Дар памяти: Дороги и Пути: путешествие по нашему времени

(часть вторая)

я взглянул окрест меня … 

А. Н. Радищев)

***

Любое путешествие вызывает множество воспоминаний и размышлений, которые в большой фолиант не уместишь…

Еду на родину, на Алтай, в родное и любимое село Алтайское, что 70 километрах от Бийска. Добрые люди ездят сюда отдыхать летом. Чтобы полюбоваться дивными пейзажами, умыться хрустально чистыми водами родников, рек, искупаться в радоновых ваннах целебных озёр, подышать чистым ароматным воздухом.

Моя же поездка состоялась в самую пасмурную и нерадостную погоду, в конце октября прошлого года, когда я освободился от осенних забот в саду. Условно говорю "освободился", потому что сезон у садовода заканчивается перед новогодними праздниками, а начинается сразу после них.

И как ни радовала нас тёплая осень, однако наступление неприветливой сибирской зимы неизбежно. И теперь вдруг стало меняться всё быстро и, как всегда, "неожиданно". Почти мгновенно закончилась золотая пушкинская пора, "очей очарованье", первые значительные холода пришли и приморозили слякоть. С пасмурного серого неба временами сыплет холодный жесткий снежный песок. Серая жухлая трава неряшливо свернулась по неровным обочинам да чёрные островки кустарников разбежались по полям. Унылые предзимние пейзажи. Полюбоваться нечем. Только думы, одна за другой, проносятся в непривыкшей отдыхать голове.

Знаю, что многие, читающие эти строки, будут сопровождать меня и соглашаться во многих моих мыслях и наблюдениях. Как сказал когда-то Радищев, "хотя мнения мои о многих вещах различествуют с твоими, но сердце твое бьется моему согласно - и ты мой друг". Знаю наверняка, что пресыщенные, довольные, равнодушные даже читать не будут это. А я для них и не писал. Всегда был не в ладах с ними.

Совсем недавно после новогодних каникул лидер немногочисленной, но очень воинственной и громкоголосой партии Владимир Жириновский на всю страну заявил, что на Урале в связи с излучениями, исходящими от полезных ископаемых, "одни дебилы живут". Он настойчиво призвал москвичей съездить в этот регион и лично в этом убедиться. Послушаешь вот такого нового "вождя народов" и задумаешься: а вдруг он прав, и мы с вами тоже дебилы. У нас, в Кузбассе ведь тоже много всяких полезных ископаемых. А ещё что-то писать берёмся? В конечном счёте окажется, что твои дебильные речи никто не поймёт, или тебя, если ты всё-таки что-то умное скажешь, "дебильный электорат" не поймёт …

Ну да ладно, чёрт с ними, думскими старцами, пусть себе тусуются, развлекаются и людей веселят. Хоть какая-то малая польза от них. "Думы моi, думы моi, Лихо менi з вами!", – кручинился мой любимый поэт Тарас Шевченко. А в моей памяти сейчас звучит другое: "Дума наша, Дума! Ты бездумна Дума! Бо вас лихо на свiт на смiх породило, Поливали сльози ... чом не затопили".

А нам пока не до вас. Некогда. Мы поедем.

***

Междугородний автобусный маршрут Новокузнецк – Бийск.

По прежним поездкам за много лет до этой, знаю, что пассажиры в дороге знакомятся быстро и охотно, раскрывают попутчикам свою судьбу, будто они близкие родственники, с которыми давно не виделись. Может быть, нравы так изменились, но за весь пятичасовой путь я не заметил, чтобы кто-то с кем-то познакомился. Люди смотрят друг на друга отчуждённо, с подозрительностью. Все погружены в свои мысли. А я в свои. … И это русские? Почему же они стали такими? Ведь русские вообще чрезвычайно доверчивы по природе, или, лучше сказать, по исконной национальной традиции. Говорю об этом уверенно, потому что прожил всю жизнь среди русских, и довольно хорошо их знаю. Видимо, в эпоху всеобщего обмана и мошенничества они стали бояться своей собственной доверчивости. А жаль. Что ещё может так ярко окрасить существование как не искренность, доверие и общение? Но увы...

Так одинаковы и так различны – "век нынешний и век минувший.

Едем, едем. Скучная дорога. Поговорить не с кем. Один человек немного оживлял нашу поездку, водитель автобуса Володя. (Мне досталось переднее место, так что я не напрягал слух, чтобы слышать все его речи). Лишь я один изредка поддерживал разговор своими репликами. Никто из пассажиров не обращал на нас никакого внимания. И вообще за пятичасовой путь никто, как мне показалось, не вымолвил ни одного слова.

Перед отъездом на перроне автовокзала водитель, немолодой уже человек, весело общался с подходившими к нему кондукторами, тепло прощался с ними. "Значит, он здесь свой давным-давно", – отметил я. По пути Володя охотно подбирал "левых" пассажиров. Причём не требовал оплаты: видимо, подсаженные пассажиры были уже знакомы с Володей и хорошо знали тарифы на данный отрезок пути. А он только принимал деньги, не взглянув на их количество. Из этого я сделал вывод, что водитель наш – человек доверчивый и не жадный. К концу поездки также прикинул, сколько взял он так называемого "левого" дохода. Примерно триста рублей. Не жирно, конечно. Всего триста. … Это – небольшая прибавка к его небогатой зарплате в 13 тысяч рублей. Тоже крутится-вертится, как может, потому что на 13 штук трудно прожить даже в нашем сравнительно благополучном регионе.

- Боюсь, что премии лишат, если график нарушу, раньше времени приеду, – рассуждал он, озабоченно поглядывая на часы, потому что в Целинном мы опережали график почти на час, и я уже обрадовался было, что вместо пяти часов проведу в дороге только четыре. Пришлось отстаивать в Целинном это злополучный час, так что надежды мои не оправдались.

- Правда, премию уже выдали, – радостно сообщил водитель.

- Большая премия-то? – поинтересовался я.

Володя рукой махнул.

- 200 рублей.

Я от души рассмеялся и скептически оценил:

- Огромная.

И точно знаю, и он и я одновременно подумали об одном... Кто имеет большие доходы, неохотно печётся о доходах трудящихся. Своя рубашка ближе к телу. Дачи, автомобили, роскошная жизнь, отдых на экзотических курортах. Богатство затягивает, порабощает, становится их главной целью. И они за каждую копейку дрожат. Таков извечный наш обычай. Богатые всегда чрезвычайно жадны. И с любым человеком происходят такие метаморфозы, когда он становится богат. В народе так и говорят: чем богаче, тем жаднее.

Нет, я совсем не против, чтобы люди были богаты. Но как сделать, чтобы они не были так скаредны? Вы не знаете? И я не знаю пока. … Не получается тут гармонии. Даже в рассуждениях, не говоря уже о реальной жизни.

Насмотрелся я подобных метаморфоз. Много хороших, честных и благородных людей погибло от этого сладкого ядовитого лишая – богатства. Был человек – и нет его. Он и сам не заметил, как поглотил его лишай. Ещё живёт, думает, что он – это он. А со стороны видно – не он. Это уже чудовище, пленённое мыслью о дальнейшем обогащении, ради богатства готовое абсолютно на всё – предать, ограбить, убить, обмануть. … Расскажите ему, каким он стал, – он не поверит. Потому что вы ему покажетесь глупым неудачником. Нищета вы, одним словом… Да ещё хуже того, завистником вас признает. Мол, завидуете везунчику, от зависти и наговариваете всякую чушь на порядочного человека. Так и скажет – "порядочного", потому что понятия о порядочности у него свихнутые, свои.

В прошедшие "лихие" годы своих умных, талантливых, просветлённых детей мы тоже перенастроили в угоду времени на желание догнать и перегнать всех в материальном достатке? И с тех пор целью их жизни стали не достойная, успешная и любимая профессия, любовь, семья, друзья. ... а деньги! Деньги! Деньги! В результате, сейчас в России людей, считающих деньги, значительно больше, чем тех, кто их зарабатывает. Причём, которые считают, совсем не так счастливы, как это может показаться. Жаль мне детей наших, одурманенных идеей обогащения. Когда осознание нелепо прожитой жизни придёт к ним, и когда они поймут, что жизнь бесполезно и бессмысленно растрачена, мы уже не сможем помочь им и утешить. Поздно будет. Как и сказал поэт Константин Ваншенкин в своём коротком, но многозначном стихотворении "Надпись на камне":

Упаси вас Бог познать заботу

О прошедшей юности тужить,

Делать нелюбимую работу,

С нелюбимой женщиною жить.

Слава Господу моему,  что отвёл от меня такую судьбу! Помоги, Боже наш, нашим детям и внукам найти пути праведные, подобные путям отцов и праотцев наших, любивших труд, сберегших очаг, защитивших Державу и другие святые и пресвятые ценности рода своего. Пробуди в них чистоту души, мужество и самоотверженность. И избави от алчности, лицемерия, лжи, жестокости, немилосердия, и всякой нечистой мысли и злого деяния.

***

Выехали ещё до рассвета. Пока проехали знакомые места, Сосновка, Таргай, Ключи (помню, Молотово называли раньше). Выезжаем за Ключами на гору, налево по гриве – дорога на Малышев Лог. Совсем недалеко отсюда – ничем не обозначенное и уже стёртое с лица земли братское кладбище. Во время Гражданской войны колчаковцы вели ночью по этой дороге колонну арестованных в районе Осинников и Калтана "смутьянов". Никто не знает причины той жестокой резни, толи конвою не хотелось вести трудно управляемую толпу до Кузнецка, толи арестанты забунтовали, но только жестоко порубили их здесь. Местные жители рассказывают: творилось ночью на дороге что-то невообразимое. Истошные вопли, брань и звон стальных клинков. Собаки во дворах взбесились, рвались с цепей, яростно лаяли. А утром мужики нашли груду обезображенных трупов. Выкопали они большую яму и похоронили всех вместе. Насыпали холм, посередине поставили столбик. Называлось это место братскими могилками. Я сам видел когда-то, будучи ещё пацаном, этот холм и столбик с заострённой верхушкой, когда с друзьями ходил в ближайший лес ...

Специально сюда никто не приходил и не приезжал.  На холмик тот никто цветы не приносил, слезы не уронил. Родственники убитых не знали, где упокоились их близкие. Убиенные стали просто без вести пропавшими.

Долго хранилась в памяти старожилов та кровавая ночь и заброшенная сиротливая братская могила. Мне невольно вспоминается тоскливая застольная протяжная песня, которую никогда не пели без слёз и рыданий:

Я умру, я умру. Похоронют меня.

И никто не узнает, где могилка моя.

Новые времена настали, новые заботы. Коллективизация. Пятилетки. Беды и победы. Великая Отечественная. Потом поиск жертв и героев этой страшной войны под звонким лозунгом "Никто не забыт! Ничто не забыто!" А холмик вблизи Кузнецкого тракта тем временем сравнялся с общим ландшафтом, и столбик сгнил. Скоро сотрётся память о бывшем столбике, о косточках, лежащих под ним. А потом ещё сосняк насажали на этом пригорке. "И никто не узнает". ... А сколько подобных могилок разбросано по великим просторам России... Администрация Кемеровской области вместе с губернатором предприняли много шагов по сохранению памятников истории и культуры нашего края, могил, захоронений времён гражданской войны, жертв политических репрессий, военных и послевоенных лагерных кладбищ. Однако многие ещё не обозначены на картах Кузбасса. Только на территории города Калтан таких безымянных, стёртых с лица земли кладбищ насчитываю я около четырёх. Тут заключённые из лагпунктов Гулага, густо разбросанных по всему югу Кузбасса в военные и послевоенные годы, пленные немцы. Во времена примирения с западным миром что бы было ещё благороднее того, чтобы установить места этих захоронений и хоть как-то обозначить их? Да кому это надо? Пытаюсь как-то пробудить сознание, интерес к этой проблеме ответственных лиц. Пока безрезультатно.

(Опубликовано в газете "Калтанский вестник, 4 октября 2012)

Проезжаем Николаевку, Тайлеп, Кузедеево. Здесь тоже на каждом шагу дышит история. В Николаевке – археологический памятник. В Тайлепе жил знаменитый шорский поэт и сказитель Степан Торбоков. А, самое древнее село на юге Кузбасса, старый торговый центр, Кузедеево вообще занимает особое место в истории сибирского края. Здесь много лет вёл свою просветительскую работу выдающийся миссионер и учёный – протоиерей Василий Иванович Вербицкий, прозванный современниками и учениками "избранником Божиим". В прошлом 2011 году  здесь был основан Музей первого миссионера земли Кузнецкой.

А вообще с историей Кузедеева я начал знакомиться давно через соседку в Малышевом Логу Кочуганову Дарью Павловну. Часто ходили мы к ней в гости ватагой, все пацаны. Иногда от нечего делать кто-нибудь предлагал: пойдёмте к тёте Даше, и мы гурьбой вваливались в её маленькую избушку на курьих ножках, рассаживались по лавкам, на полу, на пороге и слушали её выразительную яркую речь. Любила иногда пошутить, рассказать какой-нибудь житейский эпизод с воспитательной целью. О ней бы я много интересного мог бы поведать, но это уж в следующий раз, потому что она была настоящий наш "общественный воспитатель".

Почти совсем неграмотная, "окончила один коридор и ни одного класса", как говорила о себе, знала только буквы и с этой своей коридорной грамотой много читала, а рассказывала о событиях прошлого, как живую картину писала. О том, как многие крестьяне работали на кузнецких шахтах, ходили пешком по Кузнецкому тракту ночью с шахтёрской лампой. Уходили в ночь на воскресенье, возвращались ночью в субботу. Рассказывала нам тётя Даша о событиях Гражданской войны, о собраниях подпольной организации в селе, о том, как колчаковцы арестовали двух партизан, а после допросов и пыток вывели в одном нижнем белье по первому снегу на улицу напротив волостной управы и расстреляли на глазах у всего села. Расстрелянных закопали здесь же. Уже после установления советской власти захоронение перенесено на взгорок перед въездом в село со стороны Кузнецка. А ещё она рассказывала о первой коммуне, об отселении коммунаров от села в сторону Аила, о колхозе, о репрессиях. Я был настолько увлечён историческими рассказами Дарьи Павловны, что уговорил её съездить в родное село. Она была инвалидом с изувеченной на лесоповале ногой, с молодых лет ходила с большим трудом, опираясь на батожок, и всё-таки согласилась поехать. Родину посмотреть.

Обошли мы тогда с Дарьей Павловной всё село, посетили все памятные места, которые по её рассказам стали мне тоже родными и близкими. Мемориальное захоронение партизан, место их расстрела, магазин купца Кочуганова, однофамильца её. Как говорила она, Кочугановых в Кузедееве было полно. Были купцы, были революционеры, в Гражданскую войну сцепились они в смертельной схватке. Перед самым "переворотом" волостным урядником был Кочуганов Иван Васильевич, который предсказывал неизбежность революционных событий и сочувствовал крестьянам, а после переворота потерялся, как в воду канул. А супруга его переехала в Кузнецк. Много судеб измолола в своих жерновах междоусобица. Жестокость рождала новую жестокость. И за большие свои грехи многие вычеркнуты были из "Книги жизни".

После осмотра всех памятных мест, Дарья Павловна повела меня к своей подруге, с которой вместе росли и наблюдали за известными событиями. Лена, как называла её тётя Даша, работала всю жизнь учителем истории в местной школе, а к этому времени была уже на пенсии. Встретила нас радостно, обняла подругу, прослезились вместе. Угостила чаем. Поговорили они обо многом. Но о событиях прошлого, самого важного для нас она вспомнить не могла, чем огорчила не столько меня, сколько Дарью Павловну. Потом она всю дорогу горестно вздыхала:

- Как же она не помнит-то. Я неграмотная – помню, а она образованная, да ещё учитель истории, – не помнит. ... Это как же это не помнить-то. Ведь что было-то всякого! И не помнит. Мне тогда девять было, а ей двенадцать. И она не помнит.

Как мог успокаивал я мою спутницу и наставницу, но ничего не помогало. И тогда понял горькую и суровую правду: не имеет учительница Лена святого дара памяти. И в жизни у неё тоже, наверное, не было ничего ценного и доброго. И не только у неё, к сожалению. И родины не было. ... Хотя она историю преподавала. ... Скорее всего, не знала даже того, что в её родном селе родился в 1930 году мой любимый певец, Борис Тимофеевич Штоколов. Он был не только мой любимый, но и всенародно любимый певец. Годы идут, уходят наши кумиры и наши друзья. Умер Штоколов 6 января 2005 года в Санкт-Петербурге. Но великий голос остался у меня в памяти и в записях. Голос, которым он достойно гордился, а не кичился, как нынешние "золотые" голоса. Он всегда пел для всего народа, а не для толпы одичавших фанатов и корпоративов.

К счастью для учеников в Кузедеево были и другие учителя, которые взрастили писателя Куропатова Владимира Фёдоровича, моего старого хорошего друга и наставника, в то время редактора многотиражки на шахте "Шушталепская". Он написал несколько книг, переведённых на разные языки. И книги эти были о его родине, селе Кузедееве, о крестьянстве, о его тяжёлой доле, о нравственных основах народного бытия. Бережно храню его первую книгу "Пожили, поработали" с авторской дарственной надписью: "Моему другу Геннадию на память. Гена, живи и радуйся".

Он переехал в Кемерово, стал маститым писателем, что и предрекал ему молодому когда-то Валентин Распутин, Заслуженным работником культуры. Горько стало у меня на сердце, когда узнал, что в марте прошлого 2011 года Володя Куропатов ушёл после продолжительной и тяжёлой болезни. ... Но патриоты не уходят из жизни бесследно. Они остаются с нами, пока у нас есть родина и народ с его непростой судьбою.

***

 Проезжаем Кузедеево. Уже совсем рассвело. Стали отчётливо просматриваться черты унылого предзимнего пейзажа. Едем по широким плоскогорьям. При пасмурной погоде виды здесь вообще безотрадны, серые и однообразные. То тут, то там в лощинах большие и маленькие деревеньки мелькнут, речка или озерко блеснёт вдруг прощальным предзимним блеском. По дорожным указателям читаю названия деревень, часто слышал их в Калтане и Осинниках. Ведь в городах Кузбасса многие жители – выходцы с Алтая. Сам слышал, с какой теплотой и любовью рассказывали они о своём деревенском житье бытье. Как были молодыми, как весело было, как умели сами себе устраивать досуг без всяких клубов и дворцов культуры. Самобытная крестьянская жизнь никогда не страдала от бедности досуга. В ней были праздники, вечёрки, посиделки, песни, танцы, качели, игры, колядки, весёлые разнообразнейшие гадания и много другого, что нам уже незнакомо, осталось в прошлом. Но о рассказах стариков, выходцев из этих мест, о фольклоре старых алтайских деревень, укладе их жизни надеюсь поведать в следующий раз. Если будет вам интересно. А теперь едем.

В дороге всего вдоволь насмотришься. Наблюдаю серые лица моих молчаливых спутников, невнятные блики на них. Смотрю по сторонам. Сжатые ровные полосы вижу. И в полном контрасте с ними – давно заброшенные поля и "… дрожащие огни печальных деревень". Возможно, что кто-то из новых нуворишей уже присматривает на этих заброшенных ныне полях место для своих будущих замков и парков. Раз уж пошла страна назад, к прошлому, от социализма к капитализму. ... И схапали они уже много, что близко лежало, а там ведь до феодализма-то – рукой подать. … Теперь думают, что бы ещё прихватизировать. В срединной России уже есть образцы, где помещик и крестьяне мирно уживаются, осталось только документально закрепить.

Деревеньки наши и теперь весьма печальный вид имеют. За полтора столетия мало изменились они. Ветхость, убогость, неухоженность… Опять тема для раздумий: поля для людей или люди для полей? А третьего вроде бы и не дано? Почему так беден работящий русский крестьянин? Не предприимчив, наверное. … По крайней мере, так нынешние "умные" идеологи от нового русского истеблишмента скажут. Непредприимчивы, мол. … Такое вот резюме выдадут вам.

Я думаю, люди выросшие в русском крестьянстве, просто воспитаны так, в лучших нравственных традициях. Их научили не воровать  (это – грех), быть верным в дружбе, стыдиться дурных поступков, уважать окружающих людей, почитать старших, добросовестно трудиться, терпеливо сносить лишения и невзгоды и не унывать. Ведь на этих национальных качествах по сути и держится веками Русь-матушка. Кстати, благоденствие изворотливых, "предприимчивых", сытых и довольных собой тоже на них держится. Кто бы кормил всю эту пёструю камарилью, не будь на свете трудящегося крестьянина да рабочего. Да, они неизворотливы, непредприимчивы. Не приучены ловчить и обманывать. Не аферисты они. Но зачем уж так пренебрежительно? Вспомнили хотя бы про свинью под дубом незабвенного Ивана Андреевича: "Когда бы вверх могла поднять ты рыло, тебе бы видно было, что эти жёлуди на мне растут". В том то, видимо, и дело, что рыло у них. ... Поэтому с человеческими ценностями затруднения получаются.

В этих унылых деревеньках, как от чужого злого и лихого человека, прячущихся по логам, впадинам, у маленьких речушек, с древних времён складывалась в мужицких головах немудрёная мысль о счастливой благополучной жизни, свободе от всякой власти. Ибо власть всегда несла насилие, поборы да унижения. В период гражданских междоусобиц мужики оказывали яростное сопротивление всякой власти, формируя свои разноцветные отряды. Но тщетны были их надежды на добрую власть. Приходили новые генералы, порой ласкали уши сказками о светлом будущем, о счастье, равенстве и братстве. А порою огнём и мечом покоряли. И всё возвращалось "на круги своя". Почти всегда приходилось покорять их силой, потому что прагматичный русский мужик плохо клюёт на лозунги и высокие слова. Он в конце концов до времени перестаёт сопротивляться. Молча всё принимает, как должное. И поборы, и унижения. У него власть отберёт кусок, да ему же частичку малую подаст, как милостыню. На, мол, питайся. Не пропадать же тебе, убогому. А он всё равно себе на уме. Прикинется недоумком, вроде слова связать не может. Междометиями в основном высказывается. Придуривается. Это ещё Лев Толстой приметил. Мне, конечно, далековато до Льва Николаевича, но от себя добавлю: ещё коротким жёстким матом пользуется мужик. В годы всеобщей говорильни мат, правда, очень обесцветился и обесценился, потерял свою выразительность, потому что начали его произносить к месту и не к месту мелкие и глупые люди. И получается у них не мат, слышится лишь сплошной пустой собачий лай. "Пустолайки" – есть такое слово. Только в устах исконно русского мужика мат звучит ещё редкостно выразительно и значимо. Как сказал Н. Курбатов:

Пусть не всегда ты нужен, но горою

Встает рубеж на дальнем берегу,

И я тебя в сознании укрою,

На самый крайний случай сберегу.

И если станет трудно, станет тяжко

И надо грудью защитить страну,

На бруствер шаг! Последняя затяжка,

И что-то святорусское загну.

Мужик и есть мужик. Он был и останется солью земли нашей. И мудрость его от земли выше нашей мудрости просвещённых, заплутавших в лабиринтах знаний. И нечего нам противопоставить той простой земной мудрости. Ведь мудрость Бога и заповеди его тоже совсем просты. А понять и исполнить их вам и мне почему-то трудно, хотя и возразить нечем.

Когда накопится в сердце мужика злость, да войдёт он в ярость, тогда начинает сокрушать всё беспощадно, потому что сам никогда ни милости, ни пощады не видел. А сокрушённые и растерзанные тем могучим медведем стенают и плачут, упрекают его в жестокости. А сами-то они были милосердны к нему?

(Опубликовано в газете "Калтанский вестник" 11 октября 2012 года)

***

Троицкое, Ельцовка, Пуштулим. Прошлое этих сёл тоже легендарно. Здесь создавались первые революционные подпольные группы, рождалось разномастное, разноликое партизанское движение. Помнят старожилы, как во время Гражданской войны проходил по этим местам со своим грозным партизанским ополчением Григорий Фёдорович Рогов, (так историки и не могут установить до сих пор, красный он был или белый, или анархист). Роговцы были чрезвычайно жестоки. В Кузнецке они вырезали 2 тысячи мирных ни в чём не повинных людей, то есть половину населения. Один из роговцев, некий Волков, вместе с женой, в этом же городе живьём распилил двух колчаковских милиционеров, Миляева и Петрова. С этими днями в памяти кузнечан связаны грабежи, насилие, казни, поджоги церквей. А здесь рассказывают, как сын партизанского командира Рогова "героически" въехал в Троицкую церковь верхом на коне, тем самым привёл в смятение местное население. Так и остался в памяти, подобно Герострату, сжегшему храм Артемиды в Эфесе. Эко, удивили! – думаю, – На Руси извечно такое творили. … Воровали и грабили, перекрестясь. Убивали, Богу помолясь. Прочие нечестивые дела творили, святым иконам поклонясь. Раздевали нищего, церкви рушили, иконы рубили, монахов и священников расстреливали. … А потом крестились и молили Бога о прощении. Время, мол, такое. Как все, так и я. ... Часто меня в ужас приводит это простецкое выражение – "как все, так и я".

Недавно видел, кстати, как перекрестился один политик во время дискуссии, сказал "Господи прости" и процитировали мудрого "беззаконного" Карла Маркса. Вот посмеялся-то я. Если выгодно, то и чёрта в помощь призовут. Правда, в толк не возьму, чем не угодил им этот бородатый мудрец? Тем, что предсказал мировую революцию и коммунизм? А поспорить-то с ним слабо? Он же учёный экономист мирового уровня. Он же не только курсы валют да котировки акций умел отслеживать. У западных экономистов, говорят, труды Маркса – настольная книга, по распространённости после Библии второе место занимают. Почему же у наших политиков он только "призраком коммунизма" числится. Думаю я, что это у них от невежества да от страха за утерю неправедно нажитых богатств видения всякие начались. ... А в так называемых "развитых экономиках" и в развитых странах в последние годы такое творится! Только мельком доходят до нас массовые протесты в крупнейших городах мира. "Призрак" всё-таки ходит, теперь уже не только по Европе. ... По Африке жёстокой волной прокатился. По Южной Америке ползёт. Теперь уже весь здравомыслящий мир понимает: у Капитализма будущего нет. Нужна новая экономическая и политическая модель. Но не капиталистическая. Я лично в этом убеждён.

А может лучше было бы посоветовались с покойным бородатым Марксом, авось чего-нибудь дельного подскажет, поможет расставить на свои места все экономические категории и определить более чётко субъекты экономического процесса, интересы их проанализировать? И хотя бы для себя понять – "кто куды ползёт". Только мне ли учить умных титулованных экономистов-чиновников? Они же в этом "процессе", который когда-то успешно ещё при Горбачёве "пошёл", а при Ельцине успешно продолжился, тоже "при делах". Да при каких больших делах ...

Теперь они ещё более дикие беззакония творят. И, кстати, молятся при этом. На днях видел среднерусского мэра, на миллиард обокравшего свой бюджет, а значит и народ. Сколько бы можно было народу на эти деньги переселить из бедных лачуг в приличные квартиры!? Да плевал он на народ. Он усердно бил поклоны и крестился в церкви перед иконами. Вот, оказывается, зачем им столько церквей понадобилось. … Обязательно ведь наворуют, так будет где грехи свои замаливать. Капиталисты и чиновники Богу молятся не от веры в него, а от неграмотности и страха возмездия за подлости. Церковь им нужна. А они церкви. ... Но ...

 Им ни церковь, ни кабак – ничего не свято …

Нет, ребята, всё не так. Всё не так, ребята.

Как можно отмолить грехи. Я убеждён, что за всё, сотворённое на земле, отвечать придётся после смерти. Пусть Бог всемилостив и милосерден, но он же не настолько глуп, как они наивно и самонадеянно предполагают, чтобы прощать без наказания беззакония наши. Зачем же закон тогда? Не для того же, чтобы утвердить безответственность и беззаконие. По-человечески это не логично. По-божески, тем более. Вспомните: "Мне отмщение, и Аз воздам". Глядя на кающихся наших великих грешников и молящихся мужей государственных, хочется сказать им, что они "преисполнились делами беззакония и погибели и ходили по непроходимым пустыням, а пути Господня не познали". (Книга Премудрости Соломона. 5.7). Спрошу ещё от себя: Зачем молитесь и кланяетесь Премудрому, если даже малой части мудрости его вы постигнуть не затруднились? А уж тем более, исполнить не можете. "Заела текучка" вас, некогда вам остановиться, да оглянуться. И увидеть истину, чтобы душа ваша "страданиями человеческими уязвлена стала". Но, увы. ... И призыв мой – лишь глас вопиющего в пустыне.

Читатель мой, вы замечали, что у людей, упивающихся властью и богатствами, вырастают дети избалованные и пресыщенные, до животного безобразия циничные и нечистоплотные? Присмотритесь внимательно! И увидите, что это так. Греховное и безобразное всегда порождает себе подобное. В народе говорят: От дурного семени не бывает доброго племени. Есть, конечно, исключения, которые, как обычно, лишь подтверждают правило. Жаль мне людей, которые окажутся под их властью, в их грязных не приученных к труду руках. Они безжалостны, жестоки и несправедливы. "И увидите их по деяниям их".

***

Богатая и нищая! "Могучая и бессильная, Матушка Русь". Страна, истерзанная, прежде всего, нерадением правителей. Недавно одному бывшему руководителю страны наскоро воздвигли памятник к юбилею, внизу соорудили объёмные большие буквы грубым рубленным шрифтом в стиле "хозяина" – начертано имя усопшего "героя" – "ЕЛЬЦИН БОРИС НИКОЛАЕВИЧ. А буквы-то эти в точности похожи на те, что до сих на мавзолее видим. Случайно сделали или нарочно – не знаю? Лично я в этом усматриваю едкую ухмылку художника. … Против чего боролся, на то сам напоролся. И тоже от души посмеялся. Мистерия-буфф. "Герои" наши ненавидят друг друга, ниспровергают памятники предшественников и воздвигают свои, хотя почти все они, к сожалению, одинаковы.

Имею собственную глупую и неосуществимую мечту: построить памятник-туловище, а головы с приходом нового руководства привинчивать новые. Это ж какая экономия получится! Здесь не только экономика будет экономная, но и политика станет экономной.

Первая долгожданная остановка. Село Ельцовка

Ельцовка – старинное алтайское село, образованное в 1770-е годы, имеющее богатую историю и стратегическое значение в далёкие годы Гражданской войны. Предположительно, название произошло от рыбы елец или хвойного дерева – ель. Думаю, небрежные к истории, наши потомки объяснят, что село названо по фамилии первого президента России. Им-то при теперешнем образовании и воспитании вообще "по фигу" наша история, а мы с вами – тем более.

 Выхожу размять ноги. Фотографирую всё. Невзрачные ветхие жилища и новых строения, неловко вписывающиеся в общую панораму. Всё чрезвычайно противоречивое внешне и внутренне. Сами посмотрите. Старые дома с разрушенными крышами, небрежно забитыми окнами, покосившиеся надворные постройки. Только во дворах иногда новенькие баньки стоят. Так чудно и контрастно. А ты говорил "немытая Россия". Теперь уже мытая. Помоется – и в хлев. Однако …

На перекрёстке на металлических опорах щит – "баннер", по-современному называется. Косые уродливые буквы лаконично призывают: "Мёд". Правда, где он есть, этот мёд, баннер умалчивает. Позднее мне сказали, что этот мёд – не мёд, а медовуха. Она больше прельщает русского человека и пользуется спросом. И, доходное, говорят, дело. Мёд здесь дёшев, медовуха – дорогая. Так что местное население тоже немного предприимчивость проявляет. Жить-то надо...

Серое обшарпанное строение, выделяющееся среди всеобщего уныния, небрежно побеленное, но обнесённое причудливой изгородью в стиле "баракко", как у нас шутливо говорят. А на стене призывные вывески в красных рамках или на тёмно-красном фоне: "Ельцовка", чуть пониже – "Закусочная Минутка", и на почтительном расстоянии – "Туалет". Три в одном, как теперь модно.

"Разведка" доложила точнее. Там в одном помещении, без всякой почтительной дистанции находится всё: можно приобрести билет на автобус, заодно купить сигарет, шоколадку, выпить пива и сходить в платный туалет. Хотя транзитный пассажир имеет право зайти в туалет бесплатно, предъявив билет, однако с вас десятку возьмут как с миленького. И не спорьте! С миру по нитке – голому Мерседес. Дух времени!

 Посмотрел. Поудивлялся, порассуждал. Сам с собой, конечно. ... Едем дальше.

Всегда Целинное село

Следующая долгожданная остановка – село Целинное. Особенными достопримечательностями оно меня не удивило. Только по сравнению с Ельцовкой покрепче. Может быть потому, что поближе к цивилизации, к городу Бийску. Современный магазин, церковь большая. А остальное всё, как говорится, без архитектурных излишеств, в стиле "а ля деревня", только магазин новый в обычном барачном стиле.

Так все великие стройки начинались: ставили палатки, избушки на скорую руку, в надежде со временем отстроить на этом месте шикарные дворцы для рабочих и крестьян. Время шло, дворцы не построили, – на рабочих и крестьян, как всегда, средств не хватило, – их избушки в навал так и остались свидетелями больших планов и задумок. Забыли со временем рабочие и крестьяне про обещанные дворцы, привыкли к своим развалюхам. Прижились, притёрлись, обвыкли.

Здесь тоже всё в куче, неприбранное, несортированное. Вот вам доказательство на этом столбе. Он многофункционален – опора для электрических проводов, столб-реклама и указатель. Читаю: "Срочное фото", "Школа", "Ритуальные товары", "Автокасса", а внизу ещё примостились несколько разных объявлений размером поменьше. Неподалёку от "универсального столба" такое же универсальное деревянное строение. На его стене читаем: "Конфеты, шоколад, печенье, зефир", "Магазин Велес: ритуальные товары: гробы, оградки, памятники, венки и др." Нечему тут удивляться. Обыкновенный новый русский стиль – десять в одном.

Задумался: почему целинновские предприниматели назвали похоронный магазин "Велес"? Уточняю по "Википедии" (это такой большой словарь в Интернете): "Велес, – божество в древнерусском языческом пантеоне, "скотий бог", покровитель сказителей и поэзии. Согласно теории "основного мифа" – одно из центральных божеств в славянской мифологии".

По-целлиновски же Велес вовсе не "скотий бог", оказывается, а бог загробного мира, или какой-то древний герой, или просто неизвестный мужик с необычным именем. Хотя, вообще-то, хуже что ли, чем названные по скудости воображения наши многочисленные городские бутики, стоящие на каждом углу, – "Людмилы", "Светланы", "Наташи", "Елены", "Русланы" и прочие? Как говорится, ни к селу, ни к городу. Русский штиль – смекалка и глупость.

 Не зря Салтыков-Щедрин в своей летописи-пародии назвал русских глуповцами, а место их обитания городом Глуповом. У него в "Истории одного города" слово в слово, буква в букву про них. Не верите, или не помните? Перечитайте! Хоть посмейтесь вдоволь над собой. Думаю, не зря писатель избежал упоминания о географическом положении описанного объекта. Ведь у русских во всём, в том числе и в общественном устройстве всегда присутствуют черты, противоречивые до крайности. Пародии! Нарочно не придумаешь. Например, одни объедаются до тошноты и поноса, другие голодают до полного истощения. Уравниловку власти надумают делать, так обрезают всех по росту, пусть даже местом обрезания сама голова будет. Не высовывайся! Советская система особенно отлична в этом. … Если междоусобица пойдёт, то "тяпают" друг друга без жалости и сострадания, пока друг друга не перетяпают, точно как салтыковское древнее племя головотяпов.

***

В Целинном из автобуса почти никто не выходит. Спят, что ли?.. Один только молодой парень вышел. Потягивается лениво, смотрит, как я фотографирую "универсальный столб". Ухмыляется лениво, говорит глазами:

- Идиотизм …

- Точно так … – отвечаю ему тоже глазами и ядовитой усмешкой.

А вслух – ни слова. И так всё понятно. Я бы и дальше мог описывать эти несуразности, но надо и меру знать ...

Дураки и дороги, или "Тут вам не там"

Разный он, этот русский стиль, русский уклад жизни, русский характер. От города к городу, от села к селу и, что уж, кстати надо сказать, – от дороги к дороге. Потому что, когда пересекли границу Кузбасса, шофёр Володя, вполне интеллигентный и сдержанный мужчина, начал часто и сердито произносить нецензурные слова. Повторять их не буду, конечно. А ругаться было от чего. Ровный, чёрный блестящий асфальт кузнецких дорог неожиданно сменился серым. Дорога здесь разноцветно заплатана, местами засыпана гравием, а местами переходит вообще в гравийную. Начинались ухабы, ямы, тряска, крутые виражи. Мученье – для водителя, страдания – для пассажиров. Почти до самого Бийска "весёлая дорога" была нам обеспечена. А там в пригородах, оказывается, вообще нет дорог.

Уже приехав на родину, спросил у алтайцев:

- Почему дороги-то у вас такие? Мало денег на дороги выделяют или начальники сильно воруют?

Мой приятель Антон Иванович Макунас, известный алтайский садовод, коротко ответил:

- Наверное, и то, и другое.

- Хорошо вам – у вас Тулеев был губернатором, – вмешалась в разговор моя сестра Тамара. - Он вам и дороги строил, и льготы всякие давал.

- Почему Тулеев "был"? – спрашиваю.

- Так говорят, что Тулеев умер.

- Жив и здоров наш губернатор, – говорю. – На днях торжественно открывал новую дорогу до Таштагола.

- Слава Богу. А говорят, что умер. Врут, значит …

- Врут, да ещё как врут. Для чего же врут-то?

Кому-то пришла в голову мысль сообщить в Интернете о скоропостижной кончине нашего губернатора. А кто-то уже, видимо, успел обрадоваться. Мы-то ведь знаем, как к нему относятся другие руководители регионов, другие крупные чиновники. Невзрачно смотрятся они при Тулееве. Выглядит он среди них как Салтыков-Щедрин, в своё время тоже занимавший довольно высокий государственный пост вице-губернатора и которого вороватые нерадивые чиновники наградили презрительной кличкой "вице-Робеспьер".

В конце концов, в результате расследования оказалось, что слух о смерти Тулеева распустил в Интернете один кемеровский студент. Не из каких-то политических интриг, а просто так, ради развлечения. Тулеев отказался от возбуждения уголовного дела по этому факту. Просто пригласил озорника на беседу, обо всём расспросил, пожурил и отпустил с отеческим напутствием:

- Иди, учись. Да не делай больше таких глупостей.

Инцидент был исчерпан по милости губернатора. А репортаж об этой встрече потом по кемеровскому телевидению показали.

Тулееву народ доверяет, потому что он сам, как простой русский мужик – прост и сложен, открыт, доверчив, а вместе с тем, и хитёр.

Геннадий Казанин

(Закончена публикация 2-ой части очерков в газете "Калтанский вестник" 18 октября 2012 года)

Следующий очерк

Другие очерки из цикла "Дар памяти"