменщика, завхоза школы ФЗО Г. М. Бекетова, строительных прорабов Стефанова и Колесникова.

Более 120 самых активных участников стройки потом были награждены Почётными грамотами Кемеровского обкома комсомола, трое – грамотами ЦК ВЛКСМ. Эти грамоты хранятся в Доме пионеров.

Накануне 30-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции состоялось торжественное открытие Дома пионеров. На там памятном вечере присутствовали делегаты всех отрядов и дружин от всех первичных комсомольских организаций, представители горкома партии, горисполкома, гороно, женсовета города.

В торжественной обстановке секретарь горкома комсомола доложил присутствующим об окончании строительства Дома пионеров и вручил ключи делегации пионеров города во главе с первым директором Дома пионеров Т. А. Задорожной. Строительство Дома пионеров в то время для города было лишь одной из многих задач.

Расскажем о другой. В 1947 году геологи начали детальную разведку Кондомского месторождения каменных углей – это в районе посёлка Малышев Лог, а уже через три года здесь была сдана в эксплуатацию шахта «Шушталепская». Отчего такая спешка? Да оттого, что для будущей Южно-Кузбасской ГРЭС, которую планировали построить в Калтане, нужно было энергетическое топливо.

А его, как оказалось, в подземных кладовых Кондомского месторождения столько, что хватит на многие годы. Значит, строй шахту.

Здесь мы подошли к одной из славных и в то же время трагических страниц Осинников и окружающих их мест. Дело в том, что в первые послевоенные годы население их вновь увеличилось за счёт ... заключённых. Если в предвоенные годы они строили шахты, прокладывали до них железные дороги, то теперь их труд использовался главным образом в Калтане на строительстве ГРЭС и других объектов.

Так в 1947 году на базе Шушталепского лесозавода было организовано Шушталепское отделение лагерного пункта (лагерь заключённых). Появился такой пункт и в Малиновке. Конечно, основной объём работ был выполнен не ими, но, тем не менее, и этот факт со счёта сбрасывать нельзя.

Но вернёмся к строительству Южно-Кузбасской ГРЭС. Вопрос о строительстве электростанции на юге Кузбасса возник впервые в 1930 году, когда была организована первая комиссия для выбора площадки под будущую ГРЭС. Приказом наркома электростанций от 13 июня 1939 года ей предлагалось произвести изыскательские работы по выбору площадки ЮК ГРЭС. Однако начавшиеся было разведывательные работы прервались войной и возобновились лишь в 1945 году.

Это закономерно. Промышленность края, значительно развившаяся в годы войны, требовала всё большее количество электроэнергии. И вот постановлением правительства в феврале 1946 года развернулось строительство на территории деревни Калтан Кузедеевского района, это в четырнадцати километрах от города Осинники и в трёх-четырёх километрах от Шушталепских (Малышевских) углей. Эта тепловая электростанция должна была строиться в то время как крупнейшая в Кузбассе и Сибири.

Для выбора места строительства были обследованы три варианта: около Шушталепа, напротив посёлка Малышев Лог, в Калтане. Два первых варианта вскоре оказались неприемлемыми из-за слабого грунта и затопляемости участка строительства. Остановились на третьем.

И вот в 1945 году на место будущей стройки прибыли первые изыскательские партии. Работы велись в неимоверно тяжёлых условиях (нехватка транспорта, одежды, продуктов). Всё это затрудняло исследовательские работы, удлиняло сроки начала строительства.

По первоначальному проекту, утверждённому 4 января 1947 года, мощность Южно-Кузбасской ГРЭС равнялась 160,5 тыс. кВт. В процессе строительных работ первоначальный проект был пересмотрен в сторону увеличения – до 250 тыс. кВт, а затем и до 400 тыс. кВт. Однако и эта цифра была в процессе работ перекрыта. Мощность ЮК ГРЭС была доведена до 546 тыс. кВт.

Объём работ оказался большим. Так, ГРЭС, расположенная на правом берегу Кондомы, имеет площадь в длину около трёх с половиной километров и в ширину около одного километра. Электростанция лишь в пределах ограды занимает 35 га. Кроме того, вне ограды находятся сооружения гидроузла, золоотвала, административная зона.

Первым начальником строительства был Василий Васильевич Иванов, его заместителем – Лазарь Иванович Судземвили. Одновременно со строительством ГРЭС строился и рабочий посёлок Калтан. Ни на минуту не смолкали шум и грохот на многочисленных карьерах, раскинувшихся в окрестностях Калтана. Тысячи кубометров песка, гравия, камня доставлялись на многие объекты строительства.

В 1948 году Кемеровский обком ВЛКСМ постановил: взять шефство над строительством ГРЭС и считать стройку ударно-комсомольской. В этом же году уже десятки молодых патриотов с комсомольскими путёвками трудились на многочисленных площадках ГРЭС.

Это были дни, полные труда и лишений. Но всех, кто приезжал на стройку, удивлял гигантский размах строительных работ. Не было в то время местечка в посёлке, где не велись бы строительные работы. На многочисленных объектах строительства трудились десять комсомольско-молодёжных бригад, смен, экипажей. В числе первых, приехавших по путёвке комсомола, были А. Горников, В. Данилов, А. Каютин, Н. Леонов и многие другие.

Вместе со стройкой росли и люди. Иван Походин начал разнорабочим, затем каменщиком, бригадиром каменщиков комсомольско-молодёжной бригады, депутатом поссовета. Валентин Данилов – разнорабочий, окончил вечернюю среднюю школу, энергетический техникум, стал инженером по технике безопасности. Николай Леонов – разнорабочий, шофёр, мастер шлакоблочного завода. Александр Горинков – разнорабочий, главный механик строительства.

Не очень-то баловала судьба молодых людей, прибывших на стройку. Жили в палатках, а зимой, греясь у печки, мечтали о тёплом лете. С каждым днём увеличивался фронт работ, прибывали десятки экскаваторов, машин, механизмов. Каждый новый день требовал всё больших и больших усилий. Стройка задыхалась от нехватки рабочих. Но ни распутица, ни сорокаградусные морозы не могли приостановить строительных работ. В первые же годы из числа рабочих выросли замечательные мастера своего дела, новаторы производства. Одним из лучших шофёров был Анатолий Овчаров.

Далеко за пределами Кузбасса было известно имя знатного экскаваторщика К. Салькова, добывавшего на полукубовом экскаваторе по 1000 кубических метров грунта в смену. Систематически перевыполняли сменную норму Раиса Кошелева, Татьяна Поваренкина, Иван Походин и многие другие.

У строителей был такой хороший закон: каждый праздник, каждое событие в стране встречать трудовой победой. К 7 ноября 1948 года был пущен шлакоблочный завод, открыт клуб. Более ста воскресников провела за это время молодёжь стройки. Сейчас трудно поверить, каких нечеловеческих усилий стоил каждый объект, каждый метр дороги, проложенной среди топей и болот. Не всякий выдерживал такого напряжения сил, но люди, верившие в себя, верившие в будущее, упорно борясь с трудностями, шли вперёд, вдохновляя своим примером остальных, – и они победили.

Сколько радости было на лицах рабочих, когда над маленькими, почерневшими от ветхости домиками посёлка появилась первая опора каркаса главного здания ГРЭС! А через три года строители и монтажники вписали в историю строительства новую страницу. 28 апреля 1951 года первый турбоагрегат ЮК ГРЭС дал промышленный ток. Перед пуском станции был проведён митинг рабочих-строителей, монтажников и инженерно-технических работников. Играл духовой оркестр. Начальник строительства Томилов поздравил строителей с победой. Затем включили рубильник. Станция была пущена.

Шестого ноября 1951 года был смонтирован второй котёл и турбоагрегат. Впоследствии коллектив ГРЭС наращивал по 100 тыс. кВт мощности, пока не довёл её до проектной. В то время Южно-Кузбасская ГРЭС была самой мощной тепловой электростанцией Сибири пока её не обошли Беловская ГРЭС – 1 миллион 200 тыс. кВт, Томусинская ГРЭС – 1 миллион 300 тыс. кВт. А ныне самой мощной тепловой электростанцией Сибири становится Назаровская ГРЭС. 

Глава десятая

Второе рождение

В первые же послевоенные годы на шахтах рудника развернулась напряжённая работа по их реконструкции и расширению производственных возможностей служб, связанных с обеспечением ритмичной угледобычи, в первую очередь погрузочно-транспортного управления (ПТУ).

Одновременно строились и новые. В 1946 году, когда в городе отмечалось 20-летие рудника, Министерство угольной промышленности приняла решение о реконструкции осинниковских шахт. О том, насколько успешно это выполнялось, можно судить по пусковой программе.

1950 год. В эксплуатацию сдаются шахты «Шушталепская» и «Капитальная-2».

Начато строительство шахты «Высокая».

1957 год. Сдана в эксплуатацию шахта «Алардинская».

1961 год. Выдали первые тонны угля шахты «Северный Кандыш» и «Высокая».

Нет необходимости рассказывать о строительстве каждой из них. Остановимся на двух – «Капитальной-2», так как она в те годы обеспечила наибольший прирост угледобычи на руднике, и «Северный Кандыш», история возникновения которой необычна.

1. Первенец послевоенной пятилетки

Так в Осинниках называют бывшую шахту «Капитальная-2». Об истории её строительства многое рассказал инженер-шахтостроитель Л. Н. Шапиро, немало сделавший для развития ряда угледобывающих рудников страны. Окончив Томский индустриальный институт, он начал трудовую биографию в 1935 году помощником начальника участка капитальных работ первого горного района. В него тогда входили штольни и уклоны, которые отрабатывали верхний горизонт шахты «Капитальная».

За сравнительно короткий срок он вырос до главного инженера шахты «Капитальная», потом несколько лет работал в Киселёвске, а в 1948 году возглавил Осинниковское стройуправление. Перед его коллективом тогда стояла сложная задача – сдать в эксплуатацию шахту «Капитальная-2» с мощностью 1,2 млн. тонн угля в год. В это время на шахте были пройдены стволы и часть околоствольных выработок, но большинство из них стояли ещё на временном креплении.

Была также начата проходка главного полевого штрека, но его проходили в зоне геологического нарушения, и горным давлением были раздавлены не только временное, но даже часть постоянного железобетонного крепления. Таким образом, предстояли большие работы по бетонному креплению околоствольных выработок, вскрытию и подготовке к обработке пластов.

Работы усугублялись значительным притоком воды, сложным геологическим строением шахтного поля и значительными выделениями метана.

На поверхности ещё стояли деревянные проходческие копры и временные проходческие машины. Из постоянных сооружений, за исключением здания механических мастерских, ничего не было, а ведь предстояло построить обогатительную восьмиэтажную фабрику высотою 35 метров, на которую уголь должен был поступать прямо из скипового ствола.

Копер скипового ствола – 48 метров до оси шкива должен был примыкать к зданию фабрики. Нужно также было построить административно-бытовой комбинат строительным объёмом 36 тысяч кубометров, здания подъёмных машин, погрузочные бункеры, терриконик, котельную и другие сооружения.

Вся промплощадка шахты располагалась в узком распадке между гор в заболоченной пойме речки Большой Кандалеп. Эту речку надо было углубить, расчистить и укрепить её берега. Но самое главное, на все это оставалось очень мало времени, стройучасток не имел квалифицированных рабочих и ИТР.

Начальник комбината «Кузбассшахтострой» Я. К. Чуксеев пообещал постоянно помогать стройке. И слово сдержал: вне очереди снабжали шахтостроителей дефицитными материалами – металлом, цементом, лесом. На стройку прибыла большая группа молодых специалистов – механиков, строителей, горняков, маркшейдеров. Из них комплектовали руководящие кадры. Главным механиком назначили Б. А. Железного, главным маркшейдером Э. И. Вертеля, прорабами на стройплощадке молодых инженеров-строителей, начальником планового отдела шахтостроителей стала М. П. Похабова. И хоть все они были вчерашними студентами, но за дело принялись горячо и с энтузиазмом. И это сразу же сказалось на ходе работ. Стройка ожила, развернулось строительство почти всех постоянных зданий.

Несколько позже получили и нового главного инженера стройуправления – опытного инженера-строителя Владимира Александровича Майсурадзе, который возглавлял работы на промплощадке. На строительство жилого посёлка Я. К. Чуксеев тоже направил двух инженеров-строителей. Вскоре для строительства жилья сформировали отдельное стройуправление, которое возглавлял А. Ф. Журавель. Это дало возможность шахтостроителям сосредоточить всё свое внимание на строительстве шахты.

Часть территории промплощадки была занята старыми породными отвалами шахты № 10, а у управления нечем было их убирать. Решить эту проблему Яков Корнеевич поручил управляющему трестом «Кузбассдорстрой» З. В. Самсоновой. Женщина она была очень энергичная и экспансивная, и кое-кому пришлось выслушать её искренние возмущения. Но она не могла не выполнить приказ начальника комбината и вовремя убрала эти отвалы.

Я. К. Чуксеев вообще много внимания уделял стройке и часто бывал на её объектах, помогал делом и словом. Так, вентиляционный ходок из скипового ствола на «Капитальной-2» проходили подземным способом. Чуксеев предложил пройти его открытым способом, и эта работа была выполнена за три дня.

Самым трудным объектом на шахте была обогатительная фабрика. С учётом гидрогеологических условий она была запроектирована на свайных основаниях. Тогда ещё не было централизованных заводов по изготовлению железобетона и сваи пришлось делать вручную прямо на промплощадке. Сваебойных машин тоже не было. Забивали сваи самодельными станками со скреперными лебёдками. Хотя таких станков было четыре, работа шла медленно. Нужно было забить около 1000 свай.

В 1949 году было возведено большинство зданий, начат монтаж копров, подъёмных машин, возводился корпус обогатительной фабрики, но срок сдачи шахты уже истекал.

Лучше шли дела на горных работах, возглавлял которые Василий Яковлевич Мишин. Уже в 1948 году на этом участке организовали первую скоростную бригаду для проходки горизонтальных выработок. Возглавил её опытный проходчик Осуфляк. Главный инженер треста «Кузнецкшахтострой» И. Л. Шмулевич, большой мастер и энтузиаст скоростных проходок горных выработок, передал на «Капитальную» бригаду Монченко, то есть самую лучшую в тресте, да и вообще в Кузбассе. Это действительно была отличная бригада. Все проходчики в ней были как на подбор – молодые, рослые, здоровые, Они в совершенстве овладели своей профессией, работали быстро, чётко, слаженно и добивались высоких темпов проходки. Например, давали до 150-180 метров штрека в месяц. Шмулевич лично следил за работой этой бригады и, приезжая на стройку, сразу же спускался в забой. И горе было тому запальщику или машинисту электровоза, который хоть на несколько минут задержал работу бригады.

- Ещё работая главным инженером на «Капитальной-2», мне приходилось заниматься скоростными проходками и достигать проходки бремсбергов по 75-90 метров в месяц, что по тем временам было очень высоким достижением. Но у Шмулевича мне можно было поучиться нетерпимости к малейшим помехам, тому, как он добивался поставленной задачи, – вспоминает Л. Н. Шапиро.

На «Капитальной-2» было немало самых неприятных сюрпризов. Например, в зимнее время в скиповом стволе, подающем воздух в шахту, происходило образование наледей. При скалывании однажды в нижней части ствола образовалась пробка из сброшенных вниз больших кусков льда. Подача воздуха в шахту прекратилась. Как ликвидировать ледяную пробку? Это удалось сделать так. Подогнали на площадку два паровоза, перекрыли устье ствола и пустили туда по трубам пар от паровозных котлов. К утру ствол был совершенно чистым, и утренняя смена приступила к нормальной работе. Полностью закончили строительство «Капитальной-2» в октябре 1950 года.

- «Капитальная-2» была моей последней стройкой в Кузбассе, и как бы трудно ни было во время этой стройки, меня не покидает чувство удовлетворения своей работой и работой моих товарищей, – говорит Л. Н. Шапиро.

С 1951 года его судьба была связана с развитием угледобычи в Красноярском крае. Работая начальником ОКСа комбината, начальником ОКСа управления горнорудной промышленности Совнархоза, а затем главным инженером треста «Красноярскуглестрой», был непосредственным участником строительства новых крупных шахт в Черногорске и разрезов-гигантов на месторождениях Канско-Ачинского бассейна.

2. Вместо визитной карточки

Каждое предприятие имеет своё лицо. Одни поражают масштабностью и архитектурным изяществом административно-бытовых комбинатов, броскими вывесками и лозунгами, монументальностью наглядной агитации.

Шахта «Северный Кандыш» ничем не поражает, не удивляет. Здесь, шаг за шагом приближаясь к комбинату, ощущаешь какую-то особенную домашнюю обстановку. Особенно летом.

Уютен, ухожен, зелен скверик у комбината, будто заботливая хозяйка к празднику прибрала свой двор, Сначала чувствуешь терпкий аромат, затем глаза ослепляют своим разноцветьем цветочные клумбы.

Пройдёшь ещё несколько метров по асфальтированной дорожке, войдёшь в узенький вестибюль, где на Доске показателей проставлены плюсы по добыче угля, проходке, другие показатели, кажется, уже всё знаешь о шахте.

История шахты «Северный Кандыш» началась как отдельный участок шахты «Шушталепская». Потом стала самостоятельным предприятием, которое добывало топливо для местных нужд, нелестно величаемая «гортоповской закопушкой».

   Её старожилы, вспоминая о прошлом, обязательно рассказывают о деревянном комбинате-времянке, сколоченном из досок, раскисших дорогах, проложенных через болота, о неустройстве, нехватках, неувязках, которые многие годы сопутствовали новому предприятию. Чтобы как-то поддержать движение с обеих сторон дороги стояли тракторы-тягачи. Без их помощи никакая автомашина не могла проехать ни в город, ни к шахте. Особенно в дождливую погоду.

А тут ещё незадача. Имевшийся на площадке вентилятор, оборудование – всё размонтировали и увезли, было это собственностью шахты «Шушталепская». Её руководство ошиблось в расчётах иметь поблизости участок с суточной добычей в тысячу тонн. Остались штольня и под водящие к первому горизонту выработки. Так появилось новое гортоповское предприятие с названием, заимствованным у протекавшей поблизости речушки, – «Северный Кандыш». В феврале 1961 года сюда приехали первый директор Константин Семенович Леоненко и несколько десятков рабочих. До самой весны они только тем и занимались, что раскайливали обледеневшую штольню.

Среди них был и Фёдор Фёдорович Батманов, впоследствии кавалер орденов «Знак Почёта», Трудового Красного Знамени, знаков «Шахтёрская слава» всех трёх степеней, других наград. К тому времени он отслужил в Советской Армии. Для него всё начиналось, как и для самой шахты, с большого желания выдать первый уголь. Уголь был нужен местным предприятиям и учреждениям, алтайским колхозам, прослышавшим о новой шахте.

И когда он пошёл, в июне 1961 года, как вспоминает бригадир добытчиков Яков Иванович Скворцов, ныне пенсионер, трогали его на ощупь, будто какую-то невидаль. Все радовались, словно пришёл праздник. Та первая маленькая струйка угля превратилась в мощный поток, жизнь которому дают многие сотни человек всего коллектива шахты.

… И хотя выдали первый уголь, шахту надо было строить.

Неугомонный, беспокойный, вездесущий Николай Викторович Шевченко, новый её директор, любил повторять: «Это мы сделаем». При Шевченко начали строить комбинат шахты. Временно разместились в деревянном домике размером пятнадцать на три метра, разделённом на две части. В одной стороне размещалась мойка, в другой теснились инженерно-технические работники вместе с печью, отапливающей всё помещение. Привилегией пользовалась кассир: для неё в уголке соорудили «городушку».

Аммонит, аккумуляторы поначалу возили с шахты «Шушталепская». Потом построили свою ламповую, котельную на четыре котла, узкоколейку к примитивной погрузке. Планово-убыточной шахте, понятно, никаких средств на строительства не выделяли: используйте, мол, внутренние резервы. Все работы выполнялись хозспособом.

И чем больше делали, тем больше требовалось. Но так ведь всегда бывает. «Это мы сделаем», – басил Николай Викторович, поглаживая залысину, и правдами-неправдами затевал новое строительства. Несмотря на занятость, он успевал при этом постоянно обходить своё хозяйство, чтобы всё знать и всё увидеть своими глазами.

Жизнь Николая Викторовича Шевченко оборвалась трагически. Он погиб, оступившись в скважину. Остались, недостроенными объекты, неосуществлённые задумки и добродушно-басистое «Эта мы сделаем», а главное – добрая память о хорошем человеке.

Было время, когда говорили: шахта держится на Иване, Иване Михайловиче Коростелёве. И вот почему. На шахте была кузница, или по-местному кузня – маленькая, закопчённая, в которой располагался кузнецкий горн. Коростелёв не умел читать ни чертежей, ни схем, не слыхивал он и а технологии металлов. У него были большие навыки и имелись видавшие виды клещи. Заказ ему объясняли на руках, словами. Он слушал не переспрашивая, поняв заказчика, кивал головой – и в назначенный срок можно было приходить за нужной деталью. Иван Михайлович никогда не подводил, он знал, на нём шахта держится.

Со временем кузню перестроили, расширили, установили в ней допотопный сверлильный станок, и она стала называться мехцехом. Иван Михайлович перестал быть главной фигурой, но шахта ещё долго держалась на нём.

О механике Алтухове говорили: «Хозяин». Хозяйство было небольшое. Что было, на пальцах можно пересчитать, чего не было – никаких пальцев не хватит. Тем сложнее работа, тем виднее организаторские способности. Именно при Алтухове в шахте были установлены привода КСА-6. При нём узнали о забытых ныне, но сыгравших свою роль в нормализации работы машинах ГНЛ-30. И погрузочные машины ППМ-4 тоже при Алтухове внедрили, радуясь тому, что и на шахте «Северный Кандыш» становится всё как у людей.

Творческий подход к делу отличал механика Василия Васильевича Овчинникова. У него всегда были какие-то идеи, какие-то задумки. И он умел их осуществлять. При нём был построен и оборудован мехцех. И пусть оборудован он был не так, как хотелось бы, но и такой помогал успешнее решать производственные вопросы. При нём построен козловой кран, который действовал долгие годы.

Более десяти лет руководил горняками Михаил Дмитриевич Таскаев, который много сделал для шахты. Первое, что вспоминают: при Таскаеве была проложена и заасфальтирована дорога к шахте. Но – не только это. В 1974 году Таскаев писал в городской газете «Маяк коммунизма»: «Сейчас у нас ведутся работы по бетонированию подземного склада взрывных материалов, устанавливается вентилятор главного проветривания в блоке с калорифером, начато строительство очистных сооружений ...

Словом, делалось всё возможное, чтобы с каждым годом наращивать мощь шахты». Это продолжалось все семидесятые годы. Бригадир В. Нацибулин, электрослесари А. Хомяков, В. Пушкарев, Н. Воробьёв, механик Рыков и многие другие «кандышевцы» – это те, кого на шахте до сих пор вспоминают добрым словом, кто не изменил ей в трудные годы, кто в меру своих сил внес вклад в становление коллектива. Только в 1985 году горняки «Северного Кандыша» пять раз выступили инициаторами городского соревнования за достойную встречу знаменательных дат страны, принимая повышенные социалистические обязательства, и каждый раз рапортовали: «Обязательства выполнены досрочно!»

«Кандышевский» настрой – так стали говорить в городе, когда речь заходила о хороших делах, о готовности к высокопроизводительному труду.

- Чем стала шахта в вашей жизни? – спрашиваем Фёдора Васильевича Кирсанова, помощника директора шахты по производству.

- Работой, работой, работой. ОДНО заканчивали, другое начинали, третье подхлёстывало – так всё время, пока работал на шахте.

Конвейеризация горных выработок, внедрение современных вагонеток с предварительной заменой рельсов лёгкого типа на тяжёлый, совершенствование технологии добычи угля – все это оставило след в истории «Северного Кандыша».

Внедрение щитовой системы, хотя оно проводилось в экстремальных условиях – на критическом угле падения пласта – до 60 градусов, – позволило добиться наивысшей производительности труда. Суточная добыча достигла более 500 тонн, наивысший результат – 690 тонн угля.

Много полезного дало подведение тепла с ЮК ГРЭС. Это позволило решить много проблем. Во-первых, добиться экономии электроэнергии и надёжного тепла. Во-вторых, закрыть котельную, за счёт чего сокращено 15 человек. В-третьих, освобождено помещение котельной, его стали использовать как вагонно-ремонтную мастерскую и материальный склад.

И главное, чему радуешься, – стабильность коллектива. На шахте гордятся бригадами Ф. Ф. Батманова, А. В. Пахомова, В. М. Медведева, Е. Е. Кириллова, В. И. Батырева, В. В. Гурьянова. Вклад их одинаково ценен для шахты. Благодаря их добросовестному труду достигнуты сегодняшние успехи и гарантированы завтрашние.

А вот что рассказывает начальник участка № 2 Иван Павлович Пилипенко:

- Есть такое удручающее чувство – периферийность.

Оно знакомо всем, кто прежде был на шахте «Северный Кандыш».

Год за годом время будто отодвигало её от этой самой периферийности. Она отодвигалась самими людьми. Кем? Да теми, кто на шахте трудился много лет. В. М. Медведев, В. А. Чуриков, В. С. Дедех, А. Л. Плюснин, Г. К. Фаизов, Г. К. Клоков – все они из наших «старожилов». С ними освоили и камерную систему отработки пластов, и арочные щиты. Издавна у нас заведено: на одном участке работают добытчики, проходчики, буровики. Они неделимы, один коллектив, и цель у всех одна. Начало дают всему буровики. Их трое – В. С. Ширяев, И. Л. Бобков, Н. А. Зубков, и на всех троих можно положиться: не подведут. Безупречны проходчики В. И. Батырёв, А. П. Белоусов, братья Раковы, В. Н. Мохов. Уважаемы в коллективе электрослесари А. П. Бирюков, В. А. Гиберлейн, горные мастера В. Н. Дроздов, С. И. Каптчников.

Рассказывает Владимир Яковлевич Щербаков, начальник № 1:

- Я осваивал первый на руднике механизированный комплекс на шахте № 9, работал горным мастером на «Капитальной». Где лучше? Некогда было определять. Да и ни к чему это. Забот всегда хватает, думать есть над чем. «Северный Кандыш» требует полной самоотдачи, неуспокоенности.

Так скажут все, кто пришёл сюда и остался. Таких немало. В порядке взаимовыручки пришла с «Аларды» бригада Н. М. Штерна. Она славилась умением обеспечивать скоростные проходки и особенно монтировать щиты. Этому непростому делу учились у неё все. Назад, на «Аларду», никто из бригады не вернулся.

Вскоре все проходчики стали бригадирами. На четвёртом проходческом участке стал работать А. Г. Кузьмин. Его бригада на участке – ведущая. Много лет возглавлял проходческий коллектив В. В. Гурьянов.

Из Прокопьевска помочь внедрить арочные щиты приехали горняки В. А. Горбунов, П. А. Вяткин, И. И. Александру, буровик А. Н. Дёмин. И остались совсем, пополнив ряды специалистов шахты.

Как на любом предприятии, на «Северном Кандыше» появились свои рабочие династии. Так, на участке транспорта трудились братья Боцмановы. Оба активные общественники. На участке № 2 работали отец и сын Медведевы. Владимир Михайлович Медведев – ветеран шахты, Андрей пришёл позднее и прочно вошёл в коллектив.

Но самая многочисленная династия – Батмановых. В ней – восемь человек. Общий трудовой стаж её – более 100 лет. Фёдор Фёдорович Батманов – личность на шахте легендарная. Он из тех, кто добывал первый кандышевский уголь. Его бригада первой перешла на комплексную организацию труда. За ней потянулись другие. Как опытного бригадира его направили на отстающий третий участок. Участок стал работать стабильно. Фёдору Федоровичу довелось осваивать камерную систему отработки пластов, арочные щиты. Он до сих пор благодарен первому своему наставнику, обучившему азам горняцкой работы, – Якову Ивановичу Скворцову. А потом к самому Батманову многие годы направляли для обучения всех новичков.

Без преувеличения можно сказать, что на таких людях, как Федор Федорович Батманов, держалась шахта. Благодаря им она постоянно наращивала производственную мощность. С их участием реконструировалась, оснащалась механизмами, укреплялась.

3. Дорога жизни

- Я счастлив, что мне довелось работать в должности начальника ПТУ почти сорок лет. Вместе со всеми я переживал горести и радости и убедился, что коллектив управления – коллектив деловых людей, с которыми можно решать все проблемы, – говорит И. М. Лобыкин, бывший начальник ПТУ, почётный железнодорожник, персональный пенсионер, член КПСС с 1949 года.

Началось всё непросто. В 1933 году был создан Осинниковский железнодорожный цех. Оснащён он был одним паровозом серии ОВ со скоростью 15-25 км в час. Через два года было построено локомотивное депо. В нём был один токарный станок с ремённой передачей. Он эксплуатировался до конца войны. Ещё имелись вагонные весы на подъездных путях. Вот и всё. А уже действовали шахты «Капитальная», № 4, № 9, № 10, был проложен путь на кирпичный завод. Несмотря на отсутствие всякой техники, пути содержались в отличном состоянии, я бы сказал – лучше, чем сейчас.

Ветераны предприятия ещё помнят, как в первые годы производилась погрузка угля. Трудно производилась. Вагоны были двухосные, крытые, без тормозов, без автосцепки, средств механизации – никаких. Уголь катали тачками. А с быстрым развитием рудника возрастала и погрузка, в 1941 году в отдельные месяцы она составляла семь тысяч тонн в сутки. Если учесть, что почти половина высококвалифицированных специалистов ушла на фронт, можно представить, как трудно было ПТУ.

Во время войны и после наш рудник поставлял металлургическим комбинатам уголь только марки ПЖ. Углём были завалены все склады, железнодорожные пути и тупики. И вот тогда работники ПТУ собрались впервые на совместное собрание с железнодорожниками станции Осинники. Была поставлена задача: в сжатые сроки поднять из отвалов весь уголь. И эту задачу решили, за что коллектив ПТУ был удостоен первого места МУП СССР с вручением Красного знамени и денежной премии.

В 1948 году ПТУ пополнилось более мощными паровозами. Нужно было реконструировать пути. За это взялись фронтовики И. Д. Сокур, Е. Ф. Быковский и дорожный мастер Г. К. Клименко. За летний период они без применения путевой техники (её тогда не было) уложили в путь более шести тысяч куб. метров балласта и около пяти тысяч шпал. Как не гордиться такими людьми! Бригада, руководил которой т. Хруневич и в которой было четыре человека, в том числе две женщины, при норме 12 укладывала 50 шпал с полной отделкой верхнего строения пути. Чтобы ускорить дело, обращались к коллективам депо, связи, и люди шли на помощь путейцам, отрабатывая по два-три часа. Сложностей не убывало с годами. При строительстве шахт «Шушталепская», «Малиновская», «Высокая» многие вопросы, связанные с железнодорожным транспортом, не были решены. Например, на шахте «Высокая» путь в 14 км был построен на пять лет раньше пуска в эксплуатацию самой шахты. Пути стали негодными, шпалы сгнили. И восстанавливать путь по всему перегону пришлось коллективу ПТУ.

Годы девятой, десятой, одиннадцатой пятилеток стали годами второго рождения ПТУ. Управление получило много техники: снегоуборочные, шпалоподбивочные машины, гидравлические домкраты и т. д. В локомотивном цехе сделали пристройку. Служба движения построила стрелочные посты, своими силами связисты и путейцы построили для себя здание. ПТУ приобретало современный вид.

В начале 50-х годов в ПТУ было направлено шесть инженеров и восемь техников. Всем им была предоставлена работа по специальностям. Некоторые из них работают в управлении до сих пор, многие пошли на повышение.

В ПТУ гордятся рабочими династиями Богатовых, Костенко, Кибакиных, Камардиных и т. д. Добрых слов заслуживают машинисты П. Скворцов, В. Михайленко, А. Поздняков, И. Ведьмедь, И. Запрудских, В. Синюков, Е. Коньшин и другие.

Много сил и энергии отдали делу слесари депо А. Кречетов, Н. Путилин, А. Полухин, Н. Смердин, начальники участков путей В. Сепитеров, Ю. Черкасов, рабочие Т. Смердина, В. Хахилева, составители поездов М. Беймо, Н. Червяков, Д. Николаев и многие другие.

Глава одиннадцатая

 

Всегда в поиске

В семидесятых годах в Осинниках произошли два события, которые в значительной степени предопределили развитие угольной промышленности города и оказали известное влияние на весь Кузбасс.

Первое. В 1970 году шахты «Алардинская» и «Малиновская» объединились в шахтоуправление «Алардинское», ныне акционерное общество шахты «Аларда».

Второе. В 1976 году после реконструкции шахта «Капитальная» вобрала в себя поля соседних шахт № 4, «Осинниковской», «Кузбасской» и стала второй по мощности в Кузбассе (после «Распадской» в Междуреченске).

Горняки укрупнённых шахт и прежде славились творческими поисками, направленными на повышение эффективности угледобывающего производства, а теперь, объединив свои усилия, они ещё больше сделали для того, чтобы добывать максимум угля с минимумом затрат.

1. На плечи машин

Ветеран «Капитальной» Дмитрий Егорович Ардатов вспоминает:

- Начинали мы добычу с обычного кайла. Нелегко давался уголёк. Лёжа, шахтёры брали у основания забоя брус, потом вставали на колени и отбивали куски. Не думайте, что махать кайлом – дело нехитрое. Была бы, мол, сила. Мастерством славился тот, кто познал характер пласта, его структуру. Новички обычно забой кайлом «клевали». Били, что есть силушки, но нет угля, мелочь одна сыплется. На выручку шли наши красные углекопы, как мы их называли, два Александра – Тузовский и Колобов.

Славился мастерством и сам рассказчик, один из лучших забойщиков города. Без малого тридцать лет проработал он в забое, из них 27 – бригадиром. Награждён орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, многими медалями.

Первыми «красные» углекопы стали осваивать и новинку – отбойные молотки. По временам первых пятилеток это был технический прогресс.

Не обходилось без курьёзов: привычные к кайлу, некоторые забойщики брали отбойные молотки в руки только в том случае, если в забое ожидали начальство. Так сказать, для отчёта. Обушок и кайло казались им надёжнее.

Лишь когда первые стахановцы Осинниковского рудника Александр Тузовский и его друг, тоже Александр, Колобов, стали добывать за смену до ста тонн угля – верное доказательство преимуществ технического прогресса, – прежним орудиям труда дали отставку.

Но настоящее техническое перевооружение шахт рудника началось лишь в послевоенные годы. На смену прежней технике пришли более совершенные и производительные врубовые машины, росла их производительность. Так, если в 1949 году среднемесячная производительность врубмашины составляла 4002 тонны, в 1960 году – 6222 и в 1966 – 8527 тонн, то в последующие годы она выросла ещё больше. Для этого инженерно-технические работники шахты выполняли ответственные задачи в области механизации и автоматизации технологии добычи угля. В частности, в 1948 году впервые в мировой практике горного дела в Осинниках испытали угледобывающий агрегат «Кузбасс», его предложила группа инженеров в составе бывшего управляющего трестом «Осинникиуголь» В. И. Воробьёва, главного инженера Т. Ф. Горбачёва и главного механика И. С. Петрушева, оба с шахты «Капитальная».

Опытный образец агрегата «Кузбасс-1» представлял из себя гидрофицированную передвижную крепость, несущую струговую установку с забойным конвейером.

Министр угольной промышленности СССР А. С. Засядько в марте 1949 года, побывав в забое и ознакомившись с работой агрегата, дал ему высокую оценку и сказал:

- Добыча угля идёт без применения физического труда людей.

Затем в 1950-1951 годах испытали усовершенствованный образец агрегата «Кузбасс-2». С его помощью механизировали весь процесс добычи угля – от подрубки до управления кровлей. Таким образом, механизм заменил в лаве навалоотбойщиков, перестановщиков, взрывников, крепильщиков и посадчиков.

Успешному испытанию агрегатов в большей мере способствовал напряжённый и добросовестный труд С. И. Харитонова, Н. Х. Нонова, М. Г. Шишкина, А. И. Андрусенко, П. П. Куш, других инженерно-технических работников рудника.

Отрадно отметить, опыт создания этих механизмов послужил базой, на которой Московский институт «Гипроуглемаш» создал общеизвестный добычной агрегат А-2.

В июле 1949 года в жизни осинниковских горняков новое событие – пущен в эксплуатацию первый комбайн «Донбасс». Эта замечательная машина внесла в технологию добычи угля небывалую прежде культуру.

В дело внедрения и успешного применения комбайнов исключительно много труда, изобретательности и энергии вложили механизаторы П. Д. Бритов, И. К. Акатов, Э. Е. Душевский, Я. Г. Конев, И. Ф. Визирский, И. К. Варламов, И. А. Богданов, И. Г. Перевертайло во главе с главным механиком шахты Н. А. Якимовичем.

В 1951 году на этой шахте уже работали четыре комбайна «Донбасс». Особенно хороших результатов добился коллектив участка № 11, руководимый опытным горняком Д.М. Червоненко. Не вдаваясь в чисто технические подробности, скажем, что работа в лаве была организована по графику цикличности. Ремонтно-подготовительные работы осуществлялись по уплотнённому графику – за четыре часа. В этих условиях была достигнута среднемесячная производительность комбайна в 6025 тонн и максимальная 10150 тонн.

За внедрение передовых методов труда и достижение высоких производственно-технических показателей комбайнёру участка молодому горняку Владимиру Николаевичу Чифранову в 1951 году была присуждена Государственная премия.

Несмотря на сложные горногеологические условия, производительность комбайнов и удельный вес механизированной добычи на шахте систематически растут. Так, в 1949 году месячная производительность комбайна составила 4434 тонны, удельный вес комбайновой добычи – 3,8 процента, в 1960 году – соответственно 6796 тонн и 25 процентов, в 1966 – 10241 тонну и 22 процента, в 1967 году – 13500 тонн и 14 процентов.

В 1960 году комбайн «Донбасс» заменён комбайном ЛГД-2. В марте 1964 года горняки участка № 8 при отработке пласта мощностью 1,3 метра с его помощью установили рекордную для рудника добычу – 21062 тонны. В ноябре-декабре того же года этот же коллектив за 31 рабочий день добыл уже 31235 тонн угля.

К сожалению, большая нарушенность пластов, низкая устойчивость боковых пород и множество крепких минерализованных включений в пластах ограничивали применение комбайнов. Однако и в этих условиях горняки и инженерно-технические работники постоянно вели поиск способов расширения комбайновой добычи. Так, до 1966 года из-за большого содержания колчедана по пласту К-4 комбайны не применялись вовсе. Но затем коллектив второго участка, руководимый инициативным горным инженером П. В. Шишкиным, решил положить этому конец и взялся за внедрение комбайна по этому пласту, и в 1966 году при отработке лав среднемесячная производительность комбайна составила 10374 тонны, а в 1967 году – 13792  тонны.

А теперь перенесёмся в ноябрь 1985 года. На отчётно-выборной конференции, что проходила на шахте «Капитальная», секретарь парткома В. Н. Евдокимов докладывал коммунистам:

- За последние годы в связи с завершением реконструкции и в результате технического прогресса значительно выросла оснащённость шахты современной угледобывающей и проходческой техникой, транспортными средствами, стационарным оборудованием. Сумма основных активных фондов достигла почти 30 млн. рублей. В начале одиннадцатой пятилетки она лишь превышала 19,4 млн. рублей.

Одновременно с техническим оснащением шло и обновление горняцкой техники. Усилиями горняков механизированные комплексы устаревших типов были заменены более совершенными, последних модификаций КМТ, ОКП-70. Добавим к этому, что в забои уверенно шагнула электроника и гидравлика, на шахте действуют электронно-вычислительные машины. Всё это позволило резко увеличить нагрузку на очистные и проходческие забои, намного нарастить темпы добычи угля. Так, по сравнению с 1981 годом объём механизированной угледобычи возрос на 10,3 процента и достиг 85 процентов. Также хорошо обстояли дела на других шахтах. Отметим при этом, что о последующих 1985-1994 годах рассказ будет особый.

Конечно, результаты, которых достигли горняки рудника, были бы невозможны без напряжённого поиска инженерно-технических и рядовых тружеников шахт. Технические мероприятия в это время проводились главным образом за счёт концентрации горных работ, на основе сокращения числа забоев и увеличения нагрузки на очистные и подготовительные забои.

Подлинным взлётам инженерной мысли отмечены пятидесятые и шестидесятые годы, когда совместными усилиями были разработаны мероприятия, направленные на ускоренную подготовку выемочных полей и интенсивную их отработку.

Это естественно. Курс на всемерную механизацию и автоматизацию горных работ немыслим без коренных изменений, например в раскройке шахтного поля, так как внедрять те же очистные комбайны в прежних забоях было бы невозможна. Так, до середины 50-х годов подавляющее большинство пластов разрабатывалась сплошной системой с разделением этажа на подэтажи. Средняя длина лавы составляла 100-110 метров. Затем курс был взят на увеличение длины лав и рост нагрузки на забой.

Па инициативе главного инженера шахты «Капитальная» В. В. Денисова разработка четырёх самых «хлебных» пластов производится лавами – этажами длиной 200-280 метров. Важно подчеркнуть, увеличение длины лав более чем в два раза не снизило скорости их продвижения и, естественно, не потребовала изменения способа управления кровлей. Так, если в 1940 году средняя длина добычного забоя составляла 122 метра и месячная нагрузка на него обычно равнялась 4420 тоннам, то в 1967 году соответственна 185 метров и 9791 тонна.

Значительные изменения происходил и в области концентрации подготовительных работ. Они в основном сводились к сокращению количества проходческих бригад в результате увеличения их состава, совершенствования технологии проведения выработок и улучшения организации труда.

Коренным образом изменялись системы разработки пластов. Прогресс сводился к широкому переходу от сплошной системы к столбовой с отработкой выемочных полей обратным ходом (от границ к стволу). Так, если в 1950 году удельный вес столбовой системы составлял 53,5 процента, то в канун 70-х годов уже был почти 90 процентов.

До 1963 года выемочные поля готовились в обычном порядке: от промежуточных квершлагов по каждому пласту проводились основные штреки. Затем для снижения объёма проходки и улучшения состояния выработок порядок подготовки полей был изменён. Сущность нового способа заключалась в следующем. Прирезанное шахтное поле по простиранию пласта стали делить на блоки протяжённостью в тысячу метров. Выемочные блоки по всем пластам разделяются между собой непрорезаемыми противопожарными целиками угля. В середине каждого блока, как на откаточном, так и на вентиляционном горизонтах, проводятся квершлаги.

Реализация этой разработки позволила на 50-55 процентов снизить объём проходки, на 40-50 процентов сократить эксплуатационные потери угля и улучшить состояние выработок. К числу достоинств нового способа раскройки шахтного поля надо отнести и то, что он обеспечивает минимальные потери воздуха при вентиляции, даёт возможность надёжно изолировать отработанные участки. Кроме того, увеличение длины лав и изменение порядка подготовки выемочных полей позволило более чем в два раза сократить объём подготовительных выработок на тысячу тонн угля. И, пожалуй, самое главное. В забоях взамен отбойных молотков широко стали внедрять добычную горную технику.

Надо сказать, именно на эти годы приходился и своеобразный апогей молотковых лав. Так, на шахте «Капитальная» в 1967 году из них было выдано на-гора до 86 процентов угля от общей добычи.

В 1965 и 1966 годах горняки пятнадцатого участка, руководимые Д. Ф. Никитиным (в будущем – директор шахты), установили всекузбасские рекорды, доведя месячную производительность лавы более чем до 29 тыс. тонн.

На следующий 1967 год всесоюзные рекорды установили горняки восьмого участка, возглавляемые Л. А. Малышем. В марте и октябре они соответственно добыли из своих лав 32281 и 33781 тонну угля.

Но эти наивысшие достижения были установлены лишь, на основе использования предельной возможности отбойных молотков. Становилось ясно, что молотковые лавы практически исчерпали свои возможности и что магистральным путём в добычных забоях будет всемерная механизация горняцкого труда.

Внедрение горной техники на шахтах рудника было связано со многими трудностями. Сложные горно-геологические условия, большая нарушенность пластов, слабая устойчивость боковых пород, множество минерализованных включений в пласты – всё это никак не способствовало успешному внедрению механизмов.

Однако и в этой обстановке горняки и инженерно-технические работники многое сделали для внедрения в забои новой добычной и проходческой техники. К этому времени инженерно-технические работники внедрили более совершенную раскройку шахтных полей, нарезались иные выемочные столбы, которые позволяли применять добычную технику даже в сложных условиях.

Таким образом, десятая пятилетка стала для горняков рудника одной из самых памятных, так как они сделали крупный шаг на пути к полной механизации добычи угля. Достаточно сказать, к её финишу в работе было множество комплексно-механизированных забоев, из которых добывалась подавляющая часть угля. К этому времени осинниковские горняки в совершенстве овладели мастерством управления крепей пяти типов.

Как заслуженный итог пятилетки – правительственными наградами отмечен труд многих горняков. Ордена Ленина был удостоен один из лучших механизаторов, вожак сквозной комплексно-механизированной бригады Борис Павлович Старунов, о делах которого нам ещё предстоит рассказать.

Периодом развёрнутого внедрения средств механизации и автоматизации в очистные и подготовительные забои рудника стала XI пятилетка. Причем для коллективов она оказалась примечательной тем, что в это время они оснастили свои забои очистными комплексами наиболее совершенных типов-ОКП-70 и КМТ, вместо прежних.

Одиннадцатая пятилетка горнякам памятна ещё и тем, что влияние научно-технического прогресса просматривалось буквально на всех участках сложного шахтного производства. Так, для контроля за газовой средой были смонтированы новые стационарные установки «Метан», «Азот», что позволило управлять на расстоянии рабочими и резервными вентиляторами и более качественно контролировать состояние рудничной атмосферы.

 Впервые в Кузбассе введена в эксплуатацию поверхностная дегазационная установка с мощными вакуум-насосами производительностью 150 куб. метров в минуту и полностью автоматизированной аппаратурой.

Систематически и планомерно увеличивается теперь число лав, проветривающихся по прогрессивной прямоточной схеме.

Эти и другие меры были направлены на создание устойчивого проветривания и, следовательно, обеспечение большей безопасности ведения горных работ.

На шахтном транспорте прошли испытания секционные поезда, внедрялись вагоны ВДК-2,5.

В деле совершенствования сложного хозяйства шахт всё большее значение начинает приобретать творческая деятельность рационализаторов.

Общесоюзную известность приобрели дела новаторов одиннадцатого участка шахты «Капитальная». О них рассказывалось в 1986 году на тематической выставке «Новое высокопроизводительное оборудование на очистных работах угольных шахт» в павильоне «Угольная промышленность» ВДНХ СССР. При этом главный комитет ВДНХ наградил серебряными медалями горнорабочего очистного забоя Н. Ф. Таболина и электрослесаря В. Г. Кренца, бронзовыми – горнорабочих очистного забоя А. И. Маматченко, Е. Н. Горячева и электрослесаря Ю. Н. Усенкова. Так горняки закладывали фундамент для неуклонного повышения эффективности своего труда.

Многое ими сделано и в двенадцатой пятилетке. Особенно для разработки и внедрения более прогрессивных технологий. Например, бесцеликовой выемки угля. До этого она была новинкой, и за неё брались с опаской. На то были основания. У горняков не хватало надежной и удобной крепи. А без этого трудно было, например, сохранить конвейерный штрек, чтобы затем использовать его в качестве вентиляционного.

Затем горнякам помогли учёные Кузнецкого научно-исследовательского угольного института, они создали новую, так называемую податливую крепь, которую стали выпускать на Осинниковском ремонтно-механическом заводе.

В результате безцеликовая выемка внедрялась там, где позволяли горно-геологические условия, Сократила потребность в проходке вскрывающих и подготавливающих выработках, а за счёт выемки целиков дополнительно получается до восьмидесяти процентов угля, который при старой технологии оставлялся в недрах. Значит, при прежней интенсивности труд добычных бригад стал более эффективным.

В 1968 году коллегия Министерства угольной промышленности СССР и Президиум ЦК профсоюза рабочих угольной промышленности одобрил инициативу передовых добычных бригад Донецкого и Кузнецкого угольных бассейнов, выступивших с почином, – развернуть соревнование за достижение среднесуточной добычи угля из очистного забоя, оборудованного механизированным комплексом (струговой установкой), в тысячу и более тонн. Это соревнование потом перешло в движение «тысячников». В стороне от него не хотели оставаться и осинниковские горняки.

- В те дни, – вспоминает Б. П. Старунов, вожак комплексно-механизированной бригады шахты «Капитальная», – самым трудным, пожалуй, было преодолеть психологический барьер, заставить поверить в самого себя и доказать товарищам по труду, что тысячетонная нагрузка на забой – не что-то выдающееся, а вполне посильное дело едва ли не каждого очистного коллектива.

Преодолели этот барьер. Потом сразу несколько комплексно-механизированных бригад несколько лет подряд добывали по миллиону и более тонн угля. Конечно, в деле увеличения нагрузки на очистной забой они – маяки, по делам которых сверяли свой шаг комплексно-механизированные бригады всего Кузбасса. Для многих из них суточная нагрузка на забой в тысячу тонн тогда стала нормой.

Вот почему слава о них шагнула по всей отрасли. На базе их мастерства работали Всесоюзные школы передового опыта. Например, в ДК «Прогресс», что в Малиновке. Гости из различных бассейнов страны знакомились в лавах передовых коллективов с тем, как они организуют угольные потоки, подчёркивали, что пропаганда передовых приёмов труда бригад южного Кузбасса, в том числе осинниковских – важнейший резерв повышения эффективности всего угледобывающего производства. Вместе с тем отмечали, что движение тысячников возможно едва ли не во всех горно-геологических условиях. Это очень важно.

Дело в том, что горняки Осинниковского рудника отрабатывают несколько месторождений с разными горно-геологическими условиями. Например, мощность пластов колеблется от 0,7 до нескольких метров. И залегают они не только горизонтально, но и едва ли не вертикально. К тому же зачастую разбиты нарушениями.

В прошлом они разрабатывались традиционными для Кузбасса способами: отбойными молотками, щитовыми перекрытиями, буровзрывными лавами. Если до начала 60-х годов они в той или иной мере устраивали горняков, то потом стало очевидно, что прежние приёмы полностью исчерпали свои возможности и дальнейшее увеличение темпов угледобычи возможно лишь в результате предельного напряжения физических сил. На месте стала, в частности, топтаться производительность труда. Так, из угледобычи выпала её экономическая душа, и горняки к старым лавам потеряли интерес.

Начались поиски новых способов отработки угольных запасов. В первую очередь был взят курс на комплексную механизацию очистных и проходческих работ. Это принесло немало хлопот. Ведь для механизации тех же очистных работ нужен не комплекс вообще, а для определённых условий – вполне определённого типа. Условий же, как отмечалось, множество. Поэтому на шахтах рудника эксплуатируется несколько типов крепей. Причём все они отличаются друг от друга по конструкции и условиям применения. Это приносит немало забот не только снабженцам – редкая деталь одного механизма подходит для другого, но и эксплуатационникам, которым надо приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке. Поэтому тысячницей называли не каждую бригаду, а лишь ту, что отвечала трём требованиям. Во-первых, если она была способна дать 1000-тонную нагрузку на забой, оснащённый любым комплексом; во-вторых, такая нагрузка достигалась в минимальные сроки как при переходе с одного типа комплекса на другой, так и при переходе из лавы в лаву. В-третьих, если точно так же в минимальные сроки тысячная нагрузка будет получена при освоении принципиально новых комплексов.

Мероприятия по техническому перевооружению шахт постоянно подкреплялись учёбой, повышением деловой квалификации горняков, совершенствованием организации труда и производства, моральным и материальным стимулированием победителей соревнования за увеличение нагрузки на очистные забои, Поэтому росло число бригад-тысячниц. Они стали успешно трудиться даже там, где еще сравнительно недавно об этом не мечтали. Для этого многое было сделано для широкого внедрения механизмов, причем не специального, а серийного производства. Как  результат, во второй половине 80-х годов на осинниковских шахтах и лавах, оснащённых комплексами, работало до шестнадцати бригад, которые обеспечивали около 70 процентов общегородской подземной добычи. Причём некоторые из них ежесуточно отправляли на-гора больше тысячи тонн топлива. Бригады Б. П. Старунова с шахты «Капитальная» и А. А. Гейна с шахты им. 60-летия СССР, ныне акционерное общество шахты «Аларда», трудились с годовой нагрузкой в полмиллиона и даже миллион тонн.

Разумеется, эта привело к тому, что очистные бригады стали по-скоростному отрабатывать готовые к выемке угольные запасы, и вскоре потребовалось коренным образом пересмотреть всю систему их подготовки. На шахтах тщательней стали подходить к раскройке выемочных полей, качественному подбору средств механизации нарезных работ. В результате наметилась тенденция к увеличению запасов в выемочных столбах. Если в 1979 году в каждой из них в среднем была 252 тыс. тонн угля, то к началу 90-х годов – 400 тысяч, или на 25 процентов больше. Этим в значительной мере объясняется тот факт, что объёмы механизированной добычи угля постоянно в городе росли.

За эти же годы на шахтах внедрены многие организационные новинки, которые стали находить повсеместное распространение.

- Шахтёры Кузбасса, особенно южного Кузбасса, первыми в отрасли стали создавать крупные комплексные бригады. Точно так же одними из первых они стали практиковать бригадный подряд, – говорил на Всесоюзной научно-технической конференции заместитель начальника Управления Министерства угольной промышленности СССР Н. П. Антонов.

Она проводилась в Новокузнецке по инициативе центрального правления научно-технического горного общества Министерства угольной промышленности СССР, Министерства геологии СССР, Главного управления геодезии и картографии при Совете Министров СССР и посвящалась вопросам развития прогрессивных форм организации труда в XII пятилетке на базе научно-технического прогресса.

Накануне открытия конференции автору этих строк довелось побывать в Малиновке, на шахте им. 60-летия СССР, в забое бригады А. А. Гейна. Альберт Ассафович, отдавший горному делу много лет, сравнивал «что было и что теперь». Ясно, что в нынешних механизированных лавах бригаде даже, скажем, в 20-25 человек делать нечего. «Мала она для нынешних темпов», – говорил бригадир. Ясно и другое. Будь ты и семи пядей во лбу, всё равно в совершенстве не овладеешь всеми специальностями, которые нужны в механизированной лаве. Значит, требуются специалисты разных профилей.

Прописные истины? Сегодня, когда всё это для многих шахт стало само собой разумеющимся, конечно да. Но до каких «прописей» в горном деле лежал – да и теперь кое-где лежит – путь во многие годы.

Несколько подробнее об истории становления таких коллективов. Бригадные формы организации труда в угольной промышленности известны давно. И не горняки Осинников были их первыми открывателями. Они лишь совершенствовали бригады по мере развития технического прогресса. И вот сегодня невозможно представить очистной забой, оснащённый высокопроизводительной механизированной крепью, и организацию труда в нём на уровне, допустим, сменных бригад.

Качественное совершенствование бригад началось в 1982 году, когда на основных производственных процессах – добыче угля и проходке выработок было решено сформировать комплексные коллективы. В их состав стали включать вместе с горняками ведущих профессий и вспомогательных рабочих.

Обновлённые коллективы вскоре получили большее распространение, так как всюду приносили высокие результаты. Поэтому нет ничего удивительного в том, что основная часть бригад теперь комплексные. Причём в них рабочие вспомогательных профессий получают зарплату тоже за конечную продукцию – тонну добытого угля или метр пройденной выработки. Поэтому и развернулось движение за скоростные проходки горных выработок и рост нагрузок на очистные забои до тысячи тонн угля в сутки.

Вместе с тем творческие поиски создавали на шахтах предпосылки для перехода на разработку пластов по принципиально новой технологии; на основе этого предоставлялась возможность ещё больше наращивать производительность очистных забоев. Поиск возглавили бригады Героя Социалистического Труда В. Д. Кравченко и делегата XVII съезда КПСС Б. П. Старунова. Бригада В. Д. Кравченко впервые в практике угольной промышленности страны перевела механизированный комплекс 1KMT из одной лавы в другую без его перемонтажа, то есть развернула его на 180 градусов. Бригада Б. П. Старунова довела производительность спаренного очистного забоя, оснащённого механизированным агрегатом такого же типа, более чем до миллиона тонн угля в год.

Что стояло у истоков этих достижений?

Известно, что разворот механизированного комплекса в горном деле – своеобразная фигура высшего пилотажа, которая под силу лишь особо опытным коллективам. Таких в угольной промышленности немного. Причём все они разворачивали комплексы так называемого «шагающего» типа. Перевод же из лавы в лаву комплекса КМТ – явление вообще уникальное. Дело в том, что он имеет жёсткую конструкцию. На нём забойный конвейер, необходимый для отгрузки угля, не просто составляет одно целое с самим агрегатом, но и служит базой для всех его машин и оборудования. Значит, во время работы комплекс должен выдерживать идеальное равнение.

Когда на «Капитальной» решили пойти на разворот, появилось столько скептиков, да ещё таких авторитетных.

- Наш коллектив для этого не предназначен, – заявили представители Дружковского машиностроительного завода имени 50-летия Советской Украины.

- Мы бы на это не пошли: трудно рассчитывать на успех, – засомневались на шахте «Распадская», горняки которой первыми в бывшем объединении «Южкузбассуголь» перевели из одной лавы в другую без перемонтажа комплекс КМ-130.

Тем больше, значит, чести труженикам «Капитальной». Не побоявшись таких авторитетных заявлений, они пошли на невиданный эксперимент и убедительно доказали, что возможности комплекса КМТ превосходят даже расчёты его создателя.

- У истоков разворота стояло несколько фактов, – рассказывал главный технолог шахты Владимир Иванович Князев. – Сегодня наши горняки свыше восьмидесяти процентов угля добывают из комплексно-механизированных забоев. Однако при нынешней технологии добычная техника используется не так эффективно, как хотелось бы. Например: на перемонтаж комплекса затрачивается до двух-трёх месяцев, что равносильно потере 50-60 тысяч тонн угля. У горняков даже появилось дежурное выражение: «комплекс на перемонтаже». А таких перемонтажей на «Капитальной» ежегодно бывало восемь-двенадцать.

Вот так на шахте решили освоить по существу новую технологию: развороты комплексов на 180 градусов, чтобы в последующем вынимать уголь в обратном направлении.  Таким образом, длина выемочного столба и время производительной работы добычного агрегата увеличатся. А на комплексе КМТ остановились лишь потому, что их на шахте тогда было несколько и с их помощью добывалась подавляющая часть топлива. Попросту говоря, у горняков не было иного выбора.

Конечно, столь сложное дело требовало должной инженерной подготовки. Горняки участка вместе с инженерно-техническими работниками решили целый ряд вопросов. Например, при развороте «узким» местом является сопряжение конвейерного штрека с лавой. На шахте «Распадская» для этого проходилась специальная выработка. А на «Капитальной» обошлись без неё: разворот производится вокруг точки, скользящей вдоль конвейерного штрека. Таким образом, горняки создали так называемый «плавающий центр».

Большую помощь оказали сотрудники Московского горного института под руководством профессора, доктора технических наук А. С. Бурчакова. Под их наблюдением была подготовлена вся необходимая документация.

Была у разворота и ещё одна особенность. Его было решено провести на двенадцатом участке, который в недавнем прошлом считался едва ли не безнадёжно отстающим.

- Администрация, партийный и профсоюзный комитеты укрепили коллектив опытными кадрами, – рассказывал директор шахты Д. Ф. Никитин. – Например, начальником участка назначили В. В. Долгих. Прежде он, правда, возглавлял участок, горняки которого добывали уголь отбойными молотками и на индивидуальную крепь, но мы верили в организаторские способности В. В. Долгих и не ошиблись. Он с энтузиазмом взялся за порученное дело и быстро освоился с новой для него техникой. Под стать Владимиру Васильевичу подобрали и бригадира – Героя Социалистического Труда Владимира Даниловича Кравченко.

Начальник участка и бригадир первым делом занялись укреплением трудовой и производственной дисциплины. Вместе с тем доукомплектовали бригаду, произвели перестановку горняков в звеньях. В одну из смен, когда разворот подходил к концу, мы спустились в лаву, чтобы на месте посмотреть на дела экспериментаторов.

Откровенно говоря, поначалу не верилось, что в забое происходит что-то уникальное. Думалось, что эксперимент должен был сопровождаться чем-то необычным, из ряда вон выходящим. А как же иначе! Ведь первые в стране! Но по единодушному мнению горняков, все смены шли «как и раньше бывало».

- Вот только «геология» с самого начала разворота подкачала, – говорит начальник участка В. В. Долгих. – Видите, какую мульду подбросила.

К сожалению, она была таких размеров, что не заметить её было просто нельзя: в центральной части комплекса пласт на несколько десятка в секций выгибался в виде чаши. Причем амплитуда изгиба достигла едва ли не двух метров. Соответственно этому изгибался и сам комплекс, что, конечно, осложняло разворот. Возникшим трудностям горняки противопоставили личную организованность.

- В механизированный комплекс, правда, мы коренных изменений не внесли, так как верили в его возможности, зато уделили внимание профилактике, укрепили ремонтную смену, – говорил начальник участка В. В. Долгих. – Особенно старательно работают в ней горняки В. М. Найдёнов, В. К. Егоров, В. А. Чернышёв.

Активизировалась творческая мысль новаторов. Среди многих интересных предложений, направленных на успешное проведение эксперимента, назовём лишь одно, поданное В. В. Долгих: при выезде из мульды подрубать почву, чтобы обеспечить надёжную работу главного конвейера. Таких разработок была немало.

Шаг за шагам приближались горняки к желаемой цели. Но известно, что в любом деле есть свои зачинатели и лидеры. На двенадцатом участке при переводе комплекса из лавы в лаву это были звеньевые А. В. Ваганов, П. И. Наумов, Г. И. Глухов. На «отлично» освоили принципы разворота комбайнеры В. В. Большаков, В. И. Гузун.

Ват и на этот раз, когда побывали в забое, мы не могли не залюбоваться делами горняков И. И. Тысячного, В. Б. Башняка и их товарищей. Все они действовали так, словно в забое ничего необычного не происходило, а шла рядовая работа. С той же уверенностью стоял за пультом управления машинист выемочной машины А. А. Хиля, внимательно следя за тем, как отбивался от груди забоя уголь. Непрерывным потоком шёл он по конвейеру.

Невольно подумалось, именно в этой методичности и заключается высокий класс шахтёрского мастерства и что горняки успешно доведут до конца свой эксперимент. Был у этого разворота и ещё один результат: сила доброго примера. Дела горняков двенадцатого участка интересовали многих. Им последовали на одиннадцатом участке, чтобы не просто увеличить темпы угледобычи, но и довести годовую производительность очистного забоя не менее чем до миллиона тонн. Причём в таких же условиях, в которых работала бригада В. Д. Кравченко. И с тем же добычным агрегатом – механизированным комплексом КМТ. Но это впервые в практике отечественной угольной промышленности решилась бригада делегата XVII съезда КПСС Б. П. Старунова.

Прямо скажем, нелёгким был путь к миллиону, Вспоминается одна из встреч с автором и инициатором этой угледобычи Б. П. Старуновым. Может показаться странным, но встречу с автором этих строк он назначил тогда на поздний вечерний час. Притом на воскресенье. Казалось бы, самая пора Борису Павловичу отдыхать, тем более, что завтра напряжённая смена.

- Времени в обрез. Вот, посмотрите, – сказал он и раскрыл записную книжку.

На её страницах на много дней вперед расписана программа встреч делегата с трудящимися, со школьниками. Но сколь бы занятым ни был бригадир, он ни минуту не упускал свою главную задачу – делать всё для ускорения темпов угледобычи.

- Для Кузбасса нынешний год должен стать переломным, – сказал он. – Мы обязаны наконец-то одолеть 150-миллионный рубеж годовой добычи по бассейну в целом. И вклад каждого горняка в эти миллионы должен быть максимальным.

Что же касается самого Бориса Павловича и его товарищей, то вскоре после съезда они приняли решение, которое заметно увеличило производственные возможности шахты: объединиться с бригадой В. К. Попова с третьего участка.

Какая в этом необходимость? Дело в том, что в одинаковых горно-геологических условиях и комплексами одного типа эти коллективы получали различные результаты. Если горняки третьего участка, скажем, в 1985 году добыли 275 тыс. тонн угля, то бригада Бориса Павловича – 641 тыс. тонн. Объединённой бригаде сразу же без скидок на пору становления определили полновесный план – добыть в апреле 1986 года из спаренного забоя 80 тыс. тонн топлива, за год – 900 тыс. тонн.

Но была у бригады и своя задумка, которую прежде она не афишировала, – довести годовую добычу из двух забоев до миллиона тонн. Заветный рубеж был взят, причём на пласте мощностью 1,6 метра, досрочно – 30 декабря 1986 года. Сверхплановый счёт к тому времени достиг 185 тыс. тонн. На две копейки снижена себестоимость тонны топлива, а общая экономия государственных средств превысила 25 тыс. рублей.

У истоков успеха стояли не только организационные новинки, например то же объединение с бригадой В. К. Попова, но и многие технические и технологические факторы. Вот важнейшие из них. Большая заслуга инженерно-технических работников одиннадцатого участка во главе с начальником И. В. Тимофеевым состояла в том, что они пересмотрели организацию труда в ремонтных и добычных звеньях. Но особенно большое значение имело то, что бригада резко увеличила добычное время механизированного комплекса, переведя его из одной лавы в другую без перемонтажа. Пример В. Д. Кравченко и его товарищей, первыми на «Капитальной» освоивших этот горняцкий маневр, трудно переоценить. Вот такой гигантский шаг сделали труженики рудника – от обушка и кайла до фигур высшего горняцкого пилотажа с механизированными комплексами.

2. Плюс творческие находки

Этим запасам угля была уготована судьба вечно покоиться под землёй. Во-первых, они лежали под речкой в предохранительном целике, во-вторых, до дневной поверхности всего, как говорится, ничего. Кто в этой обстановке рискнёт добывать уголь, тем более с помощью механизированного комплекса?! Такие бригады находятся, и уголь без каких-либо потерь полностью выдаётся на-гора.

Для горняков южного Кузбасса подобные факты стали системой.

- Иначе и быть не может, – говорил главный маркшейдер бывшего концерна «Кузнецкуголь» В. П. Приступа. – Ведь даже тогда, когда уголь еще лежит в недрах, и горюшам до него предстоит добраться, он уже стоит немало денег, израсходованных на геологические изыскания. Эта цена вовремя шахтного строительства возрастает ещё больше. Поэтому наиболее полная отработка месторождений является актуальным вопросом.

Сокращение потерь становится общенародных делом. Вот почему Государственный комитет по ценам установил штрафные отчисления за каждую тонну сверхнормативных потерь. Естественно, когда горняки стали работать в новых условиях хозяйствования, спрос за утраты особенно дорог. Горняки южного Кузбасса, а значит, и Осинников всегда придавали большое значение тому, чтобы добывать уголь с минимальными потерями. Например, в предвоенные годы, несмотря да низкий уровень механизации и несовершенную технологию, общие потери не достигали двадцати процентов. В трудные военные годы они выросли, и в 1948 году в недрах оставалось без малого 28 процентов угля.

В последующие годы в результате технического перевооружения, развития открытого способа разработки месторождений и применения передовых технологий потери в Кузбассе в целом сократились до 20,3 процента. На шахтах южного Кузбасса они были ещё ниже. Причём здесь снижались не только общие, но и эксплуатационные потери. Эта борьба велась в нелёгких условиях. Дело в том, что в своё время проектировщики из институтов «Сибгипромаш» и «Кузбассгипромаш» не заботились о полноте извлечения запасов, не думали о бесцеликовой технологии, не решали вопросы погашения брембсберговых, надштрековых и уклонных целиков. Вовсе не предусматривалась отработка запасов под руслом рек, ручьёв, под логами.

Техническое перевооружение, новые решения при раскройке полей, применение передовых технологий – вот неполный перечень тех резервов, которые горняки сегодня приводят в действие, чтобы отрабатывать месторождения:

В. П. Приступа разворачивает на столе планы горных работ шахт «Капитальная», «Абашевская». На картах и планшетах подземное хозяйство представляет собой столь сложную сеть, в которой смогут разобраться лишь специалисты.

Современная шахта – это предприятие с разветвлённой сетью подземных горных выработок при отработке одни из них погашаются, взамен готовятся новые. Иными словами, шахта – живой организм с отмирающими и вновь рождающимися «клеточками».

Вот за этим-то организмом и следят инженерно-технические работники, чтобы горняки были обеспечены угольными запасами. На планшетах несколько участков, заметно выделяющихся от других штриховкой.

- Целики ... Миллионы тонн угля покоятся в них, – отмечает Владимир Павлович. И столько времени считалось, что без них нельзя.

Этому расхожему мнению решили положить конец.

Надо освоить бесцеликовую выемку угля. Ещё совсем недавно это было новинкой, и на шахтах за неё брались с опаской. На то были основания: у добытчиков зачастую не хватало надёжной и удобной крепи, из-за чего трудно было сохранить конвейерный штрек, чтобы затем использовать его в качестве вентиляционного. На помощь горнякам пришли учёные Кузнецкого научно-исследовательского угольного института, которые создали новую, так называемую податливую крепь. Труженики Осинниковского ремонтно-механического завода освоили её массовое производство. После этого бесцеликовая технология стала применяться повсеместно. На-гора пошёл также уголь из межлавных целиков, который прежде навсегда оставался в завалах. Особенно много угля таким способом стало добываться на шахте имени 60-летия СССР.

Или взять разработку разного рода «клиньев», образующихся при диагональном примыкании лав к границам шахтного поля. Топлива там, на первый взгляд, немного, но когда подсчитали, оказалось, что потери от этого исчисляются десятками тысяч тонн. Теперь исключают и их. Столь же весомые результаты получаются в результате внедрения очистных комплексов нового технического уровня.

Было положено начало расконсервации запасов под поймами рек и другими водоёмами. Например, с помощью работников Всесоюзного НИИ маркшейдерского института опытные и исследовательские работы по отработке пойменных запасов, в частности, проводились на шахте имени 60-летия СССР. Примеров, которые свидетельствуют о том, как люди творческой мысли – инженеры и простые горняки – заинтересованно относятся к повышению эффективности своего производства, можно назвать много.

Это не случайно. В концерне «Кузнецкуголь» была разработана специальная программа развития процессов угледобычи на основе ускорения научно-технического прогресса в условиях полного хозрасчёта и самофинансирования. Дело при её реализации находится каждому инженерно-техническому работнику, какую бы должность он ни занимал. В том числе, конечно, и на шахтах Осинниковского рудника.

Назовём лишь главнейшие направления столь большой и разноплановой программы действий. Это, прежде всего повышение ответственности инженерно-технических служб ещё на стадии подготовки выемочных полей. Причём с обязательным выполнением научных рекомендаций отраслевых институтов, с которыми у горняков были самые тесные связи. Особенно с такими, как Институт горного дела имени А. А. Скочинского, Кузнецкий научно-исследовательский угольный и другие.

Или взять применение таких технологических схем подготовки выемочных столбов, которые обеспечивают комплексное решение задач по проветриванию и дегазации, а также выполнение профилактических работ по предупреждению эндогенных пожаров. Не было шахты, где бы инженерно-технические работники не уделяли ему должного внимания.

Большой эффект приносит взаимодействие горняков и работников научно-исследовательских и институтов при внедрении новой техники, о чём можно судить на примере освоения комбайнов с бесцепной системой подачи как наиболее производительной и безопасной. Сегодня с их помощью добываются многие миллионы тонн топлива. Мы побывали в одном из забоев, оснащённых столь полезной новинкой. Картина, прямо скажем, впечатляющая.

Лава, уходя в глубь пласта ровной шеренгой стоек, вытянулась на добрую сотню метров. С трёх сторон закованная в сталь механизированной крепи, она оставляла обнажённой только грудь забоя. Вот по команде машиниста в неё уверенно врезаются победитовые фрезы могучего комбайна. Как гигантский рубанок, он снимает с угольного массива одну стружку за другой. В каждой – десятки тонн дефицитного топлива.

Замечаем, что комбайн необычной конструкции. Нет, например, тяговой цепи. Да и вперёд он подаётся с непривычной скоростью. Она вдвое больше той, что приходилось встречать на комплексах, оснащённых комбайнами КШ-3М, которых ещё много на шахтах Кузбасса.

Под стать скорости и добыча. В плановом отделе шахты имени 60-летия СССР сказали тогда: 65-70 тыс. тонн угля в месяц для бригады Альберта Ассафовича Гейна, в забое которой мы побывали, – рядовой результат. На шахте имени Ленина (город Междуреченск) отличается бригада В. Ф. Кузнецова. Что же общего у бригад, забои которых разделяют десятки километров? Они применяли комбайны с бесцепной системой подачи.

Не вдруг и не сразу эта техника нашла дорогу в забои.

Вспоминаются годы десятой пятилетки, когда на шахты поступило много добычной техники. К чести машиностроителей, они за короткое время создали для всевозможных горных условий целое семейство механизированных крепей различных видов.

Но вскоре шахтёры заметили, что очистная техника прежних модификаций, которая продолжала поступать на шахты, как бы исчерпала свои возможности. Дальнейший рост угледобычи достигался лишь предельным напряжением сил. Конечно, интерес горняков к технике прежних типов заметно ослабел.

Положение осложняло и то, что многие узлы добычной техники оказывались ненадёжными. Особенно у комбайнов КШ-1КГ, КШ-3М. Большая часть их деталей преждевременно выходила из строя и не могла обеспечить горнякам желаемую нагрузку на забой.

Кроме того, комбайны не могли прорубать забой на концевых участках лав. Там приходилось оставлять солидные угольные участки, которые на шахтах «брали» с помощью взрывчатки. Как показали хронометражные наблюдения, горняки непосредственно добычей занимались от общей продолжительности смены лишь около 36 процентов рабочего времени.

Изменить это соотношение, значит, без каких-либо дополнительных затрат увеличить угольный поток. Верный путь к этому – получить более совершенные комбайны, и шахтёры вместе с сотрудниками Подмосковного проектно-конструкторского института решили модернизировать добычную технику. На помощь им пришли коллективы машиностроительных заводов – Горловского, Краснолучского.

Так в забоях появились новые комбайны. На них не было, например, тяговой цепи, с помощью которой агрегаты прежних конструкций подавались вперёд. Это существенно изменяло условия труда горняков, выросла нагрузка на забой, так как новейшие машины КШЭ с тиристорной бесцепной системой подачи благодаря другим приспособлениям теперь ходят вдоль груди забоя вдвое быстрее.

Кроме того, отсутствие тяговой цепи позволило установить в лаве два выемочных агрегата и совместить их работу. Вместе с тем, отпала необходимость проходить на концевых участках лавы прежде незаменимые ниши. Отсюда новое сокращение затрат горняцкого труда и увеличение рабочего времени комбайнов. Значит, новые предпосылки для дальнейшего повышения темпов угледобычи.

Глава двенадцатая

 

Оставляют за плечами город

Уже говорилось, что в первые годы своей истории посёлок Осиновка представлял из себя две улицы из одноэтажных частных домов. Как же он в последующие годы перерастал в город? Прямо скажем, в нелёгких условиях. И многие годы. Первый центр посёлка, а затем и города начал образовываться в 1930 году в том месте, где сегодня пересекаются улицы Ленина и Буденного. Именно здесь начали строить административное здание для рудоуправления и поселкового Совета, а затем и горисполкома. Это был двухэтажный бревенчатый дом барачного типа.

По мере развития посёлка его центральная часть перемещалась на юг. Там в 1936 году были построены первые трехэтажные жилые корпуса и двухэтажная школа. В 1940 году появилось здание, в котором разместился бывший трест «Молотовуголь», и ещё один жилой дом. Вот что писали в книге «Будущее городов Кузбасса» её авторы Г. А. Глотов и Е. Н. Перцик об Осинниках той поры.

«Строительство города в первые десятилетия происходило при отсутствии проектов планировки и без надлежащего регулирования застройки. Его первый генплан составлен в 1933 году, но застройка города до 1940 года велась очень медленно. Были построены только школа, рудоуправление, четыре жилых дома, детский сад и ясли».

В 1940 году Новосибирским отделением «Горстройпроекта» составлен проект детальной планировки центральной части города. Он не был утверждён, однако в районе Соцгорода, по этому проекту велось строительство жилых и общественных зданий. Для шахты «Капитальная-2» в 1935 году институтом «Сибгипрошахт» разработан проект планировки посёлка, по которому частично осуществлено строительство. Впоследствии строительство здесь было прекращено из-за угленосности площадки. С 1939 по 1950 годы население выросло в три раза и достигло 76 тысяч.

В 1953 году институт «Ленгипрокоммунстрой» разработал схему расселения, а в 1955 году генеральный план города с населением 100 тысяч человек.

В 1967 году «Гипрогор» разработал проект планировки Осиннико-Калтанского промышленного района и откорректировал генеральный план города. В планировочном отношении для Осинников характерны все черты угольных городов Кузбасса: размещение значительной части застройки на территориях с промышленной угленосностью, подработка части застройки, размещение жилой застройки вперемежку с промышленной, наличие при каждой шахте самостоятельных посёлков. Почти вся городская застройка размещается в долинах притоков Кондомы, ручьёв, на крутых склонах водоразделов.

Город состоит из пяти жилых районов: Центрального, Соцгорода, Северо-Восточного, Привокзального, Западного. Основным районом застройки является Центральный, расположенный на площадке второй и третьей надпойменных террас Кондомы на участке между ручьями Шурак и Гусенковым. В этом районе сосредоточено почти всё капитальное строительство города и расположен центр города. С площадки основного строительства открываются интересные перспективы на Кондому. На нижней террасе вдоль всего района заложен городской парк в комплексе со стадионом. В Северо-Восточном районе преобладающей застройкой является двухэтажная, остальные районы застроены одноэтажными домами.

С 1964 по 1966 годы в городе введено 50 тысяч квадратных метров площади государственного фонда в четырёх-пятиэтажных кирпичных домах. Новым генеральным планом учтены неблагоприятные условия, которые имеются в городе, и внесены предложения по его дальнейшему развитию и формированию.

Помимо предложений по использованию всех пригородных площадок, отвечающих градостроительным требованиям в районах существующей застройки, дано принципиально новое решение – освоение левобережных пойменных территорий Кондомы как наиболее здоровых и благоприятных по санитарно-гигиеническим условиям. Но площадка требует определённых затрат на инженерную подготовку и защиту от затопления паводками.

Основой застройщик города – Осинниковское шахтостроительное управление существует пять десятков лет. Его ветераны Михаил Сафроновнч Горохов и Дмитрий Максимович Кириллов отдали управлению добрую половину жизни. Так в 1956 году начал свою трудовую деятельность М. С. Горохов.

 - Помню, пришёл в знаменитую тогда бригаду плотников Карпа Демьяновича Некрасова, – вспоминает Михаил Сафронович. – А плотничали мы тогда на посёлке Высоком. В пятидесятые-шестидесятые годы при возведении жилищного комплекса для шахты «Капитальная-3» (ныне «Высокая») и самой шахты руководство строительством и сами строители делали всё, чтобы не было перебоев в материалах, документации. Мы в свою очередь трудились на совесть. Как тут не вспомнить Бориса Александровича Железного, тогдашнего руководителя управления, бригадира В. И. Бондаренко, умнейшего и трудолюбивого человека. Кстати, ему в том году, когда я пришёл на работу, вручили орден Трудового Красного Знамени. В те годы управление насчитывало более трёх тысяч человек. Потом стало 426 человек. До смешного доходило: чтобы провести производственное собрание, в бригадах выбирали делегатов, а проводилось собрание где-нибудь на большой полянке или лужайке, не было ещё в те времена помещения, которое могло бы вместить всех делегатов.

Надо отметить, весь жилищный комплекс и промплощадка шахты «Высокая» строились очень быстро, за каких-то восемь лет. Возвели и школу, и магазин, и баню, и пожарную часть, и хлебопекарню, и детский сад, и жильё на 10 тысяч человек, и шахту, и комбинат. А как всё продумано было! Те времена стали называть застройными.

Много лет добивались в Осинниках организации строительного треста. Однако, несмотря на все расчёты экономистов и строителей, до 1989 года в этом городу отказывали, мотивируя тем, что для треста в Осинниках недостаточный объём работ. Ну, а, как известно, он был недостаточным не потому, что нечего было строить, а потому, что не из чего и некому было строить. Но вот, наконец, в 1989 году трест был организован и с октября приступил к работе. В те дни трест переживал трудные времена – своё становление. И проблем у него предостаточно.

Хочется коснуться одной из тех проблем, над которыми билось руководство нового треста «Осинникишахтострой». В подготовительный период организации треста предусматривалось, что в его состав войдут наряду со строительными управлениями Осинниковский кирпичный завод и цех железобетонных изделий. Оба эти предприятия должны были стать основой базы треста по производству строительных материалов. Однако кирпичный завод сразу отказался входить в состав треста, мотивируя эта тем, что на заводе идёт реконструкция, оборудование изношено и поэтому необходимо сначала обновить оборудование, которое тогда было дефицитно.

В коллективе цеха ЖБИ события разворачивались ещё сложнее: сначала здесь проголосовали за присоединение к тресту, а затем отказались от этого решения. Хотя эти предприятия заключили договоры о поставке своей продукции тресту в объёмах, покрывающих его нужды, отказ был чувствительной потерей для молодого треста. В чём причина? Настроение рабочих полнее всех выразила И. Н. Брагина на собрании, посвящённом обсуждению этого вопроса:

- В цехе я работаю с 1958 года, когда в городе был ещё прежний строительный трест. И за все это время нас пять раз передавали из одного подчинения в другое, при этом нас никогда никто не спрашивал. И каждый раз мы практически теряли сразу большинство опытных работников, потому что резко падал заработок. В новом тресте сегодня нет никакой базы. Куда, нас зовут? Опять потерять коллектив и ничего не приобрести.

Как видите, в оценке преобладал горький опыт предыдущих передач и эмоциональный фактор. Начальник цеха Нина Леонидовна Горбачева оперировала более рациональными доводами:

- Знаете, сразу хочу сказать, что мы не вообще против присоединения к тресту, но нельзя спешить. В городе используется примерно 20 процентов продукции, производимой цехом. Остальная наша продукция будет идти как обменный фонд. А мы при этом имеем горький опыт, когда входили в состав СУ-6, на нашу продукцию приобретали необходимые строителям материалы и механизмы, а про нас забывали. Ведь мы напрямую не влияем на выполнение плана.

Как известно, трест был создан на забастовочной волне для увеличения в городе темпов строительства жилья, объектов соцкультбыта, промышленных предприятий и реконструкции существующих. И, конечно, одна из целей – прекратить поездки осинниковских строителей на возводимые объекты других городов. Ведь им столько пришлось отработать на строительстве; например, Киселевского завода ЖБИ, предназначенного для выпуска деталей серии ИИО4. Из них в основном монтировались детские сады, определённый круг предприятий. Ведомство – комбинат «Кузбассшахтострой» ставил вопрос так: «Кто хочет у себя в городе иметь детские сады, тот должен этот завод строить. Если не хочешь, не строй, но не получишь детские сады».

Эта «логика» уже завела нашу строительную индустрию к тому времени в тупик. Было ясно, что заводы-гиганты железобетонных изделий никому не нужны, так как расходы на транспортные перевозки значительно превышали ожидаемую экономию от индустриализации. Заводы должны быть мобильными и не гигантами. Тем не менее, такие гиганты при участии осинниковских строителей возводились едва ли не по всей области: Томусинский, Прокопьевский заводы крупнопанельного домостроения, Абагурский завод ЖБИ.

Работали даже на реконструкции Новокузнецкого и Байдаевского кирзаводов. А вот материалы для осинниковских стройплощадок с тех предприятий не получали. Обходились как могли.

Нужда опережала и перехлёстывала возможности строителей. Например, в городе в течение нескольких десятков лет не создавались предприятия по изготовлению строительных конструкций и материалов. Поэтому в Осинниках ежегодно производилось лишь 40 миллионов штук кирпича и 17 тысяч кубометров железобетонных изделий. Мизер!

Перед руководством треста в первую очередь стояла задача залечить возникший изъян, чтобы не закупать втридорога материалы где-то на стороне, в других городах области и даже региона, расходуя при этом громадные средства только на транспортные услуги.

Были и другие сложности. Например, для осинниковских строительных площадок ежегодно надо было 19 тысяч кубометров железобетонных изделий, а автомобилисты при самых благоприятных условиях – обилие горючего, запасных частей, квалифицированных водителей и т. д. – могли осилить не более 12000 «кубов» в год. Как быть? Наращивать парк автомашин? Создавать новые автоколонны? Но сколько можно!

Перспективы были тревожные. Выход был в одном – создавать собственную строительную базу. Её стоимость по ценам 1991 года определялась суммой более чем в 50 миллионов рублей.

Причём только для начала. Стали изыскивать пути быстрейшего решения проблемы. Так, в 1991 году трест заключил ряд договоров на разработку научных и перспективных проектов по использованию в строительном производстве отходов местной промышленности. Над ними работали специалисты Кузбасского и Уральского научно-исследовательских институтов.

Разумеется, стали строить базы управления производственно-технологической комплектации. Принимались и другие меры. И вот результат. В начале 1993 года труженики треста «Осинникишахтострой» подали в Комитет по управлению государственным имуществом заявку на приватизацию треста и создание на его базе акционерного общества.

Надо сказать, что предшествующий год для целого ряда строительных коллективов области был роковым: одни из них прекратили свою деятельность, другие резко сократили объём строительно-монтажных работ и потеряли часть своих коллективов. Причины, конечно, общеизвестны: общий кризис, поразивший экономику всей страны. Например, не стало Томусинского домостроительного комбината, в состав которого входило и Осинниковское стройуправление № 6. Прекратил существование один из старейших коллективов области – трест «Юргапромстрой». В такой обстановке коллектив треста «Осинникишахтострой» не только сохранил свою деятельность, но и увеличил производственные возможности по сравнению с 1991 годом.

Не вдруг и не сразу достигался этот успех. Дело в том, что при содействии своих заказчиков, в первую очередь руководства акционерной компании «Кузнецкуголь» ряда других организаций, осинниковские строители сделали всё возможное для укрепления материально-технической базы. Например, в 1992 году приобрели различной техники на 33 миллиона, рублей. Вот ещё несколько фактов. В том же 1992 году силами треста в Калтане введена установка по изготовлению бетона мощностью 70 тысяч кубометров продукции в год. Завершены работы по сдаче в эксплуатацию асфальтобетонного завода. Таким образом, они теперь ежегодно будут получать до 25 тысяч тонн асфальта и в полную силу решать вопросы благоустройства двух городов – Осинников, Калтана, ряда рабочих посёлков.

В строй действующих введены и другие объекты, которые в общей сложности потребовали уйму денег. Достаточно сказать, строители, например, получили тогда из централизованных источников свыше 130 миллионов рублей. Потом ещё несколько миллионов.

 Много это или мало? К сожалению, этого было тогда ещё недостаточно, чтобы погасить взятый в банке кредит и рассчитаться с исполнителями за выполненные работы. Если признать честно, то строители на многое размахнулись не по средствам. Им пришлось изыскивать дополнительные источники финансирования.

Вместе с тем настораживали и другие факторы. Например, в начале 1993 года заказчики задолжали тресту ни много, ни мало 322 миллиона рублей. В свою очередь трест вынужден был использовать ссуды банка, потому что не мог рассчитаться с бюджетом.

Все это в значительной мере мешало нормальной работе, в частности, нередко приводило к простоям.

- И тем не менее в такой обстановке коллектив треста решил стать акционерным обществом. Не торопился ли? Ведь акционеры живут только за счёт того, что сами наработают. Прямо скажем, не вылетите ли Вы в трубу? – спрашиваю управляющего трестом Н. С. Недорезова.

- Думаю, что нет. Мировой опыт показывает, что акционерная организация производства отвечает не только интересам государства, но и, что особенно важно, согласуется с интересами каждого трудящегося. Другими словами, акционерное общества – это, прежде всего люди, которые являются собственниками своего предприятия. Государство не вмешивается в его деятельность. Всё зависит только от того, как ты сам поработаешь, насколько прочные связи установишь со смежниками. Ведь в сегодняшней обстановке это единение необходимо.

В условиях Осинников и других городов области ни один коллектив не сможет обеспечить замкнутый цикл строительства. Например, даже наиболее мощное шестое СУ не в силах вести комплексную застройку жилых массивов. А ведь кроме жилых массивов городу нужен водовод, необходимо реконструировать очистные сооружения, продолжить прокладку теплотрасс и выполнить целый комплекс других работ. Всем этим комплексом располагает только трест. Эффективность его работы окажется тем выше, чем большим чувством ответственности проникнется каждый за успех на вверенном ему участке производства.

Сегодня, что невозможно не признать, трудовая дисциплина повсеместно резко упала, в том числе и у строителей. На рабочих местах появились пьяные, что приводит к тяжёлым последствиям. Например, в новогодний праздник пьяный кочегар разморозил систему отопления и вывел из строя технику. Предполагается, что при акционерной организации труда такой «работник» будет увольняться уже не администрацией, а самими же акционерами, которые по «милости» нарушителя лишаются значительной части прибыли.

Кроме того, учитывался и другой факт. В условиях рынка, чтобы выжить, надо больше производить у себя, нежели привозить со стороны, больше продавать, чем покупать. Только такой путь может принести успех. Именно поэтому намечено расширить производственную базу треста, причём на подручных, так сказать, материалах. Например, за долгие годы работы Южно-Кузбасской ГРЭС скопились целые горы золы. На их базе вводится в эксплуатацию производство по выпуску шлакоблоков. В цехе железобетонных изделий будут производиться блоки для блочного домостроения. Пока эти же блоки город получает из Междуреченска. Дают их там столько, сколько можно вывезти и смонтировать. Осинниковцы на эта не жалуются, но слишком уж дорого обходится продукция междуреченцев. Одни только перевозки чего стоят!

И эта ещё не всё. По просьбе коллектива треста московские специалисты отрабатывают варианты для переработки золы Южно-Кузбасской ГРЭС в аглопорит. Эта лёгкий заполнитель для формовки блоков домостроения. Значит, со временем не надо будет возить керамзит из Мысков, который тоже очень дорогой. Что же касается золы, то её хватит даже нашим правнукам.

Ват ещё один резерв снижения расходов. За один состав платформ со щебёнкой, или «вертушку», как называют строители, надо платить миллионы рублей, так как завозить щебенку приходится издалека. Как, впрочем, и песок. Разведали запасы камня рядом с городом, в районе Сарбалы и Малиновки, оценили его качества – и вот решение: построить свай каменный карьер для производства щебня и песка не только для себя, но и для продажи на сторону.

Вместе с тем наметили и другие меры, которые позволят сделать труд акционеров ещё более эффективным. Решив намеченные задачи, они будут иметь высокорентабельное строительное производство и обеспечат на акции высокий дивиденд.

Например, в прошлом вряд ли кто-нибудь поверил бы в то, что руководители предприятий Осинников будут совершать деловые поездки в столицы ведущих капиталистических держав. Теперь эта уже реальность.

Управляющий трестам «Осинникишахтострой» Н. С. Недорезов во Францию съездил в составе делегации акционерного общества по строительству кирпичного завода, использующего в своей технологии отходы углеобогащения. Возглавлял делегацию директор обогатительной фабрики «Сибирь» и председатель совета директоров акционерного общества М. Герасименко. (После возвращения из поездки М. Герасименко был убит. Причём демонстративно, в «назидание» другим хозяйственникам, которые не хотели делиться с преступниками доходами предприятий от бартера).

Осинниковские строители выступили и как один из учредителей этого акционерного общества, и как генеральные подрядчики строительства.

Такими были наметки у строителей. Хорошие, лучше не придумаешь, казалось бы.

Но на пути их реализации к 1993 году возникли новые преграды. Вот что о них рассказывает начальник управления капитального строительства городской администрации С. Ф. Бердников:

- За счёт средств Кузбасса, в там числе и Осинников возводились города и жилищные массивы в европейской части бывшего Союза. Накопившийся огромный долг не возвращён. Состояние наших кузбасских городов сейчас далеко не лучшее.

В городе сложилась критическая ситуация, вызванная отсутствием свободных под застройку территорий, несвоевременным строительством и реконструкцией инженерных сетей, отсутствием финансовых средств у предприятий и прекращением выделения правительством централизованных капитальных вложений. В результате дальнейшее строительство может быть развёрнуто на левом берегу реки Кондомы. Для этой цели был построен мост, подъездная дорога к нему, выполнены проектные работы по инженерным сетям к левому берегу реки Кондомы на миллионы рублей. Однако администрация Новокузнецкого района при поддержке областного комитета по земельной реформе не согласовывает отвод земель левобережья под строительство. И проектные работы остановлены. Для того чтобы не останавливать строительства домов, администрация города приняла решение о застройке поймы реки Шурак от ул. Победы до ул. Революции. Были проведены геологические изыскания, заключён договор с институтам «Кузбассгражданпроект» на проектные работы по разработке квартала. Резервной площадкой является район ул. Транспортная – Тобольская, на которой предполагается построить четыре пятиэтажных дама (на первом этапе). Дальнейшее строительство возможно только при сносе индивидуальных жилых домов. Лишь в Малиновке на ближайшие 10-15 лет решены вопросы застройки.

Второй проблемой, вслед за отсутствием свободных территорий для возведения жилья, стали опаздывающее строительство и реконструкция инженерных сетей. В городе и посёлках ощущается нехватка воды, тепла и электроэнергии, требуется строительство и реконструкция очистных сооружений. По этим причинам практически не развивается Малиновка. Здесь надо закончить строительство станции, теплового пункта, построить очистные сооружения, электроподстанцию, водопровод от водозабора № 1 до посёлка и другие объекты.

Развитие города Калтана сдерживается перегруженностью существующих очистных сооружений, недостатком воды. Не решены вопросы тепло- и водоснабжения посёлка Высокий.

На протяжении последних пяти лет стоит вопрос реконструкции водозаборных сооружений. Причины различные: проектные, отказ подрядной организации работать на данном объекте, отсутствие финансирования. Но только ввод дополнительной мощности головного водозабора и прокладка водоводов дадут возможность строить жилые дома в городе и посёлках и обеспечить водой существующую застройку, в противном случае жилые дама строиться не будут. Для нормального теплоснабжения и возможности обеспечивать теплом вновь строящиеся объекты необходимо закончить строительство химводоочистки ЮК ГРЭС, провести реконструкцию существующих тепловых сетей, взамен погашенных котельных построить тепловые пункты, на что уйдут годы.

В 1992 году появилась новая проблема в капитальном строительстве: отсутствие финансовых средств вследствие значительного сокращения централизованных капитальных вложений и денег у предприятий. В 1993 году эта проблема ещё больше обострилась. Для осинниковцев это катастрофа. Ни в одном из городов Кузбасса нет такого большого, как в Осинниках, количества жилья, находящегося в зонах подработки шахт, оползневых явлений, санитарно-защитных зонах предприятий. В них, согласно экспертному заключению комиссии Госстроя от 1989 года, проживает 4,5 тысячи семей.

Предприятия города не имеют возможности финансировать строительство жилья для семей, проживающих в домах «под снос». Бюджет города пуст и требует средств из областного бюджета.

А обстановка на 1995 год с жильём тревожная. Много лет ждут квартир лица, стоящие на очереди в администрации города: участники Великой Отечественной войны, инвалиды труда и другие. Очередь насчитывает 1340 человек, а последний дом для этой категории людей сдан в 1989 году. Три года по различным причинам не строится жилой 60-квартирный дом для участников войны.

В 1993 году строительство велось на средства предприятий города. Поэтому квартиры принадлежали им.

Стало ясно, что если правительство не поддержит социальную сферу Кузбасса, не вернёт долг, за счёт которого в прежние годы были отстроены города в европейской части СССР, то наши жители будут обречены на жалкое существование в старых лачугах без воды и тепла.

Глава тринадцатая

 

По узкой тропинке в рынок

Сегодня Россию, будоража воображение, изо всех сил «ведут» в рыночную экономику, видя в этом едва ли не панацею от всего и вся. Причём утверждается, что рыночной экономике альтернативы нет. Будущее покажет, так ли это. А пока определим по словарю русского языка, что такое «рынок». У него, оказывается, два понятия. Первое: место розничной торговли под открытым небом или в торговых рядах. Второе – сфера товарного обращения, товарооборота.

Оба подходят к этой главе, в которой будет рассказано о том, как развивались рыночные отношения в Осинниках и что они представляют из себя на 1995 год.

Как отмечалось в начале, первыми организаторами торговли в наших краях были купцы. Потом наступили иные времена. Нет особой необходимости рассказывать о том, как изменялись вместе с ними формы торговли. Шагнём сразу в 1938 год, когда посёлок Осиновка был преобразован в город Осинники.

Тогда на 25 тысяч населения имелось 14 магазинов, объединённых в систему «Осинторг». Восемь из них были продовольственными, три – смешанными, остальные три предлагали покупателям промышленные товары. На все магазины 25 продавцов. Продовольственные магазины холодильного оборудования не имели, и для храпения скоропортящихся продуктов в тёплое время года заготавливали зимой лёд.

Продовольственная база – деревянное полуподвальное помещение общей площадью 460 квадратных метров – размещалась в районе нынешнего погрузочно-транспортного управления. На левом берегу Кондомы было овощехранилище на 150 тонн продуктов.

В 1942 году для улучшения снабжения горняков и членов их семей продуктами питания при тресте «Молотовуголь» был организован специальный отдел рабочего снабжения, или коротко – ОРС, из «Осинторга» ему передали 13 магазинов. Отметим при этом, что в 1943 году в Осинниках, кроме того, был создан и ОРС управления новых шахт для обслуживания шахтостроителей. Просуществовал он до января 1950 года, когда влился в ОРС «Молотовуголь», переименованный впоследствии в ОРС «Осинникиуголь».

В каких же условиях создавался этот ОРС, который усилиями своего коллектива со временем стал одним из лучших в системе торговли всей страны?

Вот что рассказывает о тех временах Афанасий Максимович Белоконов, бывший начальник сельскохозяйственного отдела продорса, директор подсобного хозяйства № 4 треста «Молотовуголь»:

- До Великой Отечественной войны я работал в Белгородской области председателем колхоза имени С. М. Будённого. Хозяйство было крепкое, люди жили хорошо. Все запланированные поставки государству сдавали своевременно и без напоминаний из райцентра.

Началась война, и я ушёл добровольцем на фронт.

Под Смоленском меня тяжело ранило, а в феврале 1942 года выписали из госпиталя, и стал я инвалидом. Домой ехать нельзя: в это время моя родная земля была полностью оккупирована немецкими войсками. Вспомнил, что в Осинниках живут знакомые, и приехал к ним в гости. Город понравился, устроился работать на шахту № 9. Но горняк из меня не получился. Помню, вызвал меня секретарь горкома партии Дудкин и сказал: «В городе организуется подсобное хозяйство – быть тебе начальником сельхозотдела продорса».

Согласился. Не скрою, сначала небо с овчинку показалось. Работая на шахте, я, например, иногда ходил в кино, а здесь вообще лишился отдыха. В городе уже функционировало 16 подсобных хозяйств, и нужно было их централизованно обеспечивать семенами и сельскохозяйственным инвентарем.

В 1943 году вокруг Осинников все склоны гор были раскопаны вручную. По просьбе руководителей города эту трудоёмкую работу выполнили школьники и домохозяйки. Горняков к сельскохозяйственным работам не привлекали. Им и так доставалось с лихвой.

Сельскохозяйственный отдел с помощью школьников и домохозяек стал выращивать овощи. Их хватало для населения, а излишки шли на корм скоту. Организовали и рыбное хозяйство в городе Чаны Новосибирской области. Свежая рыба появилась на торговых прилавках города.

Посетили Семипалатинскую область и организовали филиал сельхозотдела по заготовке арбузов для осинниковцев. Излишки даже отправляли в другие города.

В послевоенные годы для нужд города был создан совхоз «Партизан», и А. М. Белоконов стал по совместительству его директором. Потребовалось срочно возводить помещения, чтобы содержать и выращивать поголовье крупного рогатого скота. Строительных материалов не было, но выход из критического положения нашли. Выписали лесосеку, договорились в Мысках насчёт распиловки древесины на брус, плаху, горбыль, и стали возводить помещения. Оперативно построили два коровника, три птичника, два свинарника.

Головное управление совхоза находилось в районе нынешней школы ДОСААФ. Здесь были кузница, котельная, склад горюче-смазочных материалов, тёплый гараж для 14 автомобилей, токарный цех. Своими силами ремонтировали тракторы и автомобили. Совхоз обеспечивал мясом и молоком население города. Цены на продукты были невысокими.

В начале 50-х годов по решению Совета Министров СССР ОРСу отошло подсобное хозяйство, которое находилось в районе станции Осман. В хозяйстве было 150 коров. Скотные дворы оказались в запущенном состоянии. За помощью обратились к руководителям треста «Молотовуголь». Для ремонта помещения они выделили три вагона плах и два вагона долготья. За месяц скотные дворы были отремонтированы, и коровы перезимовали в хороших условиях. Летом скот находился на выпасах возле деревни Пантелеевка. Молоко кипятили и раз в сутки во флягах доставляли на станцию Мундыбаш. Здесь оно загружалось в вагон и доставлялось по железной дороге в Осинники. И вновь в выигрыше оказалось население города.

Приходилось только удивляться находчивости работников совхоза и отделения станции Осман. В те годы для хранения молока не было холодильников. Тогда в Османе нашли родник, прокопали от него канавку, и холодная вода стала поступать в специальную ёмкость, в которую загружали фляги с молокам. Над естественным холодильником построили избушку, и сохранность молока была стопроцентной.

Кроме мяса, молока, овощей и рыбы ОРС продавал населению телят. Многие горожане выращивали из них продуктивных коров и уже не пользовались услугами совхоза. Все была направлено на то, чтобы люди не бедствовали с продуктами. Например, старожилы помнят, что в Тайжинке был огромный фруктовый сад. Сейчас на этом месте растут тополя да кустарник. Обидно, что труд людей старшего поколения бесследна исчез. Совхоз существовал да 1962 года. После правительственных указаний и модных в то время объединений он был расформирован, ликвидирован и сельхозотдел продорса.

Благодаря усилиям людей, подобных А. М. Белоконову, труженики ОРСа «Осинникиуголь» со временем стали среди работников торговли Кузбасса одними из лидеров. Интересная деталь. Издавна так заведено, если в бывшем концерне «Кузнецкуголь» (ныне – угольная кампания «Кузнецкуголь») надо было обслужить какое-либо мероприятие, за помощью обращались только в Осинники, хотя и в Новокузнецке, где расположен административный аппарат кампании, немало своих торговых учреждений. И никогда не ошибались. Осинниковцы выставляли на прилавки такие продукты как копчёности, соки, напитки, консервированные овощи. И все своего производства.

Разнообразными блюдами привлекали внимание покупателей и столовые. Они, например, предлагали деликатесы, приготовленные из мяса, полученного с орсовской свинофермы. Кстати, его ежегодно производилось столько, что хватало общепиту кормить горожан целый месяц.

В официальных документах эти источники именовались «децентрализованными поставками». Всего два слова, однако за ними большое содержание. Толька за одиннадцатую пятилетку они позволили ОРСу получить дополнительных продуктов на 22 миллиона рублей. На одиннадцать с половиной миллионов рублей выпущено всевозможных изделий из местных продуктов в цехах самого ОРСа.

Столь же успешно обстояли дела у тружеников ОРСа в последующие годы, хотя это было нелегко. Сказалось, в частности, то, что Осинники со стотысячным населением растянулись на 64 километра. Значит, большая часть людей живёт разрозненно, в небольших посёлках. Из-за этого надо было содержать свыше восьмидесяти магазинов и сорок четыре столовые. При иных обстоятельствах их можно было бы иметь вдвое и даже втрое меньше.

Отсюда ряд проблем. Осложнялась поставка продуктов, для их хранения надо иметь больше помещений, оборудования, в частности, холодильников. Иначе как обеспечить сохранность запасов?

Но специфика города и в том, что живут в нём главным образом люди тяжёлого физического труда – горняки. Им требуется не только высококалорийное, но и разнообразное питание. Причём круглосуточно, так как шахты работают без перерыва.

Значит, в таком же режиме надо трудиться и работникам ОРСа, особенно тем, кто связан с общественным питанием. Они также встают с первыми огнями и спешат в столовые, буфеты, чтобы горняки в забое были сытыми. Поэтому намного выросли возможности ОРСа. Этот рост лучше подтвердят цифры. Если в 1970 году товарооборот составил 40 миллионов рублей, то потом вдвое больше – свыше 93 миллионов ...

В Осинниках эти перемены в значительной мере связывают с Михаилом Алексеевичем Парамзиным. Когда-то он хотел стать шахтёром и уже учился в Кемеровском политехническом институте, но война не только оставила след на позвоночнике, но и изменила дальнейшие планы. В 1972 году ему предложили возглавить ОРС. Сказали только при этом: «На увеличение фондовых поставок не рассчитывайте. Главное сейчас – максимально использовать нецентрализованные источники».

Превращение ОРСа из торговой Золушки в лидеры соревнования шло медленно и незаметно. Михаилу Алексеевичу приходилось решать много задач с массой неизвестных. Но он ухватил самое главное звено – кадровое, Это закономерно. Надо строить различные цеха, производства – где взять специалистов? Прибывает новая техника – нужны слесари. Задумал освоить выпуск дефицитной продукции – требуются не просто специалисты, а высококвалифицированные мастера.

Уже в первые годы работы начальником орса у М. А. Парамзина выработалось своего рода чутьё на деловых людей. В иных местах, если сорокалетнего назначали на руководящую должность, раздавались шепотки: «Молод ещё, не рано ли». В ОРСе поступили по-иному. Недавнему новичку могут предложить ответственный участок производства: руководить цехом, базой или магазином. Не скрывали от него, что на первых порах придётся трудно, что частыми, например, будут дальние и длительные командировки. «Как иначе мы изыщем новое оборудование и освоим для города нужное дело?»

Главное, что характеризовало работу ОРСовских специалистов, – это настойчивость и целеустремлённость. Вот лишь один пример. Не секрет, что мясных продуктов, выделяемых централизованным путём, никогда не доставало. Значит, их надо находить на месте. Попытки в этом направлении делались давно. В частности, при столовых держали свиней, скармливали им пищевые отходы. На первый взгляд, вроде хорошо, но оказалось невыгодно: ОРС оброс десятками свиноферм, от которых было больше хлопот, нежели мяса. Потом вместо мелких свинарников создали одну крупную механизированную ферму. Подобрали для неё заинтересованных специалистов – заведующего В. А. Абрамова, зоотехника В. Д. Березникову и других. Дела они повели так, что ферма со временем превратилась в высокоэффективное подсобное хозяйство. Приходилось нелегко. Особенно поначалу: много хлопот доставляли корма. Земли под пашни ОРСу выделили истощённые, большей частью на буграх. Высоких урожаев там не жди. Как быть? Стали собирать у горожан пищевые отходы, и они в общем рационе животных заняли значительную часть.

Коренным образом переделали ферму. На ней всегда свежая вода, для обогрева помещения смонтирован калорифер, оборудована приточно-вытяжная вентиляция. Многие процессы, например приготовление кормов или уборка помещений, механизированы. Самих животных разбирали по возрастным группам.

Надо ли удивляться тому, что среднесуточный привес животных стал достигать 530 граммов вместо 400 по общепринятой норме. ОРСовские животноводы ежегодно продавали горожанам для откорма до тысячи поросят или четвёртую часть того поголовья, что закупалось населением области от всех бывших угольных ОРСов Кузбасса.

Конечно, не одним мясом живёт человек Его полноценное питание, особенно в Сибири, немыслимо без овощей, фруктов, ягод, картофеля. И работники ОРСа делали всё, чтобы горожане всегда могли приобрести в магазинах огурцы, свежий лук. Даже зимой они продолжительное время торговали, например, свежим виноградом, закупленным в Узбекистане. Кроме того, в южных краях закупали первосортные яблоки. Осинниковцы практически не знали перебоев со свежими фруктами. Украина, Молдавия, Кавказ, Средняя Азия – всюду ездили работники прилавка, чтобы сполна обеспечить горняков продуктами питания. Устанавливали там связи, договаривались с поставками, изучали передовой опыт, приобретали оборудование. В свою очередь отгружали в те края излишки местной продукции. В частности, за среднеазиатский виноград – сибирскую картошку. В выгоде были обе стороны. Например, в Осинниках потребление фруктов тогда выросло вдвое.

Да только ли фруктов! В городе рыбы реализовывалось на двадцать два процента больше, чем в среднем по области; на шестнадцать литров больше среднеобластного уровня приходилось на каждого жителя фруктовых вод и других безалкогольных напитков. Только в осинниковских магазинах можно было купить, скажем, варенье из чёрной смородины, облепиху, протёртую с сахаром, или консервированный щавель. Работники ОРСа вырабатывали в своих цехах продукцию более пятидесяти наименований. Её хватало не только для своих горожан, но и для гостей. Давно было замечено, что из Осинников без покупок мало кто уезжал. В самом деле, как удержаться от искушения, чтобы не купить аппетитно закопчённую курицу или банку консервированных яблок. И цены по тем временам на них были незначительные, по карману каждому.

Главная заслуга работников продовольственного ОРСа состояла, пожалуй, в том, что они не просто обобщили и приспособили к местным условиям опыт, накопленный лучшими торгами страны по использованию и переработке децентрализованных источников, но и во многом приумножили его. Для этого желания, конечно, мало. Нужны были инициатива и настойчивость.

Кому не знакома вот такая картина. Сентябрь. Магазины, торговые палатки, лотки прямо-таки забиты дарами природы. А между тем отовсюду – из Средней Азии, Кавказа, из местных колхозов и совхозов – продолжали прибывать железнодорожные вагоны, заполненные не менее аппетитными овощами и фруктами.

Но вот осенний рог изобилия начинал скудеть. Что скрывать, через месяц-другой на прилавках магазинов едва ли не во всех городах области оставались изрядно надоевшие консервы да в лучшем случае сухофрукты. Надо сказать и о другом. К сожалению, во многих местах ещё запаздывали с реализацией населению овощей и фруктов, и они шли в лучшем случае на корм скоту, а большей частью на свалку.

Было так в своё время и в Осинниках. Но в ОРСе нашлось немало деловых людей, которые решили положить этому конец. Им предстояло выполнить много дел, так или иначе связанных со строительством новых и реконструкцией цеховых производств.

Именно поэтому прежде всего надо было укрепить строительную группу, чтобы она была в силах воплотить замыслы в конкретные объекты. Например, в те же цеха. Это удалось, и стройгруппа в ОРСе стала важнейшим участком производства. Укомплектованная опытными столярами, плотниками, слесарями, штукатурами, она была способна выполнить все поставленные перед ней задачи. Поэтому часто звучало в различных отчётах и других официальных документах: «Построено хозспособом», «Сделали своими силами».

Заслуга в этом в равной степени принадлежала как стройке, так и её непосредственным руководителям, например заместителю начальника ОРСа по общим вопросам М. С. Олива.

Среди таких новостроек – цех по переработке и консервированию овощей и фруктов. Думается, нет необходимости рассказывать обо всех трудностях, которые возникали при его сооружении. К сожалению, в Кемеровской области подобных производств не оказалось.

Подмосковье, Кавказ, Молдавия – всюду посланцы ОРСа изучали новое для них дело и вместе с тем приобретали оборудование. Ко всему увиденному добавляли, исходя из местных условий, что-нибудь своё.

Вдумчивого заботливого человека подобрали на должность руководителя нового производства – Л. Г. Юбко. Юной девушкой она приехала в Осинники после окончания Махачкалинского политехнического техникума. Работала технологом на овощной базе и заочно училась в Московском институте пищевой промышленности. Побывала на многих консервных заводах, присматриваясь ко всему, что можно перенять и внедрить у себя. Забегая вперед, скажем, что при её непосредственном участии в цехе монтировались поточные линия по переработке овощей и осваивалось новое производство.

Цех позволил решить ещё одну проблему. По предложению Л. Г. Юбко решили закупать у местных садоводов-любителей – а их свыше восьми тысяч – овощи и ягоды, чтобы перерабатывать в орсовском цехе.

Как выяснилось, цех вскоре начал помогать не только хозяйкам «сервировать» их обеденные столы, но и ... железнодорожникам: прежде эти продукты доставлялись в город с разных концов страны, теперь нужда в таких перевозках отпала. Кроме того, раньше из Осинников ежегодно отправлялось на консервные фабрики свыше сорока вагонов стеклотары. Теперь же банки потребовались самому ОРСу.

В выигрыше оказались и самые маленькие горожане, для которых в цехе организовали кондитерское производство. Для начинки и оформления его продукции – а он выпускал свыше двадцати наименований – использовались не привозные джемы и консервированные фрукты, а собственные.

Точно так же хозяйственным способом создавался коптильный цех. Началось с того, что недостаток в мясопродуктах в ОРСе задумали восполнить рыбой. Но она поступала в узком ассортименте, главным образом свежемороженая и не всегда пользовалась спросом у населения. Иное дело, если её предложить, скажем, копчёной или жареной. Но для этого нужен специальный цех. Построить его оказалось не простой задачей. Например, нигде не оказалось нужного проекта, так как подобным производством ещё никто не занимался.

С помощью московских институтов подготовили индивидуальный проект. Туго было со средствами, но изыскали и их, и цех дал первую продукцию. Вскоре он достиг проектной мощности – ежедневно перерабатывал две тонны рыбы. Дальше – больше. Решили коптить даже курицу. И это пришлось начинать с нуля. Перечень производственных помещений, построенных инициативным способом, можно продолжить. Например, цехом безалкогольных напитков, оснащённым современными механизмами и автоматами.

Немало хорошего было и в работе ОРСа «Осинникиуголь» по торговле промтоварами. Например, для успешного выполнения плана товарооборота коммерческой службой ОРСа и руководителями предприятий проводилась значительная рабата по выборке выделенных фондов, изысканию дополнительных ресурсов и организации торговли.

Для более полного удовлетворения покупательского спроса населения города на товары народного потребления приобретались товары по децентрализованному закупу, для чего работники ОРСа выезжали на ярмарки, организуемые торгпосредконторой, и по свободному закупу. Устанавливались контакты с кооперативами и лицами, занимающимися индивидуальной трудовой деятельностью.

Для пополнения недостающего ассортимента трикотажных и швейных изделий надомниками ОРСа изготовлялись товары на многие тысячи рублей, был расширен швейный цех ОРСа, изделия которого пользовались повышенным спросом у населения. В товарооборот пускались товары народного потребления, что производились школами, училищами и предприятиями города.

С каждым годам увеличивался объём комиссионной торговли, большое внимание уделялось в ОРСе активным формам торговли. Так, на весенне-летний период открывались тачки мелкой разницы, к праздничным датам приобщалась проведение ярмарок, проводились выставки и расширенные продажи товаров.

В магазинах обновлялись вывески распорядка работы, информационные уголки, заменялось устаревшее оборудование. Тем самым улучшался показ товаров, с помощью местной типографии изготовлялись красочные ценники. Но в годы перестройки и последовавших за ней экономических реформ многое пошло прахом. Например, громадный ущерб нанесла преступная антиалкогольная кампания, которую развернули в 1985 году. Боже, что тогда творилось у тех немногих магазинов, которым разрешили торговать ликёроводочными изделиями!

Потом последовала резкая нехватка товаров, особенно продовольственных. Все стало выдаваться по талонам. Даже спички и папиросы с сигаретами. Выпиваешь ты или нет, но талоны на одну бутылку водки и на две вина на месяц можешь получить. Для особых случаев – свадьба или похороны – эта норма увеличивалась. Город наполнялся всевозможными слухами, сплетнями. И чем острей становился дефицит, тем больше домыслов, Их пик, пожалуй, пришёлся на конец марта 1991 года. А отсюда и результаты.

 Слухи о том, что промышленные и продовольственные товары накануне новых цен – их ожидали с начала апреля – специально задерживали на складах, оказались беспочвенными. Но когда второго апреля автор этих строк прошёлся по ряду магазинов Осинников, то невольно подумал, а не готовятся ли они ... к ремонту. На полках и стеллажах было так пусто, что в некоторых местах их за ненадобностью сдвинули в сторону ...

- А что делать, если товарной массы нет, – только и сказала по этому поводу экономист горторготдела Любовь Андреевна Валько.

Управляющая Осинниковского отделением «Кузбасспромстройбанка» Людмила Афанасьевна Чащина добавила:

- За десять дней, предшествующих апрелю, денежный товарооборот возрос в городе ровно в десять раз, так как оба ОРСа, промышленный и продовольственный, а также все предприятия, располагавшие хоть какими-то товарами, выставили их на прилавки, чтобы не допустить ненужных слухов об их припрятывании.

И покупатели брали штурмом решительно всё. В магазинах зачастую не оказывалось даже соли, в ряде мест – хлеба. Так что в этом смысле ОРСам приходилось тогда начинать практически с нуля.

Естественно, возникал вопрос «Как быть дальше?» Положение дел осложнялось тем, что исполком областного Совета народных депутатов своевременно не сообщил, какие фонды выделяются Осинникам, и в городе не знали, на что можно рассчитывать. Да и откуда быть им, этим товарам, если экономические связи, налаженные в прошлом между различными регионами страны, были нарушены.

В такой обстановке городские власти и коллективы ОРСов пошли, пожалуй, по единственно верному пути: стали устанавливать прямые связи с поставщиками товаров, предлагая им свои. Например, представители продорса «Осинникиуголь» во главе с их начальником М. А. Парамзиным побывали на всесоюзной торговой ярмарке, что помогло пм укрепить деловые связи с рядом поставщиков тех или иных продуктов, особенно мяса.

Последовали новые потрясения. И не случайно. Торговля стала зеркалом хаоса, воцарившегося в стране. Пик количества принятых руководством России законодательных актов приходился на четвёртый квартал 1991 года. К тому времени относится и Указ Президента о коммерциализации торговли. Проехались тогда по Кузбассу представители областной администрации и поставили задачу: к 1992 году провести коммерциализацию. Практически это означало: поделить балансы ОРСов между всеми торговыми предприятиями, каждому магазину открыть в банке свой счёт, начать самостоятельное ведение хозяйства.

ОРСы распались. Первыми коммерциализацию ощутили покупатели на окраинах города: там магазины либо совсем закрылись, либо их ассортимент был сокращён до минимума: продавать дешёвый товар стало невыгодно. А тут подоспел новый документ – о либерализации цен, который был воспринят всеми однозначно – как разрешение повышать их. На ценниках замелькали нули. Некоторые товары подорожали в тысячи раз. Однако к этому приложила руку не только торговля. Транспортные услуги, ставки банковского кредита и налоги заняли солидную долю в цене, товара.

Объём товарооборота в городе резко сократился, что было ярким свидетельством снижения покупательской способности населения. Магазины стали затовариваться продукцией. Осознав трагичность ситуации, продовольственные малорентабельные и убыточные магазины города объединились в торгово-коммерческое предприятия (ТКПП) «Осинники». В результате этого им в определённой степени удалось сократить издержки.

Новое постановление правительства Российской Федерации от 13 сентября 1992 года «Об упорядочении практики торговых надбавок» подкосило снова. Вернее, предоставило право сохранять или отменять уровень торговых надбавок органам областного управления. Областная администрация приняла решение ограничить торговую надбавку до 25 процентов. Расчёты, сделанные в ТКПП «Осинники», показывали: двадцати пяти процентов для оплаты издержек обращения, структура которых основательно изменилась, будет недостаточно.

Товар приходилось закупать в близлежащих областях и вывозить своим транспортом – возросли расходы на горючее. Отпуск товаров поставщики производили только после того, как будет предоплата. Поэтому приходилось брать кредит в банке, услуги которого для ТКПП «Осинники» ежемесячно обходились в миллионы рублей.

Постоянно росли тарифы на все виды услуг, которыми пользовались торговые предприятия. В 1992 году в 9,2 раза увеличили плату за электроэнергию, за водоснабжение – в 31,3 раза, за технологическую связь – в 29 раз, за телефонную связь – в 37 раз, за профдезинфекцию и вывозку мусора – в 40 раз.

Один час использования заказного автотранспорта обходился работникам торговли уже в тысячи рублей. А содержание детского сада, расходы которого в квартал составляли громадные суммы. А отчисления на социальное развитие! Без этого не обойтись.

Продовольственная база, единственная в городе, отошла к бывшему ОРСу «Осинникиуголь», теперь именуемому Торгово-коммерческим производственным предприятием «Осинники».

- Раньше, – рассказывает заведующая фруктохранилищем продовольственной базы Г. Д. Епифанцева, – на первое января у нас лежало по 800 тонн яблок.

Галина Дмитриевна работает здесь много лет, поэтому имела возможность сравнить и высказать свою точку зрения:

- Конечно же, и работать было намного проще. Поставщики в принципе были одни и те же: снял трубку, позвонил, приехал, отгрузил. Кушайте на здоровье! Нельзя сказать, что прежние наши связи распались самопроизвольно, нет. От многих поставщиков нам пришлось вполне сознательно отказаться: встали на пути таможенные барьеры, пошлины, во много раз возросли тарифы.

Молдавия долго питала наш город яблоками, Грузия – цитрусовыми. Даже с тех пор, как бартер захлестнул рынок спроса и предложения, связи пытались всеми силами сохранить. А стоило это немалых усилий, потому как за фрукты требовали и лес, и уголь, и швеллер, и многое другое, чего город просто-напросто не производил. Да ещё в таком количестве! Несколько проще с углём – сырьё всё-таки местное. Вот и разъезжали работники торга да базы по предприятиям.

Рынок побуждал к поиску. И его ни руководители базы, ни руководители ТКПП «Осинники» не прекращали. Те, кто имеет хорошие связи с надёжными поставщиками, не очень-то спешили раскрывать свои карты. Скорее наоборот: конкуренция – дело не шуточное, особенно на начальном этапе вхождения в рынок. Поэтому свои секреты держали в тайне. И всё-таки осинниковцам посчастливилось приоткрыть одну из завес: им удалось выйти на весьма респектабельную компанию, связанную деловыми контактами с Великобританией.

Осинниковцев встретили приветливо – но не это главное, а то, как быстро и слаженно прошёл процесс заключения договора, насколько чётко была организована отгрузка, как беспрепятственно были пропущены вагоны через все барьеры. Целая мехсекция (а это четыре вагона) импортных апельсинов прибыла в Осинники в последних числах декабря 1992 года. Начальник овощного отдела ТКПП «Осинники» Э. Г. Скобцова сожалела: «Пораньше бы! Детишкам в подарки». Хотя ничего страшного: во всех магазинах к фруктовым прилавкам выстроились предновогодние очереди. Так встретили 1993 год.

Круглосуточно перед праздником работала база: по одному вагону ежедневно отгружали цитрусовые. Выезжали даже торговать на предприятия. Часть груза отправили в Таштагол и Алтайский край, с которыми издавна существовали взаимовыгодные договоры. Из Алтайского края город получил мясо.

Развал сложившейся системы ОРСов, торгов привёл к тому, что повсеместно, в том числе и Осинниках, появилась масса людей, ничего не производящих, а лишь занимающихся перепродажей тех немногих товаров, которые выпускали другие. Сами себя эти люди именовали коммерсантами, предпринимателями, а в народ, – перекупщиками или ещё точнее – спекулянтами. Таким образом, была нарушена естественная логика формирования рыночных отношений. Производители товаров так и остались монополистами, а между ним и покупателями встали перекупщики.

Покупатели оказались в проигрыше, у них не было выбора: берите, что есть и за такую цену, которую предлагают, «договорную».

Вместе с тем в торговле происходили и положительные изменения. Например, возникали частные магазины. Среди них первый – магазин «Эдельвейс», владельцем которого стала Ирина Владимировна Ерёмина. Вот история его возникновения. Прежде Ирина работала продавцом книжного магазина. И вот однажды, зайдя в магазин, я не застал Ирину на её привычном месте. Её подруги подсказали, что она создаёт собственное «дело». Значит, здесь работать больше не будет. Если откровенно, я легко представлял свою давнюю знакомую именно здесь, за книжным прилавком. Зная её наклонности, мог видеть её, скажем, экскурсоводом в какой-нибудь картинной галерее, но коммерсантом, предпринимателем – нет, не представлял. Да и по первой своей профессии она была весьма далёкой от какого-нибудь дельца – техник-строитель.

И, тем не менее, это был факт: Ирина Владимировна решила заняться частным предпринимательством и открыла первый в Осинниках частный магазин. И название ему задумала дать под стать своей поэтической душе – «Эдельвейс». Впрочем, в официальных документах, например, при регистрации в местном горисполкоме, её магазин именуется иначе – торгово-посреднический центр. О его первых шагах я тогда рассказывал на страницах областной газеты «Кузбасс». Помнится, в заключение своего короткого повествования высказал надежду, что «Эдельвейс» приживётся на осинниковской земле и станет на ней таким же украшением, как украшает горные вершины цветок эдельвейса.

Впрочем, у истоков первого в городе торгово-посреднического дома стояли и другие люди.

- Для нас всё началось с того, что было решено занять каким-нибудь делом инвалидов и надомников и дать им возможность подзаработать, – говорит председатель ассоциации предприятий Осинников А. Н. Кытманов. – Возникла мысль наладить в городе выпуск товаров народного потребления. Мы приобрели ткань, и вот надомники приступили к делу. А тут другая проблема: как реализовать эти товары. Не идти же инвалиду со своими товарами на «толкучку», а с государственных магазинов потребуют патенты, которые у инвалидов не всегда имеются.

Выход правлению ассоциации как раз и подсказала Ирина Владимировна: «Давайте организуем магазин». Надо сказать, что они к этому времени присмотрели в одной из городских «девятиэтажек» две заброшенные комнатёнки. Впрочем, какие эта комнатёнки! Просто небольшие помещения для лифтерши и закуток для детских колясок, которые оказались для квартиросъёмщиков ненужными. Привели их в божеский вид.

Вот так и появился магазин, конечно, с благословения местного горисполкома и помощью ассоциации промышленных предприятий. Молодым предпринимателям всё приходилось делать самим: убирать помещения, заниматься организацией и раскладкой товаров. Рабаты была хоть отбавляй.

Но своим начинанием Ирина была довольна. Очень скоро они значительно расширили ассортимент товаров, так как заключили договоры с местными умельцами, которые доставляли различные сувениры. Кроме того, устанавливались связи с предприятиями и кооперативами.

- Есть у нас и такая задумка: помогать школам, городскому Дому пионеров и станции юных техников в реализации поделок, изготовленных школьниками. Хочется выйти и на более капитальные связи: с другими городами и даже – а почему бы и нет – республиками.

Прошло полгода. Что нового в «Эдельвейсе»? Снова иду в гости к Ирине Владимировне. Так уж случилось, что к магазину подошёл минут за пятнадцать-двадцать до его открытия. У дверей уже толпились покупатели. Были и те, кто пришел с мыслью предложить свои товары.

Выходит, цветёт «Эдельвейс». В положенный час двери открываются. Вместе со всеми захожу в магазин. Мне, привыкшему к пустым полкам других осинниковских магазинов – да только ли осинниковских! – на всё пришлось смотреть широко раскрытыми глазами. До того много здесь того, о чём мы тогда только мечтали. Такай ассортимент лично мне был знакам, пожалуй, только по цветным фотоснимкам, что публиковались в журналах с рассказами о зарубежных универмагах. Вещи все новые, большей частью импортного производства. Цены, конечно, соответствующие.

Подходили люди, предлагая новые товары, – за день приходило до двадцати человек. По цене идёт самый настоящий торг: ведь каждой стороне хочется оказаться в выигрыше.

Чтобы не мешать торговле, беседуем с Ириной Владимировной в её подсобном помещении, которое служит и складом, тоже забитым такими товарами, а которых я, честно говоря, и думать-то давно забыл. Ну кто из нас, скажем, видел тогда в обычном магазине крабов, консервированных в собственном соку?

Здесь же шоколад, всевозможные промышленные товары, другие дефициты. В глазах рябило от изобилия. Замечаю, в углу штабелями сложены электроплитки.

- Ирина, в городском универмаге цена ей вдвое больше, – говорю владелице магазина.

- Знаю. – Нам эти электроплитки привезли издалека, цену назначили сами предприниматели.

Вот так и началась конкуренция между частной и государственной торговлей. Конкуренция здоровая, что шла на пользу делу. Отмечу при этом, Ирина Владимировна внимательна следила за тем, чтобы не давать ходу товарам сомнительного происхождения. Во-первых, дорожит честью своего предприятия и, во-вторых, чтобы не конфликтовать с Уголовным кодексом. Скажу и другое, сотрудники ОБХСС в её магазине тоже были нередкими гостями.

Ну а теперь о том, откуда такое изобилие товаров, в том числе и импортного производства. Дело в том, что Ирина Владимировна вместе со своими помощниками реализовала свой замысел, то есть установила связи со многими республиками страны.

Из Прибалтики поступал трикотаж, из Азер6айджана – меховые изделия, в частности, цигейковые шубы. Товарооборот «Эдельвейса» с двухсот-трёхсот рублей в первые месяцы работы возрос в тысячи раз. Начинающие предприниматели мечтали о ещё больших суммах.

Но не надо думать, что в «Эдельвейсе» всё было гладко, нет оснований для забот. Увы, проблем тоже немало. И возникали они зачастую в самых неожиданных местах. Так, с приближением рыночных отношений всё больший размах приобретала торговля по бартеру: многие предприятия старались реализовать свою продукцию именно по бартеру. А что мог предложить «Эдельвейс», у которого нет ни леса, ни угля. Кое с какими поставщиками связи порвались. Одна из забот частных предпринимателей – как расширить площади для торговли, изыскать которые в Осинниках не так-то просто. Как бы то ни было, но все эти проблемы решаются.

Глава четырнадцатая

Город для себя

В предшествующих главах главным образом рассказывалось о том, как Осинники превращались в один из промышленных городов Кузбасса. Но вместе с тем Осинники славятся своими учебными заведениями, учреждениями культуры, неплохо отлаженной системой здравоохранения, то есть всем тем, что делает нашу жизнь современной, со всеми её достоинствами и недостатками. Расскажем лишь о том, как осинниковцы учатся и что делается в городе для укрепления их здоровья.

1. Ребячья республика

Для начала несколько цифр. К 1995 году в городе действовало 51 учреждение образования, в том числе 22 общеобразовательных школы, в которых обучалось 11528 учеников, две школы для детей с дефектами умственного развития, две вечерние школы, а также спецучилище и внешкольные учреждения. Ежегодно осинниковские школы выпускают в среднем около 500 учащихся. Занимаясь производительным трудом, школьники производят товары народного потребления, среди них столярные и швейные изделия. У каждого из этих учебных заведений сложились свои добрые традиции. Взять, к примеру, профтехучилище № 45, организованное в 1952 году. Готовя шахтёрские кадры, его коллектив снискал в области добрую славу.

Его выпускники – а их уже около десяти тысяч – стали мастерами своего дела, удостоены многих знаков трудовой доблести, а выпускнику 1957 года В. Д. Кравченко присвоено звание Героя Социалистического Труда. Таких примеров множество, и невозможно рассказать подробно обо всех учебных заведениях. Остановимся лишь на двух из них: школе № 24 и горном техникуме.

Выбор сделан по той причине, что на судьбе школы № 24 можно проследить судьбу других школ города по упрощённой схеме: что было и что есть. И, кроме того, представится возможность рассказать о становлении Шушталепа, одного из осинниковских посёлков. Воспользуемся для этого исследованиями местного краеведа Бариновой Александры Михайловны, учителя с многолетним стажем, собравшей полную историю своего посёлка. Накопленный ею материал публиковался в городской газете «Время и жизнь», передан в дар краеведческому музею города Осинники.

Бот о чём сообщила на страницах газеты в материале, посвящённом юбилейной годовщине старейшего учебного заведения города, работница редакции Елена Эргарт.

- Город наш сравнительно молод, если и празднуют у нас юбилеи, то скромные: местным предприятиям и учреждениям не больше четырёх-пяти десятков лет. А вот у школы № 24, что в посёлке Шушталеп, возраст посолиднее. Ей уже – семьдесят.

За свою долгую историю школе не раз довелось менять прописку. Поначалу она располагалось в доме одного из жителей, потом для неё отвели помещение попросторнее – обычный деревенский амбар. Обучались здесь не только дети, но и взрослые. С азами грамоты их знакомил Иван Сидорович Тугушев.

Общеобразовательная школа открылась в Шушталепе в 1929 году. Для неё специально купили дом. Но вскоре и он не мог вместить учеников: их становилось всё больше, поскольку увеличивалось население разбуженной переменами деревеньки.

В 1930 году появилась здесь гавань по лесосплаву, прошла через Шушталеп железная дорога, было организовано товарищество по обработке земли. Пришлось приспособить под школу дом раскулаченного крестьянина, затем его расширять, но и это не спасло положения. Через пять лет начальная школа была преобразована в семилетку, в которой числилось 150 учащихся. В 1936 году её директором был назначен Михаил Романович Домрачев, проработавший в этой должности много лет. Хлопот на его долю выпало немало, и одной из главных вновь стала проблема помещения.

- Часть ребят занималась в конторе сбыта здешнего лесозавода, остальные – в одном из бараков на берегу реки, где прежде помещались заключённые, – вспоминает Александра Михайловна Баринова. – Барак отапливался печуркой, но проку от этого не было, все мы страдали от лютого холода. Не слушались пальцы, замерзали чернила, и стоило немалых усилий записать урок.

Холод донимал ребятишек и потом, когда из приспособленных помещений школа перебралась в новое двухэтажное деревянное здание. Возвели его в 1938 году, буквально в считанные месяцы.

- В годы войны дети уступили его взрослым – под госпиталь. Правда, раненых сюда так и не завезли – как ни старались, не могли создать для них хотя бы сносных условий. А детям всё было нипочем – даже жестокие морозы не мешали им приходить на занятия, иным – издалека, с улочек, расположенных чуть ли не в Малышевом Логу.

Отец говорил, что в их большой семье на всю детвору была одна-единственная пара валенок. Утром в школу спешил тот, кому эти валенки доставались, поэтому и встать старались пораньше, – рассказывала учительница, заместитель директора по воспитательной работе Любовь Николаевна Корман.

Правда, порой обходились и без валенок. По словам самой Александры Михайловны, она надевала шерстяные чулки, обматывала ступни чем-то вроде брезента – и бегом до школы.

А тем временем жизнь в посёлке била ключом. Он на глазах обустраивался: обзавелся парикмахерской, магазинами, столовыми, даже пимокатным цехом. Был здесь и собственный клуб, куда иногда наезжали артисты, - при этом они признавались, что публики лучше здешней нигде не встречали.

И все же общепризнанным центром оставалась в Шушталепе школа, где только в военные годы обучалось до тысячи ребят (до полутора тысяч – Г. Казанин). Сколько добрых слов и начинаний было положено учителями-энтузиастами, авторитетными не только для малолетних, но и для взрослого населения посёлка! К примеру, стараниями завуча Василия Потаповича Васильева рядом со школой появилась аллея берёз, сохранившаяся и поныне. Но больше всего дивились шушталепцы его фруктовому саду. Здесь они впервые увидели выращенные на неласковой сибирской земле яблоки и завезённые издалека почти экзотические цветы. Цветов высаживали в изобилии, но никто и притронуться к ним не смел – так почитали чужой труд, берегли и ценили красоту.

А ещё прославилась школа своим драмкружком – детищем учительницы литературы Валентины Алексеевны Пономарёвой. Здесь отваживались ставить большие сложные пьесы.

Почти четверть века ютилась школа в своей тесной двухэтажке, только в 1963 году в эксплуатацию было сдано нынешнее здание, а директором школы, уже восьмилетки, стала к тому времени Клавдия Петровна Карлова. Эта женщина проработала в шушталепской школе около сорока лет. Здесь с особым уважением относятся к своим ветеранами вспоминают о них не только по праздникам. Несколько поколений научили чтению и письму учителя начальных классов Я. М. Кочергин, П. З. Ожегова, А. А. Юркова, Т. Г. Колтышева, А. Х. Андронова. Выпускники благодарят за глубокие знания учителя математики Г. И. Мочалову.

В преподавании математики (географии – Г. Казанин) прослеживается эстафета поколений. От отца М. Е. Осипова, кавалера двух орденов, её приняла дочь, выпускница школы Инна Макаровна Осипова, проработавшая здесь 32 года. После её ухода на пенсию детей обучает З. И. Шарапова, а её примеру последовала, в свою очередь, ещё одна выпускница школы – В. И. Быкова.

Немалую часть своей жизни посвятили школе Н. И. Кузьмина, Н. М. Колтышев, А. А. Гильгенберг, А. П. Комаров и другие. Впрочем, тут и теперь работает достаточно учителей, за плечами которых солидный трудовой стаж. В их числе Н. А. Стрельникова, Г. А. Ракитова, Л. А. Пелих, В. А. Князева. О печальном явлении текучести кадров в школе знают лишь понаслышке. А может быть, секрет стабильности коллектива в том, что везёт ему на директоров. Вот и о нынешнем – Геннадии Петровиче Казанине – говорят как о человеке отзывчивом, доброжелательном, умеющем сплотить, поддержать стоящую идею. Благодаря этому в школе создан музей боевой и трудовой славы. В скромной комнате собран богатейший поисковый материал – таков результат работы, начатой когда-то бывшей старшей пионервожатой, неугомонной Е. Д. Адайкиной и осуществлённой А. М. Бариновой и её учениками.

2. Кузница горняцких кадров

Конечно, это техникум. Создан в октябре 1947 года, то есть в период восстановления народного хозяйства, разрушенного войной. Тогда, естественно, особенно остро были нужны квалифицированные специалисты. Тем более, что повсеместно, в том числе и в Осинниках приступали к строительству очередных шахт.

Первые наборы учащихся большей частью состояли из фронтовиков, то есть жадных до работы, до знаний, людей, но призабывших на войне, что они изучали в школе. Сочетание юных, только что окончивших школу, и фронтовиков, рабочих с производства, создавало общий настрой на овладение глубокими и прочным и знаниями. Надо сказать и другое, первые выпускники техникума заложили хорошие традиции для последующих лет.

Техникум прежде был размещён в деревянном двухэтажном доме школы № 9, а в 1948 году ему передали здания гостиницы и клуба ИТР, в нём сейчас общежитие № 3 техникума. В этом трехэтажном здании были размещены столовая, библиотека, дирекция – 1-й этаж и общежитие – на третьем этаже.

В 1949 году в городе начали строительство комплекса зданий для техникума – учебный корпус, два общежития, три дома для преподавателей. Новый учебный корпус, где расположен техникум в настоящее время, был сдан в эксплуатацию в 1953 году. Здесь кабинеты и лаборатории, где проводятся учебные занятия, большая библиотека, читальный зал на 100 мест, два спортивных зала, учебные мастерские, учебные полигоны, три благоустроенных общежития.

Но вернёмся в первые; годы организации техникума. Тогда для учащихся и студентов горных учебных заведений, выражаясь современным языком, был создан режим наибольшего благоприятствования. У них была, по сравнению с другими учебными заведениями, повышенная стипендия. Учащиеся техникумов и студенты горных институтов щеголяли в эффектной горняцкой форме. Это очень дисциплинировало ребят.

Поскольку мест в общежитиях не хватало, то многие питомцы техникума жили на частных квартирах. И были у горожан желанными квартиросъёмщиками. Во-первых, платили за месяц проживания 50 рублей – большие по тем временам деньги. Причём 30 рублей – за счёт техникума, 20-платил учащийся. Во-вторых, хозяйке, у которой он жил, на зиму полагался конский воз угля. Поэтому осинниковцы охотно уступали техникуму излишки жилой площади, зачастую ограничивая себя.

С первых же лет в техникуме сложился опытный преподавательский коллектив. Вот что вспоминает о той поре выпускник техникума 1953 года А. Кремлёв:

- Первым директором техникума был геолог Б. П. Рагозин. Под его началом дружно работал молодой тогда коллектив. Первым руководителем нашей группы была Софья Максимовна Кочинфа – литератор, только что окончившая институт. Она была для нас другом, советчиком, всегда приходила на помощь – если надо было, и деньгами помогала – жить-то приходилось в основном на стипендию. На двадцати- и двадцатипятилетний юбилей группы мы собирались вместе, – и организатором этих встреч была Софья Максимовна. Сколько сил и энергии, таланта отдала она горному техникуму, и все мы, её выпускники, сохранили о ней добрую память.

Были среди педагогов люди опытные. Это И. И. Кузнецов, С. Л. Левченко. Нельзя не вспомнить К. Ф. Колодуба. По сути, он вёл все горные дисциплины. В своё время он, горный инженер, высоко эрудированный грамотный специалист, был отстранён от должности по так называемому «шахтинскому делу». В Осинники он прибыл в 1951 году, – и именно ему мы должны быть благодарны за подготовку к работе в шахтах. Но ... в 1953 году отделение «Подземная разработка угольных месторождении» было переведено в горный техникум города Прокопьевска. Партаппаратчики, вспомнив прошлое К. Ф. Колодуба, отстранили его от работы, и он ушёл преподавать на курсах рабочего обучения. И выпускники перед подготовкой к защите дипломных проектов остались без руководителя.

 К чести тогдашнего директора техникума А. Л. Буренкова, он нашёл выход из положения. Хотя и с опозданием, но выпускников закрепили за горными специалистами шахт треста «Молотовуголь», от которых мы получили и под чьим руководством выполняли дипломное задание. После выпуска в том же 1953 году все были распределены на шахты Осинников.

Сегодня почти все мы на пенсии. Кое-кто, правда, ещё работает – Ф. Гилёв, В. Аксенов, директор шахты «Капитальная» Д. Ф. Никитин. Н. Кошелев стал кандидатом технических наук. Многих уже нет в живых – но все, кого я знаю, честно и добросовестно трудились на благо Родины.

В июне 1993 года исполнилось сорок лет с того памятного дня, когда техникум выпустил первых специалистов-разработчиков. Большая дата, большая жизнь за плечами. На нашу долю выпало время технического перевооружения горной промышленности. В бурные дни для шахт в 60-70-е годы на смену отбойному молотку, лопате, кайлу стала поступать передовая по тем временам техника. Начинали мы с врубовых машин, потом появились комбайны «Донбасс», проходческие комбайны. Тогда это была могучая техника!

Затем начали внедряться угледобывающие комплексы и стали исчезать деревянные лавы ... Железная крыша над головой давала людям ощущение безопасности. Малиновка превратилась тогда в испытательный полигон горной техники. Росла производительность труда, увеличивалась добыча. Каких трудов стоило внедрение новой техники!

Мне, автору этих строк, довелось учиться в техникуме в те же годы и я полностью разделяю слова А. Кремлёва. Помню я и К. Ф. Колодуба, с дочерью которого, Галиной, учился в одной группе. К фамилиям преподавателей той поры от себя не могу не добавить нашего историка Т. Е. Жукову, математика Т. Г. Бельчик. Все они тогда составляли золотой фонд осинниковской интеллигенции.

Хочется посвятить несколько строк и такому вопросу как материальное положение учащихся тех лет, а также сопоставить его с нынешним. О некоторых деталях житья-бытья питомцев техникума той поры выше уже говорилось. Добавим ещё несколько штрихов.

Я поступил в ОГТ в 1951 году. К этому времени прошло только шесть лет, как закончилась страшнейшая в истории нашей Родины война, но уже было восстановлено разрушенное народное хозяйство, и год от года жить становилось всё легче. Вместе с тем всё больше было и веры в будущее.

Как первокурсник, в 1951 году я получал 285 рублей стипендии. На последующих курсах она поднялась до 360 рублей. Много это или мало? Нет необходимости перечислять все цены той поры. Отмечу, что особенно памятно. На первую же стипендию купил себе ботинки, выложив за них меньше половины полученной суммы. Килограмм мяса, в зависимости от сорта, стоил от девяти до четырнадцати рублей. Кстати, схемы сортового раздела туш висели тогда во всех магазинах. Картошку местные хозяйства подвозили нам прямо к общежитию и просили за ведро три рубля осенью и пять – по весне.

Кроме того, ежегодно снижались цены. И притом весьма солидно. Такой вот факт. Учащиеся техникума увлекались фотографией: загорелся и я желанием купить камеру. «Киев» ценой в 2500 рублей был, конечно, не по карману. А вот «Зоркий» или «ФЭД» приобрести можно было. Более практичные товарищи по общежитию одернули: «Погоди, не егози, дождись весны, снижение цен будет».

И, правда, за тот же «ФЭД», стоивший 800 рублей, выложил в апреле 705. На сэкономленную сумму, 95 рублей, худо-бедно можно было прожить полмесяца.

Сегодня у ребят того же техникума нет постоянной стипендии, так как им выплачивается 70 процентов минимальной заработной платы в среднем по стране. В связи с инфляцией меняется зарплата – меняется и стипендия. Поэтому назову сумму, которую выдали учащимся в марте 1993 года – 2046,5 рубля. В том же марте в осинниковских магазинах появилась говядина по цене 880 рублей за килограмм. Свыше трёхсот рублей надо выложить за десяток яиц. Что же касается обуви, то на свою стипендию учащийся техникума сегодня сможет купить, пожалуй, только подошвы от ботинок. Или шнурки.

Таковы факты ...

Но, как бы то ни было, коллектив техникум а свято хранит и приумножает традиции.

Каков он сегодня?

Конечно, можно рассказывать о том, что техникум имеет хорошие учебные классы, лаборатории, и о многом другом. Но главное, думается, всё-таки активные методы и формы обучения, которые широко практикуются преподавателями. Особенно большой опыт в этом накопили Т. Н. Жилин, В. Д. Бычкова, В. В. Губанов, другие мастера своего дела. Ими проводятся предметные недели по физике, математике, технической механике, общей электронике. Очень интересно проходят турниры по физике, электротехнике.

Всё это активизирует учащихся, вызывает у них интерес к изучаемому предмету.

По делам и общественное признание заслуг преподавательского состава. В 1989/90 учебном году В. Ф. Бекешева, В. П. Поддубная, А. В. Ткаченко, В. Г. Филипенко и С. П. Шишкина награждены знаком «За отличные успехи в среднем специальном образовании».

На этом они не успокаиваются. Так, преподаватели активно участвуют в подготовке и написании методических разработок. Причём многие из них рекомендуются для распространения среди родственных учебных заведений.

Это, конечно, не случайно. Дело в том, что, обучая учащихся, преподаватели в то же время используют каждую возможность для повышения личного профессионального мастерства: проходят стажировку на передовых предприятиях, повышают квалификацию в различных учебных заведениях страны.

Что необходимо сделать, чтобы техникум стал для всех учащихся родным домом? Этот вопрос постоянно находится в центре внимания преподавательского коллектива и общественных организаций. Тщательна анализируются, обобщаются те или иные явления и после этого делаются соответствующие выводы. Возьмём, например, такой факт. В 1988/89 году с дневного отделения было отчислено 142 человека, или 13,3 процента от общего числа учащихся. В следующем учебном году, 1989/90, эти цифры соответственно выглядели так – 154 человека, или 15.4 процента от общего числа.

Причём за неуспеваемость отчислили 26 учащихся. Остальные же отчислены за пропуски занятий, за нарушение дисциплины и другие проступки.

Но в том-то и дело, что это не вина, а беда техникума. Как показывает анализ, наибольший отсев происходит в группах, укомплектованных на базе десяти классов. Как правило, после первого года обучения около половины из них остаются за бортам техникума – не выдержали программу. Кроме того, в учебные группы геологов чаще идут слабо подготовленные бывшие школьники и тоже отсеиваются.

Для нашего горняцкого края в техникуме готовятся специалисты для подземной разработки угольных месторождений и горные электромеханики. Причём и те и другие готовятся на высоком уровне. И сами учащиеся на эти специальности подбираются с повышенным чувством ответственности. Например, если общая посещаемость занятий по техникуму составляла 98,8 процента, то у разработчиков она 99,2 процента.

В такой обстановке преподавательский состав делает всё, чтобы заинтересовать учащихся в изучении дисциплин. Например, активизируют внеклассную работу. Значительная часть учащихся занимается в предметных кружках технического творчества. Особенно следует отметить хорошую работу кружков по горному делу (руководитель А. Н. Шахов), по литературе (руководитель Н. С. Геращенко).

Практикуется проведение внутритехникумовских выставок, активные участники которых награждаются почётными грамотами, ценными подарками.

С большим интересом проходят конкурсы по художественной самодеятельности, активизирует спортивно-массовую работу спортклуб «Юность» (руководитель А. Г. Анисимов). Вот его основные массовые мероприятия: эстафета, посвящённая годовщине со дня основания техникума, комсомольско-профсоюзный кросс, спартакиада по основным видам спорта.

В техникуме немало подлинных энтузиастов своего дела. Среди них тренеры по конькобежному спорту Н. И. Бычихин, по лыжному – В. Г. Андреев, по баскетболу – В. А. Тыренков.

Всё больше внимания уделяется жилищно-бытовым условиям учащихся. Половина из них пользуется льготами на питание. При техникуме – хорошая столовая, буфет, которые дают возможность сполна обеспечить всех желающих горячим питанием.

3. По этажам здоровья

До 4 декабря 1938 года Осинники были посёлком городского типа и по линии здравоохранения в нём всё было подчинено горздравотделу города Сталинска (Новокузнецка), так как при Осинниковском поссовете отдела здравоохранения не было. Работу же заведующего выполнял Куимов, уполномоченный Новокузнецкого горздравотдела. Будучи из числа «выдвиженцев» – в прошлом забойщик шахты «Капитальная», – он, естественно, решал, занимая столь ответственную должность, чисто хозяйственные вопросы.

Город быстро рос, расширялась и система здравоохранения. Было немало сложностей, особенно из-за текучести кадров. Достаточно сказать, что с 1939 года по 1943 год сменилось 18 заведующих горздравотделом. Им управляли забойщик, фельдшер, медсёстры. И только в 1944 году отдел возглавила врач-невропатолог Золотова. С того момента в организации здравоохранения из года в год происходили качественные изменения. Увеличивались штаты, росли ассигнования.

Вот о чём свидетельствуют факты: в 1938 году в Осинниках имелась больница на 200 коек, при ней – городская «Скорая помощь», где работали фельдшеры Макаров, Черноусов, Гусельцева. «Скорая помощь» имела две лошади.

Вторым крупным медучреждением была поликлиника, приёмы в основном проводились врачами: терапевтический – Н. М. Боровковой, Е. П. Петропавловской, хирургический – А. Г. Смирновым, А. Г. Константиновой, гинекологический – Смирновой.

Третьим медучреждением в 1938 году была детская – женская консультация, где амбулаторный приём вели врачи И. С. Малишевская – педиатрия, В. Д. Зенковская – акушерство и частично Е. П. Петропавловская.

Четвёртое медучреждение – родильный дом на 30 коек. Здесь работала врач В. Д. Зенковская. Она же и вела прием по акушерству в женской консультации. В 1940 году в городе открыли детскую больницу, в которой работала врач А. И. Ситкова.

Осложнилась работа медиков в 1941 году, тогда на фронт отбыли врачи Смирнова, Голицин, фельдшера Кузнецова, Романова. Для работы в госпиталях были призваны врачи Боровкова, Константинова.

Ряды врачей поредели, а объём работы увеличился: чуть ли не каждый день в ущерб лечебной работе врачей отрывали военно-медицинские комиссии, проходившие в срочном порядке и в ночное время.

Шла война и осинниковские врачи объявили войну малярии, которая тогда свирепствовала в городе. Тяжёлый недуг к 1947 году был полностью побеждён. Здесь уместно будет сказать и другое. Во время войны в Осинниках не было допущено ни одной эпидемической вспышки брюшного и сыпного тифа.

Значительно расширилась сеть медицинских учреждений: к 1950 году было создано уже 30 медицинских учреждений. Была организована туберкулёзная больница. В 1952 году начато строительство городской больницы, а в 1958 году оно было закончено. Возглавляла её с 1951 по 1962 годы старейший врач города Осинники Боровкова Наталья Мироновна.

Как же с годами совершенствовалась в городе система здравоохранения? Вот основные этапы. В 1970 году насчитывалось 65 лечебно-профилактических учреждений, 19 детских ясель, 28 здравпунктов. Максимальная обеспеченность врачами в 1986 году составляла 28 человек на 10 тысяч населения. На начало 1993 года отмечается тенденция к уменьшению коечного фонда до 1630 коек. Это связано с более рациональным их использованием. На баланс гороно переданы детские ясли, и в системе здравоохранения осталось 47 учреждений.

Вместе с тем в городе для укрепления системы здравоохранения принимаются и другие очень эффективные меры. По-новому теперь подходят к укреплению здоровья осинниковцев. В самых живописных уголках для этого строятся спортивные базы, возводятся санатории-профилактории. Один из лучших среди них – санаторий-профилакторий «Юбилейный». Его особо представлять не надо. На его визитной карточке чётко обозначена принадлежность: шахта «Шушталепская». Однако здесь поправляют здоровье горняки всего Кузбасса.

Коротко об истории возникновения санатория-профилактория. Он создавался как база отдыха для горняков осинниковских шахт – каждая строила себе двухэтажный корпус. Потом по предложению Новокузнецкого теркома профсоюза рабочих угольной промышленности их объединили в санаторий-профилакторий.

Вот так и возник на прежде пустынном берегу реки Кондомы настоящий городок с тенистыми аллеями, заасфальтированными дорожками. Шумят кругом берёзы, радуют глаз вечнозеленые сосны. А соседство реки ещё больше украшает санаторий-профилакторий. Первых своих пациентов он принял в год шестидесятилетия Советской власти. Отсюда его название – «Юбилейный», – и превратился он в подлинный храм здоровья. Сказано так не для красного словца. Именно этими словами лучше всего можно выразить суть нескольких цифр, характеризующих возможности известной лечебницы. Так вот, если в 1977 году, когда санаторий-профилакторий принял первых пациентов, здесь практиковали десять видов лечения, теперь свыше тридцати. Если тогда, в год открытия, санаторий-профилакторий обслужил менее двухсот человек, то теперь такое число горняков поправляют здоровье в течение месяца.

Но, впрочем, на всё это лучше посмотреть, и давайте продолжим наше путешествие. Немаловажная деталь. Во время путешествия по лечебнице мы ни разу не окажемся на открытом воздухе, так как прежде разрозненные корпуса соединены специальным переходами. Исключение составляют жилые корпуса, которых ни много ни мало – целых шесть.

Главная примечательность «Юбилейного», конечно же, – сами хозяева храма здоровья. В нём трудится в общей сложности свыше ста человек – врачи, медицинские сёстры, повара, подсобные рабочие. И каждый вносит в общее дело оздоровления горняков немалый вклад. Все это также приумножает славу «Юбилейного», и горняки охотно пользуются его услугами. Возникли и успешно развиваются другие формы оздоровления людей.

В определённые дни у подъезда Государственного ордена Трудового Красного Знамени института усовершенствования врачей (ГИДУВ) останавливаются несколько легковых автомашин. Забрав здесь ведущих специалистов, они отправляются в Осинники.

А все началось с того, что ректор института Анатолий Андреевич Луцик обратил внимание, как часто на приём к новокузнецким врачам записываются жители этого горняцкого города.

- Медики, конечно, есть и у нас, да квалификация у них не такая, как здесь, – говорили они. – И опять же оснащённость оборудованием у новокузнечан лучше. Вот и едем к вам. Вы уж не отправляйте нас обратно.

- Не меньше забот и у нас, – рассказывала бывший заместитель председателя Осинниковского горисполкома Ольга Ивановна Гусева. – Город наш небольшой, и врачей высокой квалификации наперечёт. Дел же для них больше, чем хотелось бы.

В свою очередь руководство шахты «Капитальная» было обеспокоено высокой заболеваемостью горняков. Вот так в разных местах возникла мысль: а почему бы не заключить договор о сотрудничестве между коллективами ГИДУВа, шахтой «Капитальная» и отделом здравоохранения горисполкома, чтобы одновременно решить два вопроса – улучшить медицинское обслуживание города Осинники и укрепить материальную базу института.

Соглашение о взаимных обязательствах вступило в силу. Не вдаваясь в детали, назовём его главнейшие пункты. Научные сотрудники института организуют для осинниковских врачей постоянно действующие семинары по актуальным проблемам медицины, ежемесячно в медсанчасти шахты «Капитальная» проводят консультативные приёмы больных. Для усиления борьбы с алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией разрабатывают систему медико-социальных мероприятий.

Для того чтобы облегчить их работу, горздравотдел обязуется своевременно подавать автотранспорт – те самые «легковушки», о которых упоминалось выше. Кроме того, его задача своевременно обеспечивать учёных помещением и всем необходимым, что требуется в рамках договора для исследований и консультативной лечебной работы.

Шахта же оплачивает стоимость медицинской аппаратуры, что поступает в адрес института. Вместе с тем руководство и общественные организации создают учёным условия, чтобы они определили влияние вредных производственных факторов на здоровье горняков.

Вот как на практике реализуются взаимные обязательства. По заранее согласованному графику высококвалифицированные специалисты института в Осинниках организуют консультативные приёмы по двенадцати специальностям. Причём не только шахтёров, но и всех горожан. В соответствии с договором проведена методическая работа по внедрению нескольких новых форм преемственности между структурными медицинскими учреждениями города. Предусмотрены и уже реализуются наиболее эффективные формы обучения медицинских кадров – занятия постоянно действующего выездного семинара по проблемам семейного врача, выездные циклы усовершенствования врачей по актуальным вопросам здравоохранения.

Договор вступил в силу в апреле 1988 года, но уже за короткий срок, благодаря чёткой координации и добросовестному выполнению всех пунктов, проделана огромная совместная работа по оздоровлению жителей угольного города.

С большой нагрузкой и хорошим качеством ведут консультативную работу профессор кафедры отоларингологии Г. В. Вержбицкий, профессор кафедры хирургии Э. М. Перкин, ассистент кафедры нейрохирургии Б. В. Крючков и другие сотрудники института, для которых выполнение договорных обязательств стало каждодневным делом.

Особая статья – экстренные вызовы. Скажем, одному из жителей потребовалась помощь неотложная, высококвалифицированная. Из Осинников об этом сообщают на Новокузнецкую станцию скорой помощи. Там предоставляют врачам вертолёт. Помощь может быть оказана через два, максимум через три часа.

Что же показал тройственный договор? Предоставим слово одной из заинтересованных сторон, заведующему отделом здравоохранения городской администрации В. И. Михину:

- Постоянное взаимодействие со специалистами ГИДУВа даёт возможность более полно удовлетворить потребности жителей Осинников в высококвалифицированной медицинской помощи, ускоряет рост квалификации наших врачей, стимулирует у них развитие хорошего клинического мышления.

Первые шаги к сближению медицинской науки и практики показывают, что это одно из самых необходимых условий, создающих предпосылки для коренного улучшения профилактического здравоохранения и качества лечебно-диагностической работы.

Так было в недалёком прошлом. Однако в начале 90-х годов, когда происходили крутые перемены во всех сферах жизни, они не могли не сказаться на делах осинниковцев, в том числе системе народного образования и здравоохранения.

Какие именно? Для ответа на этот вопрос воспользуемся материалами, любезно нам предоставленными главой администрации города М. М. Масловым:

- К началу 90-х годов сложилась такая ситуация, когда старые формы деятельности уже не устраивали, и пришла пора заменить их более современными, отвечающими требованиям нового дня. В напряжённейшем поиске находились и органы образования, педагоги. В городе был создан центр педагогических инноваций, где они получили возможность обсуждать свои идеи, предложения по преобразованию школы, общаться. Многие хотели поучиться новым методам работы, узнать о неординарном опыте – причём не из публикаций, не из чужих уст, – увидеть всё собственными глазами. Городские власти, идя навстречу своим учителям, не отказывали в финансировании их командировок, хотя обучение на курсах и поездки стоили значительных средств. Были установлены контакты с научно-методическим объединением «Творческая педагогика» в Москве, с Сибирской школой культурной политики. Там осинниковские педагоги знакомились с новаторскими идеями, им помогали с литературой и т. д. Часть преподавателей прошла обучение бизнесу, маркетингу. Именно маркетингом занялся и методкабинет управления образования. Главным для его сотрудников стало изучение запросов школ, внешкольных учреждений, гимназий и прогимназий, оказание им методической помощи, в чем они остро нуждаются. Перестраивал свою работу и аппарат управления, который отошёл от свойственных ему прежде функций контроля и взял на себя другие – содействие и поддержка педагогических коллективов. Кстати, и в школах происходили изменения, даже в их психологическом климате. В некоторых атмосфера была при этом накалена до предела – учителя в открытую противостояли администрации, предпочитающей работать по старинке.

Работа по-новому предполагала пристальное внимание к эстетическому воспитанию детей. Многим это до сих пор кажется чем-то несущественным, второстепенным. Особенно теперь, когда жизнь осложнилась дополнительными проблемами. Но разве не отсутствие элементарной культуры – одна из причин нестабильности конца 80-х и начала 90-х годов. Разве не это порождало такие пороки, как чёрствость, равнодушие, бездумное, легкомысленное отношение к своим профессиональным и человеческим обязанностям? Нередко ветераны жаловались: на предприятиях, которым отдано столько сил и здоровья, отказывают в помощи, отмахиваются от их нужд. Но разве не их дети там трудились? Чтобы не допускались подобные случаи впредь, в городе разработали чёткую программу дней эстетики, которую утвердили на штабе администрации города. Определили две базовые школы – № 5 и № 16, где с ребятами работают педагоги Новокузнецкого пединститута. В Малиновке эта деятельность осуществляется на базе школы № 19.

Потом встало на очередь внедрение интереснейшего опыта, с которым группа осинниковцев познакомилась в Санкт-Петербурге. Кафедра эстетики и этики университета попыталась соединить в единое гармоничное целое учебный процесс школы общеобразовательной и культурно-творческой. И попытка оказалась удачной – это позволило буквально всех детей умело и последовательно приобщить к культуре.

Там же состоялась встреча с автором программы по экологии, директором одной из санкт-петербургских школ Ю. В. Смольниковым.

Несколько слов о материальном положении школ начала 90-х годов. К сожалению, его не назовёшь идеальным. Многие из них нуждаются в основательном ремонте. Давно назрела необходимость строительства в городе новой школы, поскольку перекомплект существующих ощутимо сказывается на учебном процессе. Но вложения в строительство новой школы малочисленны, и приходится искать другие варианты. По существу, заново построена школа № 13, для этого используются средства, выделенные на капитальный ремонт.

Более пристального внимания требуют периферийные школы № 32, 23, 7 – предстоит дальнейшая работа по улучшению их материального положения. Отрадно, что даже теперь удаётся добиться изменений к лучшему.

За короткое время – всего лишь за год с небольшим – открыты музыкальная школа № 53 в Соцгороде и школа искусств № 9 в районе шахты «Капитальная». В посёлке Постоянный и селе Сарбала действуют филиалы музыкальных школ, а сами они заметно обновили свой облик. Ремонт здесь уже не сводится к традиционной побелке и покраске – делается с учётом современных требований и самого взыскательного вкуса. Кроме того, ДМШ № 55, 20, 53 обзавелись компьютерными классами. Немаловажно, что тут пока не испытывают нужду в таком дефиците, как музыкальные инструменты. Власти помогают в этом педагогам, зная, что отдача непременно последует. Напомню, что в 1992 году оркестр народных инструментов ДМШ № 20, руководит которым А. Н. Ушаков, признан лучшим в области, а призовые места в конкурсах заслуженно заняли ансамбль русской песни п. Высокий и ансамбль народных инструментов п. Малиновка.

Решён, наконец, вопрос о расширении площади городского музея. В нём открыт выставочный зал и увеличено помещение для хранения фондов. После длительного ремонта начал работу Дом культуры в Сарбале.

И все же проблема есть. Многие учреждения культуры находятся в распоряжении ведомств, а там не уделяют внимания им, ссылаясь на трудности. Как говорится, не до песен – продержаться бы, выжить самим в столь непредсказуемой, нестабильной обстановке.

Нелёгким был 1992 год и для нашего здравоохранения. Территориально-медицинское объединение г. Осинники работало над внедрением в жизнь закона о медицинском страховании. В январе 1992 года организовано представительство больничной кассы «Кузбасс», возглавила которое З. А. Ипатова. Со 132 предприятиями города были заключены договоры о страховании, исключение составили в основном малые предприятия и частные кооперативы. На собирательный счёт больничной кассы было перечислено 185 млн. 306 тыс. рублей. Часть этих средств, а точнее, 33 млн. 688 тыс., израсходовано на приобретение медицинского оборудования.

Продолжает расти объём дополнительных платных услуг. Проведена реорганизация поликлиники восстановительного лечения в диагностический и оздоровительно-реабилитационный центр. В результате больные стали в полтора раза меньше обращаться по поводу обследования в гг. Кемерово и Новокузнецк.

Немало сделано для укрепления материально-технической базы учреждений медицины. На строительство новых объектов из бюджетных средств и частично из средств больничной кассы затрачено 57 млн. 802 тысячи рублей. Строились первая очередь взрослой поликлиники, здание амбулатории с. Сарбала. Произведён капитальный ремонт некоторых отделений и служб больницы.

Для повышения качества медицинских услуг введён экспертный контроль качества. В случае если у врача или отделения оно окажется низким, к ним предъявляются штрафные санкции. Особое внимание уделялось повышению квалификации медицинских работников. За обучение 145 врачей и 44 средних медицинских работников заплачено сотни тыс. рублей. Было организовано пять выездных циклов усовершенствования врачей с привлечением специалистов из ГИДУВа.

Однако, несмотря на усилия медицинских работников, общая заболеваемость не имеет тенденции к снижению, особенно сердечнососудистая, неврологическая, онкологическая, а также травматизм. Остаются высокими показатели временной утраты трудоспособности. Показатели общей смертности вот уже который год превышают показатели рождаемости.

Началась аттестация медицинских работников на квалификационную категорию и на категорию по оплате труда по тарифным сеткам, продолжится работа по совершенствованию качества медицинской помощи в соответствии с предложенными медико-экономическими стандартами.

В прошлом было немало нареканий в адрес городского отдела социальной защиты населения. И хотя вызваны они были зачастую причинами объективного свойства, в городе старались поправить положение.

 С января 1993 года начало действовать отделение экстренной помощи. Располагается оно в помещении бывшего книготорга. Сюда могут обратиться одинокие престарелые люди, если у них, скажем, разобьётся оконное стекло, сломается дверь, замок, испортятся электровыключатель, розетка и т. д. Здесь будут принимать на время двух-трёх человек, обеспечивать их медицинским наблюдением, питанием за счёт отделения.

В 1991 году в городе насчитывалось 6440 малоимущих, критерием являлось получение минимального размера пенсий, а то и того меньше. В 1992 году социальные работники обследовали 2150 получателей пенсий и пособий, которых причисляют к категории малообеспеченных. Непонятно, как умудряются выживать в сегодняшних условиях матери с нетрудоспособными детьми, если супруг умер, погиб? И таких детей около 2700 человек. Не менее тяжко приходится женщинам, решившимся иметь ребёнка без мужа, – их около тысячи.

В 1992 году по программе «Забота» единовременная помощь была оказана 6629 гражданам, но нередко возникали конфликты. Городской отдел обвиняют в необъективности, в том, что помощь выдаётся «по блату» и т. д. Но всё дело в том, что средства на помощь выделяли из расчёта 15 человек на тысячу пенсионеров, больше не позволяет бюджет.

К сожалению, в городском бюджете доходов нет, но администрация города любое поступление на счёт администрации в первую очередь использует на удовлетворение нужд ветеранов и инвалидов. За последнее время была впервые оказана помощь детям-инвалидам, круглым сиротам, людям преклонного возраста из местного бюджета, малоимущим помогли предметами первой необходимости.

Осенью 1992 года администрация приняла распоряжение, которое обязывает отдел социальной защиты создать резервный фонд для помощи малоимущим. Из этого фонда на 50 процентов будет компенсирована оплата за уголь и его вывозку. Начали осуществляться меры по льготам многодетным семьям.

Глава пятнадцатая

Вот так и живём

В истории нашего города были три рубежа, после которых жизнь осинниковцев можно было бы определить по упрощенной схеме: «до» и «после».

Первый такой рубеж – 1917-й год и гражданская война; второй – пора гитлеровского лихолетья и третий – 1989-1991 годы, на которые пришлись горняцкие забастовки и другие подвижки в обществе. Будущее покажет, к чему это в конечном счёте приведёт, а пока расскажем, что стояло у истоков событий последних лет и что за этим последовало.

Прежде о забастовках. Принято считать, что они начались с волнений на шахте имени Шевякова в городе Междуреченске в июле 1989 года.

На первый взгляд, это так. Но мало кто помнит, что у тех событий был грозный пролог. В ночь с субботы на воскресенье 2 апреля 1989 года на шахте им. 60-летия СССР, ныне акционерное общество шахты «Аларда», что в Малиновке, произошли события, которые в значительной мере предопределили весь ход дальнейших событий.

Что же произошло на шахте?

1. Грозный пролог

Четвёртая смена комсомольско-молодёжной бригады А. А. Гейна полным составом не вышла на-гора, предъявив ультиматум из восьми пунктов. Горняков не удовлетворяла оплата труда, они требовали улучшения бытовых условий на шахте, жилищного строительства и автотранспортного обслуживания в посёлке Малиновка, предоставления единого выходного дня и т. д. Спустившиеся в лаву директор Ю. С. Анциферов, секретарь парткома В. Н. Мальцев, председатель профкома В. Е. Кожухов переубедить горняков ни в чём не смогли. Из шахты выходить они категорически отказались.

Кстати, накануне, в четверг, в партком пришли пять коммунистов с участка № 8 и выложили партийные билеты. Сигнал тревоги! Назревало что-то непредвиденное. А потом новые неприятности.

В субботу для горняков четвёртой смены не оказалось «лепестков», предохраняющих от угольной пыли. Кроме того, для спускающихся в шахту не приготовили ни чая, ни холодной воды.

Вот с таким настроением люди пошли в забой. К тому же на наряде они узнали результат оплаты труда за март. В этом месяце угля выдано на семь тысяч тонн больше, чем в феврале, но по начисленной зарплате прибавки не было видно.

И тогда в запале вспомнили все: грязь и запущенность в посёлке, строительство жилья не ведётся, автобусы ездят плохо, в шахтёрской мойке неуютно, беспорядок. Этого достаточно, чтобы почувствовать себя ущемлёнными.

Назрел конфликт. После посещения шахты первым секретарём горкома КПСС, руководителями объединения «Южкузбассуголь» забастовку горняки прекратили. Но малиновцы потребовали собрать сход. И он состоялся. О бедах посёлка говорилось в присутствии заместителя министра угольной промышленности, председателя облисполкома Лютенко, генерального директора п/о «Южкузбассуголь» Филатьева и других. Были попытки провести сход на эмоциях, «по-базарному», но благоразумие взяло верх, и высказали то, что нужно было высказать.

В конце концов, вопрос решили в духе тех лет. Бюро горкома партии на своём заседании обсудило инцидент и дало партийную оценку недоработкам руководителей предприятия. Председателю профкома В. Е. Кожухову объявили строгий выговор с занесением в учётную карточку, директору шахты Ю. С. Анциферову, секретарю парткома В. Н. Мальцеву – строгие выговоры. Объявили выговор главному экономисту шахты В. А. Аксёнову.

Никто из «вышестоящих» не заинтересовался, что же стояло у истоков этих событий. Не проанализировал обстановку, не объяснил людям ...

Куда проще было раздать, так сказать, всем сёстрам по серьгам: выговор, строгий выговор ...

А ведь то, что вызвало волнения горняков в Малиновке, оказалось характерным для всей угольной промышленности страны да, пожалуй, для народного хозяйства в целом ... Давайте вспомним историю. Всеобщее огосударствление средств производства несло в себе внутренние противоречия. Централизация государственной власти, сосредоточение её в руках небольшой группы «вождей», тем более одного человека, привело, да и не могло не привести, к крупным просчетам, злоупотреблениям властью.

К середине 70-х годов возможности «государственного социализма» были полностью исчерпаны.

Вот как это выглядело на примере Осинников.

За исходный рубеж возьмём 1970 год и посмотрим, как обстояли дела за 15 лет до него и 15 лет после него, то есть до апреля 1985 года, когда началась перестройка, объявленная тогдашним Генеральным секретарём ЦК КПСС М. С. Горбачевым и небольшой группой приближённых к нему лиц.

Так вот, за время с 1955 по 1970 годы в городе построено ряд угольных предприятий. Среди них шахты «Высокая»,«Алардинская», разрез «Осинниковский».

Уклонами были вскрыты новые горизонты на шахтах «Капитальная» и «Шушталепская». Добыча угля за этот период возросла на 2,5 миллиона тонн. Кроме того, осуществлено строительство таких важных для города объектов, как заводы: хлебный, пивной, молочный, бетонный, швейная фабрика «Кузбасс», вторая нитка водопровода, Дворец спорта, центральный лесной склад, центральная котельная, главный корпус больницы «БИС», шоссейная дорога, пущен трамвай. Причём половина из них построена хозспособом, то есть за счёт прибыли. Ежегодно в городе вводилось до 45 тысяч квадратных метров жилой площади.

Что же построено потом, после 1970 года? Разрез «Калтанский», городская баня, теплотрасса от Южно-Кузбасской ГРЭС до г. Осинники – вот вроде и всё. А что касается строительства жилья и соцкультобъектов, то оно сократилось. Ни одного объекта хозспособом не построено.

В снижении темпов строительства существенную роль, к сожалению отрицательную, сыграла и ликвидация треста «Осинникиуголь». После ликвидации треста все предприятия нашего города административно были переподчинены организациям, которые находились в других городах. Так шахты стали подчиняться г. Новокузнецку, разрезы и кирпичный завод г. Кемерово и т. д. По существу ни одно предприятие и почти ни одно учреждение административно не подчинялось Осинникам. Это создало массу проблем как трудовым коллективам, так и городу в целом.

Трудовые коллективы лишились возможности оперативно решать возникающие вопросы, так как их руководители были вынуждены терять много времени на поездки в соответствующие города для согласования не только крупных, но зачастую мелких производственных вопросов.

Дело иногда доходило до абсурда. Например, для того чтобы заказать на ремонтно-механическом заводе г. Осинники (РМЗ) какую-то деталь или что-то отремонтировать, руководители предприятий посылали своих представителей в г. Новокузнецк. И не один раз.

Прибыли, заработанные осинниковскими предприятиями, стали оседать в других городах.

Отсутствие централизованного снабжения вынуждало руководителей трудовых коллективов содержать большое количество снабженцев, скрывая их под разными профессиями, вплоть до подземных инженерно-технических работников.

В результате ослабления контроля руководители предприятий нередко стали позволять себе вольности. В частности, закупали полированные шифоньеры, разбирали их и использовали на отделку своих кабинетов и кабинетов ближайших помощников, списывали ещё годное оборудование в металлолом, совершали другие нарушения.

Нелишне напомнить, что трест «Осинникиуголь» объединял 18 предприятий с общим количеством трудящихся примерно в 23 тысячи человек. Эта огромная сила позволяла оперативно решать любые проблемы, возникающие как в городе, так и на отдельных предприятиях. Например, путём специальных бригад. В их создании принимали участие все осинниковские предприятия и учреждения.

Помнится, в начале шестидесятых годов плохо стал работать кирпичный завод. Разобравшись в причинах, создали дополнительную бригаду из 14 человек – через десять дней завод стал перевыполнять план.

Или такой случай. На шахте «Шушталепская» пришли в негодность шахтовые вагонетки ВШ-8. Причём в большом количестве. По сроку службы их следовало списать, однако новые вагонетки, предназначенные для шахты, руководство комбината передало горнякам г. Междуреченска. Что делать? Специальным распоряжением управляющего трестом с каждого предприятия взяли одного-двух квалифицированных рабочих, в основном слесарей, всего около 20 человек. Они под руководством специалистов ремонтно-механического завода занялись восстановлением вагонеток.

Конвейер из пяти автомобилей подвозил вагонетки с шахты на РМЗ и вывозил отремонтированные обратно. Так в течение 20 дней отремонтировали 400 вагонеток. И проблема была решена.

В нынешних условиях, когда предприятия подчинены разным ведомствам, а сами ведомства находятся в разных городах, осуществить что-либо подобное невозможно: не позволяют, как говорится, ведомственные барьеры. Это одна из главных ошибок вдохновителей реорганизации в угольной промышленности. В результате государству нанесён огромный ущерб. Особенно пострадали трудящиеся.

Жилищно-коммунальное управление, управление коммунальных котельных и тепловых сетей, не имея соответствующих производственных баз, квалифицированных рабочих и ИТР, создали тяжелое положение в городе. В зимний период температура в большинстве домов иногда не превышает 8-13 градусов.

В последние годы огромный размах приняло расточительство. Вопросами экономии государственных средств никто не занимается, хотя на каждом предприятии есть главный экономист. Особенно плохо стали обстоять дела с экономией энергоресурсов. Тяжёлые автомобили, да и средней грузоподъёмности используются крайне непроизводительно, холостые пробеги и недогрузы скрываются приписками. Автомобили посылаются не только в соседние города, но и в другие области. Причём грузоподъёмность грузовиков, как правило, не используется, а иногда они возвращаются пустыми.

А замену на угольных складах шахт скреперных лебёдок на бульдозеры некоторые специалисты вообще считают преступлением, так как содержание бульдозеров в четыре раза дороже скреперных лебёдок.

Отсутствие бульдозеров на угольных складах или их выход из строя срывают погрузку железнодорожных вагонов. Иногда по этой причине останавливается работа всей шахты.

Положение дел осложняется ещё и тем, что руководители шахт лишены возможности принять какие-либо меры, так как бульдозерный парк им не подчиняется.

Ликвидация треста отрицательно сказалась и на работе общественных организаций. Теперь городская администрация прежде чем принять решение по какому-либо вопросу, касающемуся предприятия или города, должна согласовать эти вопросы с вышестоящими руководителями, которые находятся в разных городах области, причём на значительном расстоянии.

Отсюда и волокита. Выдумывать новые должности стало прямо-таки болезнью. Раньше было так: директор шахты – начальник участка. Директор получал информацию от первого лица, от начальника участка. Теперь между директором и начальником участка стоит от трёх до пяти новых надуманных должностей.

Можно себе представить, какую информацию получит первый руководитель шахты, если она пройдёт через три-пять человек Удивительно то, что эти надуманные должности появились после того, как передали в другие ведомства многие вспомогательные цеха и участки: лесные склады, детские сады, соцкультобъекты, котельные, тракторные парки.

Управленческий аппарат шахт в связи с этим должен был бы сократиться. Он же, как видим, возрос. А объёмы угледобычи при этом сокращались. Например, по итогам первых девяти месяцев 1993 года по сравнению с тем же периодом предыдущего года только на шахтах акционерной компании «Кузнецкуголь», расположенных в Осинниках, они сократились на 630 тысяч тонн.

Ухудшались соответственно и жизненные условия горожан, что не могло не волновать. А потом последовали экономические реформы. В принципе против них никто не возражал. Другое дело, как их проводить. Вот мнение по этому вопросу управляющего трестом «Осинникишахтострой» Н. С. Недорезова.

- Этот курс реформ ударил честного труженика и пришёлся по душе спекулянтам. Начался «курс» с отпуска цен, превратившегося в бесконечный процесс ускорения автомобиля, катящегося с горы без тормозов. Производство упало: зачем в этих условиях «упираться»? Накинул цену – и дело в шляпе. И вообще, зачем работать: возьму в одном месте, продам в другом – карман полон.

Как одна из составляющих начала курса реформ требует оценки кредитная система. Повсеместный рост цен на сырьё, энергоресурсы и продукцию поставил в крайне тяжёлое финансовое положение буквально все производственные предприятия. Оборотные средства остались прежние. Рост же цен требует для нормальной деятельности любого предприятия такого же роста этих средств. А их нет, и в стране сложилась обстановка, когда каждое предприятие оказалось неплатежеспособным: шахты города не получают деньги за отгруженный уголь, железнодорожники – за перевозку грузов, строители – за выполненные объёмы работы и т. д. Раз нет оплаты за продукцию, нет денег на зарплату, нет денег для того, чтобы что-то приобрести, не на что строить жилье и т. д. Руководитель идёт на работу с тяжёлым сердцем: что ответить рабочему, который уже три-четыре месяца не получает зарплату, а цены на самое необходимое изо дня в день растут?

Все бросились в банк за кредитами. Банки же из государственных перешли в коммерческие структуры. Кредиты ограничены, их на всех не хватает. В этой обстановке банк, получив от государства какие-то средства и кредиты в Центральном банке, стал распоряжаться ими как собственными, накручивая ссудный процент. В 1992 году он составил 8-25, а потом-83, в 1993 году 100-150 процентов.

И ещё одна составляющая начала курса – налоговая политика. Введены 12 видов налога: на добавочную стоимость, на прибыль, на имущество, на землю, на воду, на транспорт и другие. Предприятию стало невыгодно хорошо работать: всё равно прибыль отберут. Налоговая инспекция в Осинниках распухла неимоверно – до 40 человек. А город-то небольшой. Налоговая инспекция стоит на стыке взаимоотношений бюджета с предприятием и почему-то работает в одном направлении: если предприятие должно в бюджет, то отдай без разговоров; но если бюджет задолжал предприятию, то инспекция считает, это не её забота. Получается, что и кредитная система, и налоговые инспекции преследуют единую цель: задушить произ­водство. Фактически это и происходит.

Приватизацию предприятий, организацию акционерных обществ можно только приветствовать. Однако отдачи от этих мер нельзя ожидать в ближайшее время. Это длительный и постепенный процесс, в течение которого в сознании каждого трудящегося должно укрепиться понимание «хозяина предприятия». В противном случае это только смена вывесок в названии предприятий.

Можно теперь дать общую оценку начала «курса». От него пока выиграл тот, кто ничего не производит: торгаш, перекупщик, банкир, контролёр. В барыше оказались и дельцы разных совместных с иностранцами фирм и предприятий.

Получили же серьёзнейший удар производители продукции – промышленные предприятия, фабрики, заводы, шахты, строители, работники села. Совсем нищими оказались врачи, учителя, работники культуры, научные сотрудники. Почему работник коммерческого магазина, который всего-то и умеет в жизни что продать, пользуясь нуждой, подороже да побольше содрать с покупателя, должен получать в 10 раз больше, чем врач с 15-летним стажем или высококвалифицированный учитель школы? Почему уборщик помещений в банке получает зарплату больше, чем квалифицированный строитель или начальник цеха?

А отсюда и результаты. В 1992 году по сравнению с предшествующим производство в городе всех видов промышленной продукции сократилось более чем на десять процентов. Особенно уменьшилось производство строительных материалов и продуктов питания, в том числе молочных, колбасных изделий и мясных полуфабрикатов – в два и даже в три раза.

Естественно, горожане стали хуже питаться. Им с большими затруднениями теперь приходится приобретать личные вещи, предметы обихода. Положение осложнялось тем, что промышленные предприятия и организации города стали отказываться от детских садов. Содержание их оказалось не всякому по карману. Это, к сожалению, отразилось на демографической обстановке. Помнится, в апреле 1991 года меня поразили необычные данные. Как оказалось, за первый квартал, по данным городского отделения статистики, в Осинниках впервые за многие годы получены отрицательные результаты по всем статьям доходов. Исключение составили лишь отчисления в бюджет из зарплаты горожан в виде налога ... на бездетность. Из-за того, что парни не хотели жениться, предпочитая платить налоги за бездетность, в городской бюджет тогда за три месяца поступило на 17 тысяч рублей больше, нежели ожидалось.

Надо сказать и другое. С 1988 по 1994 годы Осинники второй раз за свою историю испытали демографическую катастрофу. Это значит, смертность населения начала превышать рождаемость. Первый раз такое несчастье случилось в годы Великой Отечественной войны.

Теперь эта беда разразилась в наши дни. Как в худшие времена, росло число малодетных, а то и вовсе бездетных семей, стало много бракоразводных процессов, ухудшались показатели смертности.

- Никакими иными причинами, кроме политического и экономического кризиса, поразившего наше общество в последние годы, подобные факты объяснить нельзя, – говорил в беседе тогда инструктор информационно-методического отдела бывшего горкома комсомола Павел Меняйлов. – Думаю, что это естественная реакция горожан на пустые прилавки магазинов, на нравственное падение общества.

В доказательство Павел называл немало примеров, цифр. Из общего числа жителей Осинников наиболее динамичная группа – молодёжь до тридцати лет – составляла в начале 90-х годов около сорока процентов. А каково её социальное положение? Вот о чём говорили факты. Около двух третей молодых людей получали материальную помощь от родителей. В том числе на покупку продуктов питания, одежды и обуви. Примерно половина молодых семей не имела даже минимальных жилищных условий и проживала вместе с родителями. А ведь, как показывали опросы, отдельные квартиры желали иметь более 90 процентов молодых семей. К сожалению, почти у 80 процентов из них не было никаких перспектив на улучшение жилищных условий.

Аналогичная статистика приходилась и на заработную плату молодых горожан. Она была такой, что не давала возможности содержать семью. А тут еще реформа, а затем и либерализация цен. Она прямо-таки свела на нет желание потенциальных мам и пап иметь детей.

- Мы провозгласили лозунг: «Всё лучшее детям!» и вместо этого многократно повышаем цены на детские товары, – с возмущением говорила заместитель начальника бывшего ОРСа по торговле промышленными товарами Л. В. Комардина. Лидия Васильевна высказывалась за пересмотр в сторону уменьшения цен на детские товары, называя при этом дикие цены на детское пальто, детскую обувь.

Причём цены выросли без какого-либо улучшения качества. Оставалось только возмущаться тому, что самый сильный удар в результате повышения цен пришёлся именно на детей. Подчёркиваем при этом, что в нашей стране детский ассортимент испокон веков для производства был убыточным. Тем не менее, ни у кого и никогда не возникло желания взвинчивать цены на, скажем, спортивные хлопчатобумажные брюки, как это было сделано под лозунгом внедрения рыночной экономии.

Отсюда напрашивается итог, характерный, думается, не только для Осинников: в начале 90-х годов средний уровень доходов обычной семьи, тем более молодой, не давал возможности содержать детей. Город начал вырождаться. Так, если в 1985 году в нём было без малого 110 тысяч человек, то в начале 1993 – менее 107 тысяч.

Могут возразить, что с ростом цен растёт и зарплата. Согласен, растёт, но как? Вот о чём говорят данные областной статистики. В январе 1993 года по сравнению с тем же месяцем 1992 года в среднем по народному хозяйству области зарплата выросла на 883 процента и достигла 24386 рублей. Причём максимальная зарплата была у горняков – 38764 рубля, или 642 процента к январю 1992 года, минимальная – у работников сельского хозяйства – 11742 рубля, или рост на 978 процентов.

Таким образом, зарплата выросла в среднем примерно в девять раз, а цены в сотни раз. Ну разве ещё год-другой назад можно было себе представить, что килограмм колбасы будет стоить 6 и даже 9 тысяч рублей, а обыкновенный мягкий стул оценят в 6700 рублей?

Куда меньше теперь желающих путешествовать, съездить во время отпуска в прежде легко доступные края. Скажем, в Сочи, на Кавказ. Ведь раньше авиационный билет до Москвы стоил 62 рубля 50 копеек, сегодня – почти 70 тысяч рублей.

Если в такой ситуации оказались люди работоспособные, полные сил, то положение многих престарелых, которых в городе несколько десятков тысяч, зачастую просто ужасающее. Размер их пенсий колеблется в значительном диапазоне, при этом минимальная, по данным на октябрь. 1993 года, не превышает 12 тысяч рублей.

Беда ещё в том, что даже эти рубли иногда удаётся получить после длительных мытарств, многих дней ожиданий в отделениях связи. Был случай, когда положение дел осложнилось сообщением областного радиовещания о том, что с 15 марта 1993 года в области начнётся выдача пенсий после их пересчёта. Осинниковские старики и старушки бросились в отделения связи, которых в городе 24. Но им на 17 марта выдали только 17 миллионов рублей, чего явно недостаточно. Было от чего возмутиться измученным нуждой и безысходностью людям. Особенно много их оказалось в Центральном отделении связи. Доведённые до отчаянья, они решили привлечь к себе внимание городских властей тем, что бросились на пролегающую рядом шоссейную дорогу и трамвайные рельсы, перегородив движение.

Эта мера принесла определённый результат. Во всяком случае, на следующий день, 18 марта, коммерческий «Промстройбанк» отпустил на выплату пенсий 20 миллионов рублей.

Ещё одна проблема – нехватка наличных денег. По мнению управляющей коммерческим «Промстройбанком» Л. А. Чащиной, в городе оставалась лишь десятая часть тех денег, что завозилась. Остальные уходили во все края России и даже за её пределы. Особенно в этом усердствовали коммерческие магазины.

Они не спешили выполнять постановление Президиума Верховного Совета России «О безотлагательных мерах по нормализации налично-денежного обращения». А ведь оно запрещало всем юридическим лицам производить расчёты наличными деньгами.

Вот так живём в обстановке дороговизны и сплошных дефицитов.

11. «Профессионалы» за работой

После того как на рубеже 80-х и 90-х годов в стране рухнула коммунистическая идеология и взамен ей ничего не было предложено, в обществе образовалась бездуховность. Положение осложнялось тем, что возникали всевозможные дефициты, в том числе и на медицинские услуги. Этим не преминули воспользоваться всевозможные проходимцы. Они нередко представлялись работниками медицины. Так, жителей Осинников и Калтана потряс своим дарованием «контактёр-экстрасенс и гипнотизёр», как он представлялся, некто Меркушев. Пациентов он лечил по-своему. Цитирую его дословно: «Я забираю на некоторое время у человека душу и лечу её. Могу контактировать с душами живых людей и умерших».

И вот новые «эскулапы». Один из них в Калтане лечил людей от всех болезней, включая бесплодие и рак. Причём за один сеанс. Другой объявил, что будет проводить в Осинниках двухмесячный семинар по более чем обширной программе: медитация, экстрасенсорика, парапсихология – всего по 11 таким «наукам». Желающий их одолеть должен был выложить чудо–педагогу за его лекции большую сумму.

Желающих оказалось несколько десятков. После вводной «лекции» подхожу к знатоку многих мудрёных наук.

- Сергей Иванович Головин, – представляется он. – Психотерапевт поликлиники № 1 г. Мыски.

На мою просьбу показал документы, из которых было видно, что он учился в школах саморегуляции, экстрасенсорики, психотроники. Срок обучения в каждой из них, как свидетельствовали дипломы, десять – пятнадцать дней.

Разумеется, ни в городской администрации, ни в медицинском учреждении о своём желании приобщить жителей Осинников к хиромантии и магии он не заявлял. Только собирается это сделать.

- Нет у нас такого работника, – заявил главный врач территориально-медицинского объединения г. Мыски А. А. Гортэ.

- Как же так получается, что в городе то и дело появляются всевозможные «дети лейтенанта Шмидта» от медицины, а вы не принимаете меры? – спрашиваю заместителя заведующего горздравотделом Л. Ю. Авдееву.

Оказывается, начали принимать меры. Проверили, например, калтанского «эскулапа», того самого, который за один сеанс все болезни лечит. Вылечил одну из пациенток так, что она долго даже с постели не вставала. Сам же «эскулап» из города, попросту говоря, смылся. Конечно, вместе с деньгами, которые собрал с больных людей. Хозяин квартиры, где он «практиковал», утверждал, что это его дальний родственник, адрес которого не помнит.

Как знать, а не вынырнут ли потом эти врачеватели в каком-либо другом месте?

Брешь в идеологии привела к тому, что в жизнь горожан хлынули мутные потоки зарубежного искусства. Местные телепередачи предлагают всевозможных Марианн, Шварцнегеров, других зарубежных телегероев. То же самое в городских кинотеатрах – всевозможные киноподделки. С экрана кровь так и льётся. Выстрелы, погони, поножовщина, беспощадный мордобой ...

Даже «мультики» сплошь американские.

Вспомним, сколько было в недавнем прошлом нытья и стенания по поводу зажима свободы искусства. Не будем спорить, хотя и в те времена, особенно застойные, настоящие мастера культуры творили такие вещи, которые признаны классическими.

Наступили другие времена: дерзай, твори, потрясай мир своими бессмертными творениями. Так нет же, в «чернуху» и «порнуху» бросились. Всё поставлено на поток развращения людей, на то, чтобы привить им самые низменные чувства. На тех же книжных полках в магазинах всевозможные «Радость секса», «Секс в жизни женщин» и своего рода книга-двойник «Секс в жизни мужчины». Трудно даже сегодня подсчитать, сколько километров лент насилия и порнографии просмотрели зрители, которые уже давно не видели то, что когда-то было нравственным и благородным.

Прежде всего очень волнует молодёжь и особенно подростки. Многие из них не устояли под шквалом обрушившейся на них ранее запретной информации, приняли заполнившие полки книжных магазинов и кинотеатров порнографию и жестокость за норму жизни. И это при полном отсутствии каких-либо гарантий социальной защищённости. Нет, не случайно поднялась волна подростковой преступности. Преобладают изнасилования, разбой, убийства, в большинстве не мотивированные, совершаемые походя, «между делом».

На преступления идут не отдельные лица, а зачастую хорошо организованные банды. Появилось даже такое понятие – организованная преступность. А отсюда и последствия. В душную летнюю полночь 1992 года, когда осинниковцы уже мирно спали, в центральной части города разразился настоящий бой. Рвали ночную тишину частые одиночные выстрелы, звучали автоматные очереди.

На следующий день над городом закружил вертолёт.

Он прилетел из областного центра, чтобы забрать останки Кемеровского старшего оперуполномоченного капитана милиции Шестакова. В перестрелке с большой группой вооружённых преступников – в их распоряжении было, как принято сегодня говорить, девять стволов – он был прошит очередью из девяти автоматных пуль со смещённым центром. Банду обезвредили, но какой ценой!

Вскоре после этого состоял ась моя встреча с группой лиц, ответственных в городе и области за охрану общественного порядка, с начальником оперативно-розыскного бюро областного управления внутренних дел В. А. Ачкасовым, начальником городского отдела ВД В. И. Бутнарём и другими. Разговор, естественно, шёл о преступности.

Забегая вперед, скажу: вскоре в центральной части города от руки преступника погиб ещё один сотрудник милиции.

Только за восемь месяцев 1992 года, то есть к моменту нашей беседы, в Осинниках совершено 23 убийства. За тот же период 1991 года их было восемь.

Ещё больше осложнилась оперативная обстановка в октябре, когда в городе был убит один из лидеров преступников, «авторитет». Вскоре после этого в разных частях Осинников обнаружили несколько трупов. Поползли леденящие сердце слухи: «мстят и будут мстить за «Батю». «Батя» – воровская кличка «авторитета».

Заместитель начальника городского отдела внутренних дел Е. В. Ефремов на страницах городской газеты «Время и жизнь» потом разъяснял, что не месть, а просто убийства, никак не связанные со смертью «авторитета».

Может быть, так и было ... Но разве легче от этого горожанам, если человеческая жизнь стала ... такой дешёвой. Причём людей убивали, если можно так выразиться, профессионалы.

Вот пример из личных наблюдений. В один из декабрьских вечеров 1991 года я пошел в магазин № 12 за хлебом. У входных дверей магазина стояли две легковые автомашины и несколько мужчин, которые, как мне показалось, мирно беседовали. Когда же через несколько минут я вышел из магазина, картина была совсем иной: от автомашин, как говорится, не осталось и следа, зато один из собеседников лежал бездыханный, другой же стоял на четвереньках и прижимал руку к животу.

Первыми по вызовам – 02 и 03 – приехали сотрудники милиции. Один из них – небольшого роста, полный – рывком перевернул на спину безмолвно лежащего и коротко отметил: «Готов»!

Другого подобрала «Скорая помощь».

Я не знаю и, признаться, знать не хочу, что было у входа в магазин – «воровская разборка» или что-то ещё. Поразила лёгкость, с какой человек лишился жизни.

На другой день, побывав на месте происшествия, увидел не лужи крови, как обычно пишется в криминальных романах, а лишь небольшое смёрзшееся красное пятно. Словно вчера здесь кому-то нос разбили.

В общем, профессионалы поработали ... Ведь в магазине мы не услышали ни криков, ни воплей. Тихо было на улице, никакого шума.

Короче, в городе разгул преступности. Но вернёмся к беседе, о которой упоминалось выше. Вот что тогда говорил В. И. Бутнарь:

- У жителей нашего города может сложиться мнение, что милиция бездействует. В этой связи я буду говорить откровенно и прямо: нам повязали руки и сделали это умышленно – до сих пор Верховный Совет России не принял закона об организованной преступности, проект которого готов давно со всеми поправками. В результате этого мы привлекаем к ответственности мелкую сошку, которая отвечает за конкретные кражи. А те, кто отмывает деньги, уходят от наказания. Действенных мер по борьбе с организованной преступностью можно ожидать только после принятия соответствующего закона.

Если говорить о статистике по городу, то в два раза в 1992 году увеличилось число квартирных краж, в три – угоны автомобилей. И весь этот огромный объём работы валился на тот же по численности состав сотрудников, что был и в предшествующем году. При этом раскрываемость преступлений по городу составляет в среднем 68-70 процентов. Это один из лучших показателей в области.

Наши сотрудники, рискуя жизнью, работают на износ, по 12-14 часов в сутки, за заработную плату, которая ниже, чем у технички на шахте. На «Капитальной», к примеру, обещают многие тысячи тому, кто будет работать во вновь создаваемой службе по охране товарно-материальных ценностей. Восемь сотрудников ГОВД подали рапорты на увольнение.

Но не только низкая заработная плата является причиной увольнения. Мы знаем, что никогда не получим квартиры, что у нас будет мизерная пенсия, что у нас нет сколько-нибудь серьёзных льгот.

Милиционерам могут предложить: идите работать на шахту. Хорошо, уйдут, но тогда даже все вооруженные шахтёры не наведут порядок в городе. Слава Богу, массовые увольнения пока обходят стороной горотдел милиции Осинников. Его коллектив держится благодаря добрым традициям: бережное отношение, к сотрудникам уголовного розыска, основное внимание оперативной работе. По серьёзным преступлениям работают все службы, не считаясь со временем.

В. экстремальных ситуациях сотрудники вынуждены применять оружие. Так, в г. Калтане при задержании преступной группы во время похищения автомобиля был смертельно ранен один из угонщиков. В районе Стройгородка некто в нетрезвом виде палил по людям из ружья. При задержании он направил ружье в сторону работников милиции, и был ранен.

Далеко не каждый может выдержать те физические и психологические перегрузки, которые стали обыденными для работников милиции. В соседних городах из органов идёт большой отток. Так, новосибирскую милицию покинуло 50 процентов её численного состава.

В нашем городе не достает 8-10 процентов сотрудников.

- Мое личное мнение по поводу происходящего: идёт преднамеренное разваливание милиции вслед за развалом армии и КГБ, – говорил В. И. Бутнарь. – По-моему, те, кто это делает, до конца не понимают возможных последствий.

Прошло несколько лет. И что же? По-прежнему страна стонет от разгула преступности и правонарушений. Как-то побывал в милиции и ужаснулся: полно народу – свидетели и потерпевшие, молодые и старые, работающие и нет. И так каждый день. С утра до ночи. Какое здоровье нужно иметь работникам милиции! Какие нервы!

В работе следственного отделения находятся почти по десять дел на одного следователя, хотя в идеале, как утверждают специалисты, должно быть одно-два. Срок рассмотрения каждого дела два месяца, независимо от сложности. А бывает, что по каждому делу проходят по 5-10 преступников. Личность каждого нужно обязательно изучить, роль каждого в деле расписать, подтвердить или опровергнуть показания каждого. Доказательство должно быть детальным и точным.

Гуманизация в отношении преступников, продиктованная ещё высшим руководством СССР и не отменённая по сей день, способствует росту преступности. Причём многие из тех, кто уходит от наказания впервые, становятся на путь нарушения вторично. В Осинниках 48 процентов из совершивших преступления в 1993 году нигде не работают. Процент неработающих преступников возрос вдвое. Как правило, они крадут. Крадут всё, что попадает под руки – от продуктов до автомобилей. Общество замучил рэкет, хотя такого определения в Уголовном кодексе нет. Там фигурирует другое понятие – «вымогательство», то есть «требование передачи имущества». Наказание за это – срок лишения свободы до двух лет. Но доказать это преступление сложно: те, с кого вымогают, предпочитают не заявлять в милицию, не давать показания. Или вот ещё один занятный вид деятельности «крутых парней», который не подпадает даже под вымогательство, – просьба продать машину. Раз просили, другой, третий ... Получили отказ, пожали плечами: «Дело, мол, ваше». Потом машина исчезает. Будь законом предусмотрена такая ситуация, сколько угонов можно было бы предотвратить.

Угоны транспорта – это, как правило, хорошо спланированный процесс. Пик по количеству угонов пришёлся на лето 1992 года. Но и осенью один за другим продолжали поступать тревожные сообщения. 14 октября была задержана группа из семи человек, в отношении которой возбуждено уголовное дело. От наказания им уйти не удалось.

Положение дел осложняет то, что прекратили своё существование народные дружины, комиссии по борьбе с пьянством на предприятиях, товарищеские суды при ЖЭКах. Если раньше из-за пьянства кто-то боялся потерять очередь на квартиру, то теперь он спокоен: квартиры, говорят, будем все покупать. Сегодня пьют не только дома, но и на работе, не только у станка, но и в шахте, под землёй.

Между тем, на лечение за весь 1992 год было направлено только 20 пьяниц. Это недоработка медицинского вытрезвителя. А вот участковые инспектора, наоборот, серьёзно проводили работу по борьбе с пьянством и алкоголизмом.

Участковые инспектора, кроме того, принимают участие в раскрытии преступлений по линии уголовного розыска. Хотелось бы отметить Н. А. Груздева, М. Н. Зимороева, И. А. Солодовникова, Н. А. Цинаридзе.

Как ни печально признавать, но статистика свидетельствует, о том, что преступность среди подростков в целом по городу возросла в 4,5 раза. Большую долю, чем в предыдущем году, составляли нигде не работающие и не учащиеся. Возрос и процент пьяных среди них.

Плохая организация досуга, отдыха и занятости подростков также способствует совершению преступлений. Резко сократилось количество клубов, в которых занимались младшие школьники. Большинство секций стали платными. Из загородных оздоровительных лагерей остался один «Ашмаринский», но и там стоимость путёвки стала недоступной многим семьям.

Глава шестнадцатая

Вопросы, заданные жизнью

Тёплый весенний день 1994 года. Как в такие времена, если выпадает свободная минута, не прогуляться по улицам города. Например, для того, чтобы посмотреть на изменения, которые происходят каждый день. Ещё больше стало на окнах домов металлических решёток. Взамен деревянных дверей, особенно в магазинах навешиваются массивные металлические.

Броня крепка. К сожалению, и она не помогает. К тому же у воров жестокость взбесившихся хищников. Трагедия произошла в магазине «Восход», окна которого защищены массивными металлическими решётками. Два преступника – одному 18 лет, другому 20 – проникли в торговый зал через хлебный люк, убили сторожа и ограбили коммерческий отдел. Квартиру моего знакомого, человека среднего достатка, «обчистили» через балкон. А ведь пострадавший живёт на третьем этаже. Ловкость у воров, выходит, прямо-таки обезьянья. Теперь пострадавший обнёс решёткой и балкон.

Вот над Кондомой закружил вертолёт, и на мосту, который наконец соединил берега реки, завязалась отчаянная схватка. Слава Богу, это только учения по захвату вооруженных преступников.

За последние годы в нашей жизни появилась такая новинка. В стране высадился большой десант заокеанских проповедников. Не обошли они своим вниманием и Кемеровскую область. Все местные газеты дали объявления (цитирую из осинниковской газеты «Время и жизнь», номер 30 от 29 апреля 1993 года): «В кинотеатре «Сибирь» г. Новокузнецка с 9 апреля по 22 мая известный проповедник из США Билл Девис проводит курс лекций по обучению Библии. Начало занятий в 16-00 и 19-00 каждый день, кроме понедельника и четверга. В субботу – в 9-45, 16-00 и 19-00. Вход бесплатный!».

К этому объявлению нелишне добавить: подобные лекции в Новокузнецке читались и во Дворце культуры алюминщиков. Причём они сопровождались демонстрацией американских кинофильмов. Тоже бесплатно. Кроме газет об этом извещали и ярко изданные плакаты, расклеенные в разных местах города. Позднее мая дошла очередь и до Осинников. Здесь заокеанские миссионеры выступили в кинотеатре «Спартак».

Почему-то вспомнилось, что во времена колонизации, скажем, Африки или Новой Гвинеи подобные миссионеры религиозную пропаганду подкрепляли тем, что раздавали неграм и папуасам дешёвенькие блестящие бусы или какие-нибудь колокольчики-бубенчики. Нам же, сибирякам конца ХХ века, предлагаются киноподделки или так называемая гуманитарная помощь. Она и в Осинники поступила.

Незадолго до того, как высадился «духовный десант», эта помощь состояла в том, что кое-кому из жителей выдали американские солдатские пайки, которые остались после войны с Ираком в Персидском заливе. Местные острословы утверждают, что заокеанские интенданты таким образом проверили срок годности своей продукции.

Но вернёмся на улицы города. Что ещё на них нового?

У подъездов магазинов – нищие, в некоторых местах их даже по нескольку. Не сразу определишь, кому и подавать. Что скрывать, жизнь с каждым днём становится всё тяжелее. В стране хаос, во всех отраслях народного хозяйства снижение производства промышленной продукции, безудержный рост цен, который превышает все вообразимые пределы.

Совсем распоясались посредники, которые набивают карманы за счёт перепродажи продукции, к производству которой даже руки не приложили. Невольно возникает вопрос: как положить конец этим негативным явлениям? Разве в городе, тем более в России, некому навести порядок? Властных структур вроде предостаточно. Например, последние годы страна страдает от обилия президентов, до пота и бессонницы работают депутаты да зачастую так старательно, что от их речей тошно становится.

Так откуда же ждать улучшения? В поисках ответа на этот вопрос я обратился к ряду уважаемых лиц.

1. Спасение в нас самих

Наш город посещал преосвященнейший Владыка Красноярско-Енисейской епархии Антоний. После Божественной литургии и нравственной проповеди в Ильинской церкви он дал интервью автору этих строк. Прежде чем изложить содержание нашей беседы, представлю читателям Владыку Антония. Он, уроженец Воронежской области, ещё юношей увлёкся церковным хоровым пением, окончил музыкальное училище. Отслужив в рядах Советской Армии, учился в Московской духовной семинарии, затем окончил Духовную академию. Три с половиной года учился в экуменическом институте (Швейцария), где изучал проблемы объединения всех христианских церквей и выработки общехристианской программы, пригодной для верующих, живущих в странах с разным социальным строем.

В 1983 году был направлен в Японию советником японского митрополита, в русское православное подворье. В 1989 году посвящён в епископы. На следующий год его направили в Тобольско-Тюменскую епархию, а затем – во вновь открывшуюся Красноярско-Енисейскую. Владеет английским и французским языками.

- Владыка Антоний, ваша докторская диссертация была посвящена проблемам места женщины и её социально-нравственному служению в преломлении библейского Завета, и вы доказали, что высочайшее призвание женщины – материнство и воспитание детей. Насколько актуальны проблемы, поднятые в вашей диссертации, сегодня?

- Думаю, они ещё больше обострились. К сожалению, кризис, поразивший наше общество, причём в равной мере как экономический, так и нравственно-этический, не миновал и само основание общества – семью. Налицо кризис духовной культуры. Столько ярких умов из-за этого уже покинуло Родину!

Много лет мы осуждали Запад за сексуальную распущенность, мафиозные группировки, за коррупцию и наркоманию. И что же? Все эти пороки вползли и в наше общество, в наши семьи. Всё больше становится людей, отрицающих саму ценность культуры. Назрела необходимость пересмотреть наши духовно-нравственные идеалы, шкалу духовных ценностей, так как прежней следовать уже нельзя.

При этом мы должны исходить из христианского учения о том, что нет врагов, все окружающие тебя – близкие твои и что ты сам - единственный враг для себя. Нужна духовная перестройка в каждом из нас, и очагами милосердия при этом прежде всего должны выступать семья, женщина.

При нынешней непростой ситуации, как никогда прежде, возрастает роль церкви, семьи. А значит, и женщин как хранительниц семейного очага. Именно они в первую очередь должны стать средоточием милосердия.

- Каковы нынешние взаимоотношения государства и церкви?

- За последние годы они существенно изменились в лучшую сторону. Так, государство всё меньше вмешивается в дела церкви. Могу больше сказать. Взаимоотношения между ним и церковью становятся такими, какими они и должны быть между партнёрами. Теперь наше духовенство и миряне могут свободно высказывать свои мысли и действовать в соответствии с ними. А православная церковь всегда была и остается с народом, с Родиной. И это естественно. Все верующие – граждане своей Отчизны, и отделять их от участия в становлении её судьбы просто невозможно.

Но не надо думать, что церковь должна соглашаться во всём с правительством. Она призвана отстаивать права верующих, учитывать их интересы. При этом, конечно, могут возникать с официальными властями те пли иные разночтения. Но не они предопределяют наши взаимоотношения со светской властью. Государство повернулось наконец-то к нам лицом, и поэтому мы сегодня не испытываем прежних затруднений при решении возникающих вопросов, о чём можно судить по многим фактам. Например, в стране, в том числе и в вашей области, растёт число церквей. Именно поэтому и возникла необходимость возродить бывшую Красноярско-Енисейскую епархию. Вот и в этот мой приезд в ваши края меня известили, что ещё в одном из городов Куз6асса, в Калтане, задействован новый приход.

 Причём деньги на её возведение отчисляют не только соседние церкви, но и промышленные предприятия. Например Южно-Кузбасская ГРЭС.

Настоятель церкви Святого Ильи отец Дмитрий оповестил, что его приход перечислил для строительства церкви в Калтане немалую сумму. Хочу при этом поблагодарить местные власти за содействие при решении многих вопросов, возникающих при открытии калтанского прихода.

- Вы уже побывали во многих церквях нашей области, встречались с прихожанами. Вот и сейчас только что закончили вашу Божественную литургию и нравственную проповедь. Ваше мнение о состоянии наших церквей и самих прихожан?

- Впечатления самые отрадные. Церкви обихожены и благоустроены, приход всюду спокойный, благожелательный. Подтверждение этому вижу в том, что храмы Божьи по достоинству осуществляют свою миссию по духовно-нравственному воспитанию людей.

Но, думаю, это только начало. Надо и впредь улучшать взаимоотношения между государством и церковью. Для дальнейшего улучшения отношений между ними надо принять решение о преподавании Закона Божьего в учебных заведениях. При этом нельзя не признать, что для решения подобного вопроса у нас ещё не хватает преподавательских кадров. Значит, необходимо ускорить их подготовку. Только в таком случае можно привлечь к духовно-нравственному воспитанию людей.

Для начала же нужны, думаю, воскресные школы в самой церкви. Надо давать возможность священнослужителям чаще проводить проповеди в самых широких массах.

Что скрывать, духовно-нравственное воспитание людей в нашей стране находится на крайне низком уровне. Зато сколько за последнее время выпускается изданий весьма и весьма сомнительного содержания, а то и вовсе порнографических, нравственное уродство пропагандируется в различных, фильмах. По-видимому, в стране ещё немало сил, которым это выгодно. Вот они и растлевают души людские. А те же издательства зачастую больше о доходах думают, нежели о нравственном воспитании людей.

Мы же, священнослужители, призываем Россию, её народ к нравственному очищению людских сердец, к обретению истинного образования – духовного. Как ни прискорбно, признавать, но факт остаётся фактом: в народе почти полностью утрачено чувство переживания греха, совести, людские сердца ожесточились. Бытуют блуд и нравственная распущенность. Всерьёз возникает угроза превращения народа в нравственных дебилов.

- Владыка Антоний, а есть ли силы, способные не допустить этого в России, в Осинниках?

- Да, конечно! Утверждаю, что общими усилиями всех людей, трудящихся в первую очередь наша Родина добьётся подлинного духовного, политического и физического расцвета. Но для этого необходимо поднять на новую ступень духовную культуру людей.

В стране достаточно духовных начал. Есть у нас главное – желание и энергия, направленные на обновление страны. И чем быстрее мы воспользуемся этими возможностями, тем лучше. И как же будет обидно, если потеряет их. Сколько горьких плодов придётся пожать из-за этого в дальнейшем.

2. Депутат говорит начистоту

Шесть человек претендовали на права представлять Осинники в областном Законодательном Собрании. Эта были опытные люди, хорошо знающие жизнь и заботы граждан. Подавляющим большинством голосов избиратели отдали предпочтение главе администрации М. М. Маслову, которого давно знают как энергичного опытного руководителя, так много сделавшего для земляков.

И вот, когда предвыборный марафон ушёл в прошлое и настало время приниматься за выполнение взятых перед избирателями обязательств, беседую с представителем осинниковцев в высшем законодательном областном органе.

- Михаил Михайлович, я уверен, вы сделаете всё, чтобы оправдать доверие граждан. Так о чём же в первую очередь болит голова у мэра, а теперь ещё и депутата областного Законодательного Собрания?

- Однозначно ответить на этот вопрос невозможно. Наша общая беда состояла, да и теперь, пожалуй, состоит, на мой взгляд, в том, что политические реалии долгое время брали верх над экономическими. Хотя надо как раз наоборот. Потому-то живём напряжённо, сложно. Ведь народ волнуют самые насущные проблемы, главнейшая из которых, как выжить? Стремительный рост цен, когда булка хлеба уже стоит 1250 рублей и несколько тысяч рублей надо выкладывать за килограмм колбасы – всё это – увы – суровая реальность.

В такай обстановке люди смотрят на представителей власти, спрашивая при этом: «Когда всё это кончится?» Для Осинников, где треть населения-пенсионеры, подобные вопросы особенно актуальны.

Вот почему, как я думаю, главное теперь накормить людей, сделать всё, чтобы на их долю выпадало как можно меньше невзгод. Для этого прежде всего надо нормализовать обстановку, повести дела так, чтобы мы, представители власти, завоевали доверие людей. Тогда будет куда проще решать насущные проблемы. Прямо-таки невозможно определить, какая из них первоочередная. Всё хуже работают промышленные предприятия, значит, меньше отчислений в городской бюджет, остро не хватает жилья. Вот ещё одна проблема – транспортная. Город, как известно, растянулся вдоль по берегу Кондомы более чем на 60 км. Приходится расходовать громадные средства на организацию транспортных средств – автобусов, трамваев и т. д.

- Тем не менее, на мой взгляд, проблемы возведения жилья, а также объектов соцкультбыта в городе наиболее острые. Об этом же говорит также ваша предвыборная программа. В ходе встреч с горожанами вы обещали вплотную заняться строительством целого ряда объектов – всего свыше десяти пунктов. Как они реализуются?

- Хорошо понимаю, что городу своими силами такой громадный объём работы не осилить. Поэтому обращаемся за помощью в различные организации и учреждения, которые заинтересованы в развитии Осинников. Это уже приносит неплохие результаты. Так, в моих предвыборных обязательствах, когда баллотировался кандидатом в депутаты областного Законодательного Собрания, были такие строки: добиться включения в областную программу «Дороги» строительство дороги Новокузнецк – Таштагол по ул. Кузбасской пос. Малиновка длиной полтора километра. Кроме того, надо привести в порядок подъездные пути к мосту через Кондому на участке дороги Осинники – Ашмарино общей протяжённостью в три километра. С соответствующей просьбой мы обратились в вышестоящие организации. Наш запрос был услышан.

Несколько другим путём удалось решить проблему прокладки водопровода Калтан – Малиновка. Для этого Российская угольная компания «Росуголь» в лице Генерального директора Ю. Н. Малышева и АО концерн «Кузбассшахтострой» в лице Генерального директора В. И. Бочарова заключили контракт с целью строительства и финансирования водопровода Калтан – Малиновка. При этом АО концерн «Кузбассшахтострой» осуществляет строительство водопровода в соответствии с календарным планом, а компания «Росуголь» финансирует его ежеквартально в соответствии с графиком и учётом индекса инфляции цен.

Та же Российская угольная компания «Росуголь» пришла на помощь горожанам, которым предстоит переселиться из жилых домов, расположенных в оползнеопасных и подработанных зонах шахты «Капитальная». Для этого она заключила договор с акционерным обществом «Осинникишахтострой», чтобы вместе построить ряд жилых домов.

Конечно, это до некоторой степени разрядит острую обстановку с жильём. Однако до окончательного разрешения проблемы ещё далеко.

Утверждаю, что о подобных нерешённых проблемах надо вести открытый деловой разговор, чтобы предупредить социальные взрывы. Только тогда мы как ответственные работники и народные избранники сможем получить поддержку у своих избирателей.

Или взять такой вопрос. Все последние годы для осинниковских промышленных предприятий характерны снижением производства своей продукции. Впрочем, как и для промышленности всей России. Что, на мой взгляд, в такой обстановке необходимо сделать?

Не буду говорить за всю страну в целом, но что касается Осинников, то здесь мнение моё однозначно. Как известно, благополучие города, как и его жителей, наполненность городского бюджета зависят от экономической ситуации на ведущих предприятиях. Поэтому во что бы то ни стало надо остановить падение объёмов промышленного производства. В условиях Осинников, как я считаю, нужно вернуться к идее создания добровольного объединения предприятий. Уверен, что создание финансово-производственного объединения, в рамках которого бы работали в одном направлении горняки и строители, транспортники и финансисты, принесло бы всем нам большую; пользу.

Только общими усилиями местных властей и трудовых коллективов можно и нужно организовать ритмичную работу как трудовых коллективов вместе со сферами обслуживания, так и всего того, что определяет полнокровную деятельность города. К сожалению, об этом мы пока только мечтаем. Потому-то горожане снижают объёмы производства по целому ряду важнейших видов продукции, в том числе и продуктов питания. Это, разумеется, сказывается на их жизни. Осинниковцы, например; стали хуже питаться.

Для скорейшего выправления дел, кроме того, необходимо активизировать частную предпринимательскую деятельность. Чем больше будет в городе частных магазинов, предприятий, тем лучше. Уже давно доказано, что ничто не способствует активизации как личная инициатива. Однако она в городе пока делает робкие шаги. Поэтому, на мой взгляд, сегодня на повестку дня надо ставить вопросы повышения личной предпринимательской активности. Для начала следует облегчить процессы регистрации частных предприятий, предусмотреть льготы товаропроизводителям. Это, например, полное или частичное освобождение от некоторых налогов, предоставление земли, помещений. Конечно, «осчастливить» всех при этом нельзя, но каждый предприниматель должен знать, в каких случаях он может рассчитывать на ослабление налогового бремени.

Теперь несколько слов о том, на какие силы я намерен опираться при решении всех возникающих проблем.

Одна из моих задач состоит в том, чтобы объединить возможности как городских, так и поселковых структур, всячески опираться на помощь хозяйственных руководителей, работников сфер обслуживания, то есть на всех тех, кто полон желания сделать нашу жизнь более полнокровной и активной. При этом не могу не отметить, что людей, стремящихся к такай цели, в городе много. Выражаю надежду, что они объединят свои усилия для решения общей задачи.

* * *

Прошло несколько месяцев. За это время в Осинниках разработали программу возрождения духовности и культуры населения. О её реализации мы беседуем с М. М. Масловым. Отметим, что незадолго до нашей беседы Михаилу Михайловичу было присвоено звание «Заслуженный работник культуры Российской Федерации». Столь высокого звания он удостоился за заслуги в области культуры, многолетнюю плодотворную работу па эстетическому воспитанию подрастающего поколения.

- Михаил Михайлович, в чём состоит существа этой программы?

- Прежде оговорюсь, что речь идёт именно о возрождении культуры, так как за то время, когда всех нас стали торопить поскорее пойти в «светлое капиталистическое будущее», мы многое растеряли из духовных ценностей.

Причём растеряли не по нашей вине. Так, газета «Известия» В номере за 15 марта 1994 г. сообщила: в годы советского периода на культуру в бюджете СССР выделялось не менее пяти процентов. В этом году на культуру выделено 0,3 процента. Вот и судите после этого, каково сегодня приходится работникам культуры. Тем более, что многие промышленные предприятия отказываются впредь содержать свои учреждения культуры, перекладывая эту заботу на не столь уж богатый городской бюджет.

Вспомните историю. В двадцатые годы в любой избе-читальне собиралось полным-полно народу, чтобы послушать обыкновенное радио. Выходит, даже самые примитивные, с точки зрения наших дней, учреждения культуры были подлинными центрами по пропаганде духовных ценностей.

Золотая пора кузбасской культуры приходится на шестидесятые-восьмидесятые годы. Повсеместно, в том числе и в Осинниках, гастролировали ведущие театры, актёры встречались со своими поклонниками прямо в трудовых коллективах: в цехах, на строительных площадках. Хотя экономика нашего края и тогда пережинала не лучшие времена, тем не менее находились силы и средства, чтобы люди получали радость от приобщения к искусству.

Что же мы видим сейчас? В то время, когда народные избранники в Государственной Думе бьются за десятые доли процента ассигнований на культуру, едва ли не единственным средством общения всех нас с внешним миром остаётся телевизионный ящик. Он же зачастую выдаёт такое, что диву даёшься: примитивная реклама, убогие зарубежные боевики. Лишь глубокой ночью время от времени первая программа «Останкино» покажет что-то интересное и полезное: подлинно художественный кинофильм или концерт настоящих «звёзд» отечественной эстрады.

Разумеется, в такой обстановке о скором возрождении подлинной культуры в стране говорить не приходится, хотя общепризнано, что общий культурный уровень населения низок. Могу сказать и большее: в этом одна из причин роста преступности.

Значит, рассчитывать на какую-то помощь извне, свыше, поднимая культурный уровень наших людей, сегодня не стоит. Надежда может быть только на собственные силы, на те ресурсы, которые под рукой. Забегая вперед, могу сказать, что к реализации «Программы возрождения культуры» в городе Осинники мы привлекли многих. Например, она была разработана совместно со специалистами Новокузнецкого пединститута, городской творческой интеллигенцией, помогли давние связи с коллективом Новокузнецкого драматического театра.

Точно так же совместными усилиями изыскиваются источники финансирования для реализации программы. К ним относятся, конечно, и бюджет городской администрации, и помощь коммерческих структур, частных предпринимателей, которые, например, помогают ремонтировать учреждения культуры.

Сама же программа построена таким образом, чтобы она охватила как можно более широкие слои населения. При этом учитываем, что треть населения Осинников пенсионеры.

Под руководством специально на то созданного центра эстетического воспитания как постоянно действующего органа уже многое сделано. За последние годы значительно укреплена материально-техническая база общеобразовательных школ и культурно-просветительных учреждений. Практически во всех учреждениях культуры сегодня имеются музыкальные центры, видеомагнитофоны. Для всех общеобразовательных и музыкальных школ приобретены соответствующие инструменты, коммутационные системы и т. д.

Важно отметить и другое. Как бы тяжело в городе ни было с финансами, за последнее время капитально отремонтированы многие учреждения культуры, в том числе восемь школ, два кинотеатра. Немало хлопот принёс нам сельский Дом культуры в пос. Сарбала. Но как бы то ни было, он вновь работает после того, как был капитально отремонтирован.

Кстати говоря, в плане восстановления культуры в городе многое делается для обновления его внешнего облика и благоустройства. Для этого ремонтируются дома, приводятся в порядок улицы, площади, другие общественные места.

За последние годы значительно активизировал свою работу городской краеведческий музей. Так, недавно в нём состоялась презентация зала истории нашего края досоветского периода, посвящённого коренным жителям – шорцам. Многие школы теперь проводят в нём уроки краеведения. Музей, кроме того, стал местом проведения постоянно действующей выставки работ местных художников. А их ни много ни мало – более тридцати.

Одновременно работники музея продолжают работу над книгой Памяти и занимаются подготовкой к 50-летию Победы советского народа над немецкими захватчиками.

В дело возрождения культуры и духовности горожан свой посильный вклад вносят литераторы, журналисты, которые подготовили к изданию книгу о нашем городе и литературно-художественный альманах.

- Михаил Михайлович, в городе часто стали проводятся различного рода зрелищные мероприятия – весёлые, яркие. Это тоже часть программы возрождения культуры?

- Конечно. Ведь за последние годы люди стали жить разрозненно. В прошлом, как бы то ни было, они собирались на демонстрации, собрания, то есть часто видели друг друга, общались. Потом всё это ушло.

Сегодня силами администрации постоянно проводятся общегородские мероприятия культурно-спортивного направления. Среди них «Проводы русской зимы», «Новогодняя неделя», День шахтёра, День города и другие. Не забываем о самых пожилых горожанах. Для них организуются специальные дни: чествования ветеранов труда, бесплатная демонстрация кинофильмов, благотворительные концерты.

- Думается, что городской администрации при реализации программы возрождения духовности и культуры приходится встречаться с немалыми трудностями?

- К сожалению, их хоть отбавляй. Возникают они большей частью не по нашей вине. Например, кризисную пору переживают кинотеатры. Зрителей почти нет: одних не устраивает цена билетов, других – репертуар кинофильмов, третьи предпочитают смотреть те же боевики, главным образом американского производства, дома, по телевизору. Потому-то в нашем центральном кинотеатре «Спартак» за месяц бывает до двух тысяч человек, что, разумеется мало.

Или взять городской парк. Он производит, прямо говоря, безотрадное впечатление. Не действует большинство аттракционов, не устраивают горожан места для прогулок. Что скрывать, во всём этом в значительной мере повинны сами горожане. Пройдитесь по парку – увидите, что многие аттракционы выглядят, как после мамаева побоища: перековерканы, изломаны, загажены, сожжены. В развалины превратился деревянный городок. Сейчас парк – самое неряшливое место в Осинниках по вине самих же горожан. И какие бы финансовые и иного порядка трудности при этом ни встречались, управление культуры прилагает усилия, чтобы восстановить разрушенное. И восстанавливает. Только надолго ли? Подобные факты ещё раз говорят о том, насколько важно поднимать общую культуру горожан. Ведь чтобы охранять вновь созданное, восстановленное, к каждому, скажем, аттракциону милиционера не поставишь. Главным охранником должна стать человеческая совесть. А она, к сожалению, пока есть не у каждого.

3. Выстоим

Жизнь и трудовая деятельность главы администрации Калтана А. М. Кисельникова тесно связана с южным Кузбассом. Особенно с Калтаном, проблемы которого для Александра Максимовича давно уже стали его личными заботами. Скорей всего именно поэтому наша беседа была непринуждённой, с множеством деталей, которые лишь подчёркивали остроту поднимаемых проблем. Впрочем судите сами.

- Как обстоят дела в Калтане в столь нелёгкое время и каковы перспективы развития города?

- Живём и работаем сложно и напряжённо. Тем не менее горожане полны надежд на стабилизацию обстановки. Иначе все попытки выплыть в бурном водовороте нашей действительности будут безнадёжными. В ходе памятных всем событий июля 1989 года верилось в какие-то подвижки в лучшую сторону. Ведь ещё тогда шахтёры заявили, что жить по-прежнему нельзя. С той поры прошло немало времени. И что же? Увы, лучшего достигнуть не удалось. В ситуации полной непредсказуемости работает большинство трудовых коллективов Калтана. Искренне благодарен тем коллективам, которые, несмотря на огромные трудности, всё-таки добиваются стабильных результатов. Именно это и позволяет обеспечивать устойчивое финансирование социальных нужд города. Среди них, например, труженики завода котельно-вспомогательного оборудования и трубопроводов. То же самое можно сказать об энергетиках Южно-Кузбасской ГРЭС. Несмотря на то, что их оборудование уже отслужило несколько сроков, они, тем не менее, без перебоев вливают поток вырабатываемой электроэнергии в общую энергосеть.

Проблемы? Их - увы! – столько, что хоть отбавляй.

Меня постоянно волнуют вопросы, решить которые в границах одного Калтана невозможно. Возьмём, к примеру, действие Закона РСФСР «О земельной реформе в РСФСР». В нашей области, если судить по заявлениям ответственных лиц, не верить которым не имею права, для реализации этого постановления государственной власти сделано уже очень многое. Что же касается Калтана, то мы до сих пор не можем выделить желающим земли под мичуринские участки, под застройки жителей индивидуального сектора, не можем определиться с пастбищами для частного скота. У обременённых властью лиц на всё это масса отговорок и всевозможных ссылок: то нет механизма приведения закона в действие, то вышестоящие органы власти все ещё не могут определить границы городской черты, то нет госземзапаса.

И это при том, что ещё облисполком с президиумом облсовета на выездном заседании в г. Осинники специально рассматривал этот вопрос.

Всего, как подсчитано, для решения земельной проблемы калтанцам необходимо свыше 1600 гектаров угодий. Причём эта цифра определена на основе заявлений, поданных горожанами, и рассчитана согласно всем нашим потребностям. Люди все ещё не теряют надежды получить угодья согласно поданным заявлениям. Иначе получается обман.

Или взять такой вопрос, как строительство в городе жилья. В очереди на её получение еще с 1965 года в Калтане стоит 500 семей. Многие горожане, кроме того, живут в ветхих квартирах, зачастую подлежащих сносу.

Вот почему у меня есть все основания заявить, что до тех пор, пока нашему горисполкому не будут выделять деньги на то же жилищное строительство, мы никогда не решим квартирную проблему и наши депутаты всегда будут в долгу перед своими избирателями.

Утверждаю, что обо всех подобных вопросах надо вести открытый разговор, чтобы предупредить социальную напряжённость. Но большинство тех, от кого зависит решение этого вопроса, заняты больше политическими дискуссиями, нежели конкретными делами. Как мы, ответственные работники, в такой обстановке можем рассчитывать на поддержку и понимание своих избирателей и жителей города?

Вместе с тем не теряю надежды, что совместными усилиями нам в конце концов удастся решить если уж не все, то большинство стоящих перед нами задач. И кто, как не депутаты выборных органов всех уровней должны всемерно способствовать достижению этой цели.

Лично я так и делаю. Большие надежды возлагаю на утверждённый недавно генеральный план застройки Калтана. Он позволит разработать городскую черту, даст возможность заиметь местным властям свою землю.

За последнее время, кроме того, многое делается в Калтане и для того, чтобы создать свою базу коммунального хозяйства. Конечно, создать её непросто. Она даётся со скрипом. Это, думаю, оттого, что мы научились легко и быстро менять людей на занимаемых ими должностях, ломать структуры управления, но ещё не можем должным образом решать насущные проблемы дня, возникающие в городской жизни.

Коротко о главном

XVIII ВЕК, ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА

Началось строительство Кузнецкой укрепленной линии. Казаки с помощью местных жителей заложили 17 укреплений. В том числе Кандалепский, Ашмаринский и Калтанский редуты. Предположительно, что в эти годы появился и шорский улус тах-тал-аал, в переводе – улус на осиновых горах, а по-русски – Осиновка.

1800-1806 гг. (предположительно). Местные жители, шорцы, заложили будущий посёлок Шушталеп.

1858 год

В журнале «Горное дело» опубликован материал о штабс-капитане – инженере Корженевском, который ещё в 1856 году вместе с поисковой партией нашёл в окрестностях рек Кондома и Кинерки угольные месторождения. Дал определения мощности пластов и качества угля, у речки Кинерки была пройдена штольня длиной восемь сажен.

1871 год

На реке Чумыш в пятидесяти километрах от Кузнецка построен железоделательный завод. Уголь для него брали на левом берегу Кандалепа, неподалёку от улуса Осиновка.

1881 год

Долину речки Кандалеп исследовал геолог Андриянов, который подготовил записки Геологическому кабинету.

1893 год - перепись населения улуса: на 58 дворов – 233 жителя.

1905 год

Братья Мигашевы, Иван и Константин, стали использовать обнаруженный ими уголь для нужд своей кузницы. Добывали его из штольни, которую прошли в районе нынешней шахты «Капитальная».

Их сестра, Марфа Семеновна, сообщила о находке братьев в горное управление.

1913 год

Осинниковским месторождением заинтересовалось акционерное общество Кузнецких каменноугольных копий (Копикуз).

Первые разведочные работы были поверхностными и неточными. Месторождение отнесено к малопродуктивным.

1914 год

Разведочные работы активизировались вновь. В Осиновке организована для этого контора во главе со штайгером В. С. Гютевым. Под его руководством в районе штольни братьев Мигашевых началась проходка уклона.

1917 год

Копикуз свернул в Осиновке все разведочные работы.

***

В Осиновке организован уездный Совет рабочих и крестьянских депутатов. Его организаторами были И. А. Ушаков и Ф. Н. Токмашёв, один из первых шорцев-коммунистов.

2 декабря проходивший в Омске третий съезд Советов Западной Сибири вынес решение: «Немедленно приступить к организации Советской власти на местах по всей Западной Сибири».

1918 год

Уездный съезд Советов, который проходил в Народном доме г. Кузнецка, принял решение о переходе всей власти в уезде к Советам.

Представители Кузнецкого Совета рабочих депутатов направляются в сёла и деревни Кузнецкого уезда и помогают крестьянам создавать Советы крестьянских депутатов, а волостные комитеты порядка и безопасности распускаются.

В конце марта 1918 года в Калтане устанавливается Советская власть. Первым в Калтане председателем Калтанского Совета стал участник революции 1905-1907 гг. Абрам Николаевич Царёв.

1918 год

В Калтане и в Осиновке устанавливается белогвардейский режим, а затем – колчаковщина.

1919 год

Осенью через Калтан и Осиновку проходит банда анархиста Рогова, действовавшая в Алтайском крае. В Калтане роговцы убили несколько человек, сожгли церковь и двинулись на Кузнецк, где зарубили многие сотни человек.

В декабре после разгрома колчаковцев частями Красной Армии в Калтане и Осиновке устанавливается Советская власть.

1920 год

Секретарь партийной ячейки Ф. Н. Токмашёв организовал в Осиновке комсомольскую ячейку улуса. Входило в неё двенадцать человек.

 1923 год

Комсомольская ячейка организована и в Калтане – 12 чел. Инициаторами её создания были коммунист Куликов и учитель Г. И. Косых.

Секретарём ячейки избрали учителя Левина.

Комсомольцы обучали грамоте жителей посёлка, затем первыми вступали в ряды товарищеского общества для совместной обработки земли (ТОЗ).

1925 год

В Калтане создано товарищество для совместной обработки земли. Его председателем был Николай Яковлевич Егоров.

1926 год

Началось строительство Осиновского рудника. В этом же году из штольни «Первогорная» выдали первую тысячу пудов угля.

В конце года уголь на санях в сопровождении геолога И. П. Асобина направлен для опробования.

1927 год

Осиновский уголь испытан в коксовых печах Кемеровского завода и получил высшую оценку.

К концу года к действовавшим горным выработкам добавились ещё один уклон и четыре разведочные штольни.

1928 год

В Калтане организована коммуна «Бедняк», которая существовала до 1930 года. Она объединяла 27 домов с сорока лошадьми. Были общими столовая, ясли, детсад, орудия труда. В общем пользовании находились также крупный рогатый скот, птица. Заработную плату не получали, продукты труда делились поровну между членами коммуны.

Председателем был красный партизан и участник гражданской войны Илларион Савватеевич Репин.

На речке Шушталепке образовалась ещё одна коммуна «Садовая», объединявшая восемь хозяйств. Её председатель – Иван Никитинский.

1929 год

В Калтане открыта школа-интернат во главе с заведующим Игорем Александровичем Силягиным.

Организована промартель «Гра» из 25 хозяйств. Председатель – Александр Яковлевич Егоров. Промартель объединяла лошадей, сельскохозяйственный инвентарь, неводы, лодки, пчёл. Землю обрабатывали вместе, а урожаи получали индивидуально.

1930 год

На станцию Кандалеп, ныне Осинники, из Сталинска (Новокузнецка) пришёл первый поезд; через год железнодорожная линия была проложена в районы шахты «Центральная».

В строй вступила первая телефонная станция на 30 номеров. Заложены штольни «Центральная», «Девятая» и «Десятая». Коммуна «Бедняк» и промартель «Гра» объединились в колхоз «Память Ильича». Председателем избран Илларион Савватеевич Репин.

В Верхнем Калтане организован колхоз «Красная Заря». Его организаторами были крестьяне Санатаров, Атучин и учитель М. Я. Осипов. Председателем колхоза избран Е. Т. Атучин.

Калтанская школа-интернат преобразована в школу ФЗС (фабрично-заводская семилетка), а потом в школу крестьянской молодёжи.

1931 год

Через Осиновку, Шушталеп и Калтан прошла железная дорога Сталинск – Таштагол.

Весной 1931 г., когда через реку Кондому дамба была построена на одну четверть, началось наводнение и вода стала размывать дамбу. Все жители посёлка – учителя, старшие ученики, рабочие – вышли на борьбу с наводнением, и дамба была спасена.

В Осиновке на проходке штолен создана первая комсомольско-молодёжная бригада Евгения Полковникова.

1932 год

Начата проходка ствола крупнейшей шахты Осиновки – «Капитальная-1».

Колхоз «Память Ильича» приобрёл колёсный трактор ХТЗ. Трактористом был Яков Константинович Ерофеев, впоследствии слесарь ЮК ГРЭС. За день он вспахивал по четыре гектара.

В Осиновке открыта школа для подготовки проходчиков, коногонов, лесодоставщиков.

На шахтах рудника стали применяться отбойные молотки.

1933 год

Вышел первый номер газеты «Даёшь уголь», ныне «Время и жизнь».

1935 год

В Калтане построена новая неполная средняя школа.

Колхоз «Память Ильича» получил первый гусеничный трактор.

Июнь. В Осиновке школа горнопромышленного обучения выпустила первых машинистов электровозов и профессия коногона стала отмирать.

В том же году на шахте «Центральная» появилась первая врубовая машина.

Сентябрь. Александр Тузовский и Александр Колобов стали первыми стахановцами рудника.

Заканчивается строительство клуба им. И. В. Сталина, ныне - «Октябрь».

1936 год

На базе планерного кружка «Осовиахима» организован филиал Новокузнецкого аэроклуба. Уже в 1937 году в нём обучалось более 20 человек. Среди них – машинист электровоза Петр Ефимов, впоследствии лётчик-истребитель, Герой Советского Союза.

1937 год

Суточная добыча горняков рудника достигла 3 тыс. тонн угля.

1938 год

4 декабря рабочий посёлок Осиновка реорганизован в город Осинники. Жителей в нем тогда насчитывалось 25 тысяч человек.

1939 год

На шахте «Капитальная-1» оборудована первая комбайновая лава. Первым стал управлять комбайном комсомолец Николай Пилясов.

Июнь. Народным комиссариатом электростанций издан указ, которым предлагалось комиссии произвести изыскательские работы по выбору площадки для строительства ЮК ГРЭС.

1940 год

В районе деревень Малиновка и Сосновка геологи обнаружили большие залежи угля, в том числе коксующихся марок.

Число жителей в Осинниках достигло 35 тыс. человек. Энергомеханический отдел рудника реорганизован в центральные электромеханические мастерские.

1941 год

На фронт ушли первые группы осинниковцев и калтанцев. Всего на защиту Родины за годы Великой Отечественной войны встало около 8 тыс. горожан.

27 июня первые двенадцать домохозяек из пос. Кандалеп пошли добровольно работать в забой шахты «Капитальная». К концу войны на этой шахте работало 935 женщин.

Ряд предприятий города стал выпускать продукцию непосредственно для нужд фронта. Так, коллектив ЦЭММ стал выпускать мины, швейная артель – шить солдатское обмундирование.

В город эвакуирован госпиталь № 1032.

1942 год

Организован отдел рабочего снабжения треста «Молотовуголь». Из «Осинторга» ему передано 13 магазинов на 32 рабочих места.

В связи с развитием угольной промышленности образован посёлок Тайжина, административно подчинённый Осинниковскому горисполкому.

1943 год

Осинниковцы перечислили в фонд обороны около 1800 тыс. рублей.

Для обеспечения строительства шахт организован ОРС управления новых шахт.

Достигнут довоенный уровень угледобычи.

 1945 год

Июнь. Город встречает воинов-победителей, вернувшихся с фронта. Возобновлены проектно-изыскательские работы по строительству ЮК ГРЭС. На место будущей стройки прибыли первые изыскательские партии.

Начал работать Южно-Кузбасский промкомбинат (деревообделочный цех) в качестве одного из вспомогательных цехов ЮК ГРЭС.

1946 год

Отмечено 20-летие Осинниковского рудника. Министерство угольной промышленности приняла решение о его реконструкции.

Февраль. Площадка для строительства ГРЭС постановлением правительства утверждена на территории деревни Калтан Кузедеевского района в 14 км от города Осинники и 3,5-4 км от Шушталепских (Малышевских) углей. Данная электростанция должна была строиться как крупнейшая в Кузбассе и Сибири в то время.

Для обеспечения ГРЭС углем решено построить шахту «Шушталепская».

Колхоз «Память Ильича» переселился за реку Кондома в районе деревни Николаевка.

1947 год

Организован Калтанский поселковый Совет депутатов трудящихся, Размещался он в доме № 47 по улице Комсомольской.

В Осинниках по инициативе комсомольцев и их силами построен Дом пионеров.

Открыта калтанская больница на 160 больничных коек. В больнице работает 121 сотрудник. Имеются отделения: хирургическое, терапевтическое, гинекологическое.

1948 год

Вышло постановление Кемеровского обкома ВЛКСМ о взятии шефства над IOK ГРЭС, и стройка была объявлена ударно-комсомольской.

Начались первые занятия в Осинниковском горном техникуме. К 7 ноября 1948 года пущен шлакоблочный завод ЮК промкомбината.

Навалоотбойщику М. С. Плоцкому присвоено звание Героя Социалистического Труда.

1949 год

В районе железнодорожного моста через Кондому открыт пионерлагерь ЮК ГРЭС. На этом месте он действовал два года. Первым начальником лагеря был Николай Витальевич Репин.

В декабре в Калтане открыта школа рабочей молодёжи № 3.

1950 год

В эксплуатацию сданы шахты «Шушталепская» и «Капитальная-2», начато строительство шахты «Высокая».

В марте в Калтане вступил в строй кислородный завод мощностью 45-50 куб. м в час кислорода. В сутки кислородом наполняется до 210 баллонов. Потребители кислорода: калтанские предприятия, медучреждения, все окрестные шахты. Отправляется также в гг. Новокузнецк, Ленинск-Кузнецкий, Киселевск, Прокопьевск.

1951 год

Апрель. Дала первый ток Южно-Кузбасская ГРЭС. Вступил в строй калтанский хлебозавод. Вначале его коллектив выпекал 10-12 тонн хлеба за сутки, затем в 60-е годы – по 20-23 тонны. Обеспечивает хлебом г. Калтан, пос. Малышев Лог, Постоянный и Шушталеп, совхозы «Осинниковский» и «Партизан».

Основано отделение милиции г. Калтана. Охватывает Калтан, пос. Малышев Лог, Малиновку, Сарбалу.

В ноябре на ГРЭС смонтирован второй котёл и турбоагрегат. Начал работать кирпичный завод (цех ЮКПК) мощностью 1 млн. 200 шт. кирпича в месяц, за год – 14 млн. шт. Всё сырьё местное – глина, опилки ДОЗа, зола – отходы ЮК ГРЭС. Кирпич вывозят на стройки Кемеровской области, Алтайского края, Казахстана и в другие места.

1952 год

Построен ДК «Шахтёр» В Осинниках, открыта аптека № 80 по проспекту Мира, 39. В ней работают 30 чел. Отделы: рецептурный, готовых лекарственных форм, запасов.

Аптека обслуживает в Калтане психбольницу, тубдиспансер, профилакторий.

Организовано горное профессионально-техническое училище № 45.

1953 год

Знатному бригадиру шахтостроителей С. М. Благинину присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Открыт пионерский лагерь ЮК ГРЭС в Кузедеевском сосновом бору на 3100 мест в сезон.

Построен калтанский вокзал. До этого пассажиры располагались в ожидании поезда в товарном вагоне.

Работают на вокзале 54 чел. В сутки отправляется девять пассажирских поездов, около тысячи пассажиров.

1954 год

Построен Дом культуры им. Ленина.

В ноябре в Калтане начал работать комбинат бытового обслуживания. Цеха: швейный столярный, сапожный, худ. мастерская.

Основано техническое училище № 23. В нём учащиеся получают специальности: слесаря-монтажника, электрогазосварщика, электромонтера. Работают выпускники училища на всех строящихся станциях Сибири и Дальнего Востока.

1955 год

Трест «Осинникиуголь» получил задание на закладку в Малиновке двух штолен.

- Открыт ДК «Энергетик». В ДК проводятся тематические вечера, вечера отдыха молодёжи, встречи с передовиками производств, комсомольские и партийные собрания, сессии горисполкомов, работает лекторий «Университета культуры».

При ДК работают кружки: драматический, кукольный, духовой оркестр, авиамодельный, судомодельный, киномехаников, фото.

1956 год

Февраль. В Малиновку приехали первые шахтостроители. Сделана засечка штольни № 1.

ЮК ГРЭС достигла проектных технико-экономических показателей: удельный расход топлива на отпущенный кВтч 416 г, удельный расход электроэнергии на собственные нужды 7,516 проц.

2 ноября 1956 года с пуском восьмого блока станция достигла проектной установленной мощности 500 тыс. кВт.

В Калтане открыта гостиница ГРЭС на 39 мест. Построены теплица ЮК ГРЭС площадью 80 кв. м и парники на 700 рам на водном обогреве. Выращиваются комнатные цветы для озеленения цехов (6 тыс. корней).

1957 год

В мае сдана в эксплуатацию шахта «Алардинская». В Малиновке начата проходка штольни № 2.

В Калтане открыты городской стадион и каток.

1958 год

Из вспомогательного цеха ЮК ГРЭС возникло самостоятельное предприятие Южно-Кузбасский производственный комбинат. Основные цеха: деревообрабатывающий, сборного железобетона, кирпичный. Поставляет продукцию для Томусинской ТЭЦ, Запсиба, Барнаульской ТЭЦ, в Читу, Томск, Назарово, Белово и зарубежным потребителям.

Начал работать как самостоятельное предприятие запад, выпускающий котельно-вспомогательное          оборудование и трубопроводы – КВОиТ. Он был создан на базе монтажного участка ЮК ГРЭС.

Продукция, выпускаемая заводом КВОиТ: монтажный инструмент, фланцы, отводы, монтажные приспособления, короба, трубопроводы, трубы стальные, сварные.

Завод поставляет продукцию для Запсиба, на Томь-Усинскую ГРЭС, Назаровскую ГРЭС, Барнаульскую ТЭЦ, Новосибирскую ТЭЦ, Ново-Кемеровскую ТЭЦ, Славгородскую ТЭЦ, Алтайский тракторный завод, Магнитогорский металлургический комбинат, Чесноковскую подстанцию, в Венгрию, на Кубу, во Вьетнам, Индию.

Начал действовать водозабор, снабжающий водой город Осинники и Калтан. В сутки расходуется 13920 куб. м воды.

1959 год

29 июля 1959 года Указам Президиума Верховного Совета СССР рабочий посёлок Калтан переименован в город Калтан с подчинением Осинниковскому горисполкому.

В Калтане был создан городской Совет депутатов трудящихся. В Калтане открыта школа-интернат № 26 на 450 учащихся.

1960 год

Одноколейная трамвайная линия связала центр Осинников с шахтой «Капитальная-2».

 Калтанский горсовет переведен в новое здание, рядом с ДК «Энергетик».

В Калтане открыта психиатрическая больница областного значения. В больнице 17 врачей, 66 медсестер – всего обслуживающего персонала 448 чел.

Открыт кинотеатр «Молодёжный» на 200 мест.

В Калтане открыта музыкальная школа. Классы: фортепьяно, домбры и балалайки, баяна и аккордеона.

1961 год

Построены шахты «Северный Кандыш» и «Высокая».

Коллективу Южно-Кузбасской ГРЭС присвоено звание коллектива коммунистического труда.

В Калтане начала работать городская библиотека. Открыт вечерний энергетический техникум. Здесь учащиеся получают специальности электриков и теплотехников.

1962 год

На ЮК ГРЭС закончена реконструкция генераторов с водородным охлаждением. Установленная мощность станции доведена до 528 тыс. кВт. Открыт профилакторий ЮК ГРЭС.

1964 год

ЮК ГРЭС за высокие производственно-экономические показатели занесена в «Летопись борьбы трудящихся     Кузбасса за коммунизм».

Городское профтехучилище № 45 переведено в категорию средних учебных заведений, в котором учащиеся вместе с профессией стали получать среднее образование.

1965 год

На шахте «Алардинская» бригада Э. Э. Гальстера установила всекузбасский рекорд по проходке наклонных выработок большого сечения – за месяц пройдено 111 метров уклона.

В Калтане новое помещение получила поликлиника, в которой 23 кабинета. Работает в ней 43 сотрудника.

На ЮК ГРЭС закончена реконструкция генераторов с воздушным охлаждением, с внедрением непосредственного охлаждения обмотки ротора. Установленная мощность станции доведена до 538 тыс. кВт.

1966 год

В Осинниках вошёл в строй молочный завод. Построен Дворец спорта.

На шахте «Капитальная» бригада А. И. Серова начала осваивать гидравлическую крепь.

В Калтане основана детская городская библиотека.

1967 год

Выдала первую продукцию крупнейшая по тем временам в Сибири Осинниковская швейная фабрика «Кузбасс».

 1968 год

В Калтане начато строительство асфальтного завода.

1969 год

Электрифицирована к 52-й годовщине Великого Октября железная дорога, проходящая через Осинники, Калтан (Новокузнецк – Мундыбаш). Электровоз пришёл на смену тепловозу и паровозу. Создано предприятие для обслуживания железной дороги электроэнергией.

Закончено строительство спортзала при ДК «Энергетик».

Построен асфальтный завод. Асфальт идёт на строительство дорог.

1970 год

Шахты «Малиновская» и «Алардинская» объединились в шахтоуправление «Алардинское».

В Малиновке построен Дворец культуры «Прогресс».

В Осинниках построен хлебокомбинат.

В центре Осинников открыт памятник осинниковцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

Закончено асфальтирование автомобильной дороги Калтан – Малиновка.

1971 год

На шахте «Капитальная» бригада А. И. Серова начала осваивать угольный комплекс.

На участки открытых работ шахтоуправления «Алардинское» прибыли мощные экскаваторы, в том числе ЭШ-10/60 и ЭШ-10/70.

1972 год

За высокие показатели в труде, полученные в честь 50-летня образования СССР, шахте «Алардинская» вручено на вечное хранение Красное знамя обкома КПСС, облисполкома, облсовпрофа и обкома ВЛКСМ.

1973 год

Звание Героя Социалистического Труда присвоено горняку шахты «Капитальная» А. И. Серову.

1975 год

В честь 30-летия Победы над фашистской Германией в городе заложена аллея памяти воинов, защищавших Родину.

1976 год

Открыт городской краеведческий музей.

Завершением строительства здания горисполкома в Осинниках начато оформление центральной части города.

Торжественно отмечено 50-летие рудника.

1977 год

Горняки довели объём годовой добычи топлива до восьми млн. тонн, а всего за годы существования рудника ими к этому времени было добыто 200 млн. тонн угля.

 В действующий строй вошёл санаторий-профилакторий «Юбилейный».

1978 год

На шахте «Алардинская» бригада Михаила Карташова установила рекорд рудника: в феврале за смену из механизированной лавы добыла 3044 тонны угля.

В декабре город Осинники отметал 40-летний юбилей.

1979 год

Июнь. На шахте «Алардинская» впервые в истории рудника месячная производительность на одного рабочего доведена до 100 тонн.

В городе создана специализированная стоматологическая поликлиника. Кроме того, специальные кабинеты действуют во всех крупных посёлках, в Калтане и в других местах.

1980 год

В Малиновке сдан в эксплуатацию профилакторий па 100 мест. На шахте «Алардинская» бригада В. Н. Чушкина впервые в истории рудника довела объём годовой добычи более чем до полмиллиона тонн угля – на-гора выдано 563 тыс. тонн.

1981 год

Бригада Н. Н. Чушкина довела месячную добычу до 77295 тонн из одного забоя.

1983 год

На всю страну стали известны дела мастеров культуры Малиновки, где по инициативе директора музыкальной школы № 65 М. М. Маслова организовали проведение дней эстетики. Главная их цель: заложить в людях прочные нравственные начала, всячески влиять на формирование молодых людей.

1985 год

Бригада Б.П. Старунова с шахты «Капитальная» впервые в истории Осинниковского рудника добыла за год из комплексно-механизированного забоя свыше 1000000 т угля.

На этой же шахте бригада Героя Социалистического Труда В. Д. Кравченко совершила необычный для горного дела эксперимент: развернула механизированный комплекс 1-КМТ на 180 градусов, таким образом она перевела добычной агрегат из одного забоя в другой без его перемонтажа.

1988 год

Все городские предприятия общественного питания полностью оснащены холодильно-технологическим оборудованием.

1989 год

Апрель. На шахте им. 60-летия СССР, ныне акционерное общество шахты «Аларда», четвёртая смена комсомольско-молодёжной бригады А. А. Гейна полным составом не вышла на-гора. Она предъявила руководству требования из восьми пунктов. Это был своего рода серьёзный сигнал о предстоящих горняцких волнениях.

Лето. Шахты города, Кузбасса и в большинстве случаев всей страны охвачены горняцкими забастовками.

1991 год

Новая волна горняцких забастовок.

Шахта им. 60-летия СССР стала акционерным обществом шахты «Аларда».

1992 год

По сравнению с предшествующим годом в целом по городу производство всех видов промышленной продукции сократилось более чем на 10 процентов, в том числе таких продуктов питания, как колбасные изделия, мясные полуфабрикаты, молочные продукты – в два и даже три раза.

1993 год

Октябрь, 19 число. Состоялась последняя сессия городского Совета народных депутатов.

Решение сессии: прекратить деятельность в связи с невозможностью дальнейшей работы.

Полнота власти в городе перешла в руки администрации.

Началась передача детских садов от предприятий в муниципальную собственность.

1994 год

Стала практиковаться принципиально новая форма строительства жилья, по которой с «Росуглем» заключаются прямые договоры на возведение жилых домов.

Сдан в эксплуатацию водовод Калтан – Малиновка, который полностью решил проблему водоснабжения рабочего посёлка Малиновка.

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПЕРСПЕКТИВЫ

Для подготовки текста данной работы автору пришлось обстоятельно изучить архивы, самому пройти школу городской жизни вместе с осинниковцами, беседовать со многими категориями людей, которые помогли собрать необходимый материал. Заканчивая книгу, как сделали бы многие авторы, хочется с оптимизмом посмотреть на день сегодняшний и хоть чуточку заглянуть в завтра.

На календаре 1995 год. А в декабре 1994 года Совет безопасности РФ принял решение о силовом действии войск системы Министерства внутренних дел и Министерства обороны для установления на территории одного из субъектов Российской Федерации – Чеченской республики – порядка, определяющегося Конституцией нашего государства. По-разному это воспринято в нашей стране и за рубежом. Ясно одно, что началась людская трагедия, которая напрямую коснулась Кузбасса, в том числе города Осинников.

Сотни кузбасских парней, надев солдатские шинели, стали участниками операций по разоружению вооруженных формирований в кавказской, прежде автономной, республике. История расставит точки над и. Но по данным на февраль там из 30 ребят – пять человек – Н. Гребенников, А. Коровин, А. Койнов, Д. Галимов, В. Кисленков – в Чечне получили ранения и находятся в госпитале на излечении.

Естественно волнение осинниковских матерей, отцов за судьбу своих детей, которые призваны в армию в 1993-1994 годах, а их немало – 656 человек.

Автора волнует и то, что в начале нового года, по многим причинам, произошёл новый взлёт цен на товары первой необходимости. В подтверждение тому – публикация в газете «Труд» от 12 января 1995 года, где отмечается, что только за 10 дней нового года продукты подорожали на 14-18 процентов. Каждый россиянин всё это ощутил на себе. Если в недалёком прошлом булка хлеба стоила 18 копеек, то сегодня она обходится покупателю в 1250 рублей. За авиабилет прежде платили 62,5 рубля, чтобы отправиться из Новокузнецка в столицу Москву, ныне – 300000 рублей. Верно, доходы у людей тоже претерпели изменения, но у большинства не до такой же степени.

Как бы то ни было, в городе Осинники делается возможное, чтобы облегчить положение осинниковцев. Хотя не всё так просто и реально.

Известная швейная фабрика «Кузбасс» – крупнейшее предприятие города, где работают, в основном, женщины – периодически останавливается. Экономические трудности нарушили гармонию взаимоотношений между отраслями: нет в достатке сырья, тканей, трудно получить заработную плату за то, что уже сделано. Естественно, такая обстановка прямо отражается на семейном бюджете, особенно малоимущих.

Сокращается добыча угля, высвобождаются горняцкие кадры. Поэтому острее становится проблема трудоустройства.

В складывающейся ситуации городские власти стараются найти выход. Налаживаются связи с ближним и дальним зарубежьем, открываются совместные предприятия для расширения числа рабочих мест в городе.

Так, в 1993 году организовано и работает российско-английское предприятие «Аларда» по добыче и переработке угля с применением новой технологии. Открыт филиал акционерного общества «Павлодарский домостроительный комбинат» «Коттедж», который производит конструкционные детали для строительства жилья. Итальянская фирма «Италтел» монтирует оборудование на вновь построенной городской АТС на 10000 номеров.

Принимаются другие меры для оздоровления экономики города. Это даёт основание полагать, что Осинники, на долю которых выпало немало испытаний, с честью выйдут на широкую дорогу реформ, улучшающих условия жизни населения.