Бондарь Владимир Кириллович – счастливый человек

Всю свою жизнь мой отец, Бондарь Владимир Кириллович, считал себя самым счастливым человеком. Родился он в голодном 1921 году, в августе, в большой сводной семье. У отца его Кирилла и матери Матрёны это была вторая семья, он и два брата родились в сводной семье. До трёх лет Володя не ходил. Только когда голод победили, он выжил и в три года пошёл. Отец на радостях сшил ему сапожки.

Закончив трёхгодичную церковную школу, в 30-х годах с пацанами Владимир уехал в Ташкент, в сытный город, где некоторое время жил в коммуне. Выучился токарному делу, киномеханике, электромеханике.

В феврале 1940 года отец женился на моей маме Аксинье Марковне, а осенью ушёл в армию, попал под Минск, в Белоруссию. Прошёл обучение, стал связистом и киномехаником, показывал кино. Весной 1941 года родилась старшая дочь Лидия, он её не видел, но жил ею. Подкорытова (Бондарь) Лидия Владимировна, 10.04.1941 года рождения, работала в Калтане в школе №14 преподавателем истории в конце 90-х годов.

Летом 1941 года началась война. Отец встретил её, находясь в Белоруссии в армии. В первые же дни он был тяжело ранен, попал в окружение. Наши, погрузив раненых в машины, начали выходить из окружения лесами. На рассвете перейти в другой лес успело 3 машины, остальных фашисты не выпустили. Отец был в третьей машине. «Я счастливый!» – говорил он об этом случае. На войне он, как и все, научился выживать:

- Когда бой начинался, мы прыгали в свежие воронки. Бомба вряд ли сюда снова попадёт, а стрелять удобно. Спали прямо в строю, кто шёл в середине.

Отец прокладывал при подготовке к бою несколько линий связи, чтобы во время боя меньше бегать по полю и налаживать связь. Когда под Сталинградом брали высоту, он был в десятом ряду, в первых шли штрафники. Когда подошла очередь его ряда стать первым, высоту взяли. «Я счастливый!» – опять говорил он.

Когда его снова тяжело ранили в ногу и врачи хотели её отнять, он не дал: «Я или умру с двумя ногами, по-христиански, или буду жить и воевать с двумя ногами». И вопреки всем прогнозам он выжил!

Когда немецкий танк месил землянку связистов, его выбросило наружу, но брёвнами помяло, перекосило всего. Местные бабушки брали наших солдат после боя, парили в бане и выправляли руки, ноги, спину, голову. Его бабка тоже выправила, но сказала, чтобы свой офицерский ремень носил всегда при тяжёлой работе. И он снова выжил!

Когда наступали, говорил, что перестали пулям кланяться. Шли, не останавливаясь и решительно за Жуковым, который сказал, что фашистов сбросят в Атлантический океан, освободив Испанию. При отступлении немцев они видели полные колодцы наших мирных людей, полные сараи наших детей, стариков, женщин сгоревших. «Нас, – говорил он, – никто бы уже не остановил».

Освобождал отец Белоруссию, Польшу, Чехословакию, Германию, знал все языки. Мы его после войны спрашивали: «Пап, как ты отличаешь, на каком языке говорят?» Он отвечал: «Поляки – пшикают, чехи – чжикают, немцы – гавкают, белорусы – мявкают, украинцы – ласкают». Отец был классный музыкант, играл на гармошке и на баяне. Знал кучу анекдотов и всегда в тему. Сабантуи, новоселья, свадьбы без него не обходились.

Отец пришёл с фронта в 1946 году после завершившихся событий на востоке в звании капитана запаса, сестренке Лиде был уже шестой годик.

ЭТО МОЯ НАДЕЖДА! ВЕРА! ЛЮБОВЬ!

После войны родители работали в культуре, от активного участия в политической работе при горкоме партии не отходили. Отец как фронтовик, а мама как женщина.

Народили они еще четырёх девчат, но в живых остались мы с сестрёнкой Ниной и довоенная Лида. Девчата, родившиеся сразу после войны, были очень слабы. Отец нас назвал Вера, Надежда, Любовь.

Когда был призыв на освоение целинных земель, отцу предложили поехать и обеспечить организацию связи, они с мамой согласились и опять поехали по зову души и совести в гущу событий. Про нас, своих трех дочерей, он говорил: «Это моя Надежда! Вера! Любовь! Они дадут мне внуков, но я за них отвоевал».

Внуков у него шестеро, внучек две, уже правнуков трое, правнучек пять. Внуки служили в горячих точках, но живы и здоровы.

Отец завещал всем нам учиться, всю жизнь учиться! Самое ценное на земле, говорил он, это знания и умение их применять.

Родители всегда были активными членами общества, жили с народом и со страной, очень любили Родину, дом, детей. Ликовали за Гагарина. Болели за хоккеистов, за Харламова.

Ни одно мероприятие не проходило без них. Отец заведовал клубом. Мама участвовала в спектаклях, танцевала. Отец аккомпанировал всем на баяне, гармошке. Мама играла на балалайке.

После войны люди жили дружно, уважали друг друга, ценили, невзирая на национальность, они были победителями и хозяевами своей судьбы.

Умер Владимир Кириллович в октябре 1975 года, после инфаркта, который произошёл из-за застарелых гнойников в лёгких. Сказались последствия войны, землянки, траншеи, пехота. Он успел встретить 30-летие Победы над фашистской Германией.

Р. Будаева

(Калтанский вестник, 20 апреля 2017)