Если вы человек неравнодушный, тогда у вас непременно возникает вопрос, почему так называется город, село, в которых живёте, озеро за околицей, река, которая протекает мимо, гора, возвышающаяся над этой рекой.

Зачастую такие вопросы оставались бы без ответов, если бы не такие люди, как Владимир Михайлович Шабалин.

Я часами могу перелистывать страницы его топонимического шедевра "Тайны имён Земли Кузнецкой". Это кладезь мудрости и таланта, украшенные дотошностью и трудолюбием автора.

Простой учитель, филолог и историк, большую часть своей жизни посвятил историческим и топонимическим изысканиям. Его словарь "Тайны имён Земли Кузнецкой" в более спокойные времена, без сомнения стал бы бестселлером. Вряд ли можно найти работу по топонимике, сделанную так добротно. Но в лихие годы было не до книг. Когда после пятилетнего ожидания топонимический словарь, наконец, вышел в 1994 году Владимир Михайлович получил в качестве гонорара 20 экземпляров своей книги. Так сказать, зарплата продукцией.

До этого словарь А. А. Мытарева "От Абы до Яи", вышедший почти за четверть века, в 1970 году, был нужным и полезным пособием, но не удовлетворял любознательного читателя, потому что был задуман как географический словарь, а, точнее, демографический. В нём были отражены сведения о населении, наличии лечебных, культурных и просветительных учреждений, базовых промышленных, сельскохозяйственных предприятиях и отделениях связи.

И словарь Шабалина стал своеобразным прорывом в области изучения родного края. Он стал настоящим топонимическим словарём, построенным на глубоком историческом, лингвистическом и этнографическом материале.

В наше время информационных технологий, Интернета Владимир Михайлович, наверное, сумел бы разгадать и те неразгаданные имена, и вышла бы уже книга – "исправленное и дополненное издание". Однако, время не то: вряд ли найдётся ещё такой патриот, бессребреник, который за 20 экземпляров собственной книги, выданных ему после издания "натурой", положит жизнь на алтарь науки.

Беру книгу: за 16 лет она совсем обветшала. И не скоро, видно, кончатся лихие годы, и найдутся милостивые спонсоры для переиздания книги. А может быть и недалёки времена, "когда народ не Блюхера и не милорда глупого, Белинского и Гоголя с базара понесёт".

Непростой простой учитель

Владимир Михайлович Шабалин, учитель Каменно-Ключевской школы Прокопьевского района Кемеровской области, родился в селе Кузедеево перед самой войной. Род Шабалиных происходит от старых служилых людей. И он знал историю своего рода до седьмого колена.

Вырос в Новокузнецке, закончил филологический факультет Новокузнецкого пединститута. Потом три года работал в республике Тува. Увлёкся этнографией, писал о фольклоре тувинцев, их быте.

Он работал всю жизнь не за страх, а за совесть. Был директором школы и многое сделал для её процветания. А потом его "ушли" из директоров за непочтение к начальству, не выстоял перед людьми, жаждущими власти. Всегда был увлечён краеведением. Разорвал свои отношения с партией, которая потеряла связь с народом; был депутатом оказавшегося неугодным "разогнанного" совета, который, кстати, единственный на нашем веку, пытался осуществлять подлинное народовластие.

Когда-то пытался издать книгу «Сибиряки на поле Бородинском», ловкие люди нашлись; присвоили тему и материалы к ней. Потом увлекла тема "Сталинградцы Кузбасса". А на склоне лет надеялся опубликовать "Словарь происхождения фамилий жителей Кемеровской области".

На четверть шорец, "сам рос без отца", как отмечают некоторые биографы. И, хотя дотошный историк знал историю своей семьи до седьмого колена, упоминания об отце я так и не нашёл. Может быть, винил Владимир его в своём сиротстве. Это дела семейные, сокровенные.

Но, думаю, время лечит раны. Попытаюсь хоть как-то восполнить этот пробел насчёт отца. Тем более что тот был тоже человеком незаурядным, выдающимся филологом, и о нём я писал в своём очерке "Линия жизни".

Отец

Почему "рос без отца", почему не хотел о нём говорить? Как случилось, что отец Владимира Михайловича, Михаил Николаевич, оставил жену, не дождавшись рождения своего первенца?

Так мы часто строим жизнь на основе сиюминутных конфликтов и вновь открывающихся перспектив, не затрудняя себя мыслью: как больно будет нашим потомкам даже воспоминание о нас…

И всё-таки история имела своё место и время.

В далёкие тридцатые годы главным в политике органов просвещения (и, соответственно, органов НКВД) была установка – не давать учителям задерживаться в одной и той же школе. Делали это, скорее всего, чтобы исключить создание устойчивых групп среди учителей, получивших образование при чуждом власти царском режиме. Много было среди них подозрительных и неблагонадёжных.

В школьном музее я видел десятки таких справок-приказов о назначении учителей в школы Южного Кузбасса. Эта справка была одновременно и пропуском в железнодорожный вагон. Почти каждый год учитель назначался в другую школу: Каз, Мундыбаш, Шушталеп, Калтан, Абагур и множество маленьких деревень… Как говорится, дистанция не маленькая. Например, жить в Кузедеево, а работать в Шушталепе. Да ещё при тогдашнем уровне развития транспортной системы. А большинство ещё должны были вести кружковую работу, проводить внеклассные мероприятия. До дому добираться было некогда.

И далеко живущие учителя (а это были в основном мужчины) снимали квартиры по месту работы и отдавали своё время и сердце чужим детям. Потому так много восторженных воспоминаний о них у выпускников тридцатых и сороковых годов. Среди наиболее любимых учителей погибшие на фронтах Великой Отечественной войны Райков Иван Григорьевич, Гришаев Павел Алексеевич, Смирнов Владимир Николаевич, Сакович Иван Григорьевич, после возвращения с войны вернувшиеся к профессии Кочергин Яков Матвеевич, Муратов Пелий Алексеевич, Файнгерц Моисей Маоркович.

А дома у каждого всё-таки семьи. И недовольство жён, что нет хозяина в доме, и, конечно, что "гвоздь забить некому".

Михаил Николаевич квартировал тогда в здании школы, на улице Железнодорожной.

По живому описанию Александры Михайловны Бариновой, его последняя встреча с женой произошла в Прокопьевском районе, в чистом поле, у стога сена. Кто кого и в чём в ту минуту упрекал и обвинял, пусть останется между ними. Давно и безвозвратно ушедшее событие. Знаю только, что после той ссоры Михаил Николаевич уехал в Шушталеп, и с супругой больше не общался.

А потом были война, мобилизация. И уже новая супруга Михаила Шабалина, Александра Андреевна, бывшая ученица и выпускница Шушталепской школы, секретарь Кузедеевского райкома комсомола, уходит на фронт в группе комсомольцев-добровольцев, и добивается своего перевода в часть, где служил муж.

Конец войны, Московский университет, кандидатская и докторская диссертация по специальности русский язык для монголов, продолжительная командировка в Улан-Баторский университет. От второго брака, с Александрой Андреевной у Михаила Николаевича было трое детей. Москвичи. Сын Александр, как и отец, работавший преподавателем в МГУ, погиб на улицах Москвы (застрелен) во время путча в 1991 году. Вскоре после того еще один сын, Евгений, умер от белокровия. Дочь Ольга жила во Франции и преподавала там русский язык.

А говорят, что таланты и увлечения не передаются с генами. Талантливый родитель – талантливые дети. И внуки, говорят, тоже пошли учительствовать, один даже пишет стихи.

Более подробно об учительской династии Шабалиных можно узнать в Интернете, в том числе на страницах моего сайта. Здесь же я просто хотел раскрыть лишь один из эпизодов истории этого славного семейства.

На сайте можно найти и саму книгу Владимира Михайловича, которую сравнивают с детективом: тайны и неожиданные открытия на каждом шагу. А я бы сказал, что "Тайны Земли Кузнецкой" – это ещё и поэзия большого и оригинального ума.

Кандалеп, Малиновка, Шушталеп, Осиновка

"Все топонимы нашего края можно подразделить по происхождению на кетоязычные, южносамодийскоязычные, тюркоязычные и русскоязычные" – пишет во вступительной статье к своему словарю В. М. Шабалин.

Множество народов и племён прошли по нашей земле. Думаю, вопрос об исконном названии географических объектов осложняется тем, что каждый народ склонен был изменять коренное название в соответствии с особенностями своего языка, его фонетической и морфологической системы. Иногда и семантическая трактовка приспосабливалась к национальным традициям этого народа.

Несомненно, что самый большой вклад в топонимический багаж Кузбасса внесли коренные народы – шорцы и телеуты, потому, что "предки шорцев поселились на юге Западной Сибири еще в середине 1 тыс. н.э., в эпоху Великого тюркского каганата". (Шабалин).

Интересно, что Владимир Михайлович иногда даёт несколько трактовок одного и того же географического названия, оставляя читателя в раздумье или подвигая к творческим размышлениям.

***

Узнал, что после публикации первой части моей статьи некоторые языкотворцы были возмущены моей трактовкой географических названий. Собирались даже куда-то жаловаться.

Слава Богу, нет горкомов и обкомов, а то уж ничего бы меня не спасло.

Ведь так у нас повелось, что каждый "кулик своё болото хвалит", а некоторые готовы на пустом месте устроить свою "Куликовскую битву". Жаль только давно ушедших от нас кетов и древних сомадийцев. Они тоже умели постоять за себя. Вот было бы побоище… И к чему бы народу миролюбивому, испытывающему многовековой гнёт всяких завоевателей, приписывать себе свойства воинствующей героической нации. Терпелив русский народ: терпел веками татарское иго, крепостное право, и сейчас терпит. А шорцы, мне кажется, ещё терпеливее. И совсем не воинствующий они народ.

К успокоению страстей, скажу, что в названии города Осинники (ранее – Осиновка) шорцы имеют прямое отношение. Только тут много путаницы внесли представители коренной народности. Вот как описывает происхождение названия В. М. Шабалин: "На месте города в XVIII – начале ХХ вв. существовал маленький шорский посёлок Тагдыг-аал – "горный поселок". В начале ХХ в. он входил в состав Кузедеевской волости Кузнецкого уезда и назывался по-русски – Осиновский улус /по обилию осиновых рощ в окрестностях/. ОСИННИКОВСКИЙ УЛУС /ист./ – шорский улус, находившийся на территории современного г. Осинники. Входил в состав Кузедеевской волости Кузнецкого уезда Томской губернии. Шорское назв. Аспак улус /"Осиновый улус"/.

Так что улус на осиновых горах – по-шорски "Аспак аал", а совсем не "Тагдыг аал", как принято считать. "Тагтыг аал" – это горный посёлок. Что мне на это скажут горячие знатоки шорского языка и топонимики?

Не совсем ясно с трактовкой названия города Калтан. С присущей им тоже национальной гордостью, русские склонны толковать происхождение имени от слова, найденного в словаре В. И. Даля – "молодой сибирский соболь". Что же более красивое, не претящее национальной гордости русских можно ещё найти. Не растерялись, как говорится, и вот он – красивый шустрый зверёк уже красуется на гербе города. Не какая-нибудь там Грязи, Грязнуха или Захудалое, а Молодой сибирский соболь. Прямо – красота одна.

А стоило бы и задуматься. Вот что пишет Шабалин: «Калтан – 1) река, правый приток Кондомы. Название, трудно поддающееся толкованию. Видимо, 1-я часть КАЛ восходит к кетскому КЭЭЛ – "кривая". Элемент ТАН скорее всего образован от скифского ДОН /тон/ – "река". На территории Кемеровской области есть реки Тайдон, Ортон; в Красноярском крае – Арадан, в Северной Осетии – Ардон и т.д. Археологи доказали, что в Южной Сибири обитали в древности скифо-сибирские племена, родственные скифам Причерноморья. Они и могли оставить память о себе в названиях сибирских рек. Если это так, то Калтан – "родственник!" таких своих великих собратьев, как Дон, Днепр, Днестр и Дунай, в основе имен которых лежит скифское ДОН – "река". Таким образом, скифско-кетский гидроним Калтан можно перевести как "кривая река". Что, значит, отказаться от соболя? Нет, я не против красивого зверька. Ведь он лучше, чем какая-то там "кривая река", хотя она и родственница Дону, Днепру, Днестру и Дунаю.

А вот озеро Калтарак, которое, скорее всего, является старицей реки Кондома, Шабалин обошёл своим вниманием. Хотя я нахожу аналогичный, на мой взгляд, термин, обозначающий разъезд на железнодорожной станции. "Калтырак… Название, по всей вероятности, восходит к тюркскому /телеутскому, шорскому, алтайскому/ КАЛТРЫК – "дрожащий". (Шабалин). Домысливаю: дрожащая вода, т.е., покрытая рябью.

Даже национальное самолюбие белорусов у нас на высоте, потому что "Белорус – населённый пункт Николаевского сельсовета Новокузнецкого р-на. Основан в 20-е гг. ХХ в. переселенцами из Белоруссии. В память о родной земле и назвали жители свое поселение именем Белорус. В начале 90-х годов ХХ в. в деревне проживало 50% белорусов". (Шабалин).

И для того, чтобы вам не были непонятными и загадочными самые близкие географические названия, приведу ещё несколько толкований из словаря Владимира Михайловича Шабалина.

"Ала – шорско-тюркский топонимический термин. Имеет значение "пёстрый", "многоцветный". Продуктивен при образовании названий гор и горных систем. Например, Алатау – "пёстрые горы", Алатаг – "пёстрая гора" и т. д.".

Отсюда и родная наша Алларда – "/ист./ – населённый пункт, находящийся на территории Малиновского поссовета Осинниковского горсовета. Название образовано от тюркских АЛА – "пестрый" и ОРДА – "стойбище". Таким образом, Алларда /из Ала орда/ – "пёстрое стойбище".

И Кинерка связана с цветом. "Кинерка – река, левый приток Кондомы. Видимо, название образовано из тюркского географического термина КОНГЫР – "тёмно-серый". В таком случае, Кинерка – "тёмно-серая река". Название могло быть образовано от шорского КЫЙЫЫР "кривой". Тогда Кинерка – "кривая река". Форма Кинерка получена в результате усвоения тюркского названия русскоязычным населением".

А Лыс-то – совсем не лыс. "Лыс /Большой лыс/ – река в бассейне Кондомы. Название Лыс является формой кетского названия реки Лыссес, где ЛЫС – "леший", а СЕС – "река". (Шабалин). А мы-то думали… Оказывается, – это речка лешего.

Мундыбаш? "Шорцы с древних времён главным истоком Кондомы считали ее правый приток Мундыбаш. В одном из вариантов названия Кондомы есть и Мундым, Следовательно, МУНДЫМ БАШ – "исток Мундыма", или "исток Кондомы". Ведь географический термин БАШ имеет среди прочих ещё и значение "исток". Назв. Мундым восходит к южносамодийскому кандо – "длинная". Тогда Мундыбаш – "исток длинной реки". (Шабалин).

А соседний город Мыски. "Основан в 1826 г. Назывался Томазак. Шорцы переводят это имя как "нога Томи" или "опора Томи", имея ввиду реку Мрас-Су, которая является главным притоком Томи. Но такое толкование названия никак не связано с современным именем города. Возможно, есть необходимость связать Томазак с тюркско-алтайским географическим термином Тонгозок – "бугор", "возвышенность", "кочка", что соответствует семантике русского географического термина МЫС /МЫСКИ/ – "выступ", в данном случае "возвышенное место".

Совсем родные для нас места. "Тайлеп – 1) река в бассейне Кондомы. Видимо, название образовано из кетского ТАЙ – "холодный" и элемента ЛЕП – "река" неизвестного происхождения. Тогда Тайлеп – "холодная река". (Шабалин).

"Таргай – населённый пункт Куртуковского /ранее Сосновского/ сельсовета Новокузнецкого р-на. Основан в ХIХ в. Назван по личному тюркскому имени Таргай /Торгай/. Видимо, носитель этого имени был одним из первых жителей посёлка. В тюркских языке ТАРГАЙ – "жаворонок".

"Таштагол – город, центр административного р-на. Расположен на крайнем юге области, на реке Кондоме. Основан как рудник по добыче железной руды в 1939 г. Статус п.г.т. получил в 1952 г., а в 1962 г. стал городом. Еще до 1917 г. шорец-охотник Василий Скворцов на реке ТАШТЫК КОЛ /"река с каменистым дном"/ открыл залежи железной руды". Короче говоря, Таштагол – река с каменистым дном.

Вряд ли я удовлетворю всё ваше любопытство. В словаре Шабалина ещё целый кладезь мудрости. И лучше бы всегда иметь его под рукой. Электронный вариант книги М. Н. Шабалина можно найти на моём сайте, на странице "История...".

Геннадий Казанин

(Опубликовано в газете "Калтанский вестник" 5 июля 2012 года)

Следующий очерк

Другие очерки из цикла "Дар памяти"

Комментарии (3)

валентина # 2 января 2016 в 19:27 0